Охота на «Волка». Ликвидация Романа Шухевича. часть 2.
Охота на «Волка». Ликвидация Романа Шухевича. часть 2.
Согласно этому плану предпологалось, что члены Центрального провода и находящийся при них оуновский актив могут скрываться в сёлах и на хуторах в центре Галиции, на стыке Тернопольской, Станиславской, Дрогобычской и Львовской областей.
Изучение форм и методов конспирации националистического подполья позволило чекистам установить следующее: оуновское руководство «скрывается рассредоточено,.. на хуторах и селах по два-три человека, под видом рядовых бандитов», «в дневное время никому из местных жителей не показывается, а выходит из укрытий только в ночное время», «обеспечивается продуктами питания районными проводниками, пользующимися у них абсолютным доверием», «места укрытия своих проводников… знают только руководители-коменданты… боевок» личной охраны, а связные Центрального провода поддерживают с ними контакт через «мертвые пункты связи». При этом отмечалось, что Центральный провод ОУН базируется в этих районах «вследствие наличия в них большого количества кулацкого элемента, являющегося надёжной бандпособнической базой, активно содействующей оуновцам в проведении их вражеской работы против СССР» .
Однако, констатировалось далее в плане, «вследствие таких изощренных методов конспирации, агентурно-разведывательная деятельность нашего секретного аппарата и проведение чекистско-войсковых операций в местах вероятного нахождения руководящего состава центрального провода ОУН еще не дали полных результатов для окончательной ликвидации руководящего ядра оуновского подполья» .
Учитывая вышеизложенное, разработанный чекистами план включал в себя следующие организационные мероприятия:
1. Из числа работников УББ и ОББ УМВД создавалась Оперативная группа, которой поручалось проведение агентурно-оперативных мероприятий по розыску и ликвидации членов Центрального провода ОУН, оставшихся на территории западных областей УССР.
2. Для практического осуществления этой задачи Оперативной группе придавалась спецгруппа, которая комплектовалась боевиками из спецгрупп, имеющихся в ряде западных областей Украины, и хорошо знающих территорию своей области. В неё подбирались работники Службы Безпеки ОУН, пропагандисты, «господарчие», санитары и проводники.
Для розыска и ликвидации членов Центрального провода ОУН Оперативная группа должна была использовать глубокую агентурную разработку связных, курьеров и участников охранных боевок членов Центрального провода. Для этого необходимо было через выделенных УМВД оперработников производить проверку всех лиц, на которых имелись данные об их связях с руководящим составом оуновского подполья. На основании полученных материалов проверки Опергруппа должна была «производить в случае целесообразности оперативные комбинации, под видом СБ (Службы Безопасности ОУН - авт), как-то секретные съемки, допросы и по возможности вербовки для использования источников в "темную"… Там, где будет позволять обстановка, оперативная группа может выступать под видом боевки центрального провода ОУН... Наряду с этим необходимо практиковать секретные съемки и вербовки на основании получения тех или иных данных в процессе работы опергруппы.
25 июля 1946 г. этот план был направлен Т.А.Строкачем в Москву на утверждение министру внутренних дел СССР Круглову, однако в союзном министерстве план посчитали недостаточно разработанным и имеющим ряд существенных недостатков. По мнению Москвы одна Оперативная группа была малочисленной и не могла успешно выполнить поставленные перед ней задачи по организации агентурно-оперативной работы во всех районах вероятного укрытия членов Центрального провода ОУН. Кроме того, группа не имела надлежащих полномочий по использованию на местах оперативного состава и привлечению для проведения операций Внутренних войск.
В связи с этим Москва предлагала для розыска и ликвидации членов Центрального провода ОУН создать одну Центральную и одиннадцать районных оперативных групп.
Центральную оперативную группу предлагалось сформировать из квалифицированных оперативных работников: два - от УББ МВД УССР и по одному (зам. нач. ОББ или нач. отделения) - от УМВД Тернопольской, Львовской, Станиславской и Дрогобычской областей.
При Центральной Оперативной группе создавались две квалифицированные спецгруппы и подвижной войсковой резерв в составе стрелковой роты.
В случае необходимости можно было привлекать к проведению операций дислоцированные в районе подразделения Внутренних войск. По прибытии на место опергруппам предлагалось тщательно изучить обстановку, уточнить полученные от УББ данные о вероятных местах укрытия членов Центрального провода, после чего разработать конкретные планы агентурно-оперативных мероприятий по розыску и ликвидации главарей ОУН-УПА. Розыск оперативные группы должны были вести путем глубокой агентурной разработки всех выявленных деловых и родственных связей, обратив при этом особое внимание на приобретение квалифицированной агентуры из числа руководящего состава надрайонных и районных проводов ОУН, поскольку эта категория лиц часто могла быть осведомлена о местах укрытия главарей. (19)
Между тем, ещё за два месяца до утверждения плана по розыску Шухевича и других членов Центрального Провода ОУН, в мае 1946 года, при проведении операции в лесном массиве на территории Подгаецкого района Тернопольской области был обнаружен схрон организационного референта Центрального Провода ОУН В.Кука «Лемиша». Самого Василия Степановича чекистам тогда задержать не удалось, зато в руках сотрудников оперативной группы УМВД оказалась переписка «Лемиша» и Романа Шухевича.
11.Кук - Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото
Анализируя захваченные документы, чекисты установили, что между Шухевичем и Куком существовали серьёзные разногласия в методах проводимой совместной работы и взаимное недоверие. В результате деловые взаимоотношения между руководителями подполья обострились, вплоть до прямого игнорирования и неисполнения Куком указаний Шухевича, за что последний в своем письме обвинил «Лемиша» в «закулисной политике» и проведении им ряда своих мероприятий «революционным порядком», т. е. прямо заподозрил Кука в т.н. «фракционности».
В ответном письме 19 апреля 1945 года В.Кук оправдывался: «...Ваше письмо сильно меня обидело. Причем здесь "революционный порядок". Совершенно мне непонятны Ваши обвинения в "закулисной политике".
Если у Вас ко мне и к моей работе имеется недоверие - прошу написать об этом откровенно и указать, на основании чего Вы делаете такие заключения...».
Дальнейший анализ писем показал, что разногласия между ними особенно ярко выражены во взглядах по вопросу тактики украинских националистов на случай войны и в их отношении к УГВР (Украинский Главный Освободительный Совет). Оказалось, что налицо не столько прямое игнорирование «Лемишем» распоряжения Шухевича, но, что еще более важно, нанесение им жестокого удара по наиболее «больному месту» во взглядах Шухевича.
Все это нашло очень резкое отображение в следующих выдержках из их переписки.
Так, в своих письмах от 21 и 23 октября 1945 года к «Лемишу» Шухевич указывал: «Дело войны необычайно актуализируется… В связи с этим уже теперь даем "на всякий случай" первые инструкции.
Власть на территории принимают наши люди от имени УГВР, ибо в случае войны существуют только две фирмы: УПА и УГВР. Если не будет по-нашему - «хлопнем дверьми».
Теперь в связи с большим обострением международного положения необходимо актуализировать дело УГВР, ибо оно уже немного покрыто пеплом.
В связи с этим сейчас необходимо написать воззвание УГВР к украинскому народу. Я хотел бы, чтобы воззвание написали Вы (ибо "Тараса" не будет) и переслали для корректировки нам.
Это, очевидно, большое дело».
В ответ на это В.Кук подверг УГВР резкой критике, категорически возразил против «капитализирования» ею борьбы ОУН и заявил, что «устранение ее фирмы ... в такой момент, как война ... означало бы нашу политическую самоликвидацию» .
По вопросу, от чьего имени готовил воззвание "Лемиш", отстаивая ОУН, он указал Шухевичу: «Писать же листовку от имени УГВР не могу, ибо в этом случае мне пришлось бы выступать против собственных понятий. А писать о том, во что я не верю - ничего не стоит и по сему прошу не привлекать меня к этой работе.
Кроме того, перо у меня мало пропагандистское и было бы целесообразнее, чтобы такие вещи писали пропагандисты».
