«28 панфиловцев»: «русское против советского» или «русское и советское»?
Добавлю еще 5 копеек к спорам патриотов вокруг фильма «28 панфиловцев». Сразу скажу, что пост не о фильме в целом, а об одной конкретно взятой дискуссии.
Крича «где советское, почему одни русские!», мы соглашаемся с противопоставлением русского и советского.
Оно имело место и в советскую, особенно, досталинскую эпоху, когда особое внимание на культурном и национальном воспринималось как ущемление классового взгляда. Многие «ортодоксальные» марксисты в убогом виде сохранили его и поныне, утверждая, что любая апелляция к национальному - это зачаток фашизма (слышал лично).
После была сталинская линия, это противоречие снявшая.
Снова это противоречие было навязано в постсоветское время, когда из белогвардейского кармана вдруг достали «истинную Русь», а та, «сталинская» была задвинута подальше.
Но, вернемся к фильму. Конечно, автор, как и сам признается, стремится показать русский подвиг, ставя идеологию в уголок. Но противопоставляет ли он это русское - советскому? Какая это русскость - сталинская или белогвардейская?
Фильм «28 панфиловцев», вызвав радостное и не очень бурление в патриотическом лагере показал сразу несколько вещей.
Что отчасти, мы еще находимся в плену концепции «русское vs советское». Болезненная реакция красных патриотов налицо.
Что отчасти навязанное противоречие уже преодолено. Красных патриотов, не увидевших в фильме никакой антисоветчины - тоже хватает.
Но главное - что народ лавой прет на патриотическое кино, да и еще на какое. Не про гламур, бабки, фантастических тварей и бог знает еще про что. А про один героический бой у деревни Дубосеково и простых русских-советских людей.
Умные кинокритики говорят, что это вообще и не фильм вовсе. Может быть. Только люди плюют и идут семьями. Знают, что «с точки зрения киноискусства - не ахти», и идут. Итак, люди для фильмов, или фильмы для людей?
А еще важнее, что, уже не в кино, а в реальности, продемонстрировано - можно не вечно жаловаться в ЖЖшечке на коллективного «Никиту Бондарчука» (оцените самокритику), а взяться и самим снять фильм.
Робко спрошу. А может так и со всем прокатит, а?
Вместо PS одно из самых сильных советских стихотворений о войне. Надеюсь, от русского у вас не зарябит в глазах.
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слёзы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали:- Господь вас спаси!-
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.
Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.
Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.
"Мы вас подождем!"- говорили нам пажити.
"Мы вас подождем!"- говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.
По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.
Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
(Константин Симонов)
Оригинал взят у viktor_shilin в «28 панфиловцев»: «русское против советского» или «русское и советское»?