Пандемониум -- Лео Таксиль
Глава из книги "Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир" Джон Дикки флибуста
Утром 18 июля 1870 года в северном поперечном нефе собора Святого Петра уже ощущалась летняя влажность. Упитанный, степенный папа Пий IX занял свое место. Вокруг него на специально сооруженных рядах сидений собралось ни много ни мало шестьсот крупнейших церковных сановников со всех уголков католического мира. Уже не одну неделю они обсуждали проблемы, стоящие перед Церковью, попутно утверждая новые догматы. Однако в тот день на повестке был не богословский вопрос. Звуки гимна «Приди, дух животворящий» стихли, и пронзительным голосом секретарь зачитал догмат, который предстояло утвердить. Понтифику присуща «та безошибочность, которой Божественный Искупитель благоволил наделить Свою Церковь». Другими словами, говоря официально о вопросах веры и нравственности, папа не может ошибаться, а слова его неоспоримы.
Один за другим, слыша свое имя, кардиналы и епископы выражали согласие. Но, когда произнести Placet осталось всего нескольким иерархам, внутри собора Святого Петра вдруг потемнело, а над головами собравшихся прогремел раскат грома. Вскоре вокруг купола сверкали продолговатые вспышки молний, а ливень пошел такой, что невольно вспоминались разные ветхозаветные сюжеты. Протестантские корреспонденты в Риме не могли не сострить по поводу погоды, сопровождавшей утверждение догмата о папской безошибочности: «Гроза многими суеверными умами воспринимается как выражение божественного гнева».
Но папа не нуждался в поучительных божественных знамениях. Ибо не было ли недовольство Господа ярко выражено в человеческих делах со времен Французской революции 1789 года? Разве сам рационализм, конституционное правительство, гражданские свободы, демократия и свобода прессы не признаки того, что человечество заслуживает наказания? Страдая за свою паству, папы ощутили на себе всю силу произошедших потрясений. В 1798 году Рим был взят французскими солдатами, а Пий VI был изгнан. Десять лет спустя Пий VII провел шесть лет в плену у Наполеона. В 1848 году, через два года после своего избрания, Пий IX был вынужден бежать из Рима: революционеры перерезали горло премьер-министру прямо перед Папским дворцом. Передышки не было даже после того, как в апреле 1850 года Пий был восстановлен на своем престоле. В 1859 году вновь образованное Итальянское королевство забрало себе значительную часть так называемой Папской области, оставив Ватикану только окрестности Рима.
Папа Пий IX в 1870 г. провозглашает догмат о безошибочности папы. Рисунок из London Illustrated News
Ответом Святого престола было объявление Итальянского королевства безбожным государством, «разграбившим» Церковь. Верующим было предписано бойкотировать выборы. Затем Пий начал путь обратно в Средневековье. В 1864 году был издан знаменитый «Силлабус», перечень заблуждений, включавший восемьдесят преступлений против Божьей истины: религиозная терпимость, разделение Церкви и государства, а под номером восемьдесят - возмутительное представление о том, что папа римский должен «смириться с прогрессом, либерализмом и современной цивилизацией».
Таким образом, догмат о безошибочности, принятый в июле 1870 года, стал частью продолжающейся регрессивной тенденции. Однако в этом акте было нечто большее, чем просто отчаяние. Пий IX утверждал свой абсолютный контроль над духовной сферой в мире, который развивался слишком стремительно. Впрочем, «современной цивилизации» было еще что показать миру.
За три дня до провозглашения догмата о безошибочности Франция, главная католическая держава континентальной Европы, объявила войну Пруссии. Последовала череда катастроф. Небольшой французский гарнизон в Риме - единственное, что препятствовало присоединению земель папы римского к Итальянскому королевству, - был призван домой. 20 сентября 1870 года, менее чем через два месяца после того, как Пий объявил себя безошибочным, итальянские войска прорвали стены Рима. Вечный город стал столицей Италии. Отныне папа не имел иного земного царства, кроме Ватикана.
Проигрывая войну с Пруссией, Франция стала республикой. Париж восстал против французского правительства. Весной 1871 года в городе была объявлена социалистическая коммуна, и начался карнавал святотатства. Священников и монахинь преследовали и сажали в тюрьмы. Церкви были осквернены, а религиозные символы убраны из общественных зданий. В мае, когда Парижская коммуна была близка к поражению, архиепископ Парижа был казнен, а обор Парижской Богоматери подожгли.
В течение последующих двадцати лет в Европе наблюдался неумолимый подъем антиклерикализма. Правительства вводили светское образование, гражданские браки, разводы и похороны без религиозных обрядов. Под влиянием идей Чарльза Дарвина новые веяния в науке и философии устраняли Бога из физической и социальной вселенной. Крестьян затягивало в города и фабрики, и они теряли связь с древней верой. Опасные новые идеологии, такие как социализм и анархизм, заполонили духовный вакуум. Патриотические памятники - статуи национальных героев, здания министерств, алтари светской культуры - бросили вызов традиционному доминированию Церкви в европейских городских пейзажах. С приближением конца 1880-х годов некромантия, спиритизм и черная магия становятся все более модными в литературных кругах.
Тем не менее перед лицом этого натиска папство оказалось отнюдь не беззащитным. Во Франции многие верующие все еще считали свою страну «старшей дщерью Церкви», а союз трона и алтаря - единственной надежной основой политической власти. Более того, секуляризация породила религиозное возрождение: наступило время паломничеств и пророчеств, откровений и мощей. Произошло возрождение культа Девы Марии. В 1858 году Бернадетта Субиру, пастушка из Французских Пиренеев, утверждала, что ей является Дева Мария. Грот Бернадетты в Лурде вскоре стал местом свершения чудес. Вокруг Пия IX тоже возник культ. Новые средства массовой информации - дешевые популярные печатные издания, газеты и книги - превратили его в кумира верующих.
В этой культурной войне между религией и секуляризмом в католической Европе разговоры о заговорах и тайных замыслах привлекали к себе, как никогда, большое внимание. Для иезуитов масоны были врагом католичества номер один. В 1850 году Пий IX предоставил Обществу Иисуса ведущую роль, отдав в их ведение «Католическую цивилизацию» (Civilta Cattolica), новый журнал, предназначенный для распространения послания Святого Престола среди как можно большего количества людей. В течение следующих четырех десятилетий журнал навязчиво критиковал масонство, подогревая страхи заговора, впервые выраженные аббатом Огюстеном де Баррюэлем в 1797 году.
Civilta Cattolica началась с трилогии антимасонских романов, написанных отцом Антонио Брешиани: «Еврей из Вероны», «Римская республика» и «Лионелло» стали бестселлерами. В них красочно рассказывалось о том, как масонство и связанные с ним секты тайно работали над воцарением анархии, разрушением христианства и победой Сатаны: «Душой всех стремительных изменений в европейских государствах стал пандемониум тайных обществ». Именно этот «пандемониум» и любили читатели романов Брешиани: мрачная, почти бредовая вереница масонских интриг, нравственная развращенность, сексуальные отклонения и политические беспорядки. Несмотря на пресловутое исключение женщин из масонства, в романах Брешиани присутствуют злобные сестры безбожной секты. И ужасней всех - наемная убийца-коммунистка Бабетта д’Интерлакен, которая, помимо прочего, поклонялась Сатане и курила как паровоз. Божественное правосудие, наконец, настигает ее в тюремной больнице. Благочестие работавших в ней монахинь вызывает в Бабетте такую ненависть к себе и демоническую одержимость, что она начинает истекать кровью и в итоге утопает в собственной крови.