Чекистам было известно, что «Лемиш», занимая на всем протяжении своего пребывания в ОУН руководящее положение, разрабатывал план коренной организационной перестройки ОУН на принципах сугубой конспирации и чистки ее членов. Он рассматривал себя как крупного руководителя, всегда избегал в ОУН второстепенных ролей, и не покидал мысли занять пост проводника всей Организации.
Еще в 1941-42 гг. он вместе с организационным референтом Центрального провода ОУН И.Климовым "Легендой" пытался сместить с поста «урядуючого» проводника Н.Лебедя «Максима Рубана», а находясь на Волыни в 1944 году, пытался произвести «раскол» в ОУН, создав на базе последней совершенно новую организацию под названием НВРО ("Народно-Вызвольна Революцийна Организация") с тем, чтобы занять в ней пост руководителя.
Соответственно, на этой почве В.Кук «Лемиш» имел много «неприятностей» от Центрального Провода ОУН, и о нем создалась особая репутация.
Подводя итог анализу захваченных документов оуновской верхушки, министр внутренних дел УССР Т.А.Строкач отмечал:
«В настоящее время, нам это видно из прилагаемой переписки, поведение "ЛЕМИША" вызывает у ШУХЕВИЧА и других членов провода подозрения в его двойственной игре и каких-то "тайных замыслах", которые, видимо, ими еще не рас¬крыты.
Поэтому, одновременно с принимаемыми нами рядом мер к обнаружению и ликвидации "ЛЕМИША" путем организации и проведения мероприятий чекистско-войскового порядка и действий спецгрупп, мы также принимаем меры к усугублению имеющихся разногласий между ним и ШУХЕВИЧЕМ путем осуществления агентурно-оперативной комбинации по компрометации его перед руководством ОУН с целью последующей ликвидации руками "СБ"».(20)
13 августа 1946 года в органы госбезопасности по Шухевичу поступила очередная агентурная информация. И вновь она оказалась настолько красноречивой, что мы позволим себе процитировать из этого донесения агента обширный фрагмент.
«11 августа с. г. я встретился с Т. В. ШУХЕВИЧЕМ (Тарас Шухевич, дядя Романа - прим. авт.) и его женой, рассказавшие мне, что за пару дней до этого они получили известие о том, что мать Романа ШУХЕВИЧА осуждена на 3 года высылки на Восток. Этот приговор они считают легким, так как ожидали, что ее осудят на более тяжкое и длительное тюремное заключение. Вместе с тем, они находят, что преследование ее вообще несправедливо, так как мать не может отвечать за действия своего сына. Другие говорили мне, что мать Р. Шухевича глубоко несчастный человек. Она вышла замуж за сифилитика ШУХЕВИЧА, всю жизнь мучилась, будучи его женой, а теперь отвечает за своего дегенеративного сына Романа, который еще с детства проявлял наклонности садиста. Это говорили мне СТЕПАНИВ и ПАНЬКИВ"». (21)
***
С конца осени 1946 г. Шухевич скрывался в специально подготовленном для него убежище в доме в с. Княгиничи Букачевского района Станиславской области, зашифрованном под кодовым названием «Короленко». Готовила это убежище группа боевиков, среди которых был охранник Шухевича с весны 1945 г. Михаил Заец по кличке «Владко», «Зенко». Уже после ликвидации Шухевича, в 1952 г., находясь в подполье в курьерской группе, обслуживающей нового руководителя подполья ОУН на Украине В.Кука, он оставил весьма интересные воспоминания о своем пребывании рядом с командиром УПА, которые были выявлены в ГА СБУ (22). К слову, его роль в дальнейшей судьбе Шухевича остаётся весьма неясной. Но об этом мы расскажем ниже.
12.Заяц - Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото
Согласно запискам Зайца, в доме в Княгиничах Шухевич занимал три комнаты, в кухне был специально оборудованный схрон на случай внезапной ситуации. Вместе с ним в качестве прикрытия, помимо охраны, находились: член ОУН Екатерина Зарицкая (организационная кличка «Монета», «Маня»), жена члена ОУН Михаила Сороки и личная связная Р.Шухевича; ещё одна связная Шухевича Ольга Илькив (кличка «Роксолана»), её мать и студент медицинского института из Львова Любомир Полюга (кличка «Богдан»), который, всупив в фиктивный брак с О. Илькив, также обеспечивал прикрытие Шухевича на протяжении этого периода и одновременно числился фельдшером в Княгиничах. Вся компания имела фиктивные документы и выдавала себя за переселенцев из Польши, кроме, понятно, Шухевича и боевиков, которые в дневное время на людях не появлялись и проникали в дом ночью через окно.
В этот период у Шухевича возникли существенные проблемы со здоровьем. Были они и раньше, но именно на зиму 1947 г. пришлось обострение имеющихся у него хронических заболеваний. Без врачебной помощи было, увы, не обойтись.
13.Воспоминания Зайца - Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото
В этой сявзи приведём фрагмент из записок упомянутого выше охранника Шухевича М.Зайца:
«У Командира лікар узнав артритизм кості, хворобу кості. Приписав відповідний режим.Вирішено піти до лікаря в місто Ходорів. Мені не помішувалося в голові, щоб Командир ішов прямо большевикам у руки. Але сталося і було все як слід.
Одного дня вранці зібрався Командир у ватяний одяг, приходжений вже, стару дядьківську шапку, встромив пістолет до штанів, гранату в кишеню, намазав руки товщем а відтак натер попелом і в одну руку кошик, у другу палицю, швидко попрощався з нами і вирушив на шлях. Як „тереновий провідник" за командиром подалася пані М («Монета», «Маня» Е.Зарицкая - прим. авт.) .
Довгий для нас був цей день - не бралась ніяка робота і разом з другом вирішили, що на [великий ризик] Командир рішається.
Прийшов довгожданий вечір а з ним Командир, живий і здоровий. Хвильку відпочив і розказав нам про перебіг цілого дня.
„Іти большевикам під самий ніс це є ніщо, головне - відповідно вбратися. От сиджу собі на східках, попри мене ходять і москалі, і простий народ і побачили в мене кошик та й питають: - „Дядьку, що маєте продати; дядьку, а не йдете ще додому..." - сміюся я в кульок, це не то, що у Львові було. Минулого року довелося мені квартирувати одну ніч між паскарками у Львові. Я був одинокий мужчина серед 20-ти жінок. Граю ролю дядька. Пригадав пан дому, що його пила чомусь не хоче різати, хто ж йому краще порадить, як дядько зі села.
Приносить пан пилу і просить справити її. Ну - думаю собі - аж тепер я проріжуся. В мене на пилі таке ж поняття як в жида. Але треба радити. Оглядаю її, оглядаю, то й думаю щоби-то сказати. І раптом блиснула думка: треба, кажу, розвести її, порозгинати зуби, а до того ж необхідно ключа. На щастя ключа пан не мав і на тім скінчилося".
Оповіданнями Командира ми були захоплені, наші застереження виявилися неправильні; підбадьорившись ми просили Командира щоб при першій нагоді дозволив нам перевести такий експеримент. Це була весела новинка. Невеселою була хвороба».
Интересны и подробности быта Шухевича и его окружения на конспиративной квартире в Княгиничах.
Из записок М.Зайца:
«Життя наше, тобто дійсних підпільників, проходило „наверху". Криївка була тільки на час алярму.
Отже, як тільки заносилося на день дійсні підпільники стояли вже на ногах. Прятали постіль до сховку і йшли до окремої кімнати на руханку. Жінки за той час вбиралися. Пані М. вносила воду і всі по черзі вмивалися. Перший вмивався Командир, завжди до половини. Після вмивання спільна молитва.
Щоденно був черговий дижурний. Дижур обов'язував мужчин. До обов'язків чергового Командир зачисляв себе також. Обов'язки були такі: метення кімнат, палення в печі, заготовка дров до печі, миття підлоги і прання білизни - спільно до помочі жінкам (Командир від цих робіт був звільнений) і ін.
На сніданок пили чай. До хліба який-небудь товщ...
