отвлечься
Услышав неожиданное, я сперва не верю. Моя сильная сторона самоуверенность. Например, раз опоздав засветло спуститься с холмов Турции, я высмеял совет спасаться, мол, отовсюду полезут кабаны. Зато шёл спокойно, светя телефоном, не испуская молекул страха.
Потом я много встречал кабанов. Так вышло, что мы любим одинаковые места. Секретные ходы в руинах скрыты в самых неприступных кустах. И как раз там днём спят кабаны. Теперь я сперва намечаю на какую запрыгну ветку и лишь потом лезу в заросли. К счастью, кабаны начинают с того, что тоже пугаются, громко хрюкают и отбегают, ломая ветки. У меня появляется время передумать лезть дальше.
Самое страшное бывает, когда хочется залезть в узкую дыру, откуда потом только попа торчит. К тому же ещё Шлиман писал, что в Турции много змей. Причём есть особо ядовитые размером с червяка. Кажется, он говорил, их называют "закатки". В смысле, укушенный живёт до заката. Как в таких условиях вкушать историю? Обычно я кидаю на заманчивую дыру ветки и лезу в следующий раз, если ветки останутся нетронутыми. Хотя бы не будет кабана.
Говорят, что кабаны глуповаты. Но я заметил, что они не верят своим глазам при встрече меня, а значит, имеют концепцию, которая трактует о должном, и когда я появляюсь из недолжного, они высовываются, чтобы убедиться, что им не померещилось и лишь потом убегают. Концептуальность доказывает ум.
Сейчас сезон мушмулы, любовь к ней нас тоже объединяет. В прошлый раз я ходил за мушмулой с девушкой. Она боялась кабанов, но когда увидела под мушмулой поросят, захотела подойти поближе. Я проявил мужественную рассудительность.
- Не пойдём. Где-то рядом, наверное, кабаниха. Вот если бы кабан, а мы бы это поняли по громадности, мы бы, конечно, подошли.
Не умею пока приказать нейронке нарисовать мой зад, торчащий из такой волнующей дырки. Полагаюсь на воображение читателя.
Потом я много встречал кабанов. Так вышло, что мы любим одинаковые места. Секретные ходы в руинах скрыты в самых неприступных кустах. И как раз там днём спят кабаны. Теперь я сперва намечаю на какую запрыгну ветку и лишь потом лезу в заросли. К счастью, кабаны начинают с того, что тоже пугаются, громко хрюкают и отбегают, ломая ветки. У меня появляется время передумать лезть дальше.
Самое страшное бывает, когда хочется залезть в узкую дыру, откуда потом только попа торчит. К тому же ещё Шлиман писал, что в Турции много змей. Причём есть особо ядовитые размером с червяка. Кажется, он говорил, их называют "закатки". В смысле, укушенный живёт до заката. Как в таких условиях вкушать историю? Обычно я кидаю на заманчивую дыру ветки и лезу в следующий раз, если ветки останутся нетронутыми. Хотя бы не будет кабана.
Говорят, что кабаны глуповаты. Но я заметил, что они не верят своим глазам при встрече меня, а значит, имеют концепцию, которая трактует о должном, и когда я появляюсь из недолжного, они высовываются, чтобы убедиться, что им не померещилось и лишь потом убегают. Концептуальность доказывает ум.
Сейчас сезон мушмулы, любовь к ней нас тоже объединяет. В прошлый раз я ходил за мушмулой с девушкой. Она боялась кабанов, но когда увидела под мушмулой поросят, захотела подойти поближе. Я проявил мужественную рассудительность.
- Не пойдём. Где-то рядом, наверное, кабаниха. Вот если бы кабан, а мы бы это поняли по громадности, мы бы, конечно, подошли.
Не умею пока приказать нейронке нарисовать мой зад, торчащий из такой волнующей дырки. Полагаюсь на воображение читателя.