(no subject)
В шесть утра пятнадцать минут я стояла на пороге новых открытий, новой жизни и приключений. На самом деле, нет. Я стояла на пороге девяти этажного дома, в котором прожила большую часть жизни, стояла с сомнением в душе, что идея перевезти свою студийную вспышку во Львов - это хорошая идея. Разумеется, можно было бы отправить ее новой почтой или любой другой доставкой, но проконтролировать качество перевозки я не могла, да и никто не мог, соответственно, таким безответственным людям доручить свою вспышечку я не могла, поэтому тащила свою вспышечку на себе, как старая улитка. В руках штатив, на спине рюкзак и весь мой внешний вид говорит случайному наблюдателю о том, что все бесповоротно решено и я покидаю отчий дом. С огромным штативом в руках, наверняка для самообороны. Мужчины заинтересованно косились в мою сторону. Единственная обувь, которая была предоставлена выбору - ботинки на высоком каблуке, в которых я предусмотрительно приехала домой. С восьмикилограммовым рюкзаком, штативом в руках и сумкой через плечо не легкой я топала утром двадцать минут до автовокзала и успела тихонечко проклинать каждую травинку, таксистов, бензин, автобусы, фотографию, вспышку и свое ослиное упрямство. Ослиное упрямство - то, в чем отец обвиняет меня постоянно, хотя из его уст это имеет крайне негативный окрас. Собственно, он же меня им и наделил. Передал со своей Х-хромосомой.
В автобусах по-прежнему холодно. На улице весна, солнце, девушки натягивают капроновые колготки всех оттенков перламутра, юбки короткие, без шапок бегают, мужчины ставят летнюю резину, птицы поют, дети уже норовят сесть на бордюр, а некоторые на поребрик и все логично и объяснимо ведет к пасхе и поездкам жарить всевозможное мясо на всевозможных дачах, но в маршрутках Винница-Хмельницкий по-прежнему внутри ноль градусов тепла. И даже когда за бортов этого экипажа будет двадцать градусов тепла, загадочные маршрутки будут морозить мои ноги.
Хмельницкий встретил царапающим сетчатку глаз солнцем выжигающим все мое злое нутро и я моментально же выходя из автобуса сажусь в такси в метре от меня. Таксист без промедления после первых десяти метров выпаливает мне все, что его тревожит:"Депутаты пидорасы, народ страдает, люди умирают, Днестр отравлен гепатитом А, Одесса скоро вся будет в гепатите, и стравливают народ вот же безсердечные подонки" и в итоге поездки оглашает мне сумму 60 гривен, что несправедливо и грустненько.
Оттуда, успев закрыть все вопросы, которые едва ли интересовали хотя бы одну из сторон, а скорее выполнялись обоюдно-принудительно, я еду автобусом в Тернополь. Так посоветовал водитель автобуса Хмельницкий-Тернополь и на тот момент это решение казалось мне правильным.
Знать бы, что эта поездка съест столько денег, сил и настроения, я бы никогда бы не решилась на эту чехарду из автобусов.
Устроив себе двадцатиминутную прогулку Тернополем, я махнула рукой и села в автобус, собиравшуюся в направлении Тернополь-Львов.
За пятнадцать минут, пока мы ждали отправления, в транспорт заходили рыдающие женщины, которые просили денег на операции, маленькие и постпубертатного возраста цыгане, дергающие людей на рукава и ноющие о том, чтобы им дали денег.
Я умоляла Бога о силах, принять то, что я не могу изменить или хотя бы телепорт. То ли Бога нет, то ли я не заслуживаю телепорт - пока вопрос остался открытым.
А вот дорога из Тернополя во Львов была немыслимо ужасной. Как частенько бывает в подобных путешествиях - я хотела спать, есть, пить, было жарко, дорога напоминала поездку на велосипеде по брусчатке, начинало тошнить и люди стояли в проходе. На автовокзале я вышла из автобуса с помощью молодого мужчины, который нес на себе все мои вещи и помог выйти мне. Впрочем, помогали мне с вещами позже и в маршрутке - брали рюкзак, подавали штатив - любо-дорого на свете жить.
Мое трудолюбиво-стремящееся настроение уже сгнило, остаток дня я лежала в ванной, лежала в постели и тестировала вспышку.
Итог таков - желание экономить часто довольно деструктивно, а мысль:"А чем не приключение" - полна скрытыми событиями, которые в моем возрасте жутко изнашивают.
В автобусах по-прежнему холодно. На улице весна, солнце, девушки натягивают капроновые колготки всех оттенков перламутра, юбки короткие, без шапок бегают, мужчины ставят летнюю резину, птицы поют, дети уже норовят сесть на бордюр, а некоторые на поребрик и все логично и объяснимо ведет к пасхе и поездкам жарить всевозможное мясо на всевозможных дачах, но в маршрутках Винница-Хмельницкий по-прежнему внутри ноль градусов тепла. И даже когда за бортов этого экипажа будет двадцать градусов тепла, загадочные маршрутки будут морозить мои ноги.
Хмельницкий встретил царапающим сетчатку глаз солнцем выжигающим все мое злое нутро и я моментально же выходя из автобуса сажусь в такси в метре от меня. Таксист без промедления после первых десяти метров выпаливает мне все, что его тревожит:"Депутаты пидорасы, народ страдает, люди умирают, Днестр отравлен гепатитом А, Одесса скоро вся будет в гепатите, и стравливают народ вот же безсердечные подонки" и в итоге поездки оглашает мне сумму 60 гривен, что несправедливо и грустненько.
Оттуда, успев закрыть все вопросы, которые едва ли интересовали хотя бы одну из сторон, а скорее выполнялись обоюдно-принудительно, я еду автобусом в Тернополь. Так посоветовал водитель автобуса Хмельницкий-Тернополь и на тот момент это решение казалось мне правильным.
Знать бы, что эта поездка съест столько денег, сил и настроения, я бы никогда бы не решилась на эту чехарду из автобусов.
Устроив себе двадцатиминутную прогулку Тернополем, я махнула рукой и села в автобус, собиравшуюся в направлении Тернополь-Львов.
За пятнадцать минут, пока мы ждали отправления, в транспорт заходили рыдающие женщины, которые просили денег на операции, маленькие и постпубертатного возраста цыгане, дергающие людей на рукава и ноющие о том, чтобы им дали денег.
Я умоляла Бога о силах, принять то, что я не могу изменить или хотя бы телепорт. То ли Бога нет, то ли я не заслуживаю телепорт - пока вопрос остался открытым.
А вот дорога из Тернополя во Львов была немыслимо ужасной. Как частенько бывает в подобных путешествиях - я хотела спать, есть, пить, было жарко, дорога напоминала поездку на велосипеде по брусчатке, начинало тошнить и люди стояли в проходе. На автовокзале я вышла из автобуса с помощью молодого мужчины, который нес на себе все мои вещи и помог выйти мне. Впрочем, помогали мне с вещами позже и в маршрутке - брали рюкзак, подавали штатив - любо-дорого на свете жить.
Мое трудолюбиво-стремящееся настроение уже сгнило, остаток дня я лежала в ванной, лежала в постели и тестировала вспышку.
Итог таков - желание экономить часто довольно деструктивно, а мысль:"А чем не приключение" - полна скрытыми событиями, которые в моем возрасте жутко изнашивают.