Розподіл робочих годин Командира пристосовувався до обставин і вимог дня... Однак в спокійному часі предмети навчання були розподілені. В тій хаті створилося кілька статей, крім того вивчав анг[лійську] мову, читав Леніна, слухав радіо і ін.
Обід був спільний, при одному столі, однак кожний приміщувався так, щоб бути готовим на випадок алярму. Страви завжди були смачні і багаті, хоча звичайні. Після обіда Командир клався на півгодини відпочивати а відтак займався чим-небудь з художньої літератури, шахи тощо…
Скоро звечора щільно закривав дижурний вікна і продовжували день при світлі. Майже щовечора Командир вправляв з пані М. англійську мову.
Вечеряли пригрітими лишками з обіда, запивали чаєм, спільно молилися і спати. Жінки спали в ліжках, Командир на довгому столі, підстеляючи які-небудь лахи; ми з другом на долівці» .
Несмотря на назначенное лечение, здоровье Шухевича не улучшалось.В этой связи он был вынужден обратиться к львовским специалистам. В марте 1947 г. Шухевича пользовал ассистент кафедры хирургии Львовского мединститута В.Келлеман (23). А в 1948 г. органами госбезопасности был арестован врач Матвей Лотович, к слову, родной дядя Л.Полюги, который на допросе показал, что осенью 1947 г. его посетила незнакомая девушка, которая привела мужчину, представившегося «бухгалтером з молочарні». Лотович обследовал его, поставил диагноз: «ослабление сердечной мышцы» (миокардиодистрофия), «катар желудка» (гастрит), ревматизм суставов, прописал диету и сделал целый ряд назначений. Следующий раз Шухевич посетил его в начале февраля 1948 г. Лотович осмотрел «бухгалтера», констатировал улучшение ревматизма и вновь выписал рецепт и назначил медикаментозное лечение. Впоследствие, на протяжении года до своего ареста, М.Лотович снабжал медикаментами для нужд подполья и связных Шухевича - «Анну», «Марту» и «Роксоляну», а осенью 1947 года удалял татуировки с кистей рук Юрия Шухевича. (24)
***
Тем временем сотрудники из сформированной Центральной Оперативной группы МВД УССР во Львове продолжали реализацию утверждённого в Москве плана по розыску и ликвидации Шухевича. За этот период им удалось установить и ликвидировать более 30 функционеров Центрального провода ОУН - связных, охранников и технических работников.
Самого Р.Шухевича, равно как и его укрытие, обнаружить не удавалось, однако в январе 1947 года путем комбинированных действий Оперативной группы и спецгрупп было установлено, что в лесу восточнее села Жуков Бережанского района Тернопольской области находится схрон, в котором скрывается с небольшим прикрытием шеф Службы Безпеки Центрального провода ОУН Н.Арсенич по кличке «Михайло».
14.Арсенич - Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото
С получением этих данных МВД УССР немедленно был разработан план проведения операции по захвату или уничтожению «Михайло». 21 января 1947 года в районе сел Жуков и Гиновице началась чекистко-войсковая операция, в ходе которой в двух километрах восточнее села Жуков 23 января с.г. курсантом полковой школы 290 СП ВВ МВД Тихомировым был замечен на склоне оврага легкий пар и слегка оттаявшая земля. По этим признакам была обнаружена вентиляционная отдушина схрона. Тихомиров направил в неё железный щуп, которым выбил внутрь схрона подушку, затыкавшую отверстие отдушины. По звону разбитой посуды, на которую упала подушка, было точно установлено местонахождение схрона. Он был немедленно блокирован войсками, причем в одном метре от лесной дороги было обнаружено хорошо замаскированное входное отверстие схрона, которое было открыто солдатами. Находившимся в схроне было предложено сдаться.
В ответ на это из схрона выскочил один из оуновцев и открыл по оперативно-войсковой группе огонь из автомата, но ответным огнем был убит и упал обратно в схрон. После этого находившийся в схроне Н.Арсенич выстрелами из пистолета застрелил свою жену А.Гунько по кличке «Вера», которая выполняла обязанности его личного секретаря, и связную Центрального провода ОУН по кличке «Наталка», после чего облил керосином документы, поджег их и застрелился сам. В это время сотудники Опергруппы забросали схрон гранатами, которыми было изувечено лицо и голова охранника, в силу этого не подлежащего опознанию. Из схрона были изъяты копии протоколов допроса «Службы Безпеки ОУН», списки убитых СБ советских граждан, примерно на 1000 человек, около 100 партийных билетов, разные справки советских учреждений, военные билеты, ордена и медали СССР и большое количество оуновских документов. (25)
Пожалуй, главный интерес для сотудников Опергруппы представляло собой захваченное в схроне письмо Н.Арсенича к Шухевичу, датированное 11 января 1947 года.
В этом письме Арсенич признавал, что активность антисоветской деятельности подполья ОУН резко уменьшилась, а мероприятия органов МГБ-МВД, напротив, усилились, что, в свою очередь, привело к большим потерям руководящего и рядового состава оуновского подполья. Ликвидация значительного количества руководящего состава всех звеньев ОУН, паралич каналов связи вызвали полное расстройство оуновских рядов, возникли оппозиционные ОУН группировки, взаимное недоверие, а у многих участников ОУН потеряна вера в осуществлении создания "Самостийной Украины".
В результате этого в ОУН сложилась обстановка кадрового голода и, как следствие, в отдельных районах вообще прекратилась деятельность оуновских организаций, а формальное назначенные референты так и смогли приступить к выполнению своих обязанностей и "один за другим проваливаются". При этом руководство ОУН было вынуждено переводить руководящий состав из одной области в другую, теряя при этом связь и возможность руководства антисоветской деятельностью. В довершение ОУН оказалась вынужденой назначать на руководящую работу в "проводах" лиц, освобожденных или бежавших из тюрем, изолированных, находящихся под подозрением у Службы Безпеки.
Наряду с тяжелым положением ОУН в западных областях УССР Арсенич констатировал, что подполье фактически потеряло свое влияние в восточных областях Украины, и это очень беспокоило оуновскую верхушку. «Если мы не поднимем Восток, - писал Арсенич Шухевичу, - то у нас не найдется достойных преемников нашей борьбы…Восток можно завоевать двумя способами: большим сдвигом и спокойным невидным просачиванием. Для первого нет наших собственных возможностей, на второе можно найти возможности, если мы организуемся». В связи с этим Арсенич считал наступательную политику для ОУН (имея в виду вооруженную деятельность УПА) бессмысленной и предлагал «как можно скорее переключить низы на подпольную работу», ограничив до минимума вооруженную борьбу мелких групп УПА.
Лиц, заподозренных в связи с органами МГБ-МВД, Арсенич предлагал отсеить из Организации и использовать их для индивидуального террора над руководителями партийно-советских органов, а также по сбору и заготовке продуктов и денег для нужд ОУН.
Это, по мнению Арсенича, были вызваны тем, что органы МГБ располагают таким количеством агентуры из числа участников ОУН, которое «является страшным» для дальнейшего существования подполья, а конспирация и мероприятия СБ по-прежнему не обеспечивают своевременное выявление агентуры органов МГБ. (26).
***
22 апреля 1947 г. министром государственной безопасности Союза ССР В.Абакумовым был издан приказ № 00207, которым предписывалось министру госбезопасности УССР генерал-лейтенанту С.Р.Савченко и начальникам УМГБ западных областей Украины приложить все усилия «в целях нанесения решительного удара по националистическому подполью и его вооружённым бандам» (27). Так в МГБ УССР было организовано знаменитое управление 2-Н, которое и взяло на себя основную работу по розыску и ликвидации украинских националистов. В свою очередь, в Управлении 2-Н были сформированы четыре оперативных отдела, первый из которых занимался только и исключительно розыском Р.Шухевича и других функционеров Центрального провода ОУН. Его возглавил начальник 1 отдела (а вскоре и заместитель начальника всего Управления) подполковник И.К.Шорубалка (28).
