Как говорить с ребёнком о войне?
Вопрос "нужно ли с ним об этом говорить?" я пропущу: нужно-не нужно, а придётся, война - естественная часть истории человечества, нравится нам это или нет. Пока я пишу пост, в пятидесяти точках на планете идёт война . Но я, конечно, в первую очередь, говорю о нашей войне, Великой Отечественной.
На днях за завтраком Пашка вслух подумал: "Не знаю, как говорить с Сашкой о войне, как ей рассказать". Действительно, как? Сложно. Не потому даже, что тема не детская - нет тем детских, как мне кажется, есть просто разные уровни сложности, глубины, ведь и время, и ответственность, и отношения с людьми - не детские темы. А потому, что у меня самой, например, меняется с годами восприятие той войны. В детстве всё было просто: вот наши, вот немцы. Даже в фильмах об индейцах я у мамы уточняла, кто здесь наши, а кто - немцы. Есть подвиг русского народа, его мы чтим. Есть парад, есть флажок.
Со временем, с прочитанными книгами, с просмотренными фильмами, с узнаваемой историей семьи и страны в однозначной чёрно-белой картине стали проявляться дополнительные тона. Вопросы появились. О цене победы (в детстве с глупой гордостью повторять воспетое, заранее узаконенное песней "мы за ценой не постоим", позднее - с ужасом: этих жертв могло бы не быть, тысяч и тысяч жизней, точнее, смертей могло бы не быть) о лагерях для победителей, об отношении к человеческой жизни, о расстрелах блокадников, о послевоенном устройстве жизни народа-победителя, об обязательном разделении "немец" и "фашист", много вопросов.
И сейчас, то, что происходит сейчас, ясности не добавляет, наоборот всё окончательно запутывает. Мне кажется уже невозможным отталкиваться от парада и салюта, от 9 мая, чтобы начать разговор с Сашей о войне. Потому что за такие парады мне стыдно. Потому что георгиевские ленточки повязывают не только себе все желающие, но и собакам на хвосты. Потому что в первых рядах несут портреты Сталина. Потому что то, что мне представляется Днём тихой, светлой памяти, днём горящей свечи, днём рассказов бабушек и дедушек, днём воспоминаний и благодарности становится днём плясок на костях, днём пьяных выкриков "Спасибо деду за победу!", днём спекуляции и дополнительной возможности напомнить, что кругом - враги, днём ряженых в пилотках и селфи на палочках на фоне толпы. Днём бездумного веселья, днём устрашения всё тех же врагов: смотрите, вот и самолёты у нас фигуры рисуют, вот и военная техника, всё есть. 70 лет показываем, "чтобы помнили". А я не хочу показывать своей дочке, что тут можно хорошенько повеселиться, парад же. И что мы - страшные и грозные.
Две наших последних поездки в эту неделю были по местам памяти - форт Красная горка и крепость Орешек. Не специально, конечно, не чтобы начать разговор, просто так сложилось. Памяти о мятежах и их подавлении, памяти о захватах и обороне, об осаде и Дороге жизни, памяти о необходимости защищать, памяти о военной технике и техническом гении человека, создающем машины для убийства. Памяти о людях, там погибших. Мы видели братские могилы и ржавые продырявленные каски, мы видели ракету и бронепоезд, мы видели укрепления и места установки пулемёта, колючую проволоку и высокий чёрный памятник воинам, защищавшим крепость долгих 500 дней и сохранивших Дорогу жизни, мы видели танки и военный самолёт.
Мы видели, трогали, лазали, читали, говорили. Конечно, ребёнок, которому нет ещё и трёх, не задаёт вопросов: "Мам, кому этот памятник?". Но он хочет взять цветочки с могил, потому что привык собирать цветочки. Он спрашивает, что это такое, показывая на пулемёты. Он спрашивает, для чего нужен танк. Он слышит слово "мемориал" в разговоре взрослых и просит объяснить. А мемориал, между прочим, тем, кто подавил кронштадтский мятеж. То же вопрос ещё, кому мы ставим памятники и память о ком бережём.
И ты ищешь слова, понятные малышу и резонирующие с тем, что сама думаешь. Говоришь, проводя мгновенную редакторскую работу своей речи, в режиме реального времени.
-Сашка, танки защищали. Давным-давно на наш город хотели напасть злые люди, а танки город защищали.
Отслеживаю сознанием, что избегаю слов "враги", "фашисты", "немцы" и "русские", избегаю и самого слова "война".
Сашка смотрит на парад. Парад Сашке видно хорошо, потому что она высоко сидит, на папе, крепко держит его ручонками за голову и смотрит. И я смотрю - её глазами. Много людей куда-то идут. Другие кричат. Несут какие-то картинки. Размахивают флажками. Все фотографируются на фоне всех. Шумно, Сашка так не любит. Толпа, Сашка так не любит. Непонятно и, честно говоря, не приятно и не празднично.
-Мам, хочу домой!
-Я тоже, Сашка.
Нет, от парада не оттолкнёшься. И не хочется.
-Мам, что такое победа? (в моём мозгу печатается "что такое Победа?").