Согласно Брешиани масоны были настолько чудовищны, что свою организацию выстроили в виде перевернутого зеркального отображения Церкви Христовой:
В своей вероломной церкви [то есть масонстве] дьявол создал иерархию, священство, таинства, культ, мощи, календарь, праздники, паломничества… свои храмы, своих миссионеров, религиозные обеты, нечестивые ордена, общины, писание, догмы, заветы, соборы, литургию, обрядовый и литургический язык. Все; но все это со смыслом и целями, диаметрально противоположными Церкви Божьей.
Секуляристы в долгу не оставались, сочиняя свои теории заговора, в которых главными лицами обычно становились иезуиты. Церковь столкнулась с целой армией профессиональных антиклерикальных полемистов. Во Франции самым злобным из них был Лео Таксиль, который с конца 1870-х годов выпускал по две книги и полудюжине брошюр в год с названиями вроде «Забавная библия» (1881), «Тайные влюбленности Пия IX» (1881) и «Папа женского пола» (1882). Таксиль был отлучен от Церкви преемником Пия IX Львом XIII в 1879 году - немалое достижение для человека, которому было всего двадцать шесть лет. Но этот билет в один конец в преисподнюю только ободрил его. Он высказал свое чистейшее презрение к иезуитам, например, в полупорнографических романах «Сын иезуита» (1881) и «Исповедник-дебошир» (1883). Таксиль был страстным борцом за культуру, но также человеком беспринципным и жадным, и у него были проблемы с законом из-за плагиата и клеветы.
Лео Таксилъ (1854-1907), противник католицизма и клерикализма. Был неожиданно обращен в 1885 г.
В 1884 году Лев XIII выпустил энциклику Humanum genus, которая быстро стала главным оружием культурной войны: она была целиком посвящена масонству. Энциклика стала самым суровым из многочисленных осуждений «искусства» Святым Престолом. Лев XIII описывает масонство как орудие Сатаны против царства Божьего на земле. Никаким поступкам масонов верить нельзя, ибо сама сущность братства - обман. На протяжении десятилетий оно неуклонно разрасталось до тех пор, пока «обманом или дерзостью оно не стало вхожим в структуру государства, почти оказавшись самой светскою властью». Клятвами и ритуалами масоны «повязывают людей будто рабов» с конечной целью полного разрушения Церкви и возвращения язычества. Для противостояния этой «нечистой заразе» духовенство должно разоблачать ее дурные тайны, «срывать маску с масонства», бичуя «безнравственность их мнений и греховность их поступков».
Humanum genus стал безумной реакцией на тот факт, что к 1880-м годам масонство действительно приобрело большое влияние. «Искусство» стало массовым движением среднего класса, неотъемлемой частью жизни все большего числа демократических и капиталистических национальных государств. В Италии масонство было запрещено до объединения, но в 1860-х годах оно стало процветать. В 1870-х годах было около сотни лож, а к 1923 году их было в четыре раза больше. Итальянское масонство было политизировано и тесно связано с государством, которое, как считал Ватикан, украло его земли. Несмотря на частые разногласия по идеологическим вопросам, у итальянских масонов были общие точки соприкосновения: типичный итальянский брат был патриотом и инстинктивно поддерживал такие нововведения, как развод, кремация и светское образование. Масонский антиклерикализм был подкорковым: один Великий мастер говорил о борьбе «искусства» с «папской оспой».
Почти все то же было и во Франции, где масонство открыто лоббировало демократическую, светскую идеологию Третьей республики, сложившуюся после поражения от Германии в 1870 году. В 1877 году Большой восток сделал радикальный шаг, проголосовав за то, чтобы снять с масонов обязанность верить в Бога. Местные масонские съезды стали форумом для политических дискуссий. Масонство и наиболее влиятельные деловые и политические сети страны в значительной степени пересекались: масонами были около 40 % гражданских министров Третьей республики. И среди братьев считалось само собой разумеющимся, что Церковь - враг республики. Позднее, когда в 1890-х годах угроза политического католицизма усилилась, ответом на это стало образование Радикальной партии, на инаугурационном съезде которой в июне 1901 года присутствовали представители 155 лож.
Поэтому неудивительно, что братья и сестры повсюду в мире отреагировали смесью насмешек и возмущения на антимасоновскую энциклику Humanum genus 1884 года. В США бывший генерал Конфедерации и глава Шотландского устава Альберт Пайк назвал его «объявлением войны человеческой расе».
Для Ватикана такая реакция стала лишь подтверждением того, что все было сделано верно. Действительно, в скором времени Humanum genus станет причиной чудесного обращения одного из самых злобных врагов католицизма. Новообращенный, как и просил Лев XIII, «сорвет маску с масонства». Церковь подобных ему ранее не встречала.
Сверхъестественное преображение Лео Таксиля
14 июля 1885 год газета L’Univers, рупор самых консервативных голосов во французской церкви, опубликовала слухи о том, что знаменитый воинствующий атеист Лео Таксиль обратился в католическую веру. L’Univers, которая часто выражала свое возмущение произведениями Таксиля «Гротескные попы» (1879) и «Любовницы папы» (1884), пока решила попридержать свое мнение об этом событии: новости удивлялись, но вряд ли верили.
Девять дней спустя в офис L’Univers без приглашения явился маленький мужчина с пухлым лицом, в пенсне и с неопрятными волосами, зачесанными вокруг лысой макушки. Это был не кто иной, как Лео Таксиль, у которого с собой было письмо с изложением его мыслей: он действительно покаялся и испытывал глубокий стыд за все, что делал в течение семнадцати лет. Нервничая, но полный решимости, Таксиль сказал редактору, что он отдает себя в руки Церкви.
Взявшись за дело, редактор журнала заверил Таксиля, что все добрые христиане будут приветствовать его обращение с состраданием и молитвой. Многие действительно выразили свою радость по поводу возвращения этого блудного сына. Парижский корреспондент британской католической газеты Catholic Times взял интервью у Таксиля и был тронут его «сверхъестественным преображением». Тем не менее были и скептики. Всегда подозрительные иезуиты предупреждали духовенство, что оно пригреет гадюку у себя на груди. Его бывшие товарищи - материалисты, атеисты, республиканцы и масоны - утверждали, что он пошел на такой шаг, потому что его антиклерикальные книги перестали продаваться или потому что его подкупили. А его расстроенная жена решила, что у бедняги был срыв.
Таксиля голоса скептиков не беспокоили, и поначалу казалось, что он полон решимости уйти из мира и порвать с семьей. Его познакомили с архиепископом Камилло Сицилиано ди Ренде, папским нунцием (то есть послом) в Париже, который посоветовал ему не предпринимать таких радикальных шагов и предложил начать свой духовный путь с нескольких дней уединения. В конце августа 1885 года в иезуитском приюте за городом он провел три долгих дня, исповедуясь во всех своих грехах. И вот он признается, что совершил преднамеренное убийство. Само собой разумеется, что тайна исповеди не позволила испуганному священнику сообщить о преступлении Таксиля, но он мог, по крайней мере, дать отпущение этой истерзанной душе и поручиться за искренность Таксиля перед более высокопоставленным духовенством.
Таксиль был полон решимости искупить свои грехи, и было ясно, что его искупление могло принять только литературную форму. В течение нескольких дней после обращения он завоевал доверие многочисленных парижских священников, работал в католическом книжном магазине, заключил сделку с католическим издательством, договорился о проценте от прибыли от продажи своих будущих книг и гарантировал бесплатную рекламу в католической прессе. Теперь он может использовать свое перо для священного дела и, повинуясь увещеваниям Humanum genus, сорвать маску с масонства.