***
Летом Р.Шухевич покидал укрытия в сёлах и с группой боевиков перемещался в лесные массивы, как правило, на стыке нескольких областей Западной Украины, где существовал т.н. Рогатинский особый окружной провод, основная функция которого состояла в обеспечении укрытия главарей подполья. Им руководил уроженец Рогатинского района Станиславской области Зиновий Благий по кличке «Шпак». Здесь, в оборудованном лагере под усиленной охраной происходили встречи Шухевича с другими руководителями ОУНовского подполья, обсуждалась политическая ситуация и вырабатывались стратегия и тактика действий применительно к текущему моменту.
Отдельно стоит остановиться на вопросе: почему для сходок был выбран именно Рогатинский район, ведь Западная Украина богата лесными массивами? Всё очень просто - стык административных районов притом разных областей крайне затруднял согласованность и проведение оперативных мероприятий с привлечением чекистов этих областей, что позволяло руководителям подполья находиться в относительной безопасности. С наступлением же холодов Шухевич возвращался в укрытия, оборудованные его связными в жилых помещениях.
А теперь вернёмся в Княгиничи.
21 сентября 1947 года в г. Ходоров сотрудниками УМГБ УССР была арестована упомянутая выше личная связная Р.Шухевича Е. Зарицкая «Монета». Во время задержания она оказала сопротивление, тяжело ранила из пистолета «Вальтер» одного из оперативных сотрудников и хотела скрыться, но была задержана подоспевшим напарником. Тогда Зарицкая попыталась проглотить ампулу с цианистым калием, однако попытка самоубийства была предотвращена, и «Монету» доставили в управление МГБ Львовской области.
15.Зарицкая - Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото
Приведём фрагмент из воспоминаний Любомира Полюги о событиях того дня:
«День двадцять першого вересня наближався. Ніхто не передчував катастрофи, хоча ми завжди були готові до всього. Кожного дня наполегливо працювали провідник і "Маня", а ми з "Марійкою" читали статті, вивчали англійську мову, але це у вільні хвилини, яких було небагато. Незабаром я мав отримати зі Львова медичну літературу.
Свято Матері Божої. Гарний осінній ранок двадцять першого вересня 1947 року. "Маня" швидко поснідала і сказала, що повернеться після обіду. Перевірила пістоль, який вона носила на поясі спереду під спідницею, і вийшла.
Не знаю, чи в нас був неспокій, тільки пам'ятаю, що провідник був якийсь інакший в цей день. Десь поділася його усмішка, він весь час ходив по кімнаті.
Після обіду з Ходорова повернулася дружина "Цьопця" і сказала що вранці вбили на станції якусь жінку і що там багато війська. -"Маня" пішла на зустріч у Ходорів до Феника, - сказав провідник і сів у крісло. У хаті всі замовкли...
Терміново пішла в розвідку "Марійка". А ввечері вона принесла тяжку звістку. "Маня" йшла із зв'язковою. Двоє у цивільному вхопили її за руки ззаду і так повели її в будинок НКВД. При вході у браму їй відпустили руки. У цю мить вона вихопила пістоль і вистрілила по охоронцях. Вона втікала, за нею гналися, стріляли. Вбили її на станції. У "Мані" компрометуючих документів на хату не було, тому загрози швидкого "впадення" її не виникало. Провідник все одно повинен негайно залишити хату. До ночі залишилося небагато. Він швидко зібрав необхідні речі. Тепер мені одному доведеться іти в його охороні. ...
Біля вікна провідник ще раз глянув на хату: - Усі особисті речі "Мані" передайте у Львів. Будьте обережні, виконуйте розпорядження. За нами тільки зашелестіло листя кукурудзи. Ми обережно зійшли до ставу і глибоко в очереті просиділи до повної темряви.
...
Я йшов попереду провідника. Зброя відбезпечена. Окрім пістоля, в мене ще й граната.... » (29)
16.Полюга - Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото
Однако в мемуары Л.Полюги вкралась весьма существенная неточность: как было показано выше, Зарицкая не погибла, напротив, стала давать первые показания. А вскоре, возвращаясь назад в Княгиничи, был арестован чекистами и сам Л.Полюга, которого Е.Зарицкая выдала на допросе в УМГБ. Тем не менее, к разочарованию сотрудников, «Монета» не сразу назвала возможное место нового укрытия Шухевича, хотя и знала о нём, более того, летом 1947 г. сама выступила инициатором подготовки запасной квартиры на случай провала в с. Княгиничи. Лишь в марте 1948 г. Зарицкая в МГБ показала, что по её приказу другая связная Шухевича «Марта» готовила запасное убежище для командира в с. Гримное Комарновского района Дрогобычской области.
Приведём небольшой фрагмент из показаний Е.Зарицкой в изложении сотрудников МГБ:
«В августе 1947 года Зарицкая лично ездила в село Гримне с целью проверки - насколько подготовлена квартира и убедилась, что в квартире действительно можно проживать и организовать бункер.
В конце августа 1947 года ШУХЕВИЧ специально направил своих боевиков "ВЛАДКО" и "ЛЕВКО" в село Гримне, чтобы они изготовили ему бункер в этом доме.
Со слов ШУХЕВИЧА, Зарицкой известно, что если он не останется на зиму 1947-1948 гг. в селе Княгиничи, то поселится на зиму в с. Гримне...
Как заявила Зарицкая, других мест укрытия ШУХЕВИЧА она не знает и считает, что к моменту ее ареста таковых у него не было…
Зарицкая созналась, что, проживая длительное время вместе с ШУХЕВИЧЕМ, она с начала 1945 года начала сожительствовать с ним».(30)
Кому-то эта информация может показаться, скажем так, весьма «пикантной», но мы упоминаем об этом факте без всякого морализаторства. Вспомним библейское: «Пусть тот, кто без греха, первым бросит в меня камень». Отмечаем же мы эту деталь лишь для того, чтобы показать Шухевича человеком, а не налакированной иконой, созданной из него за последние годы.
И вновь обратимся к документам. В отчётном докладе МГБ УССР о результатах борьбы с националистическим подпольем и его вооруженными бандами указывалось, что «ШУХЕВИЧ продолжительное время (1946-47 гг.) скрывался на территории Рогатинского района Станиславской области и Ходоровского, Стрыйского районов Дрогобычской области.
...
Учитывая намерение ШУХЕВИЧА зимовать в одном из городов Дрогобычской области и наличие известных нам пунктов связи, куда входят его личные связные "АННА", "МАРТА", "ДЕМИД", "ДАРКА" и другие, нами разработан и подготовлен к реализации план агентурно-оперативных мероприятий, предусматривающий выброску в районы вероятных мест укрытия ШУХЕВИЧА, в места появления его связных (гг. Стрий, Ходоров Дрогобычской области и Рогатин Станиславской области) двух рейдирующих агентурно-боевых групп, укомплектованных агентами, знающими в лицо, как ШУХЕВИЧА, так и его связных, с целью захвата последних и выхода через них на ШУХЕВИЧА (31).
***
Тем временем Москва продолжала активно интересоваться розыском Шухевича. В последних числах декабря уходящего 1947 года из МГБ СССР в адрес С.Р.Савченко была направлена телеграмма, в которой чекисты союзного министерства просили срочно сообщить, была ли осуществлена согласно разработанному плану выброска агентурно-боевых групп в места возможного укрытия Р.Шухевича и его связных, и какими оказались результаты их действия (32).
17 января 1948 г. из Киева был получен ответ, что в соответствии с планом выброска группы была произведена и частично подтвердила места укрытия Шухевича, но связи с подпольем агентам-боевикам установить не удалось, из-за чего работа группы во избежание расшифровки временно прекращена и будет продолжена после получения необходимых данных как о месте укрытия Шухевича, так и о возможности установления связи с подпольем (33).
Постоянные провалы операций по розыску Шухевича, непрекращающиеся нападения боевиков подполья на советских активистов и мирных граждан, сложная обстановка во всём западноукраинском регионе заставили министра госбезопасности УССР С.Р.Савченко 28 февраля 1948 г. подготовить для начальников Управлений МГБ западных областей специальную директиву.
