Памяти девяностых
Когда каждый получал только то, что заслуживал.
Недавно мой знакомый, двадцать лет назад переехавший жить в Германию, признался, что не чувствует того времени. Такое у него ощущение, что, уехав, он пропустил главное. Что же там было, спросил он? Не мог бы ты объяснить мне - по духу, по смыслу (мой друг был философ). И вот как я мог бы ему ответить. Я бы сказал, что это было лучшее время в истории новой России. Звучит нелепо, смешно - что такое «лучшее»? Тем более на взгляд сорокалетнего человека? Однако это именно так, ведь людям моего поколения было с чем сравнивать. Я хорошо помню поздний совок, его «атмосферу» - я был подросток. Передо мной совок нынешний, то есть завершение цикла. И я размышляю над этим.
Из истории и опыта я вижу, что всегда, как только в России ослаблялся государственной гнет, происходил бешеный выплеск энергии. Творческой, политической, экономической. Страна, которую держали в черном теле, делала рывок. Такой рывок был в 20-х годах - между эпохами империй, разрушенной российской и нарождавшейся советской. Короткий промежуток, всего десять лет - но какой всплеск, какой результат. Если считать искусство индикатором (а для меня это так) - авангард в России за это время осуществился вровень, а иногда опережая остальной мир. Мы были органически, по духу (а не из-под палки) - первыми. Зайди в любой книжный в столицах мира. На обложке альбома по архитектуре ХХ века часто изображен наш «Дом Мельникова». Что говорить о литературе, чей всплеск накануне соцреализма был таким же ярким, особенно в жанре антиутопий, ведь все они на глазах сбылись.
То же самое по мощности выплеска было в конце 80-х - начале 90-х (для меня «90-е» есть именно этот рубежный отрезок). Первичная память «показывает» бандитизм, это так - это страшное время. Но это не значит, что - только. Дальше нужно просто перечислять. Кино, которое в те годы было снято с полок. Фильмы Сокурова, Кайдановского, Овчарова, Лунгина, Тепцова, Балабанова, Огородникова, снятые на рубеже и определившие 90-е. Музыка - рок и фри-джаз, наш и зарубежный, я не вылезал из концертных залов. Поэзия и книгоиздание, вал новых и запрещенных имен. Новые газеты и телеканалы, реальная журналистика. Философия. Театр. Современное искусство. Открытие границ и весь мир, который встречал нас улыбками, а не проклятием.
Это был ренессанс, видимый все ярче на фоне современной серости. Возможно, он и не дал миру ничего соразмерного 20-м. Но у этого искусства было, как я теперь понимаю, другое назначение. Самим составом этого искусства была свобода. И люди, особенно моего поколения, для которого эта свобода совпала с юностью, ее урок навсегда усвоили. Тебе скажут, что 90-е годы было унизительным временем. Это так, но только с точки зрения бытовой, социальной. Поскольку сутью этого времени был не быт, а Бытие. Свободы человека перед замыслом Создателя. Это жестокая свобода, поскольку каждый получал только то, что заслуживал. Никакого другого давления - со стороны семьи, школы, религии и государства - ведь не было, и помощи тоже. И человек просто становился тем, кем ему было предназначено. Получал судьбу, жребий - в чистом, «античном» виде.
«Дикобразу - дикобразово», как говорят в «Сталкере».
Моя семья, как и миллионы других, оказались совершенно беззащитными перед этим временем. Однако мне никогда не приходило в голову обвинять его. Потому что можно было лежать на печке и ждать смерти. Или чудесного избавления. А можно было что-то делать. Буквально как в притче о молоке и лягушке. Это и есть свобода, и не ее вина, что большинство моих соотечественников так и не смогли ею воспользоваться. Взбивать масло. Я был дворником и сторожем, мыл полы и убирал посуду, выгуливал чужих собак и выгребал чужой мусор. Торговал в переходах и чистил картошку. Но я никогда не относился к этому как к личной трагедии. Как к неудаче. Как к чему-то унизительному. Из ситуации требовался выход, и если этот выход заключался в мытье полов - я мыл полы. И вот неожиданно то, что не было запрограммировано, что казалось случайным - и стало дорогой к самому себе. При том бесчеловечном государственном гнете, который веками царит здесь, при том тотальном подавлении свободы личности - мало кто может получить такой шанс, стать собой. Чаще всего мы играем чужие, навязанные роли. Проживаем не свои жизни. А 90-е годы такой шанс давали каждому.
Как сохранить эту внутреннюю свободу сегодня? В условиях нынешней жизни, когда быть собой кажется невозможным? Когда ты в абсолютном меньшинстве, вакууме? Когда большинство требует, чтобы ты изменил себе, примкнул к ним - или убирался? Только одним способом, не изменять тому, в пользу чего ты сделал когда-то выбор. Быть верным себе, а не народу/государству/религии. Искать поддержку в русской Истории, которая ведь не зря учит, что абсолютное большинство и правота часто бывают по разные стороны.
Глеб Шульпяков
поэт, прозаик