Автобиография Таксиля «Исповедь бывшего вольнодумца» (Confessions of a Former Free-Thinker) вышла в 1887 году. Габриэль Антуан Жоган-Пажес родился в 1854 году недалеко от Марселя, по настоянию своих консервативных родителей получил образование у иезуитов. Его путешествие в «лабиринт зла» началось в четырнадцать лет, когда он наткнулся на масонское пособие. В результате он быстро стал одержим «искусством» и потерял интерес к религиозному обучению. В шестнадцать лет он принял имя «Лео Таксиль», восстав против своего отца. Он сбежал из дома, общался с мелкими преступниками и проститутками. Несколько раз ему грозила тюрьма, в том числе за продажу поддельных таблеток афродизиака. В конце концов, в секте он долго не задержался, потому что оказался слишком самостоятельным и себе на уме. Действительно, он полностью разорвал с масонством в 1881 году. Но пребывания в нем было достаточно, чтобы узнать самые сокровенные тайны братства. Масоны были тайными поклонниками дьявола, которые были готовы использовать все другие религии как прикрытие для своей злой миссии. Многие терпеливые и мудрые исследователи, которые изучали масонство, уже отчаялись разузнать что-то о некоторых тайнах, в частности о «гротескных и отвратительных» ритуалах. Будущие же издания Таксиля должны будут заполнить этот пробел.
В течение двух лет после своего обращения на многих сотнях страниц и в четырех томах он изложил все тридцать три степени Шотландского устава, а также различные менее известные ритуалы. Он выдал личности всех должностных лиц масонских Великих ложей и Верховных советов по всему миру, подсчитав, что всего было 1 060 005 братьев. Было ясно, объяснил Таксиль, что Великий Архитектор Вселенной - это всего лишь масонское кодовое слово для дьявола и что строение и литургия «искусства» передразнивала строение и литургию единственной истинной Церкви. Масоны также стояли за появлением карбонариев, при помощи которых проникли в политику. Угольщики пока бездействовали, но были готовы восстать по повелению масонов в любую минуту.
По правде говоря, многое из того, что было в ранних работах Таксиля о масонстве, уже было опубликовано самими масонами. Но хотя бы то, какое огромное количество информации он предоставил, свидетельствовало об искреннем благочестии его цели. Он выносил суровое предупреждение любым читателям, которые находили масонские тайны скучными или даже забавными: «Не смейтесь. Не верьте, что масонство - это шутка. Это очень серьезное дело». Кто теперь не поверит новообращенному?
Самой успешной из первых работ Таксиля в качестве кающегося масона была книга «Масонские сестры» (Masonic Sisters, 1886), посвященная ложам принятия, в которые вступали как мужчины, так и женщины. Во вступительном обращении к своим читателям Таксиль заявил, что, несмотря на чувство отвращения, он расскажет о том, как на первый взгляд невинные ложи принятия были на самом деле ритуальным способом превращения людей в животных и рассадником проституции, которого человечество не знало со времен Вавилона. Учитывая, что моральные ставки в работе Таксиля были настолько высоки, неудивительно, что последние слова его предисловия были настолько пронзительны: «Французские матери! Заприте своих дочерей! Масоны идут!»
К счастью, чувство приличия у Таксиля одержало верх над его страстью к правде. Хотя в конце каждой главы он и заявлял, что в следующей будет приведен ужасный пример масонской половой дерзости, он мудро утаил любые непристойности. Вместо этого он убедительно показал, что язык, используемый в церемониях лож принятия, систематически скрывает аморальные намерения под добродетельной маскировкой. Употребляя слово «истина», масоны имели в виду «ложь», «добро» - «зло», «дружба» - «разврат». И так далее. Как только вы понимаете этот шифр, все становится до отвращения ясно. Только на последних страницах книги разоблачение Таксиля стало анатомическим. Он дал ключ к масонской символике, и оказывалось, что «искусство» на самом деле - культ секса, изобилующий на первый взгляд безобидными ритуальными предметами, которые на самом деле не что иное, как фаллические и вульвические символы. Чтобы оградить невинных людей от этой мерзости, подробности эти были записаны Таксилем на латыни.
Отчасти благодаря своему такту Таксиль завоевал доверие и даже восхищение многих церковников. Семнадцать кардиналов, архиепископов и епископов прислали слова поддержки. Одним из самых ярых сторонников Таксиля был епископ Гренобля, который основал ежемесячный журнал «Масонство без маски» (Freemasonry Unmasked). Восхищались и многие простые священнослужители. Швейцарский каноник специально приехал из Фрибурга на встречу с Таксилем и провозгласил его святым. Вскоре после возвращения домой он послал Таксилю огромный кусок сыра грюйер с благочестивыми девизами, выписанными на корочке. Такс иль в своем ответе сообщил, что ел каждый кусочек с огромным уважением.
В июне 1887 года Таксиль совершил импровизированную поездку в Ватикан, в кажущейся наивной надежде, что он сможет увидеть папу римского. Его приняли с радостью, и на следующее утро он получил аудиенцию у Его Святейшества. Таксиль провел три четверти часа с Львом XIII и был рад услышать, что папа прочитал все его антимасонские трактаты от корки до корки. Одобрение Льва XIII и даже симпатия привлекли к Таксилю больше церковников. Иезуитский журнал Civilta Cattolica начал цитировать его как авторитет в масонских вопросах. Его работы были переведены на несколько языков, и Таксиль стал известен во многих странах.
Его следующей задачей было прояснить ряд таинственных смертей, которые на самом деле были масонскими убийствами - именно так звучало название его книги 1889 года. Одной из целей иерархии масонства было медленное побуждение к абсолютному послушанию. Как только члены Шотландского устава достигали тридцатой степени «Рыцарь Кадош», их воля была настолько покорной, что они становились наемными убийцами. И они действительно совершили ряд громких убийств, включая убийство Уильяма Моргана, предателя американских масонов, исчезнувшего около Ниагарского водопада в 1826 году.
Однако ни одно из откровений Таксиля о масонстве не оказало такого влияния, как его следующая книга. Возвращаясь к теме лож принятия, он выпускает книгу «Есть ли женщины в масонстве?» (Are There Women in Freemasonry? 1891), в которой раскрывает ужасы, неизвестные даже высшим иерархам католической церкви. Самой тайной формой масонства смешанного пола был орден «Палладиум», а в самой сокровенной ложе этого ордена практиковалось сексуальное развратничество и сатанизм. Известный как «Новый реформированный палладианский устав», он больше не скрывал своего поклонения Люциферу за безобидными кодовыми словами: в его «треугольниках», как назывались ложи, стояли статуи Бафомета, того самого козлоголового дьявола, которого почитали еретические рыцари-тамплиеры Средневековья. Женщины, достигшие высшей палладианской степени Хозяйки тамплиеров, руководили ее ритуалами, которые заключались в нанесении ножевых ранений святым дарам и плевании в потире для причастия. Новый реформированный палладианский устав был основан Альбертом Пайком, которого Таксиль назвал антипапой масонской «антицеркви».
Отважный Таксиль опубликовал описание одной из ведущих Хозяек тамплиеров, которая, по его словам, была «воплощением сатанизма; в ее жилах будто бы текла кровь самого Люцифера». Сестра София-Сафо была удивительно развитой дьяволопоклонницей. Едва достигнув подросткового возраста, она была награждена пятью высшими палладианскими степенями самим Альбертом Пайком. Она была очень красива, но ее голос, похожий на сирену, приобретал грозные мужские обертоны, когда она злилась. Люди вокруг были уверены, что она живет безупречной жизнью старой девы. Таксиль же писал, что в ложах принятия она принимала участие в масонских оргиях. Настоящей же страстью Софии-Сафо, заставлявшей ее «кошачьи глаза» гореть, а голос - хрипеть, было кощунство. Не довольствуясь ритуальными плевками, она часто заставляла новообращенную сестру включать в сексуальные практики освященный хлеб.