Согласно этому плану предпологалось, что члены Центрального провода и находящийся при них оуновский актив могут скрываться в сёлах и на хуторах в центре Галиции, на стыке Тернопольской, Станиславской, Дрогобычской и Львовской областей.
Изучение форм и методов конспирации националистического подполья позволило чекистам установить следующее: оуновское руководство «скрывается рассредоточено,.. на хуторах и селах по два-три человека, под видом рядовых бандитов», «в дневное время никому из местных жителей не показывается, а выходит из укрытий только в ночное время», «обеспечивается продуктами питания районными проводниками, пользующимися у них абсолютным доверием», «места укрытия своих проводников… знают только руководители-коменданты… боевок» личной охраны, а связные Центрального провода поддерживают с ними контакт через «мертвые пункты связи». При этом отмечалось, что Центральный провод ОУН базируется в этих районах «вследствие наличия в них большого количества кулацкого элемента, являющегося надёжной бандпособнической базой, активно содействующей оуновцам в проведении их вражеской работы против СССР» .
Однако, констатировалось далее в плане, «вследствие таких изощренных методов конспирации, агентурно-разведывательная деятельность нашего секретного аппарата и проведение чекистско-войсковых операций в местах вероятного нахождения руководящего состава центрального провода ОУН еще не дали полных результатов для окончательной ликвидации руководящего ядра оуновского подполья» .
Учитывая вышеизложенное, разработанный чекистами план включал в себя следующие организационные мероприятия:
1. Из числа работников УББ и ОББ УМВД создавалась Оперативная группа, которой поручалось проведение агентурно-оперативных мероприятий по розыску и ликвидации членов Центрального провода ОУН, оставшихся на территории западных областей УССР.
2. Для практического осуществления этой задачи Оперативной группе придавалась спецгруппа, которая комплектовалась боевиками из спецгрупп, имеющихся в ряде западных областей Украины, и хорошо знающих территорию своей области. В неё подбирались работники Службы Безпеки ОУН, пропагандисты, «господарчие», санитары и проводники.
Для розыска и ликвидации членов Центрального провода ОУН Оперативная группа должна была использовать глубокую агентурную разработку связных, курьеров и участников охранных боевок членов Центрального провода. Для этого необходимо было через выделенных УМВД оперработников производить проверку всех лиц, на которых имелись данные об их связях с руководящим составом оуновского подполья. На основании полученных материалов проверки Опергруппа должна была «производить в случае целесообразности оперативные комбинации, под видом СБ (Службы Безопасности ОУН - авт), как-то секретные съемки, допросы и по возможности вербовки для использования источников в "темную"… Там, где будет позволять обстановка, оперативная группа может выступать под видом боевки центрального провода ОУН... Наряду с этим необходимо практиковать секретные съемки и вербовки на основании получения тех или иных данных в процессе работы опергруппы.
25 июля 1946 г. этот план был направлен Т.А.Строкачем в Москву на утверждение министру внутренних дел СССР Круглову, однако в союзном министерстве план посчитали недостаточно разработанным и имеющим ряд существенных недостатков. По мнению Москвы одна Оперативная группа была малочисленной и не могла успешно выполнить поставленные перед ней задачи по организации агентурно-оперативной работы во всех районах вероятного укрытия членов Центрального провода ОУН. Кроме того, группа не имела надлежащих полномочий по использованию на местах оперативного состава и привлечению для проведения операций Внутренних войск.
В связи с этим Москва предлагала для розыска и ликвидации членов Центрального провода ОУН создать одну Центральную и одиннадцать районных оперативных групп.
Центральную оперативную группу предлагалось сформировать из квалифицированных оперативных работников: два - от УББ МВД УССР и по одному (зам. нач. ОББ или нач. отделения) - от УМВД Тернопольской, Львовской, Станиславской и Дрогобычской областей.
При Центральной Оперативной группе создавались две квалифицированные спецгруппы и подвижной войсковой резерв в составе стрелковой роты.
В случае необходимости можно было привлекать к проведению операций дислоцированные в районе подразделения Внутренних войск. По прибытии на место опергруппам предлагалось тщательно изучить обстановку, уточнить полученные от УББ данные о вероятных местах укрытия членов Центрального провода, после чего разработать конкретные планы агентурно-оперативных мероприятий по розыску и ликвидации главарей ОУН-УПА. Розыск оперативные группы должны были вести путем глубокой агентурной разработки всех выявленных деловых и родственных связей, обратив при этом особое внимание на приобретение квалифицированной агентуры из числа руководящего состава надрайонных и районных проводов ОУН, поскольку эта категория лиц часто могла быть осведомлена о местах укрытия главарей. (19)
Между тем, ещё за два месяца до утверждения плана по розыску Шухевича и других членов Центрального Провода ОУН, в мае 1946 года, при проведении операции в лесном массиве на территории Подгаецкого района Тернопольской области был обнаружен схрон организационного референта Центрального Провода ОУН В.Кука «Лемиша». Самого Василия Степановича чекистам тогда задержать не удалось, зато в руках сотрудников оперативной группы УМВД оказалась переписка «Лемиша» и Романа Шухевича.
11.Кук - Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото
Анализируя захваченные документы, чекисты установили, что между Шухевичем и Куком существовали серьёзные разногласия в методах проводимой совместной работы и взаимное недоверие. В результате деловые взаимоотношения между руководителями подполья обострились, вплоть до прямого игнорирования и неисполнения Куком указаний Шухевича, за что последний в своем письме обвинил «Лемиша» в «закулисной политике» и проведении им ряда своих мероприятий «революционным порядком», т. е. прямо заподозрил Кука в т.н. «фракционности».
В ответном письме 19 апреля 1945 года В.Кук оправдывался: «...Ваше письмо сильно меня обидело. Причем здесь "революционный порядок". Совершенно мне непонятны Ваши обвинения в "закулисной политике".
Если у Вас ко мне и к моей работе имеется недоверие - прошу написать об этом откровенно и указать, на основании чего Вы делаете такие заключения...».
Дальнейший анализ писем показал, что разногласия между ними особенно ярко выражены во взглядах по вопросу тактики украинских националистов на случай войны и в их отношении к УГВР (Украинский Главный Освободительный Совет). Оказалось, что налицо не столько прямое игнорирование «Лемишем» распоряжения Шухевича, но, что еще более важно, нанесение им жестокого удара по наиболее «больному месту» во взглядах Шухевича.
Все это нашло очень резкое отображение в следующих выдержках из их переписки.
Так, в своих письмах от 21 и 23 октября 1945 года к «Лемишу» Шухевич указывал: «Дело войны необычайно актуализируется… В связи с этим уже теперь даем "на всякий случай" первые инструкции.
Власть на территории принимают наши люди от имени УГВР, ибо в случае войны существуют только две фирмы: УПА и УГВР. Если не будет по-нашему - «хлопнем дверьми».
Теперь в связи с большим обострением международного положения необходимо актуализировать дело УГВР, ибо оно уже немного покрыто пеплом.
В связи с этим сейчас необходимо написать воззвание УГВР к украинскому народу. Я хотел бы, чтобы воззвание написали Вы (ибо "Тараса" не будет) и переслали для корректировки нам.
Это, очевидно, большое дело».
В ответ на это В.Кук подверг УГВР резкой критике, категорически возразил против «капитализирования» ею борьбы ОУН и заявил, что «устранение ее фирмы ... в такой момент, как война ... означало бы нашу политическую самоликвидацию» .
По вопросу, от чьего имени готовил воззвание "Лемиш", отстаивая ОУН, он указал Шухевичу: «Писать же листовку от имени УГВР не могу, ибо в этом случае мне пришлось бы выступать против собственных понятий. А писать о том, во что я не верю - ничего не стоит и по сему прошу не привлекать меня к этой работе.
Кроме того, перо у меня мало пропагандистское и было бы целесообразнее, чтобы такие вещи писали пропагандисты».
