О предпосылках терактов во Франции и о возможных способах реагирования на них
Возвращение бумеранга
Перевод с французского.
Автор - Жан-Франсуа Байяр, профессор Женевского института международных отношений и развития, директор кафедры сравнительных исследований Африки (Политехнический университет имени Мохаммеда VI, Рабат).
Истоки произошедшего 13 ноября следует, помимо прочего, искать в области международной политики Европы и Франции в последние сорок лет. Сдача позиций Европой по палестинскому вопросу, упущенная возможность в отношении Турции, которую можно было так легко принять в ЕС, союз Франции с нефтяными монархиями - это всё ошибки, постольку, поскольку из этого не вышло ничего, кроме усугубления катастрофы и подпитывания озлобленности и радикализации на Ближнем Востоке.
Помимо связанной с выборами и довольно недостойной полемики о мерах безопасности, которые употребляет (или которыми злоупотребляет) правительство, политическому классу, средствам массовой информации и самой общественности следовало бы задаться вопросом об их собственной давней ответственности за катастрофу, которую мы переживаем. Эта последняя - ядовитый плод череды ошибок, которые совершались нами, по меньшей мере, с 1970-х годов и которые мы демократическим путём регулярно легитимизировали на выборах.
Оставление Европой своих позиций по палестинскому вопросу (поскольку её дипломатия начиналась там, где заканчивались израильские интересы) вселило ощущение двойных стандартов, благоприятствующее использованию антизападной или даже антихристианской и антисемитской озлобленности в качестве орудия и её радикализации. Стратегический союз, налаженный Францией с консервативными нефтяными монархиями Персидского залива, в особенности по меркантильным соображениям, скомпрометировал надёжность её приверженности демократии - тем более что в то же самое время она классифицировала как террористическую организацию палестинский Хамас, сразу после его бесспорной победы на выборах. Хуже того, в ходе этого партнёрства Франция с 1980-х годов обеспечивала сильную благодаря нефтедолларам салафистскую пропаганду в то время, когда свёртывание государственных дотаций на развитие в неолиберальном контексте структурных преобразований привело к обнищанию населения, ослабило позиции светского государства и открыло широкую дорогу для исламской социально ориентированной политики в области здравоохранения и образования в Африке и на Ближнем Востоке.
Союз с арабскими нефтяными монархиями также привёл Францию к дипломатической и военной поддержке военной агрессии Ирака против Ирана (1980-1988) и к тому, чтобы подвергнуть последний остракизму, в то время как он является, наряду с Турцией, единственным оплотом государственной стабильности в регионе, обладающим одним из ключей к разрешению большинства конфликтов этого региона, как мы обнаруживаем сегодня в Ливане и Сирии. Та же самая бесцеремонность направляла политику Франции в отношении Анкары. Вместо того чтобы присоединить Турцию к европейской интеграции, Париж смотрел на неё свысока, рискуя утратить всё влияние на неё, способствовать её «путинизации» и бросить её к опасным связям с джихадистскими движениями.
Франция десятилетиями не без цинизма разыгрывала карту авторитаризма в Алжире, Тунисе, Египте, Сирии, Ираке, видя в нём залог стабильности, принимая как есть этноконфессиональную поляризацию, на которую зачастую опирались эти режимы, надеясь, что народы навеки безропотно смирятся с деспотизмом, который считался от природы присущим землям ислама, и отдавая последнему монополию на инакомыслие, тем самым делая неизбежным хаос, пришедший на смену авторитаризму. Когда скороварка взрывается, это никогда не бывает приятным зрелищем.
После своего вклада в укрепление диктатур Франция наивно бросилась в демократическую авантюру, не видя, до какой степени эти общества изуродованы десятилетиями закабалённости, и недооценивая холодную решимость тех, кто находился у власти. Затем, чтобы разрешить бомбардировкой, как волшебной палочкой, проблемы, которые она помогала растравлять в течение ряда лет, она в свой черёд вступила в войну, порождая новую вражду, предотвратить которую у неё не было средств.