У Таксиля явно были внутренние источники. Теперь эти источники, воодушевленные его мужеством, начали чувствовать, что они могут говорить непосредственно с общественностью о том аде, в котором живут. В ноябре 1892 года вышло в свет разоблачение «Дьявол в XIX столетии» (The Devil in the Nineteenth Century). Автор, который остался скрытым за псевдонимом «доктор Батай», был корабельным врачом, который вскоре превзошел Лео Таксиля - настолько поразительным и далекоидущим было его разоблачение поистине всемирного сатанинского заговора. Были некоторые циники, которые говорили, что «доктора Батая» на самом деле не существовало и что автором «Дьявола в XIX столетии» был все тот же Таксиль. Но за этими подозрениями последовали категорические отрицания.
История доктора Батая перенесла читателей более чем на десятилетие назад, добавив ужасающие новые подробности к картине, уже нарисованной Таксилем. В 1880 году на Цейлоне доктор Батай неожиданно повстречал своего старого итальянского друга по имени Гаэтано Корбучча. Некогда Корбучча был здоровым статным мужчиной, но теперь был худ до ужаса и как будто чем-то напуган. Доктор Батай узнал от него, что он видел самого дьявола в палладианской ложе в Калькутте.
Человек науки и благочестивый католик, доктор Батай решил расследовать это дело, выдавая себя за высокопоставленного масона и используя кодовые слова, которые предоставил Корбучча. В Индии он обнаружил, что многие восточные практики, например заклинание змей, на самом деле были замаскированными формами сатанизма, контролируемыми британскими масонами, которые были членами Нового реформированного палладианского устава.
Находясь в Калькутте, доктор Батай был представлен приглашенному делегату из Чарлстона, Филеасу Уайлдеру, который был одним из десяти антикардиналов антицеркви. Он был лютеранским пастором, который сначала стал анабаптистом, потом мормоном и в конце концов сатанистом. Его дочь София позже будет опознана Лео Таксилем как сестра София-Сафо, пылкая хозяйка тамплиеров. Благодаря Филеасу Уайлдеру доктор Батай начал свое восхождение по лестнице палладианских степеней и приступил ко все более глубокому изучению тайн мирового масонского поклонения дьяволу.
В Шанхае, например, доктор Батай одурманил себя в опиумном притоне, чтобы получить доступ к демоническим обрядам «Триады Сан-Хо-Хой». Члены этой организации специализировались на убийстве миссионеров-иезуитов.
В Гибралтаре ему показали глубокие пещеры, в которых под защитой масонов в рамках британского правительства были построены фабрики Нового реформированного палладианского устава. Сам доктор Батай видел, как мускулистые рабочие, почерневшие от дыма, изготавливали всевозможные культовые предметы - мечи, волшебные лампы, пентаграммы - в кузнях, питаемых самим адским пламенем. В Гибралтаре также располагались лаборатории, в которых двадцать один ученый, обращенный к делу зла, производил яды, убивающие их жертв, при этом имитируя симптомы сердечных приступов и кровоизлияний в мозг. «Дьявол теперь стал бактериологом», - заключил встревоженный доктор Батай.
Но эти чудеса были ничем по сравнению с тем, что обнаружил доктор Батай, когда добрался до Чарлстона, где встретил Альберта Пайка, Альберта Макея и юную Софию-Сафо. Альберт Макей продемонстрировал Arcula Mystica, что выглядело как небольшой шкаф с напитками и открывалось нажатием кнопки. В нем находились серебряная жаба, напоминающий трубу микрофон, наушник в форме колокола и семь золотых статуэток, каждая из которых представляет собой один из главных центров палладианского культа в Чарлстоне, Риме, Берлине, Вашингтоне, Монтевидео, Неаполе и Калькутте. Желая пообщаться со своими агентами, у каждого из которых была Arcula Mystica, Альберт Пайк просто нажимал на статуэтку. На другом конце света изо рта серебряной жабы вырвалось пламя, предупреждающее получателя о сообщении. «Одним словом, - изумленно написал доктор Батай, - Arcula Mystica есть не что иное, как дьявольский телефон». Всемирный масонский заговор был куда более тщательно скоординирован, чем можно было себе представить.
Доктор Батай был допущен в главный храм Нового реформированного палладианского устава, в этот дьявольский аналог собора Святого Петра. Скрытый в скромном здании на углу улиц Кинг и Вентворт, он представлял собой подземный лабиринт, в центре которого находилось треугольное святилище Sanctum Regnum, где Сатана, как известно, материализовывался раз в неделю по пятницам.
Возможно, самое драматическое открытие во время поездки доктора Батая в Чарлстон произошло, когда он отправился на вечернюю прогулку с Софией-Сафо. Она как раз говорила с ним о демонических легионах и вдруг проговорилась, что ей самой суждено было стать прабабушкой антихриста, который должен родиться 29 сентября 1962 года.
Дьявольские выходки во время заседаний масонских лож в Париже и Цюрихе. Из книги доктора Батая «Дьявол в XIX столетии»
На каждом этапе своего путешествия, которое в конечном итоге заняло почти две тысячи страниц, доктор Батай изо всех сил старался отличать факты от слухов. Некоторые вещи, такие как Arcula Mystica, он видел собственными глазами. О других ему только рассказывали: например, про карлика-демона, появившегося в кругу белого пламени, чтобы нести послания для Альберта Пайка, или про пернатого крокодила, играющего на пианино во время одного из палладианских сборищ в Англии. Такие вещи могли быть выдумкой: когда дьявол хочет, он может вызвать у своих палладианцев «дурман доверчивости», объясняет доктор Батай.
Однако и доктор Батай будет превзойден как авторитет в области палладианства так же, как он сам затмил Лео Таксиля. Новый источник явился из самого сердца культа зла. Было стойкое ощущение, что борьба между Церковью и палладианством, между добром и злом приближается к своей кульминации.
Осенью 1893 года мемуары доктора Батая сенсационно воплотились в жизнь, когда в несколько католических газет просочилась информация о расколе на тайной конференции Нового реформированного палладианского устава в Риме. Раскол возник после избрания преемника Альберта Пайка, который умер в 1891 году. Одну фракцию возглавляла Хозяйка тамплиеров по имени Диана Воган.
Увлеченные читатели «Дьявола в XIX столетии» уже знали предысторию Дианы Воган. Наполовину француженка и наполовину американка, среди дьяволопоклонников она была аномалией. При церемонии посвящения в степень Хозяйки тамплиеров, проведенной в Париже самой Софией-Сафо, она бросила вызов ортодоксальным палладианцам, отказавшись плевать на Святые Дары. Диана верила, что Люцифер на самом деле был добрым богом, а Адонай, как палладианцы называли христианское божество, был силой зла, неспособной стать плотью в облатке причастия. Случай Дианы вызвал яростные споры в сатанистском сообществе. Но она была защищена от наказания ее личным демоном и женихом Асмодеем. Он дал ей волшебный львиный хвост, который порол любого, кто выступал против нее. Диана и София-Сафо стали непримиримыми соперницами, и Диане пришлось скрыться.
В январе 1894 года появился новый повод для удивления. Несмотря на тайну, которая обычно окутывает масонские дела, Диана согласилась с католическим журналистом на интервью в секретном месте в Париже. Перед журналистом предстала высокая привлекательная женщина двадцати девяти лет с безмятежным видом и стрижкой «под мальчика». Ее черты лица были настолько открытыми и чистыми, что интервьюеру пришлось напомнить себе и своим читателям, что, будучи девственницей, она также была одной из убежденных дьяволопоклонниц, которые услаждают себя адским экстазом. После интервью, опубликованного в католическом периодическом издании L’Echo de Rome, Диана получила тысячи писем, многие из которых призывали ее отречься от дьявола. На все письма она печатала вежливые ответы на бумаге с масонскими символами.
В конце 1894 года выяснилось, что Диана основала новый масонский орден «Возрожденный и свободный Палладиум». В марте следующего года она снова сделала необычный шаг, выпустив ежемесячный журнал по привлекательной цене, предназначенный для распространения ее убеждений.