Чекистам было известно, что «Лемиш», занимая на всем протяжении своего пребывания в ОУН руководящее положение, разрабатывал план коренной организационной перестройки ОУН на принципах сугубой конспирации и чистки ее членов. Он рассматривал себя как крупного руководителя, всегда избегал в ОУН второстепенных ролей, и не покидал мысли занять пост проводника всей Организации.
Еще в 1941-42 гг. он вместе с организационным референтом Центрального провода ОУН И.Климовым "Легендой" пытался сместить с поста «урядуючого» проводника Н.Лебедя «Максима Рубана», а находясь на Волыни в 1944 году, пытался произвести «раскол» в ОУН, создав на базе последней совершенно новую организацию под названием НВРО ("Народно-Вызвольна Революцийна Организация") с тем, чтобы занять в ней пост руководителя.
Соответственно, на этой почве В.Кук «Лемиш» имел много «неприятностей» от Центрального Провода ОУН, и о нем создалась особая репутация.
Подводя итог анализу захваченных документов оуновской верхушки, министр внутренних дел УССР Т.А.Строкач отмечал:
«В настоящее время, нам это видно из прилагаемой переписки, поведение "ЛЕМИША" вызывает у ШУХЕВИЧА и других членов провода подозрения в его двойственной игре и каких-то "тайных замыслах", которые, видимо, ими еще не рас¬крыты.
Поэтому, одновременно с принимаемыми нами рядом мер к обнаружению и ликвидации "ЛЕМИША" путем организации и проведения мероприятий чекистско-войскового порядка и действий спецгрупп, мы также принимаем меры к усугублению имеющихся разногласий между ним и ШУХЕВИЧЕМ путем осуществления агентурно-оперативной комбинации по компрометации его перед руководством ОУН с целью последующей ликвидации руками "СБ"».(20)
13 августа 1946 года в органы госбезопасности по Шухевичу поступила очередная агентурная информация. И вновь она оказалась настолько красноречивой, что мы позволим себе процитировать из этого донесения агента обширный фрагмент.
«11 августа с. г. я встретился с Т. В. ШУХЕВИЧЕМ (Тарас Шухевич, дядя Романа - прим. авт.) и его женой, рассказавшие мне, что за пару дней до этого они получили известие о том, что мать Романа ШУХЕВИЧА осуждена на 3 года высылки на Восток. Этот приговор они считают легким, так как ожидали, что ее осудят на более тяжкое и длительное тюремное заключение. Вместе с тем, они находят, что преследование ее вообще несправедливо, так как мать не может отвечать за действия своего сына. Другие говорили мне, что мать Р. Шухевича глубоко несчастный человек. Она вышла замуж за сифилитика ШУХЕВИЧА, всю жизнь мучилась, будучи его женой, а теперь отвечает за своего дегенеративного сына Романа, который еще с детства проявлял наклонности садиста. Это говорили мне СТЕПАНИВ и ПАНЬКИВ"». (21)
***
С конца осени 1946 г. Шухевич скрывался в специально подготовленном для него убежище в доме в с. Княгиничи Букачевского района Станиславской области, зашифрованном под кодовым названием «Короленко». Готовила это убежище группа боевиков, среди которых был охранник Шухевича с весны 1945 г. Михаил Заец по кличке «Владко», «Зенко». Уже после ликвидации Шухевича, в 1952 г., находясь в подполье в курьерской группе, обслуживающей нового руководителя подполья ОУН на Украине В.Кука, он оставил весьма интересные воспоминания о своем пребывании рядом с командиром УПА, которые были выявлены в ГА СБУ (22). К слову, его роль в дальнейшей судьбе Шухевича остаётся весьма неясной. Но об этом мы расскажем ниже.
12.Заяц - Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото
Согласно запискам Зайца, в доме в Княгиничах Шухевич занимал три комнаты, в кухне был специально оборудованный схрон на случай внезапной ситуации. Вместе с ним в качестве прикрытия, помимо охраны, находились: член ОУН Екатерина Зарицкая (организационная кличка «Монета», «Маня»), жена члена ОУН Михаила Сороки и личная связная Р.Шухевича; ещё одна связная Шухевича Ольга Илькив (кличка «Роксолана»), её мать и студент медицинского института из Львова Любомир Полюга (кличка «Богдан»), который, всупив в фиктивный брак с О. Илькив, также обеспечивал прикрытие Шухевича на протяжении этого периода и одновременно числился фельдшером в Княгиничах. Вся компания имела фиктивные документы и выдавала себя за переселенцев из Польши, кроме, понятно, Шухевича и боевиков, которые в дневное время на людях не появлялись и проникали в дом ночью через окно.
В этот период у Шухевича возникли существенные проблемы со здоровьем. Были они и раньше, но именно на зиму 1947 г. пришлось обострение имеющихся у него хронических заболеваний. Без врачебной помощи было, увы, не обойтись.
13.Воспоминания Зайца - Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото
В этой сявзи приведём фрагмент из записок упомянутого выше охранника Шухевича М.Зайца:
«У Командира лікар узнав артритизм кості, хворобу кості. Приписав відповідний режим.Вирішено піти до лікаря в місто Ходорів. Мені не помішувалося в голові, щоб Командир ішов прямо большевикам у руки. Але сталося і було все як слід.
Одного дня вранці зібрався Командир у ватяний одяг, приходжений вже, стару дядьківську шапку, встромив пістолет до штанів, гранату в кишеню, намазав руки товщем а відтак натер попелом і в одну руку кошик, у другу палицю, швидко попрощався з нами і вирушив на шлях. Як „тереновий провідник" за командиром подалася пані М («Монета», «Маня» Е.Зарицкая - прим. авт.) .
Довгий для нас був цей день - не бралась ніяка робота і разом з другом вирішили, що на [великий ризик] Командир рішається.
Прийшов довгожданий вечір а з ним Командир, живий і здоровий. Хвильку відпочив і розказав нам про перебіг цілого дня.
„Іти большевикам під самий ніс це є ніщо, головне - відповідно вбратися. От сиджу собі на східках, попри мене ходять і москалі, і простий народ і побачили в мене кошик та й питають: - „Дядьку, що маєте продати; дядьку, а не йдете ще додому..." - сміюся я в кульок, це не то, що у Львові було. Минулого року довелося мені квартирувати одну ніч між паскарками у Львові. Я був одинокий мужчина серед 20-ти жінок. Граю ролю дядька. Пригадав пан дому, що його пила чомусь не хоче різати, хто ж йому краще порадить, як дядько зі села.
Приносить пан пилу і просить справити її. Ну - думаю собі - аж тепер я проріжуся. В мене на пилі таке ж поняття як в жида. Але треба радити. Оглядаю її, оглядаю, то й думаю щоби-то сказати. І раптом блиснула думка: треба, кажу, розвести її, порозгинати зуби, а до того ж необхідно ключа. На щастя ключа пан не мав і на тім скінчилося".
Оповіданнями Командира ми були захоплені, наші застереження виявилися неправильні; підбадьорившись ми просили Командира щоб при першій нагоді дозволив нам перевести такий експеримент. Це була весела новинка. Невеселою була хвороба».
Интересны и подробности быта Шухевича и его окружения на конспиративной квартире в Княгиничах.
Из записок М.Зайца:
«Життя наше, тобто дійсних підпільників, проходило „наверху". Криївка була тільки на час алярму.
Отже, як тільки заносилося на день дійсні підпільники стояли вже на ногах. Прятали постіль до сховку і йшли до окремої кімнати на руханку. Жінки за той час вбиралися. Пані М. вносила воду і всі по черзі вмивалися. Перший вмивався Командир, завжди до половини. Після вмивання спільна молитва.
Щоденно був черговий дижурний. Дижур обов'язував мужчин. До обов'язків чергового Командир зачисляв себе також. Обов'язки були такі: метення кімнат, палення в печі, заготовка дров до печі, миття підлоги і прання білизни - спільно до помочі жінкам (Командир від цих робіт був звільнений) і ін.
На сніданок пили чай. До хліба який-небудь товщ...