Что же это такое, Сашка, победа? А, значит, что такое война? Я объясняю, как за день до этого с танками, через намерения плохих людей на нас напасть и нашу необходимость защищаться. Защитили, победили. Однобоко, слишком просто - но сложнее я не готова. Сашка могла бы осмыслить чуть глубже, но я не готова. Не нашла пока слов, не решила, что и как проговаривать. Здесь ведь сразу и про смерть, и про убийство - и плохих, и хороших. То есть, плохих убивать можно? И про "а почему напали?".
И про героизм, про героев, про - про родину ведь начнёшь говорить. А я сама с родиной не определилась, я и слово-то "патриотизм" не люблю, не очень в него верю. И не считаю себя фактом рождения в географической точке чему-то, кому-то обязанной. И ведь после победы были лагеря, расстрелы - тех, кто воевал, тех, кто был на оккупированных территориях, ведь Сталин уничтожал победителей, растаптывал их. А я не могу об этом умолчать.
Победа ведь - не точка, после неё не жили долго и счастливо. Победа - начало. Значит, после, например, книги о победе и взятии рейхстага должна быть книга о том, что было. Победили - и что? Заглядывать, смотреть дальше. Ведь победа была для чего-то, а чем она стала?
Третий день я думаю, что может помочь начать разговор? Или найти ответ. Книги, первая же мысль в голове - хорошие книги, рождающие вопросы, спор, рождающие желание узнавать дальше, составить своё мнение. Семейные рассказы, фотографии дедушек и бабушек, сохранившиеся вещи, письма с фронта - вот этого у нас нет, в моей семье. Нет писем, нет ложек, гимнастёрки, как-то не сложилось. Поездки такие же, как в Орешек, к памятникам, к камням, к пионерским галстукам в берёзовой роще. Но это всё, конечно, на постарше.
Я понимаю, что личный вопрос, за вами - право промолчать. Но как вы говорите с вашими детьми о войне? и говорите ли? что рассказываете? как комментируете парад, поёте ли песни, показываете ли фильмы, старые, те?
Особенно хочется спросить, Насть, у тебя, потому что русская Соня живёт в Германии-"завоевательнице". И у вас, Юлька и Женя (не знаю, читаешь ли ты мой жж), потому что русская Аня живёт в сдавшейся и оккупированной Франции, а русская Настя - в капитулировавшей Голландии. А родители у девочек - вы, с вашим-нашим общим детством с флажками, песнями о войне и чёткой установкой, кто - враг, а кто - герой и победитель. И ваши дочки будут знать V-day, а не 9 мая. И в этих странах - своя история Второй Мировой войны, с меньшей, как мне кажется. ролью Советского Союза.
Повторюсь, что ваше право вообще не комментировать.
На днях за завтраком Пашка вслух подумал: "Не знаю, как говорить с Сашкой о войне, как ей рассказать". Действительно, как? Сложно. Не потому даже, что тема не детская - нет тем детских, как мне кажется, есть просто разные уровни сложности, глубины, ведь и время, и ответственность, и отношения с людьми - не детские темы. А потому, что у меня самой, например, меняется с годами восприятие той войны. В детстве всё было просто: вот наши, вот немцы. Даже в фильмах об индейцах я у мамы уточняла, кто здесь наши, а кто - немцы. Есть подвиг русского народа, его мы чтим. Есть парад, есть флажок.
Со временем, с прочитанными книгами, с просмотренными фильмами, с узнаваемой историей семьи и страны в однозначной чёрно-белой картине стали проявляться дополнительные тона. Вопросы появились. О цене победы (в детстве с глупой гордостью повторять воспетое, заранее узаконенное песней "мы за ценой не постоим", позднее - с ужасом: этих жертв могло бы не быть, тысяч и тысяч жизней, точнее, смертей могло бы не быть) о лагерях для победителей, об отношении к человеческой жизни, о расстрелах блокадников, о послевоенном устройстве жизни народа-победителя, об обязательном разделении "немец" и "фашист", много вопросов.
И сейчас, то, что происходит сейчас, ясности не добавляет, наоборот всё окончательно запутывает. Мне кажется уже невозможным отталкиваться от парада и салюта, от 9 мая, чтобы начать разговор с Сашей о войне. Потому что за такие парады мне стыдно. Потому что георгиевские ленточки повязывают не только себе все желающие, но и собакам на хвосты. Потому что в первых рядах несут портреты Сталина. Потому что то, что мне представляется Днём тихой, светлой памяти, днём горящей свечи, днём рассказов бабушек и дедушек, днём воспоминаний и благодарности становится днём плясок на костях, днём пьяных выкриков "Спасибо деду за победу!", днём спекуляции и дополнительной возможности напомнить, что кругом - враги, днём ряженых в пилотках и селфи на палочках на фоне толпы. Днём бездумного веселья, днём устрашения всё тех же врагов: смотрите, вот и самолёты у нас фигуры рисуют, вот и военная техника, всё есть. 70 лет показываем, "чтобы помнили". А я не хочу показывать своей дочке, что тут можно хорошенько повеселиться, парад же. И что мы - страшные и грозные.