Запутанные ситуации Афганистана, Ирака, Сирии, Ливии не что иное, как результат этих просчётов - или расчётов, ориентированных на краткосрочную перспективу. Они, несомненно, свидетельствуют о том, что нами была заложена возможность восстановления авторитаризма в Алжире (с 1991 года) и в Египте (в 2014). К ослеплённости и непоследовательности мы добавили бесчестье - тем обращением, которое мы приберегли для беженцев, спасающихся от войн, развязанных нами или нашими союзниками, в Ливии и в Ираке, и от авторитарных режимов, которые мы поддерживали.
Во внутренней политике итоги тоже удручающие. В то время как наша неолиберальная экономическая политика порождала массовую безработицу и деиндустриализацию, мы ограничили публичные дебаты бесполезными вопросами идентичности, идя на поводу у крайне правых, которые собирали свой электоральный урожай. Ни один политик - кроме, возможно, Доминика Стросс-Кана в 2006 году, во время его кампании перед внутрипартийными праймериз в Партии социалистов, - не говорил правду об иммиграции с незапамятных времён. Вместо того чтобы извлечь пользу из великолепного козыря, которым является бикультурализм множества молодых французов, мы ввергли важный и чётко обозначенный сегмент этих последних - а именно, мусульман - в маргинальность, и мы сомневались в их принадлежности к нации, так что некоторые из них в конце концов стали сомневаться в этом сами. Президенты Республики, министры, высокопоставленные чиновники совершенно безнаказанно высказывали недостойные и антиконституционные слова, в то время как средства массовой информации предоставили в больших масштабах свои антенны, экраны и колонки расистским бумагомарателям или невеждам, возводимым в ранг мыслителей. Финансовое удушение школы, университета, исследований с бюджетным финансированием и антиинтеллектуальный пужадизм, демонстрируемый по отношению к ним правыми, забывшими, что Республика, которой они наслаждаются, была Республикой профессоров и учителей в конце XIX века, лишили нас средств понимания того, что с нами происходит.
А ведь многие аналитики в течение долгого времени заявляли, что мы несёмся в тупик. И вот мы в нём оказались, хотя он, как всегда в истории, принимает неожиданный облик. Самоанализ настоятельно необходим всем, потому что эти ошибки, которые возвращаются нам прямо в лицо, как бумеранг, были совершены по инициативе всех тех большинств, которые сменяли друг друга у власти с 1970-х годов. Если Саркози был, несомненно, худшим президентом Республики, которого знала Франция, Жискар д’Эстен, Ширак, Миттеран и Олланд разделяют авторство этой политики. Ну и вот, у нас лидеры, которых мы выбираем, и средства массовой информации, которые мы покупаем. Короче говоря, мы в ответе за то, что с нами происходит.
Только радикальный поворот смог бы помочь нам выпутаться: пересмотр финансиализации (рост доли финансового сектора в ВВП и подчинение реального сектора экономики финансовому - прим. перев.) капитализма, которая разрушает социальные связи, порождает массовую бедность и создаёт отчаявшихся людей; политика безопасности, которая отдаёт предпочтение качественным разведданным, добываемым людьми, и шаговой близости, а не систематическому, но бесполезному наблюдению за населением; восстановление и расширение гражданских свобод, которые являются лучшим противодействием нападению на наше общество; пересмотр наших сомнительных союзов со странами, с которыми у нас нет ничего общего, кроме контрактов; и, может быть, самое главное - борьба с глупостью насчёт идентичности: как у нашего собственного политического и интеллектуального класса, так и у джихадистов. Потому что Земмур, Дьёдонне, Ле Пен и Куаши или другие Кулибали - это вполне «взаимодополняющие враги», если позаимствовать термин этнолога Жермены Тийон.
За три недели до выборов выбор очевиден, и это политика в полном смысле слова. Либо мы продолжаем позволять этим светочам разума и их экспертам по безопасности вести нас к пропасти и следующим президентом Республики будет Виктор Орбан - не важно, правый или левый, лишь бы только вернул нам идентичность. Либо мы сочетаем самозащиту с завоеванием новых свобод, как умел это делать в тоже довольно трагическую эпоху Национальный Совет Сопротивления во время Второй мировой войны. Это было бы истинным ответом дуракам-убийцам и шутам гороховым.
15.11.2015Оригинал:
http://www.liberation.fr/debats/2015/11/15/le-retour-du-boomerang_1413552
Originally published at http://norland.dreamwidth.org/59944.html. You can comment here or there.