Розподіл робочих годин Командира пристосовувався до обставин і вимог дня... Однак в спокійному часі предмети навчання були розподілені. В тій хаті створилося кілька статей, крім того вивчав анг[лійську] мову, читав Леніна, слухав радіо і ін.
Обід був спільний, при одному столі, однак кожний приміщувався так, щоб бути готовим на випадок алярму. Страви завжди були смачні і багаті, хоча звичайні. Після обіда Командир клався на півгодини відпочивати а відтак займався чим-небудь з художньої літератури, шахи тощо…
Скоро звечора щільно закривав дижурний вікна і продовжували день при світлі. Майже щовечора Командир вправляв з пані М. англійську мову.
Вечеряли пригрітими лишками з обіда, запивали чаєм, спільно молилися і спати. Жінки спали в ліжках, Командир на довгому столі, підстеляючи які-небудь лахи; ми з другом на долівці» .
Несмотря на назначенное лечение, здоровье Шухевича не улучшалось.В этой связи он был вынужден обратиться к львовским специалистам. В марте 1947 г. Шухевича пользовал ассистент кафедры хирургии Львовского мединститута В.Келлеман (23). А в 1948 г. органами госбезопасности был арестован врач Матвей Лотович, к слову, родной дядя Л.Полюги, который на допросе показал, что осенью 1947 г. его посетила незнакомая девушка, которая привела мужчину, представившегося «бухгалтером з молочарні». Лотович обследовал его, поставил диагноз: «ослабление сердечной мышцы» (миокардиодистрофия), «катар желудка» (гастрит), ревматизм суставов, прописал диету и сделал целый ряд назначений. Следующий раз Шухевич посетил его в начале февраля 1948 г. Лотович осмотрел «бухгалтера», констатировал улучшение ревматизма и вновь выписал рецепт и назначил медикаментозное лечение. Впоследствие, на протяжении года до своего ареста, М.Лотович снабжал медикаментами для нужд подполья и связных Шухевича - «Анну», «Марту» и «Роксоляну», а осенью 1947 года удалял татуировки с кистей рук Юрия Шухевича. (24)
***
Тем временем сотрудники из сформированной Центральной Оперативной группы МВД УССР во Львове продолжали реализацию утверждённого в Москве плана по розыску и ликвидации Шухевича. За этот период им удалось установить и ликвидировать более 30 функционеров Центрального провода ОУН - связных, охранников и технических работников.
Самого Р.Шухевича, равно как и его укрытие, обнаружить не удавалось, однако в январе 1947 года путем комбинированных действий Оперативной группы и спецгрупп было установлено, что в лесу восточнее села Жуков Бережанского района Тернопольской области находится схрон, в котором скрывается с небольшим прикрытием шеф Службы Безпеки Центрального провода ОУН Н.Арсенич по кличке «Михайло».
14.Арсенич - Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото
С получением этих данных МВД УССР немедленно был разработан план проведения операции по захвату или уничтожению «Михайло». 21 января 1947 года в районе сел Жуков и Гиновице началась чекистко-войсковая операция, в ходе которой в двух километрах восточнее села Жуков 23 января с.г. курсантом полковой школы 290 СП ВВ МВД Тихомировым был замечен на склоне оврага легкий пар и слегка оттаявшая земля. По этим признакам была обнаружена вентиляционная отдушина схрона. Тихомиров направил в неё железный щуп, которым выбил внутрь схрона подушку, затыкавшую отверстие отдушины. По звону разбитой посуды, на которую упала подушка, было точно установлено местонахождение схрона. Он был немедленно блокирован войсками, причем в одном метре от лесной дороги было обнаружено хорошо замаскированное входное отверстие схрона, которое было открыто солдатами. Находившимся в схроне было предложено сдаться.
В ответ на это из схрона выскочил один из оуновцев и открыл по оперативно-войсковой группе огонь из автомата, но ответным огнем был убит и упал обратно в схрон. После этого находившийся в схроне Н.Арсенич выстрелами из пистолета застрелил свою жену А.Гунько по кличке «Вера», которая выполняла обязанности его личного секретаря, и связную Центрального провода ОУН по кличке «Наталка», после чего облил керосином документы, поджег их и застрелился сам. В это время сотудники Опергруппы забросали схрон гранатами, которыми было изувечено лицо и голова охранника, в силу этого не подлежащего опознанию. Из схрона были изъяты копии протоколов допроса «Службы Безпеки ОУН», списки убитых СБ советских граждан, примерно на 1000 человек, около 100 партийных билетов, разные справки советских учреждений, военные билеты, ордена и медали СССР и большое количество оуновских документов. (25)
Пожалуй, главный интерес для сотудников Опергруппы представляло собой захваченное в схроне письмо Н.Арсенича к Шухевичу, датированное 11 января 1947 года.
В этом письме Арсенич признавал, что активность антисоветской деятельности подполья ОУН резко уменьшилась, а мероприятия органов МГБ-МВД, напротив, усилились, что, в свою очередь, привело к большим потерям руководящего и рядового состава оуновского подполья. Ликвидация значительного количества руководящего состава всех звеньев ОУН, паралич каналов связи вызвали полное расстройство оуновских рядов, возникли оппозиционные ОУН группировки, взаимное недоверие, а у многих участников ОУН потеряна вера в осуществлении создания "Самостийной Украины".
В результате этого в ОУН сложилась обстановка кадрового голода и, как следствие, в отдельных районах вообще прекратилась деятельность оуновских организаций, а формальное назначенные референты так и смогли приступить к выполнению своих обязанностей и "один за другим проваливаются". При этом руководство ОУН было вынуждено переводить руководящий состав из одной области в другую, теряя при этом связь и возможность руководства антисоветской деятельностью. В довершение ОУН оказалась вынужденой назначать на руководящую работу в "проводах" лиц, освобожденных или бежавших из тюрем, изолированных, находящихся под подозрением у Службы Безпеки.
Наряду с тяжелым положением ОУН в западных областях УССР Арсенич констатировал, что подполье фактически потеряло свое влияние в восточных областях Украины, и это очень беспокоило оуновскую верхушку. «Если мы не поднимем Восток, - писал Арсенич Шухевичу, - то у нас не найдется достойных преемников нашей борьбы…Восток можно завоевать двумя способами: большим сдвигом и спокойным невидным просачиванием. Для первого нет наших собственных возможностей, на второе можно найти возможности, если мы организуемся». В связи с этим Арсенич считал наступательную политику для ОУН (имея в виду вооруженную деятельность УПА) бессмысленной и предлагал «как можно скорее переключить низы на подпольную работу», ограничив до минимума вооруженную борьбу мелких групп УПА.
Лиц, заподозренных в связи с органами МГБ-МВД, Арсенич предлагал отсеить из Организации и использовать их для индивидуального террора над руководителями партийно-советских органов, а также по сбору и заготовке продуктов и денег для нужд ОУН.
Это, по мнению Арсенича, были вызваны тем, что органы МГБ располагают таким количеством агентуры из числа участников ОУН, которое «является страшным» для дальнейшего существования подполья, а конспирация и мероприятия СБ по-прежнему не обеспечивают своевременное выявление агентуры органов МГБ. (26).
***
22 апреля 1947 г. министром государственной безопасности Союза ССР В.Абакумовым был издан приказ № 00207, которым предписывалось министру госбезопасности УССР генерал-лейтенанту С.Р.Савченко и начальникам УМГБ западных областей Украины приложить все усилия «в целях нанесения решительного удара по националистическому подполью и его вооружённым бандам» (27). Так в МГБ УССР было организовано знаменитое управление 2-Н, которое и взяло на себя основную работу по розыску и ликвидации украинских националистов. В свою очередь, в Управлении 2-Н были сформированы четыре оперативных отдела, первый из которых занимался только и исключительно розыском Р.Шухевича и других функционеров Центрального провода ОУН. Его возглавил начальник 1 отдела (а вскоре и заместитель начальника всего Управления) подполковник И.К.Шорубалка (28).
