Детский дом-интернат в Приозерске
В понедельник 4 июля в «Новой» будет опубликован мой текст о детском доме-интернате (ДДИ) в Приозерске (Ленинградская область), где нянечки и медсестры связывали детей и в отношении которых сейчас возбуждено уголовное дело (ст. 127 ч. 2 пп. «д», «ж» УК РФ «Незаконное лишение свободы»). Я - впервые - прошу прочитать его некоторых важных лиц: Валерия Сердюкова, Татьяну Голикову, Юрия Чайку, Павла Астахова…
У меня есть основания для просьбы.
Я встретилась и не раз поговорила со всеми участниками ситуации: от нянечек до директора интерната, и - конечно - с детьми (с теми, которые на это способны - ДДИ для умственно-отсталых), с их родителями, с волонтерами и педагогами (не только из России), с врачами (преимущественно - психиатрами), с чиновниками правительства Ленинградской области, с правозащитниками, была в прокуратуре (областной и районной) и в Следственном Комитете.
Но главное - не это.
Пару дней я прожила в детдоме-интернате. Немного больше, чем те, кто возбудил и расследует это дело. Проверяющим из прокуратуры - по словам сотрудников учреждения - хватило нескольких минут, чтобы сделать решающие выводы. А приозерские следователи из районного управления СКП - очень достойные, правда, прониклась к ним огромным уважением - вовсе не были в ДДИ. Предпочитают вызывать персонал на допросы к себе. А там надо побыть. И в том числе - Вам, Валерий Павлович, Татьяна Алексеевна, Юрий Яковлевич, Павел Алексеевич… Понимаю: не запланировано, некогда, сложно или невозможно даже… Что он - единственный - этот интернат, в конце концов? Понимаю. Поэтому и прошу: ПРОЧТИТЕ.
Не спорю: в основе уголовного дела - факты. Психически больных детей в ДДИ привязывали и связывали. Не раз. Но почему, отчего, зачем? Чтобы понять это - надо побыть внутри.
Я не скрываю - я вступилась за интернат.
Точнее, сначала я одной из первых прокричала: медсестры и нянечки - изверги, жестоко обращаются с воспитанниками, всех виноватых наказать…
А потом приехала в Приозерск. И с первых шагов по территории интерната поняла: ЧТО-ТО ЗДЕСЬ НЕ ТАК.
Не так плохо, если спальни сирот, «отказников», инвалидов, похожи на яркие картинки из дизайнерских журналов. Разрисовал муж медсестры Марии Орловой в свои выходные. Жена тоже не теряла времени даром. В палатах - где дети, которые совсем не ходят - клеила на стены и потолок бумажные облака, солнце, луну, звезды, ракеты, ласточек, цветы:
- Они - «лежаки», - объясняла Мария, - им грустно смотреть на серые стены.
Я помогала - худеньким молодым и уставшим пожилым - медсестрам выносить на прогулку мальчиков и девочек (некоторых весом 70 - 90 кг). Всех - до одного! Погода - хорошая…
На улице ко мне подошла девочка Настя. И едва узнав мое имя, спросила:
- У тебя есть мама?
- Да.
- А у меня нет. Она совсем обо мне забыла. Ни разу не приезжала. Далеко живет - в Приозерске… У меня есть Галина Васильевна, Ирина Петровна…
Перечитала десятки писем от тех, кто жил в ДДИ, и долго не забуду корявые строки: «я первый раз сегодня пишу сама - я пишу Вам», «я вышла замуж, у меня есть кот, собака… я Вас всегда буду помнить».
Видела горы самодельных открыток, сувениров ручной работы - детские подарки. Выпускники присылают их не только к каждому празднику - просто так.
Бывшие воспитанники при возможности приезжают в интернат - навестить своих «мам». Жить им в Приозерске негде. В ДДИ они уже не имеют права. Живут дома у нянечек, медсестер и воспитателей…
Пусть навещают и пишут письма люди - не те, которых Бог совершенно лишил ума, а ставшие способными жить среди нас. Но они тоже выросли в этих стенах. О них заботились ТЕ ЖЕ САМЫЕ ЛЮДИ. И явно что-то не так, если их пора записывать в «уголовники»…
Уголовное дело - это, конечно, дело.
Но еще надо делать что-то реальное. Есть варианты. Ими охотно делятся немцы, голландцы, англичане… Да, что там! Их знает директор интерната Ольга Фалева. Она - пенсионерка, хорошая мать, счастливая бабушка. Вступила в права директора после того, как было возбуждено уголовное дело. У нее - смешная зарплата, но Ольга Геннадьевна с нее теперь оплачивает штрафы (вслед за прокуратурой на интернат обрушились десятки проверок разных надзорных ведомств). Другой на месте Фалевой ушел бы на пенсию или - как минимум - не вступал в ТАКОЕ время в ТАКУЮ должность. Она вступила. Она расхлебывает. Она сказала мне:
- Я тоже могу уйти, и все остальные. Кто сюда работать пойдет? С кем останутся дети?.. Да, мы провинились. Я не отрицаю. Я признаю. Должны были что-то сделать - не смогли, не придумали. Какой урок мы получили!..