Диана Воган, генеральный инспектор Палладианского устава
Продолжение здесь.
Утром 18 июля 1870 года в северном поперечном нефе собора Святого Петра уже ощущалась летняя влажность. Упитанный, степенный папа Пий IX занял свое место. Вокруг него на специально сооруженных рядах сидений собралось ни много ни мало шестьсот крупнейших церковных сановников со всех уголков католического мира. Уже не одну неделю они обсуждали проблемы, стоящие перед Церковью, попутно утверждая новые догматы. Однако в тот день на повестке был не богословский вопрос. Звуки гимна «Приди, дух животворящий» стихли, и пронзительным голосом секретарь зачитал догмат, который предстояло утвердить. Понтифику присуща «та безошибочность, которой Божественный Искупитель благоволил наделить Свою Церковь». Другими словами, говоря официально о вопросах веры и нравственности, папа не может ошибаться, а слова его неоспоримы.
Один за другим, слыша свое имя, кардиналы и епископы выражали согласие. Но, когда произнести Placet осталось всего нескольким иерархам, внутри собора Святого Петра вдруг потемнело, а над головами собравшихся прогремел раскат грома. Вскоре вокруг купола сверкали продолговатые вспышки молний, а ливень пошел такой, что невольно вспоминались разные ветхозаветные сюжеты. Протестантские корреспонденты в Риме не могли не сострить по поводу погоды, сопровождавшей утверждение догмата о папской безошибочности: «Гроза многими суеверными умами воспринимается как выражение божественного гнева».
Но папа не нуждался в поучительных божественных знамениях. Ибо не было ли недовольство Господа ярко выражено в человеческих делах со времен Французской революции 1789 года? Разве сам рационализм, конституционное правительство, гражданские свободы, демократия и свобода прессы не признаки того, что человечество заслуживает наказания? Страдая за свою паству, папы ощутили на себе всю силу произошедших потрясений. В 1798 году Рим был взят французскими солдатами, а Пий VI был изгнан. Десять лет спустя Пий VII провел шесть лет в плену у Наполеона. В 1848 году, через два года после своего избрания, Пий IX был вынужден бежать из Рима: революционеры перерезали горло премьер-министру прямо перед Папским дворцом. Передышки не было даже после того, как в апреле 1850 года Пий был восстановлен на своем престоле. В 1859 году вновь образованное Итальянское королевство забрало себе значительную часть так называемой Папской области, оставив Ватикану только окрестности Рима.
Папа Пий IX в 1870 г. провозглашает догмат о безошибочности папы. Рисунок из London Illustrated News
Ответом Святого престола было объявление Итальянского королевства безбожным государством, «разграбившим» Церковь. Верующим было предписано бойкотировать выборы. Затем Пий начал путь обратно в Средневековье. В 1864 году был издан знаменитый «Силлабус», перечень заблуждений, включавший восемьдесят преступлений против Божьей истины: религиозная терпимость, разделение Церкви и государства, а под номером восемьдесят - возмутительное представление о том, что папа римский должен «смириться с прогрессом, либерализмом и современной цивилизацией».
Таким образом, догмат о безошибочности, принятый в июле 1870 года, стал частью продолжающейся регрессивной тенденции. Однако в этом акте было нечто большее, чем просто отчаяние. Пий IX утверждал свой абсолютный контроль над духовной сферой в мире, который развивался слишком стремительно. Впрочем, «современной цивилизации» было еще что показать миру.
За три дня до провозглашения догмата о безошибочности Франция, главная католическая держава континентальной Европы, объявила войну Пруссии. Последовала череда катастроф. Небольшой французский гарнизон в Риме - единственное, что препятствовало присоединению земель папы римского к Итальянскому королевству, - был призван домой. 20 сентября 1870 года, менее чем через два месяца после того, как Пий объявил себя безошибочным, итальянские войска прорвали стены Рима. Вечный город стал столицей Италии. Отныне папа не имел иного земного царства, кроме Ватикана.
Проигрывая войну с Пруссией, Франция стала республикой. Париж восстал против французского правительства. Весной 1871 года в городе была объявлена социалистическая коммуна, и начался карнавал святотатства. Священников и монахинь преследовали и сажали в тюрьмы. Церкви были осквернены, а религиозные символы убраны из общественных зданий. В мае, когда Парижская коммуна была близка к поражению, архиепископ Парижа был казнен, а обор Парижской Богоматери подожгли.
В течение последующих двадцати лет в Европе наблюдался неумолимый подъем антиклерикализма. Правительства вводили светское образование, гражданские браки, разводы и похороны без религиозных обрядов. Под влиянием идей Чарльза Дарвина новые веяния в науке и философии устраняли Бога из физической и социальной вселенной. Крестьян затягивало в города и фабрики, и они теряли связь с древней верой. Опасные новые идеологии, такие как социализм и анархизм, заполонили духовный вакуум. Патриотические памятники - статуи национальных героев, здания министерств, алтари светской культуры - бросили вызов традиционному доминированию Церкви в европейских городских пейзажах. С приближением конца 1880-х годов некромантия, спиритизм и черная магия становятся все более модными в литературных кругах.
Тем не менее перед лицом этого натиска папство оказалось отнюдь не беззащитным. Во Франции многие верующие все еще считали свою страну «старшей дщерью Церкви», а союз трона и алтаря - единственной надежной основой политической власти. Более того, секуляризация породила религиозное возрождение: наступило время паломничеств и пророчеств, откровений и мощей. Произошло возрождение культа Девы Марии. В 1858 году Бернадетта Субиру, пастушка из Французских Пиренеев, утверждала, что ей является Дева Мария. Грот Бернадетты в Лурде вскоре стал местом свершения чудес. Вокруг Пия IX тоже возник культ. Новые средства массовой информации - дешевые популярные печатные издания, газеты и книги - превратили его в кумира верующих.
В этой культурной войне между религией и секуляризмом в католической Европе разговоры о заговорах и тайных замыслах привлекали к себе, как никогда, большое внимание. Для иезуитов масоны были врагом католичества номер один. В 1850 году Пий IX предоставил Обществу Иисуса ведущую роль, отдав в их ведение «Католическую цивилизацию» (Civilta Cattolica), новый журнал, предназначенный для распространения послания Святого Престола среди как можно большего количества людей. В течение следующих четырех десятилетий журнал навязчиво критиковал масонство, подогревая страхи заговора, впервые выраженные аббатом Огюстеном де Баррюэлем в 1797 году.
Civilta Cattolica началась с трилогии антимасонских романов, написанных отцом Антонио Брешиани: «Еврей из Вероны», «Римская республика» и «Лионелло» стали бестселлерами. В них красочно рассказывалось о том, как масонство и связанные с ним секты тайно работали над воцарением анархии, разрушением христианства и победой Сатаны: «Душой всех стремительных изменений в европейских государствах стал пандемониум тайных обществ». Именно этот «пандемониум» и любили читатели романов Брешиани: мрачная, почти бредовая вереница масонских интриг, нравственная развращенность, сексуальные отклонения и политические беспорядки. Несмотря на пресловутое исключение женщин из масонства, в романах Брешиани присутствуют злобные сестры безбожной секты. И ужасней всех - наемная убийца-коммунистка Бабетта д’Интерлакен, которая, помимо прочего, поклонялась Сатане и курила как паровоз. Божественное правосудие, наконец, настигает ее в тюремной больнице. Благочестие работавших в ней монахинь вызывает в Бабетте такую ненависть к себе и демоническую одержимость, что она начинает истекать кровью и в итоге утопает в собственной крови.
Согласно Брешиани масоны были настолько чудовищны, что свою организацию выстроили в виде перевернутого зеркального отображения Церкви Христовой:
В своей вероломной церкви [то есть масонстве] дьявол создал иерархию, священство, таинства, культ, мощи, календарь, праздники, паломничества… свои храмы, своих миссионеров, религиозные обеты, нечестивые ордена, общины, писание, догмы, заветы, соборы, литургию, обрядовый и литургический язык. Все; но все это со смыслом и целями, диаметрально противоположными Церкви Божьей.