Две наших последних поездки в эту неделю были по местам памяти - форт Красная горка и крепость Орешек. Не специально, конечно, не чтобы начать разговор, просто так сложилось. Памяти о мятежах и их подавлении, памяти о захватах и обороне, об осаде и Дороге жизни, памяти о необходимости защищать, памяти о военной технике и техническом гении человека, создающем машины для убийства. Памяти о людях, там погибших. Мы видели братские могилы и ржавые продырявленные каски, мы видели ракету и бронепоезд, мы видели укрепления и места установки пулемёта, колючую проволоку и высокий чёрный памятник воинам, защищавшим крепость долгих 500 дней и сохранивших Дорогу жизни, мы видели танки и военный самолёт.
Мы видели, трогали, лазали, читали, говорили. Конечно, ребёнок, которому нет ещё и трёх, не задаёт вопросов: "Мам, кому этот памятник?". Но он хочет взять цветочки с могил, потому что привык собирать цветочки. Он спрашивает, что это такое, показывая на пулемёты. Он спрашивает, для чего нужен танк. Он слышит слово "мемориал" в разговоре взрослых и просит объяснить. А мемориал, между прочим, тем, кто подавил кронштадтский мятеж. То же вопрос ещё, кому мы ставим памятники и память о ком бережём.
И ты ищешь слова, понятные малышу и резонирующие с тем, что сама думаешь. Говоришь, проводя мгновенную редакторскую работу своей речи, в режиме реального времени.
-Сашка, танки защищали. Давным-давно на наш город хотели напасть злые люди, а танки город защищали.
Отслеживаю сознанием, что избегаю слов "враги", "фашисты", "немцы" и "русские", избегаю и самого слова "война".
Сашка смотрит на парад. Парад Сашке видно хорошо, потому что она высоко сидит, на папе, крепко держит его ручонками за голову и смотрит. И я смотрю - её глазами. Много людей куда-то идут. Другие кричат. Несут какие-то картинки. Размахивают флажками. Все фотографируются на фоне всех. Шумно, Сашка так не любит. Толпа, Сашка так не любит. Непонятно и, честно говоря, не приятно и не празднично.
-Мам, хочу домой!
-Я тоже, Сашка.
Нет, от парада не оттолкнёшься. И не хочется.
-Мам, что такое победа? (в моём мозгу печатается "что такое Победа?").
Что же это такое, Сашка, победа? А, значит, что такое война? Я объясняю, как за день до этого с танками, через намерения плохих людей на нас напасть и нашу необходимость защищаться. Защитили, победили. Однобоко, слишком просто - но сложнее я не готова. Сашка могла бы осмыслить чуть глубже, но я не готова. Не нашла пока слов, не решила, что и как проговаривать. Здесь ведь сразу и про смерть, и про убийство - и плохих, и хороших. То есть, плохих убивать можно? И про "а почему напали?".
И про героизм, про героев, про - про родину ведь начнёшь говорить. А я сама с родиной не определилась, я и слово-то "патриотизм" не люблю, не очень в него верю. И не считаю себя фактом рождения в географической точке чему-то, кому-то обязанной. И ведь после победы были лагеря, расстрелы - тех, кто воевал, тех, кто был на оккупированных территориях, ведь Сталин уничтожал победителей, растаптывал их. А я не могу об этом умолчать.
Победа ведь - не точка, после неё не жили долго и счастливо. Победа - начало. Значит, после, например, книги о победе и взятии рейхстага должна быть книга о том, что было. Победили - и что? Заглядывать, смотреть дальше. Ведь победа была для чего-то, а чем она стала?
Третий день я думаю, что может помочь начать разговор? Или найти ответ. Книги, первая же мысль в голове - хорошие книги, рождающие вопросы, спор, рождающие желание узнавать дальше, составить своё мнение. Семейные рассказы, фотографии дедушек и бабушек, сохранившиеся вещи, письма с фронта - вот этого у нас нет, в моей семье. Нет писем, нет ложек, гимнастёрки, как-то не сложилось. Поездки такие же, как в Орешек, к памятникам, к камням, к пионерским галстукам в берёзовой роще. Но это всё, конечно, на постарше.
Я понимаю, что личный вопрос, за вами - право промолчать. Но как вы говорите с вашими детьми о войне? и говорите ли? что рассказываете? как комментируете парад, поёте ли песни, показываете ли фильмы, старые, те?
Особенно хочется спросить, Насть, у тебя, потому что русская Соня живёт в Германии-"завоевательнице". И у вас, Юлька и Женя (не знаю, читаешь ли ты мой жж), потому что русская Аня живёт в сдавшейся и оккупированной Франции, а русская Настя - в капитулировавшей Голландии. А родители у девочек - вы, с вашим-нашим общим детством с флажками, песнями о войне и чёткой установкой, кто - враг, а кто - герой и победитель. И ваши дочки будут знать V-day, а не 9 мая. И в этих странах - своя история Второй Мировой войны, с меньшей, как мне кажется. ролью Советского Союза.
Повторюсь, что ваше право вообще не комментировать.