Перевод с французского.
Автор - Жан-Франсуа Байяр, профессор Женевского института международных отношений и развития, директор кафедры сравнительных исследований Африки (Политехнический университет имени Мохаммеда VI, Рабат).
Истоки произошедшего 13 ноября следует, помимо прочего, искать в области международной политики Европы и Франции в последние сорок лет. Сдача позиций Европой по палестинскому вопросу, упущенная возможность в отношении Турции, которую можно было так легко принять в ЕС, союз Франции с нефтяными монархиями - это всё ошибки, постольку, поскольку из этого не вышло ничего, кроме усугубления катастрофы и подпитывания озлобленности и радикализации на Ближнем Востоке.
Помимо связанной с выборами и довольно недостойной полемики о мерах безопасности, которые употребляет (или которыми злоупотребляет) правительство, политическому классу, средствам массовой информации и самой общественности следовало бы задаться вопросом об их собственной давней ответственности за катастрофу, которую мы переживаем. Эта последняя - ядовитый плод череды ошибок, которые совершались нами, по меньшей мере, с 1970-х годов и которые мы демократическим путём регулярно легитимизировали на выборах.
Оставление Европой своих позиций по палестинскому вопросу (поскольку её дипломатия начиналась там, где заканчивались израильские интересы) вселило ощущение двойных стандартов, благоприятствующее использованию антизападной или даже антихристианской и антисемитской озлобленности в качестве орудия и её радикализации. Стратегический союз, налаженный Францией с консервативными нефтяными монархиями Персидского залива, в особенности по меркантильным соображениям, скомпрометировал надёжность её приверженности демократии - тем более что в то же самое время она классифицировала как террористическую организацию палестинский Хамас, сразу после его бесспорной победы на выборах. Хуже того, в ходе этого партнёрства Франция с 1980-х годов обеспечивала сильную благодаря нефтедолларам салафистскую пропаганду в то время, когда свёртывание государственных дотаций на развитие в неолиберальном контексте структурных преобразований привело к обнищанию населения, ослабило позиции светского государства и открыло широкую дорогу для исламской социально ориентированной политики в области здравоохранения и образования в Африке и на Ближнем Востоке.
Союз с арабскими нефтяными монархиями также привёл Францию к дипломатической и военной поддержке военной агрессии Ирака против Ирана (1980-1988) и к тому, чтобы подвергнуть последний остракизму, в то время как он является, наряду с Турцией, единственным оплотом государственной стабильности в регионе, обладающим одним из ключей к разрешению большинства конфликтов этого региона, как мы обнаруживаем сегодня в Ливане и Сирии. Та же самая бесцеремонность направляла политику Франции в отношении Анкары. Вместо того чтобы присоединить Турцию к европейской интеграции, Париж смотрел на неё свысока, рискуя утратить всё влияние на неё, способствовать её «путинизации» и бросить её к опасным связям с джихадистскими движениями.
Франция десятилетиями не без цинизма разыгрывала карту авторитаризма в Алжире, Тунисе, Египте, Сирии, Ираке, видя в нём залог стабильности, принимая как есть этноконфессиональную поляризацию, на которую зачастую опирались эти режимы, надеясь, что народы навеки безропотно смирятся с деспотизмом, который считался от природы присущим землям ислама, и отдавая последнему монополию на инакомыслие, тем самым делая неизбежным хаос, пришедший на смену авторитаризму. Когда скороварка взрывается, это никогда не бывает приятным зрелищем.
После своего вклада в укрепление диктатур Франция наивно бросилась в демократическую авантюру, не видя, до какой степени эти общества изуродованы десятилетиями закабалённости, и недооценивая холодную решимость тех, кто находился у власти. Затем, чтобы разрешить бомбардировкой, как волшебной палочкой, проблемы, которые она помогала растравлять в течение ряда лет, она в свой черёд вступила в войну, порождая новую вражду, предотвратить которую у неё не было средств.