Секуляристы в долгу не оставались, сочиняя свои теории заговора, в которых главными лицами обычно становились иезуиты. Церковь столкнулась с целой армией профессиональных антиклерикальных полемистов. Во Франции самым злобным из них был Лео Таксиль, который с конца 1870-х годов выпускал по две книги и полудюжине брошюр в год с названиями вроде «Забавная библия» (1881), «Тайные влюбленности Пия IX» (1881) и «Папа женского пола» (1882). Таксиль был отлучен от Церкви преемником Пия IX Львом XIII в 1879 году - немалое достижение для человека, которому было всего двадцать шесть лет. Но этот билет в один конец в преисподнюю только ободрил его. Он высказал свое чистейшее презрение к иезуитам, например, в полупорнографических романах «Сын иезуита» (1881) и «Исповедник-дебошир» (1883). Таксиль был страстным борцом за культуру, но также человеком беспринципным и жадным, и у него были проблемы с законом из-за плагиата и клеветы.
Лео Таксилъ (1854-1907), противник католицизма и клерикализма. Был неожиданно обращен в 1885 г.
В 1884 году Лев XIII выпустил энциклику Humanum genus, которая быстро стала главным оружием культурной войны: она была целиком посвящена масонству. Энциклика стала самым суровым из многочисленных осуждений «искусства» Святым Престолом. Лев XIII описывает масонство как орудие Сатаны против царства Божьего на земле. Никаким поступкам масонов верить нельзя, ибо сама сущность братства - обман. На протяжении десятилетий оно неуклонно разрасталось до тех пор, пока «обманом или дерзостью оно не стало вхожим в структуру государства, почти оказавшись самой светскою властью». Клятвами и ритуалами масоны «повязывают людей будто рабов» с конечной целью полного разрушения Церкви и возвращения язычества. Для противостояния этой «нечистой заразе» духовенство должно разоблачать ее дурные тайны, «срывать маску с масонства», бичуя «безнравственность их мнений и греховность их поступков».
Humanum genus стал безумной реакцией на тот факт, что к 1880-м годам масонство действительно приобрело большое влияние. «Искусство» стало массовым движением среднего класса, неотъемлемой частью жизни все большего числа демократических и капиталистических национальных государств. В Италии масонство было запрещено до объединения, но в 1860-х годах оно стало процветать. В 1870-х годах было около сотни лож, а к 1923 году их было в четыре раза больше. Итальянское масонство было политизировано и тесно связано с государством, которое, как считал Ватикан, украло его земли. Несмотря на частые разногласия по идеологическим вопросам, у итальянских масонов были общие точки соприкосновения: типичный итальянский брат был патриотом и инстинктивно поддерживал такие нововведения, как развод, кремация и светское образование. Масонский антиклерикализм был подкорковым: один Великий мастер говорил о борьбе «искусства» с «папской оспой».
Почти все то же было и во Франции, где масонство открыто лоббировало демократическую, светскую идеологию Третьей республики, сложившуюся после поражения от Германии в 1870 году. В 1877 году Большой восток сделал радикальный шаг, проголосовав за то, чтобы снять с масонов обязанность верить в Бога. Местные масонские съезды стали форумом для политических дискуссий. Масонство и наиболее влиятельные деловые и политические сети страны в значительной степени пересекались: масонами были около 40 % гражданских министров Третьей республики. И среди братьев считалось само собой разумеющимся, что Церковь - враг республики. Позднее, когда в 1890-х годах угроза политического католицизма усилилась, ответом на это стало образование Радикальной партии, на инаугурационном съезде которой в июне 1901 года присутствовали представители 155 лож.
Поэтому неудивительно, что братья и сестры повсюду в мире отреагировали смесью насмешек и возмущения на антимасоновскую энциклику Humanum genus 1884 года. В США бывший генерал Конфедерации и глава Шотландского устава Альберт Пайк назвал его «объявлением войны человеческой расе».
Для Ватикана такая реакция стала лишь подтверждением того, что все было сделано верно. Действительно, в скором времени Humanum genus станет причиной чудесного обращения одного из самых злобных врагов католицизма. Новообращенный, как и просил Лев XIII, «сорвет маску с масонства». Церковь подобных ему ранее не встречала.
Сверхъестественное преображение Лео Таксиля
14 июля 1885 год газета L’Univers, рупор самых консервативных голосов во французской церкви, опубликовала слухи о том, что знаменитый воинствующий атеист Лео Таксиль обратился в католическую веру. L’Univers, которая часто выражала свое возмущение произведениями Таксиля «Гротескные попы» (1879) и «Любовницы папы» (1884), пока решила попридержать свое мнение об этом событии: новости удивлялись, но вряд ли верили.
Девять дней спустя в офис L’Univers без приглашения явился маленький мужчина с пухлым лицом, в пенсне и с неопрятными волосами, зачесанными вокруг лысой макушки. Это был не кто иной, как Лео Таксиль, у которого с собой было письмо с изложением его мыслей: он действительно покаялся и испытывал глубокий стыд за все, что делал в течение семнадцати лет. Нервничая, но полный решимости, Таксиль сказал редактору, что он отдает себя в руки Церкви.
Взявшись за дело, редактор журнала заверил Таксиля, что все добрые христиане будут приветствовать его обращение с состраданием и молитвой. Многие действительно выразили свою радость по поводу возвращения этого блудного сына. Парижский корреспондент британской католической газеты Catholic Times взял интервью у Таксиля и был тронут его «сверхъестественным преображением». Тем не менее были и скептики. Всегда подозрительные иезуиты предупреждали духовенство, что оно пригреет гадюку у себя на груди. Его бывшие товарищи - материалисты, атеисты, республиканцы и масоны - утверждали, что он пошел на такой шаг, потому что его антиклерикальные книги перестали продаваться или потому что его подкупили. А его расстроенная жена решила, что у бедняги был срыв.
Таксиля голоса скептиков не беспокоили, и поначалу казалось, что он полон решимости уйти из мира и порвать с семьей. Его познакомили с архиепископом Камилло Сицилиано ди Ренде, папским нунцием (то есть послом) в Париже, который посоветовал ему не предпринимать таких радикальных шагов и предложил начать свой духовный путь с нескольких дней уединения. В конце августа 1885 года в иезуитском приюте за городом он провел три долгих дня, исповедуясь во всех своих грехах. И вот он признается, что совершил преднамеренное убийство. Само собой разумеется, что тайна исповеди не позволила испуганному священнику сообщить о преступлении Таксиля, но он мог, по крайней мере, дать отпущение этой истерзанной душе и поручиться за искренность Таксиля перед более высокопоставленным духовенством.
Таксиль был полон решимости искупить свои грехи, и было ясно, что его искупление могло принять только литературную форму. В течение нескольких дней после обращения он завоевал доверие многочисленных парижских священников, работал в католическом книжном магазине, заключил сделку с католическим издательством, договорился о проценте от прибыли от продажи своих будущих книг и гарантировал бесплатную рекламу в католической прессе. Теперь он может использовать свое перо для священного дела и, повинуясь увещеваниям Humanum genus, сорвать маску с масонства.
