Весьма показательна судьба священника, отпевавшего и руководившего похоронами А. Блока. Подобный путь с небольшими вариациями прошли десятки тысяч священнослужителей.
"После кончины поэта Александра Блока о. Алексей руководил церемонией его похорон, и отпел великого поэта в храме Воскресения Христова у Смоленского кладбища.
При возникновении смуты в церкви, сначала примкнул к обновленческому движению на недолгое время, но вскоре стал сторонником Патриарха Тихона и выступал против обновленцев. В ночь на 3 февраля 1924 года арестован властями в Петрограде по делу епископа Мануила и его сторонников, и заключён в тюрьму дома предварительного заключения на Шпалерной улице, 25, где содержался две недели, до 17 февраля того же года, после чего выпущен на свободу за недоказанностью вины. Будучи изгнанным обновленцами с помощью властей из церквей Смоленского кладбища, около 5 лет служил молебны и совершал требы на могилах этого кладбища, безрезультатно добиваясь возвращения себе и своим единомышленникам хотя бы одного храма.
Перешёл к иосифлянам и в 1929 году поступил протоиереем в Церковь Воскресения Христова и Михаила Архангела в Малой Коломне, где служил до 1932 года, затем перестал посещать этот храм, опасаясь своего ареста. С марта по октябрь 1932 года о. Алексей служил в Сретенской церкви на Александровской улице в Полюстрово, а также в Моисеевской церкви на Пороховых, и по-прежнему служил на Смоленском кладбище на могилах блаженных Ирины, Анны Ложкиной, Ксении Петербургской и особенно часто - на могиле новомученицы схимонахини Марии Гатчинской (Леляновой).
4 октября 1932 года о. Алексей был арестован ОГПУ, агенты которого устроили обыск по месту проживания о. Алексея на Малом пр., Васильевского острова. Ему было предъявлено обвинение в том, что, «являясь одним из руководителей остатков ИПЦ, состоял во главе Моисеевской к/р ячейки и создал культы почитания могил Марии Гатчинской и бывшего городового Петра Алексеевича Богомолова, организовал группировку последователей ИПЦ и пытался создать такое церковно-монархическое движение, посредством которого ставил целью влиять на органы советской власти с тем, чтобы достичь послабления в репрессиях, направленных против церковно-монархических к/р элементов и добиться возврата ликвидированного штаба к/р организации ИПЦ - храма Воскресения на Крови; устраивал нелегальные собрания последователей ИПЦ, разрабатывал с ними проекты и методы к/р деятельности, составляя декларации правительству, обращения к верующим и листовки, распространяя их среди последователей ИПЦ»[3][4]. Тюремная фотография, 1932 г.
Постановлением заседания выездной сессии Коллегии ОГПУ от 8 декабря 1932 года протоиерей А. И. Западалов был приговорён к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет. Отца Алексия направили в Лодейнопольское отделение Свирлага близ города Лодейное Поле Ленинградской области на реке Свирь, куда он прибыл по этапу из Ленинграда 22 декабря 1932 года. Сначала о. Алексей выполнял тяжёлые физические работы, а затем работал счетоводом. Работал хорошо[5], а в свободное время иногда совершал тайные богослужения. Обсуждал с другими заключёнными новости, изредка поступающие с воли.
Весной 1938 года в лагере по доносу о. Алексей был арестован, произвели следствие и 19 марта зам. начальника Управления НКВД по Ленинградской области утвердил обвинительное заключение о контрреволюционной агитации о. Алексея в составе группы заключённых Бесчастного, Новикова и Виноградова. Особая Тройка Управления НКВД по Ленинградской области 29 июня 1938 года приговорила всех четырёх обвиняемых к высшей мере наказания с конфискацией личного имущества. 10 июля того же года приговор был приведён в исполнение.
По делу 1932 года о. Алексей посмертно реабилитирован 18 декабря 1989 года, а по делу 1938 года - 21 июля 1989 года. "
о. Алексей - это "остров Алексей"? Во-первых не Аексей, а АлексИй, чучело ты безграмотное хризданутое. А во-вторых - за антисоветскую агитацию и пропаганду, призывы к вооруженному восстанию и насильственному свержению существующего строя - Советская власть должна была этому трианону и пидарасу выписать Сталинскую премию и профсоюзную путевку в Крым? Здоров ли ты? Вопрос риторический.
Да ты хоть представляешь себе, как велось "дознание" в НКВД пидарасами Ульрихом и Вышинским и их командой? что дела шились после выбивания признаний - по доносам и по разнорядкам, а приговоры регулярно выносились в отсутствие обвиняемого и без какого-либо права на защиту? да тебя бы в подвальчик к этим ребятам, ты на вторые сутки оговоришь себя и всю родню до третьего колена.