- Я буду стоять до конца, - отчаяние и твердость смешались в голосе директора интерната, - чтобы наша судьба решилась и на ее примере - все остальные. Чтобы на наших ошибках научились другие. Чтобы ни с кем больше не повторилась такая ситуация. Она ведь не единична, это - проблема России. Многие интернаты в глубинке сегодня трясутся от страха. Да, мы виноваты. Но пусть наша вина поможет восстановить справедливость…
Нина ПЕТЛЯНОВА
У меня есть основания для просьбы.
Я встретилась и не раз поговорила со всеми участниками ситуации: от нянечек до директора интерната, и - конечно - с детьми (с теми, которые на это способны - ДДИ для умственно-отсталых), с их родителями, с волонтерами и педагогами (не только из России), с врачами (преимущественно - психиатрами), с чиновниками правительства Ленинградской области, с правозащитниками, была в прокуратуре (областной и районной) и в Следственном Комитете.
Но главное - не это.
Пару дней я прожила в детдоме-интернате. Немного больше, чем те, кто возбудил и расследует это дело. Проверяющим из прокуратуры - по словам сотрудников учреждения - хватило нескольких минут, чтобы сделать решающие выводы. А приозерские следователи из районного управления СКП - очень достойные, правда, прониклась к ним огромным уважением - вовсе не были в ДДИ. Предпочитают вызывать персонал на допросы к себе. А там надо побыть. И в том числе - Вам, Валерий Павлович, Татьяна Алексеевна, Юрий Яковлевич, Павел Алексеевич… Понимаю: не запланировано, некогда, сложно или невозможно даже… Что он - единственный - этот интернат, в конце концов? Понимаю. Поэтому и прошу: ПРОЧТИТЕ.
Не спорю: в основе уголовного дела - факты. Психически больных детей в ДДИ привязывали и связывали. Не раз. Но почему, отчего, зачем? Чтобы понять это - надо побыть внутри.
Я не скрываю - я вступилась за интернат.
Точнее, сначала я одной из первых прокричала: медсестры и нянечки - изверги, жестоко обращаются с воспитанниками, всех виноватых наказать…
А потом приехала в Приозерск. И с первых шагов по территории интерната поняла: ЧТО-ТО ЗДЕСЬ НЕ ТАК.
Не так плохо, если спальни сирот, «отказников», инвалидов, похожи на яркие картинки из дизайнерских журналов. Разрисовал муж медсестры Марии Орловой в свои выходные. Жена тоже не теряла времени даром. В палатах - где дети, которые совсем не ходят - клеила на стены и потолок бумажные облака, солнце, луну, звезды, ракеты, ласточек, цветы:
- Они - «лежаки», - объясняла Мария, - им грустно смотреть на серые стены.
Я помогала - худеньким молодым и уставшим пожилым - медсестрам выносить на прогулку мальчиков и девочек (некоторых весом 70 - 90 кг). Всех - до одного! Погода - хорошая…
На улице ко мне подошла девочка Настя. И едва узнав мое имя, спросила:
- У тебя есть мама?
- Да.
- А у меня нет. Она совсем обо мне забыла. Ни разу не приезжала. Далеко живет - в Приозерске… У меня есть Галина Васильевна, Ирина Петровна…
Перечитала десятки писем от тех, кто жил в ДДИ, и долго не забуду корявые строки: «я первый раз сегодня пишу сама - я пишу Вам», «я вышла замуж, у меня есть кот, собака… я Вас всегда буду помнить».
Видела горы самодельных открыток, сувениров ручной работы - детские подарки. Выпускники присылают их не только к каждому празднику - просто так.
Бывшие воспитанники при возможности приезжают в интернат - навестить своих «мам». Жить им в Приозерске негде. В ДДИ они уже не имеют права. Живут дома у нянечек, медсестер и воспитателей…
Пусть навещают и пишут письма люди - не те, которых Бог совершенно лишил ума, а ставшие способными жить среди нас. Но они тоже выросли в этих стенах. О них заботились ТЕ ЖЕ САМЫЕ ЛЮДИ. И явно что-то не так, если их пора записывать в «уголовники»…
Уголовное дело - это, конечно, дело.
Но еще надо делать что-то реальное. Есть варианты. Ими охотно делятся немцы, голландцы, англичане… Да, что там! Их знает директор интерната Ольга Фалева. Она - пенсионерка, хорошая мать, счастливая бабушка. Вступила в права директора после того, как было возбуждено уголовное дело. У нее - смешная зарплата, но Ольга Геннадьевна с нее теперь оплачивает штрафы (вслед за прокуратурой на интернат обрушились десятки проверок разных надзорных ведомств). Другой на месте Фалевой ушел бы на пенсию или - как минимум - не вступал в ТАКОЕ время в ТАКУЮ должность. Она вступила. Она расхлебывает. Она сказала мне:
- Я тоже могу уйти, и все остальные. Кто сюда работать пойдет? С кем останутся дети?.. Да, мы провинились. Я не отрицаю. Я признаю. Должны были что-то сделать - не смогли, не придумали. Какой урок мы получили!..
- Я буду стоять до конца, - отчаяние и твердость смешались в голосе директора интерната, - чтобы наша судьба решилась и на ее примере - все остальные. Чтобы на наших ошибках научились другие. Чтобы ни с кем больше не повторилась такая ситуация. Она ведь не единична, это - проблема России. Многие интернаты в глубинке сегодня трясутся от страха. Да, мы виноваты. Но пусть наша вина поможет восстановить справедливость…
Нина ПЕТЛЯНОВА