***
Летом Р.Шухевич покидал укрытия в сёлах и с группой боевиков перемещался в лесные массивы, как правило, на стыке нескольких областей Западной Украины, где существовал т.н. Рогатинский особый окружной провод, основная функция которого состояла в обеспечении укрытия главарей подполья. Им руководил уроженец Рогатинского района Станиславской области Зиновий Благий по кличке «Шпак». Здесь, в оборудованном лагере под усиленной охраной происходили встречи Шухевича с другими руководителями ОУНовского подполья, обсуждалась политическая ситуация и вырабатывались стратегия и тактика действий применительно к текущему моменту.
Отдельно стоит остановиться на вопросе: почему для сходок был выбран именно Рогатинский район, ведь Западная Украина богата лесными массивами? Всё очень просто - стык административных районов притом разных областей крайне затруднял согласованность и проведение оперативных мероприятий с привлечением чекистов этих областей, что позволяло руководителям подполья находиться в относительной безопасности. С наступлением же холодов Шухевич возвращался в укрытия, оборудованные его связными в жилых помещениях.
А теперь вернёмся в Княгиничи.
21 сентября 1947 года в г. Ходоров сотрудниками УМГБ УССР была арестована упомянутая выше личная связная Р.Шухевича Е. Зарицкая «Монета». Во время задержания она оказала сопротивление, тяжело ранила из пистолета «Вальтер» одного из оперативных сотрудников и хотела скрыться, но была задержана подоспевшим напарником. Тогда Зарицкая попыталась проглотить ампулу с цианистым калием, однако попытка самоубийства была предотвращена, и «Монету» доставили в управление МГБ Львовской области.
15.Зарицкая - Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото
Приведём фрагмент из воспоминаний Любомира Полюги о событиях того дня:
«День двадцять першого вересня наближався. Ніхто не передчував катастрофи, хоча ми завжди були готові до всього. Кожного дня наполегливо працювали провідник і "Маня", а ми з "Марійкою" читали статті, вивчали англійську мову, але це у вільні хвилини, яких було небагато. Незабаром я мав отримати зі Львова медичну літературу.
Свято Матері Божої. Гарний осінній ранок двадцять першого вересня 1947 року. "Маня" швидко поснідала і сказала, що повернеться після обіду. Перевірила пістоль, який вона носила на поясі спереду під спідницею, і вийшла.
Не знаю, чи в нас був неспокій, тільки пам'ятаю, що провідник був якийсь інакший в цей день. Десь поділася його усмішка, він весь час ходив по кімнаті.
Після обіду з Ходорова повернулася дружина "Цьопця" і сказала що вранці вбили на станції якусь жінку і що там багато війська. -"Маня" пішла на зустріч у Ходорів до Феника, - сказав провідник і сів у крісло. У хаті всі замовкли...
Терміново пішла в розвідку "Марійка". А ввечері вона принесла тяжку звістку. "Маня" йшла із зв'язковою. Двоє у цивільному вхопили її за руки ззаду і так повели її в будинок НКВД. При вході у браму їй відпустили руки. У цю мить вона вихопила пістоль і вистрілила по охоронцях. Вона втікала, за нею гналися, стріляли. Вбили її на станції. У "Мані" компрометуючих документів на хату не було, тому загрози швидкого "впадення" її не виникало. Провідник все одно повинен негайно залишити хату. До ночі залишилося небагато. Він швидко зібрав необхідні речі. Тепер мені одному доведеться іти в його охороні. ...
Біля вікна провідник ще раз глянув на хату: - Усі особисті речі "Мані" передайте у Львів. Будьте обережні, виконуйте розпорядження. За нами тільки зашелестіло листя кукурудзи. Ми обережно зійшли до ставу і глибоко в очереті просиділи до повної темряви.
...
Я йшов попереду провідника. Зброя відбезпечена. Окрім пістоля, в мене ще й граната.... » (29)
16.Полюга - Фотографии пользователя novoross-73 на Рамблер-Фото
Однако в мемуары Л.Полюги вкралась весьма существенная неточность: как было показано выше, Зарицкая не погибла, напротив, стала давать первые показания. А вскоре, возвращаясь назад в Княгиничи, был арестован чекистами и сам Л.Полюга, которого Е.Зарицкая выдала на допросе в УМГБ. Тем не менее, к разочарованию сотрудников, «Монета» не сразу назвала возможное место нового укрытия Шухевича, хотя и знала о нём, более того, летом 1947 г. сама выступила инициатором подготовки запасной квартиры на случай провала в с. Княгиничи. Лишь в марте 1948 г. Зарицкая в МГБ показала, что по её приказу другая связная Шухевича «Марта» готовила запасное убежище для командира в с. Гримное Комарновского района Дрогобычской области.
Приведём небольшой фрагмент из показаний Е.Зарицкой в изложении сотрудников МГБ:
«В августе 1947 года Зарицкая лично ездила в село Гримне с целью проверки - насколько подготовлена квартира и убедилась, что в квартире действительно можно проживать и организовать бункер.
В конце августа 1947 года ШУХЕВИЧ специально направил своих боевиков "ВЛАДКО" и "ЛЕВКО" в село Гримне, чтобы они изготовили ему бункер в этом доме.
Со слов ШУХЕВИЧА, Зарицкой известно, что если он не останется на зиму 1947-1948 гг. в селе Княгиничи, то поселится на зиму в с. Гримне...
Как заявила Зарицкая, других мест укрытия ШУХЕВИЧА она не знает и считает, что к моменту ее ареста таковых у него не было…
Зарицкая созналась, что, проживая длительное время вместе с ШУХЕВИЧЕМ, она с начала 1945 года начала сожительствовать с ним».(30)
Кому-то эта информация может показаться, скажем так, весьма «пикантной», но мы упоминаем об этом факте без всякого морализаторства. Вспомним библейское: «Пусть тот, кто без греха, первым бросит в меня камень». Отмечаем же мы эту деталь лишь для того, чтобы показать Шухевича человеком, а не налакированной иконой, созданной из него за последние годы.
И вновь обратимся к документам. В отчётном докладе МГБ УССР о результатах борьбы с националистическим подпольем и его вооруженными бандами указывалось, что «ШУХЕВИЧ продолжительное время (1946-47 гг.) скрывался на территории Рогатинского района Станиславской области и Ходоровского, Стрыйского районов Дрогобычской области.
...
Учитывая намерение ШУХЕВИЧА зимовать в одном из городов Дрогобычской области и наличие известных нам пунктов связи, куда входят его личные связные "АННА", "МАРТА", "ДЕМИД", "ДАРКА" и другие, нами разработан и подготовлен к реализации план агентурно-оперативных мероприятий, предусматривающий выброску в районы вероятных мест укрытия ШУХЕВИЧА, в места появления его связных (гг. Стрий, Ходоров Дрогобычской области и Рогатин Станиславской области) двух рейдирующих агентурно-боевых групп, укомплектованных агентами, знающими в лицо, как ШУХЕВИЧА, так и его связных, с целью захвата последних и выхода через них на ШУХЕВИЧА (31).
***
Тем временем Москва продолжала активно интересоваться розыском Шухевича. В последних числах декабря уходящего 1947 года из МГБ СССР в адрес С.Р.Савченко была направлена телеграмма, в которой чекисты союзного министерства просили срочно сообщить, была ли осуществлена согласно разработанному плану выброска агентурно-боевых групп в места возможного укрытия Р.Шухевича и его связных, и какими оказались результаты их действия (32).
17 января 1948 г. из Киева был получен ответ, что в соответствии с планом выброска группы была произведена и частично подтвердила места укрытия Шухевича, но связи с подпольем агентам-боевикам установить не удалось, из-за чего работа группы во избежание расшифровки временно прекращена и будет продолжена после получения необходимых данных как о месте укрытия Шухевича, так и о возможности установления связи с подпольем (33).
Постоянные провалы операций по розыску Шухевича, непрекращающиеся нападения боевиков подполья на советских активистов и мирных граждан, сложная обстановка во всём западноукраинском регионе заставили министра госбезопасности УССР С.Р.Савченко 28 февраля 1948 г. подготовить для начальников Управлений МГБ западных областей специальную директиву.