Автобиография Таксиля «Исповедь бывшего вольнодумца» (Confessions of a Former Free-Thinker) вышла в 1887 году. Габриэль Антуан Жоган-Пажес родился в 1854 году недалеко от Марселя, по настоянию своих консервативных родителей получил образование у иезуитов. Его путешествие в «лабиринт зла» началось в четырнадцать лет, когда он наткнулся на масонское пособие. В результате он быстро стал одержим «искусством» и потерял интерес к религиозному обучению. В шестнадцать лет он принял имя «Лео Таксиль», восстав против своего отца. Он сбежал из дома, общался с мелкими преступниками и проститутками. Несколько раз ему грозила тюрьма, в том числе за продажу поддельных таблеток афродизиака. В конце концов, в секте он долго не задержался, потому что оказался слишком самостоятельным и себе на уме. Действительно, он полностью разорвал с масонством в 1881 году. Но пребывания в нем было достаточно, чтобы узнать самые сокровенные тайны братства. Масоны были тайными поклонниками дьявола, которые были готовы использовать все другие религии как прикрытие для своей злой миссии. Многие терпеливые и мудрые исследователи, которые изучали масонство, уже отчаялись разузнать что-то о некоторых тайнах, в частности о «гротескных и отвратительных» ритуалах. Будущие же издания Таксиля должны будут заполнить этот пробел.
В течение двух лет после своего обращения на многих сотнях страниц и в четырех томах он изложил все тридцать три степени Шотландского устава, а также различные менее известные ритуалы. Он выдал личности всех должностных лиц масонских Великих ложей и Верховных советов по всему миру, подсчитав, что всего было 1 060 005 братьев. Было ясно, объяснил Таксиль, что Великий Архитектор Вселенной - это всего лишь масонское кодовое слово для дьявола и что строение и литургия «искусства» передразнивала строение и литургию единственной истинной Церкви. Масоны также стояли за появлением карбонариев, при помощи которых проникли в политику. Угольщики пока бездействовали, но были готовы восстать по повелению масонов в любую минуту.
По правде говоря, многое из того, что было в ранних работах Таксиля о масонстве, уже было опубликовано самими масонами. Но хотя бы то, какое огромное количество информации он предоставил, свидетельствовало об искреннем благочестии его цели. Он выносил суровое предупреждение любым читателям, которые находили масонские тайны скучными или даже забавными: «Не смейтесь. Не верьте, что масонство - это шутка. Это очень серьезное дело». Кто теперь не поверит новообращенному?
Самой успешной из первых работ Таксиля в качестве кающегося масона была книга «Масонские сестры» (Masonic Sisters, 1886), посвященная ложам принятия, в которые вступали как мужчины, так и женщины. Во вступительном обращении к своим читателям Таксиль заявил, что, несмотря на чувство отвращения, он расскажет о том, как на первый взгляд невинные ложи принятия были на самом деле ритуальным способом превращения людей в животных и рассадником проституции, которого человечество не знало со времен Вавилона. Учитывая, что моральные ставки в работе Таксиля были настолько высоки, неудивительно, что последние слова его предисловия были настолько пронзительны: «Французские матери! Заприте своих дочерей! Масоны идут!»
К счастью, чувство приличия у Таксиля одержало верх над его страстью к правде. Хотя в конце каждой главы он и заявлял, что в следующей будет приведен ужасный пример масонской половой дерзости, он мудро утаил любые непристойности. Вместо этого он убедительно показал, что язык, используемый в церемониях лож принятия, систематически скрывает аморальные намерения под добродетельной маскировкой. Употребляя слово «истина», масоны имели в виду «ложь», «добро» - «зло», «дружба» - «разврат». И так далее. Как только вы понимаете этот шифр, все становится до отвращения ясно. Только на последних страницах книги разоблачение Таксиля стало анатомическим. Он дал ключ к масонской символике, и оказывалось, что «искусство» на самом деле - культ секса, изобилующий на первый взгляд безобидными ритуальными предметами, которые на самом деле не что иное, как фаллические и вульвические символы. Чтобы оградить невинных людей от этой мерзости, подробности эти были записаны Таксилем на латыни.
Отчасти благодаря своему такту Таксиль завоевал доверие и даже восхищение многих церковников. Семнадцать кардиналов, архиепископов и епископов прислали слова поддержки. Одним из самых ярых сторонников Таксиля был епископ Гренобля, который основал ежемесячный журнал «Масонство без маски» (Freemasonry Unmasked). Восхищались и многие простые священнослужители. Швейцарский каноник специально приехал из Фрибурга на встречу с Таксилем и провозгласил его святым. Вскоре после возвращения домой он послал Таксилю огромный кусок сыра грюйер с благочестивыми девизами, выписанными на корочке. Такс иль в своем ответе сообщил, что ел каждый кусочек с огромным уважением.
В июне 1887 года Таксиль совершил импровизированную поездку в Ватикан, в кажущейся наивной надежде, что он сможет увидеть папу римского. Его приняли с радостью, и на следующее утро он получил аудиенцию у Его Святейшества. Таксиль провел три четверти часа с Львом XIII и был рад услышать, что папа прочитал все его антимасонские трактаты от корки до корки. Одобрение Льва XIII и даже симпатия привлекли к Таксилю больше церковников. Иезуитский журнал Civilta Cattolica начал цитировать его как авторитет в масонских вопросах. Его работы были переведены на несколько языков, и Таксиль стал известен во многих странах.
Его следующей задачей было прояснить ряд таинственных смертей, которые на самом деле были масонскими убийствами - именно так звучало название его книги 1889 года. Одной из целей иерархии масонства было медленное побуждение к абсолютному послушанию. Как только члены Шотландского устава достигали тридцатой степени «Рыцарь Кадош», их воля была настолько покорной, что они становились наемными убийцами. И они действительно совершили ряд громких убийств, включая убийство Уильяма Моргана, предателя американских масонов, исчезнувшего около Ниагарского водопада в 1826 году.
Однако ни одно из откровений Таксиля о масонстве не оказало такого влияния, как его следующая книга. Возвращаясь к теме лож принятия, он выпускает книгу «Есть ли женщины в масонстве?» (Are There Women in Freemasonry? 1891), в которой раскрывает ужасы, неизвестные даже высшим иерархам католической церкви. Самой тайной формой масонства смешанного пола был орден «Палладиум», а в самой сокровенной ложе этого ордена практиковалось сексуальное развратничество и сатанизм. Известный как «Новый реформированный палладианский устав», он больше не скрывал своего поклонения Люциферу за безобидными кодовыми словами: в его «треугольниках», как назывались ложи, стояли статуи Бафомета, того самого козлоголового дьявола, которого почитали еретические рыцари-тамплиеры Средневековья. Женщины, достигшие высшей палладианской степени Хозяйки тамплиеров, руководили ее ритуалами, которые заключались в нанесении ножевых ранений святым дарам и плевании в потире для причастия. Новый реформированный палладианский устав был основан Альбертом Пайком, которого Таксиль назвал антипапой масонской «антицеркви».
Отважный Таксиль опубликовал описание одной из ведущих Хозяек тамплиеров, которая, по его словам, была «воплощением сатанизма; в ее жилах будто бы текла кровь самого Люцифера». Сестра София-Сафо была удивительно развитой дьяволопоклонницей. Едва достигнув подросткового возраста, она была награждена пятью высшими палладианскими степенями самим Альбертом Пайком. Она была очень красива, но ее голос, похожий на сирену, приобретал грозные мужские обертоны, когда она злилась. Люди вокруг были уверены, что она живет безупречной жизнью старой девы. Таксиль же писал, что в ложах принятия она принимала участие в масонских оргиях. Настоящей же страстью Софии-Сафо, заставлявшей ее «кошачьи глаза» гореть, а голос - хрипеть, было кощунство. Не довольствуясь ритуальными плевками, она часто заставляла новообращенную сестру включать в сексуальные практики освященный хлеб.