Запутанные ситуации Афганистана, Ирака, Сирии, Ливии не что иное, как результат этих просчётов - или расчётов, ориентированных на краткосрочную перспективу. Они, несомненно, свидетельствуют о том, что нами была заложена возможность восстановления авторитаризма в Алжире (с 1991 года) и в Египте (в 2014). К ослеплённости и непоследовательности мы добавили бесчестье - тем обращением, которое мы приберегли для беженцев, спасающихся от войн, развязанных нами или нашими союзниками, в Ливии и в Ираке, и от авторитарных режимов, которые мы поддерживали.
Во внутренней политике итоги тоже удручающие. В то время как наша неолиберальная экономическая политика порождала массовую безработицу и деиндустриализацию, мы ограничили публичные дебаты бесполезными вопросами идентичности, идя на поводу у крайне правых, которые собирали свой электоральный урожай. Ни один политик - кроме, возможно, Доминика Стросс-Кана в 2006 году, во время его кампании перед внутрипартийными праймериз в Партии социалистов, - не говорил правду об иммиграции с незапамятных времён. Вместо того чтобы извлечь пользу из великолепного козыря, которым является бикультурализм множества молодых французов, мы ввергли важный и чётко обозначенный сегмент этих последних - а именно, мусульман - в маргинальность, и мы сомневались в их принадлежности к нации, так что некоторые из них в конце концов стали сомневаться в этом сами. Президенты Республики, министры, высокопоставленные чиновники совершенно безнаказанно высказывали недостойные и антиконституционные слова, в то время как средства массовой информации предоставили в больших масштабах свои антенны, экраны и колонки расистским бумагомарателям или невеждам, возводимым в ранг мыслителей. Финансовое удушение школы, университета, исследований с бюджетным финансированием и антиинтеллектуальный пужадизм, демонстрируемый по отношению к ним правыми, забывшими, что Республика, которой они наслаждаются, была Республикой профессоров и учителей в конце XIX века, лишили нас средств понимания того, что с нами происходит.
А ведь многие аналитики в течение долгого времени заявляли, что мы несёмся в тупик. И вот мы в нём оказались, хотя он, как всегда в истории, принимает неожиданный облик. Самоанализ настоятельно необходим всем, потому что эти ошибки, которые возвращаются нам прямо в лицо, как бумеранг, были совершены по инициативе всех тех большинств, которые сменяли друг друга у власти с 1970-х годов. Если Саркози был, несомненно, худшим президентом Республики, которого знала Франция, Жискар д’Эстен, Ширак, Миттеран и Олланд разделяют авторство этой политики. Ну и вот, у нас лидеры, которых мы выбираем, и средства массовой информации, которые мы покупаем. Короче говоря, мы в ответе за то, что с нами происходит.
Только радикальный поворот смог бы помочь нам выпутаться: пересмотр финансиализации (рост доли финансового сектора в ВВП и подчинение реального сектора экономики финансовому - прим. перев.) капитализма, которая разрушает социальные связи, порождает массовую бедность и создаёт отчаявшихся людей; политика безопасности, которая отдаёт предпочтение качественным разведданным, добываемым людьми, и шаговой близости, а не систематическому, но бесполезному наблюдению за населением; восстановление и расширение гражданских свобод, которые являются лучшим противодействием нападению на наше общество; пересмотр наших сомнительных союзов со странами, с которыми у нас нет ничего общего, кроме контрактов; и, может быть, самое главное - борьба с глупостью насчёт идентичности: как у нашего собственного политического и интеллектуального класса, так и у джихадистов. Потому что Земмур, Дьёдонне, Ле Пен и Куаши или другие Кулибали - это вполне «взаимодополняющие враги», если позаимствовать термин этнолога Жермены Тийон.
За три недели до выборов выбор очевиден, и это политика в полном смысле слова. Либо мы продолжаем позволять этим светочам разума и их экспертам по безопасности вести нас к пропасти и следующим президентом Республики будет Виктор Орбан - не важно, правый или левый, лишь бы только вернул нам идентичность. Либо мы сочетаем самозащиту с завоеванием новых свобод, как умел это делать в тоже довольно трагическую эпоху Национальный Совет Сопротивления во время Второй мировой войны. Это было бы истинным ответом дуракам-убийцам и шутам гороховым.
15.11.2015Оригинал:
http://www.liberation.fr/debats/2015/11/15/le-retour-du-boomerang_1413552
Originally published at http://norland.dreamwidth.org/59944.html. You can comment here or there.