Работники кокаинового цеха. Путешествие туда, где начинается наркоторговля (Часть 1)
Перу. - Смеркается, но водитель внедорожника не хочет включать фары. Таковы инструкции. «Нас ждут». Перуанская сельва окружает дорогу с обеих сторон. В гуще листвы появляется чья-то рука. Молодой человек дает машине знак остановиться. «Проходите здесь и побыстрее», - шепчет он, показывая тропинку в зарослях. Двигаться нужно быстро, соблюдая тишину. Слышен шум реки. Вскоре все пространство начинает заполнять запах химреактивов. В конце тропинки мы видим кое-как выкопанный и источающий зловоние колодец. Именно в нем вымачивают листья коки перед дальнейшей их переработкой в наркотик.
Денис (это псевдоним), выступающий в роли хозяина, нервничает. Вчера армейские вертолеты уничтожили подобный колодец, расположенный неподалеку. Подобно виноделам, который давят виноград в огромных бочках, он залезает в бассейн. Сотни килограммов листьев коки плавают в смеси бензина и воды. Хозяин ходит по дну колодца, тщательно перемешивая содержимое. На нем резиновые сапоги, от которых мало пользы, поскольку жидкость доходит ему до колен. Ему приносят несколько пакетов. В них содержатся щелок и особая соль, которые он высыпает в смесь, чтобы извлечь из листьев все содержащиеся в них алкалоиды, самый активный элемент… Затем наступает очередь извести и аммиака, чтобы масса забродила и стала превращаться в наркотик. Но перед этим Денис приспускает штаны и мочится в месиво: «Именно моча придает этому истинный вкус».
Мы находимся в южной части Перу, в том месте, которое все знают по его аббревиатуре. VRAEM - долина рек Апуримак, Эне и Мантаро, три притока Амазонки, образующих красивый ландшафт, состоящий из сельвы, гор и долин и находящийся в двух днях езды от столицы Перу, Лимы. Повсюду здесь стоят убогие лачуги, а богатство проявляется лишь во вездесущих пикапах Toyota. Эта местность ассоциируется у перуанцев, которые в ней не проживают, только с наркотиками и маоистской террористической группировкой «Светлый путь» (Sendero Luminoso). А для его жителей VRAEM - это проклятое государством место, чье присутствие проявляется только в карательных армейских операциях.
В последнем докладе ООН VRAEM фигурирует как место с самым высоким сосредоточением плантаций кустов коки, производства кокаиновой пасты и гидрохлорида кокаина. Если мировое производство кокаина приблизительно оценивается в 1,1 тысячи тонн, то почти 200 из них берут свое происхождение на 20 тысяч гектаров посадок, находящихся в долине. В этом же самом исследовании Перу упоминается в качестве главного мирового производителя данного наркотика, который по объемам производства сравнялся, а по гидрохлориду даже обогнал Колумбию. Эксперты поясняют, что борьба с наркобизнесом в Колумбии вынудила его переместиться в Перу. Доклад, который перуанское правительство отказалось признать в силу использованной в нем методики, отражает следующий неоспоримый факт: за последние годы через Перу стали проходить крупнейшие маршруты наркоторговли. Почему они оказались здесь?
Вертолет перуанской полиции пролетает над плантацией коки
Склоны гор, прилегающие к долине трех притоков Амазонки, как будто уже заключают в себе ответ на данный вопрос. Земельные наделы площадью чуть менее гектара, засаженные кустами коки, следуют один за другим. На некоторых уже снят первый из трех урожаев за год. На других видны кусты с листьями во всем их великолепии. И вот теперь мы начинаем подходить к самой сути. В долине VRAEM повсюду можно увидеть разновидность коки под названием «Перо попугая», отличающуюся наиболее высоким содержанием алкалоида. При том что здесь произрастают менее трети общего количества кустов коки страны, на VRAEM приходится более половины производства кокаина. До настоящего времени здесь не был выкорчеван ни один куст. И не будет выкорчеван никогда.
«В вопросе выращивания кустов коки в Перу, имеющего 5000-летнюю историю, наблюдается большая законодательная и политическая неразбериха», - считает Рикардо Соберон (Ricardo Soberón), сотрудник Центра по изучению наркотиков и гражданских прав. «Для начала необходимо уточнить, что индейцы испокон веков жевали необработанные листья коки. Уголовный кодекс 1991 года устанавливает, что уголовное преследование начинается с момента их переработки. Тем не менее, полиция, под влиянием взаимодействия с Агентством по борьбе с наркотиками (США), продолжает применять закон 1978, устанавливающий уголовную ответственность для производителя. В тюрьму тебя не посадят, но посадки уничтожат». История адвоката Соберона, который возглавлял Национальную комиссию по развитию и жизни без наркотиков (DEVIDA) в первые месяцы президентства Ольянты Умалы, а сейчас является советником по этим вопросам в правительстве Эво Моралеса, отражает ту альтернативу, перед которой оказалась Республика Перу. Умала выдвинул Соберона на должность после президентской кампании, в ходе которой он выступил против так называемого «принудительного выкорчевывания», что обеспечило ему массовую поддержку в зонах выращивания кустов коки. Однако после пяти месяцев своего нахождения в должности Умала назначил на должность главы DEVIDA Кармен Масиас, сторонницу бывшего президента Фухимори, которая еще более ужесточила практику выкорчевывания кустов коки.