У Таксиля явно были внутренние источники. Теперь эти источники, воодушевленные его мужеством, начали чувствовать, что они могут говорить непосредственно с общественностью о том аде, в котором живут. В ноябре 1892 года вышло в свет разоблачение «Дьявол в XIX столетии» (The Devil in the Nineteenth Century). Автор, который остался скрытым за псевдонимом «доктор Батай», был корабельным врачом, который вскоре превзошел Лео Таксиля - настолько поразительным и далекоидущим было его разоблачение поистине всемирного сатанинского заговора. Были некоторые циники, которые говорили, что «доктора Батая» на самом деле не существовало и что автором «Дьявола в XIX столетии» был все тот же Таксиль. Но за этими подозрениями последовали категорические отрицания.
История доктора Батая перенесла читателей более чем на десятилетие назад, добавив ужасающие новые подробности к картине, уже нарисованной Таксилем. В 1880 году на Цейлоне доктор Батай неожиданно повстречал своего старого итальянского друга по имени Гаэтано Корбучча. Некогда Корбучча был здоровым статным мужчиной, но теперь был худ до ужаса и как будто чем-то напуган. Доктор Батай узнал от него, что он видел самого дьявола в палладианской ложе в Калькутте.
Человек науки и благочестивый католик, доктор Батай решил расследовать это дело, выдавая себя за высокопоставленного масона и используя кодовые слова, которые предоставил Корбучча. В Индии он обнаружил, что многие восточные практики, например заклинание змей, на самом деле были замаскированными формами сатанизма, контролируемыми британскими масонами, которые были членами Нового реформированного палладианского устава.
Находясь в Калькутте, доктор Батай был представлен приглашенному делегату из Чарлстона, Филеасу Уайлдеру, который был одним из десяти антикардиналов антицеркви. Он был лютеранским пастором, который сначала стал анабаптистом, потом мормоном и в конце концов сатанистом. Его дочь София позже будет опознана Лео Таксилем как сестра София-Сафо, пылкая хозяйка тамплиеров. Благодаря Филеасу Уайлдеру доктор Батай начал свое восхождение по лестнице палладианских степеней и приступил ко все более глубокому изучению тайн мирового масонского поклонения дьяволу.
В Шанхае, например, доктор Батай одурманил себя в опиумном притоне, чтобы получить доступ к демоническим обрядам «Триады Сан-Хо-Хой». Члены этой организации специализировались на убийстве миссионеров-иезуитов.
В Гибралтаре ему показали глубокие пещеры, в которых под защитой масонов в рамках британского правительства были построены фабрики Нового реформированного палладианского устава. Сам доктор Батай видел, как мускулистые рабочие, почерневшие от дыма, изготавливали всевозможные культовые предметы - мечи, волшебные лампы, пентаграммы - в кузнях, питаемых самим адским пламенем. В Гибралтаре также располагались лаборатории, в которых двадцать один ученый, обращенный к делу зла, производил яды, убивающие их жертв, при этом имитируя симптомы сердечных приступов и кровоизлияний в мозг. «Дьявол теперь стал бактериологом», - заключил встревоженный доктор Батай.
Но эти чудеса были ничем по сравнению с тем, что обнаружил доктор Батай, когда добрался до Чарлстона, где встретил Альберта Пайка, Альберта Макея и юную Софию-Сафо. Альберт Макей продемонстрировал Arcula Mystica, что выглядело как небольшой шкаф с напитками и открывалось нажатием кнопки. В нем находились серебряная жаба, напоминающий трубу микрофон, наушник в форме колокола и семь золотых статуэток, каждая из которых представляет собой один из главных центров палладианского культа в Чарлстоне, Риме, Берлине, Вашингтоне, Монтевидео, Неаполе и Калькутте. Желая пообщаться со своими агентами, у каждого из которых была Arcula Mystica, Альберт Пайк просто нажимал на статуэтку. На другом конце света изо рта серебряной жабы вырвалось пламя, предупреждающее получателя о сообщении. «Одним словом, - изумленно написал доктор Батай, - Arcula Mystica есть не что иное, как дьявольский телефон». Всемирный масонский заговор был куда более тщательно скоординирован, чем можно было себе представить.
Доктор Батай был допущен в главный храм Нового реформированного палладианского устава, в этот дьявольский аналог собора Святого Петра. Скрытый в скромном здании на углу улиц Кинг и Вентворт, он представлял собой подземный лабиринт, в центре которого находилось треугольное святилище Sanctum Regnum, где Сатана, как известно, материализовывался раз в неделю по пятницам.
Возможно, самое драматическое открытие во время поездки доктора Батая в Чарлстон произошло, когда он отправился на вечернюю прогулку с Софией-Сафо. Она как раз говорила с ним о демонических легионах и вдруг проговорилась, что ей самой суждено было стать прабабушкой антихриста, который должен родиться 29 сентября 1962 года.
Дьявольские выходки во время заседаний масонских лож в Париже и Цюрихе. Из книги доктора Батая «Дьявол в XIX столетии»
На каждом этапе своего путешествия, которое в конечном итоге заняло почти две тысячи страниц, доктор Батай изо всех сил старался отличать факты от слухов. Некоторые вещи, такие как Arcula Mystica, он видел собственными глазами. О других ему только рассказывали: например, про карлика-демона, появившегося в кругу белого пламени, чтобы нести послания для Альберта Пайка, или про пернатого крокодила, играющего на пианино во время одного из палладианских сборищ в Англии. Такие вещи могли быть выдумкой: когда дьявол хочет, он может вызвать у своих палладианцев «дурман доверчивости», объясняет доктор Батай.
Однако и доктор Батай будет превзойден как авторитет в области палладианства так же, как он сам затмил Лео Таксиля. Новый источник явился из самого сердца культа зла. Было стойкое ощущение, что борьба между Церковью и палладианством, между добром и злом приближается к своей кульминации.
Осенью 1893 года мемуары доктора Батая сенсационно воплотились в жизнь, когда в несколько католических газет просочилась информация о расколе на тайной конференции Нового реформированного палладианского устава в Риме. Раскол возник после избрания преемника Альберта Пайка, который умер в 1891 году. Одну фракцию возглавляла Хозяйка тамплиеров по имени Диана Воган.
Увлеченные читатели «Дьявола в XIX столетии» уже знали предысторию Дианы Воган. Наполовину француженка и наполовину американка, среди дьяволопоклонников она была аномалией. При церемонии посвящения в степень Хозяйки тамплиеров, проведенной в Париже самой Софией-Сафо, она бросила вызов ортодоксальным палладианцам, отказавшись плевать на Святые Дары. Диана верила, что Люцифер на самом деле был добрым богом, а Адонай, как палладианцы называли христианское божество, был силой зла, неспособной стать плотью в облатке причастия. Случай Дианы вызвал яростные споры в сатанистском сообществе. Но она была защищена от наказания ее личным демоном и женихом Асмодеем. Он дал ей волшебный львиный хвост, который порол любого, кто выступал против нее. Диана и София-Сафо стали непримиримыми соперницами, и Диане пришлось скрыться.
В январе 1894 года появился новый повод для удивления. Несмотря на тайну, которая обычно окутывает масонские дела, Диана согласилась с католическим журналистом на интервью в секретном месте в Париже. Перед журналистом предстала высокая привлекательная женщина двадцати девяти лет с безмятежным видом и стрижкой «под мальчика». Ее черты лица были настолько открытыми и чистыми, что интервьюеру пришлось напомнить себе и своим читателям, что, будучи девственницей, она также была одной из убежденных дьяволопоклонниц, которые услаждают себя адским экстазом. После интервью, опубликованного в католическом периодическом издании L’Echo de Rome, Диана получила тысячи писем, многие из которых призывали ее отречься от дьявола. На все письма она печатала вежливые ответы на бумаге с масонскими символами.
В конце 1894 года выяснилось, что Диана основала новый масонский орден «Возрожденный и свободный Палладиум». В марте следующего года она снова сделала необычный шаг, выпустив ежемесячный журнал по привлекательной цене, предназначенный для распространения ее убеждений.
Диана Воган, генеральный инспектор Палладианского устава
Продолжение здесь.