Как считают руководящие сотрудники DEVIDA, то есть комиссии, которую возглавлял Соберон, а теперь Масиас, никакой смены курсы не происходило, да и законодательной путаницы тоже нет. «В Перу существует список разрешенных растений, составленный в 1978 году. Все остальное незаконно», - заявляет Альберто Харт (Alberto Hart), заведующий отделом в DEVIDA. «В соответствии с планами правительства, к 2016 году мы должны сократить количество кустов коки. В 2012 году нам удалось добиться сокращения на 3,4%. Согласно нашим оценкам, в 2013 году оно составило 12%. В этом году мы приступим к уничтожению посадок в долине трех амазонских рек (VRAEM). Это самая непростая задача из всех, которые мы решали до сих пор. Именно так наиболее явственно прослеживается сращивание наркоторговли и остатками маоистской группировки «Светлый путь». VRAEM должна стать объектом государственного внимания, а это значит не только уничтожить посадки кустов коки, но и создать инфраструктуру, обеспечить образование, медицинское обслуживание, общественный порядок…»
В Перу узаконенная торговля листьями коки является монополией государственного предприятия ENACO, закупающей листья у крестьян, с которыми заключены соответствующие трудовые договоры. По крайней мере, так дело обстоит в теории. В представительстве ENACO, расположенном в Сан-Франсиско (San Francisco), двое сотрудников отдыхают после поездки в долину с целью закупки листьев коки. На прикрепленной к стене табличке указаны цены. Два евро за килограмм листьев первого сорта. Глава представительства Хувеналь Верапас (Juvenal Verapaz) рассказывает, что в этом месяце они планировали закупить 20 тонн. «Месяц уже подходит к концу, а мы кое-как подошли к семи. Не все хотят продавать нам листья, потому что другие платят 3,5 евро за килограмм, не выставляя никаких условий к качеству. Что мы можем поделать? Мы даже иногда пересекаемся с этими другими при покупке листьев. Хотите знать, как поступаем при этом? Просим, чтобы они нам тоже оставили что-нибудь, хоть немного. Связываться с ними нельзя».
В нескольких километрах отсюда в поселке Сан-Кристобаль (San Cristóbal) женщины и даже дети занимаются сбором листьев коки. Это тяжелый труд, после которого болят руки. Сборщики отрывают листья от веток, похожих на виноградную лозу. Затем, уже на дороге, другая группа работников разбрасывает ногами собранные листья на больших кусках черного брезента, чтобы они подсохли на солнце. Население Сан-Кристобаля живет в тревоге. После того, как правительство объявило о планах по уничтожению посадок, местные жители задумались о том, на что они будут жить. «Дело вовсе не в том, что нам нужно выращивать именно кусты коки, просто у нас нет альтернативы. Мы на это живем, кормим и обучаем своих детей. У всех у нас здесь маленькие земельные наделы. Большинство семей приехали из горной местности, спасаясь от беспредела маоистов из Sendero Luminoso, взяли себе небольшие участки и начали возделывать. У нас гектар или меньше. Если сеять кофе или какао, как предлагает правительство, то урожай получишь только через три года, а потом надо вывозить его из долины, чтобы продать. А если всего один гектар? К тому же, нет дорог. Сейчас нам объявили, что будут выкорчевывать кусты, но мы этого не позволим», - заявляет Примитиво Рамирес (Primitivo Ramírez), мэр местного городка Пуэрто Майо (Puerto Mayo), смотря на посевы.
Кайо Портал (Cayo Portal), один из представителей местной власти, добавляет: «ENACO покупает только листья высокого качества и при этом мало платит. Кроме того, местным жителям приходится самим отвозить им листья, и если по дороге их задержит полиция, то возникнут серьезные проблемы, потому что она не верит, что они везут товар в ENACO. Зато с другими все гораздо проще. Они сами приезжают сюда, закупают все имеющиеся листья и хорошо платят. А крестьяне не задают лишних вопросов».
Выращивание кустов коки не приносит таких высоких доходов, на какие можно было рассчитывать от продажи сырья для изготовления наркотика. С одного гектара земли в долине VRAEM в год сбирают 1,5 килограмма листьев коки. Даже будучи проданными по самой высокой цене, они приносят не более 2,5 тысяч евро чистого дохода. Как раз на годовое проживание семьи. Или чуть больше.
- А вы знаете, сколько стоит один грамм кокаина на черном рынке в Испании?
- Без понятия, - отвечает Портал.
- Порядка 60 евро.
Портал производит в уме какие-то подсчеты, переводя евро в местную валюту, а затем на его лице появляется ошеломленное выражение:
- Правда?