Роланд Фрейслер, председатель Народной судебной палаты в гитлеровской Германии, считал Вышинского образцом для подражания: "Он специально изучал приёмы Андрея Вышинского, главного прокурора на московских процессах тридцатых годов, когда старые большевики и большинство высших генералов были признаны виновными в измене и уничтожены. „Фрейслер - это наш Вышинский“, - воскликнул Гитлер на упомянутом выше совещании».
сегодня уже рассекречено тысячи архивных документов, доступны сотни фотографий той эпохи, а ты все продолжаешь нести бред про "апасных контрреволюционеров".
" за антисоветскую агитацию и пропаганду, призывы к вооруженному восстанию и насильственному свержению существующего строя " - а что же ты не говоришь, что та же самая высшая мера применялась и за "пропаганду, ведущую к ОСЛАБЛЕНИЮ советской власти". Не вооруженному свержению, а ослаблению , под это можно что угодно натянуть, любое "инакомыслие"))
Да и сам Коба признавал перегибчики, только не за собой конечно - потому и унавозил по традиции главного куратора репрессий товагища Ежова уже в 1940 году. Что характерно - все эти красные пидары, когда их сжирала система, даже не понимали до конца, что происходит, почему именно они - и гордо пели Интернационал, идя на смертушку по очередному доносу коллеги))
"10 апреля 1939 года, Ежов был арестован при участии Берии и Маленкова в кабинете последнего. Дело Ежова, по утверждению Судоплатова, вёл лично Берия и его ближайший сподвижник Богдан Кобулов[37]. Содержался в Сухановской особой тюрьме НКВД СССР.
Согласно обвинительному заключению, «подготовляя государственный переворот, Ежов готовил через своих единомышленников по заговору террористические кадры, предполагая пустить их в действие при первом удобном случае. Ежов и его сообщники Фриновский, Евдокимов и Дагин практически подготовили на 7 ноября 1938 года путч, который, по замыслу его вдохновителей, должен был выразиться в совершении террористических акций против руководителей партии и правительства во время демонстрации на Красной площади в Москве»[35].
На следствии и суде Ежов отвергал все обвинения и единственной своей ошибкой признавал то, что «мало чистил» органы госбезопасности от «врагов народа»[41]: « Я почистил 14 000 чекистов, но огромная моя вина заключается в том, что я мало их почистил. »
В последнем слове на суде Ежов также заявил[41]: « На предварительном следствии я говорил, что я не шпион, я не террорист, но мне не верили и применили ко мне сильнейшие избиения. Я в течение двадцати пяти лет своей партийной жизни честно боролся с врагами и уничтожал врагов. У меня есть и такие преступления, за которые меня можно и расстрелять, и я о них скажу после, но тех преступлений, которые мне вменены обвинительным заключением по моему делу, я не совершал и в них не повинен… Я не отрицаю, что пьянствовал, но я работал как вол… Если бы я хотел произвести террористический акт над кем-либо из членов правительства, я для этой цели никого бы не вербовал, а, используя технику, совершил бы в любой момент это гнусное дело… »
3 февраля 1940 года Николай Ежов приговором Военной коллегии Верховного Суда СССР был приговорён к «исключительной мере наказания» - расстрелу; приговор был приведён в исполнение на следующий день, 4 февраля в здании Военной коллегии Верховного Суда СССР. Согласно утверждению Судоплатова, «Когда его вели на расстрел, он пел „Интернационал“»
"После кончины поэта Александра Блока о. Алексей руководил церемонией его похорон, и отпел великого поэта в храме Воскресения Христова у Смоленского кладбища.
При возникновении смуты в церкви, сначала примкнул к обновленческому движению на недолгое время, но вскоре стал сторонником Патриарха Тихона и выступал против обновленцев. В ночь на 3 февраля 1924 года арестован властями в Петрограде по делу епископа Мануила и его сторонников, и заключён в тюрьму дома предварительного заключения на Шпалерной улице, 25, где содержался две недели, до 17 февраля того же года, после чего выпущен на свободу за недоказанностью вины. Будучи изгнанным обновленцами с помощью властей из церквей Смоленского кладбища, около 5 лет служил молебны и совершал требы на могилах этого кладбища, безрезультатно добиваясь возвращения себе и своим единомышленникам хотя бы одного храма.
Перешёл к иосифлянам и в 1929 году поступил протоиереем в Церковь Воскресения Христова и Михаила Архангела в Малой Коломне, где служил до 1932 года, затем перестал посещать этот храм, опасаясь своего ареста. С марта по октябрь 1932 года о. Алексей служил в Сретенской церкви на Александровской улице в Полюстрово, а также в Моисеевской церкви на Пороховых, и по-прежнему служил на Смоленском кладбище на могилах блаженных Ирины, Анны Ложкиной, Ксении Петербургской и особенно часто - на могиле новомученицы схимонахини Марии Гатчинской (Леляновой).
4 октября 1932 года о. Алексей был арестован ОГПУ, агенты которого устроили обыск по месту проживания о. Алексея на Малом пр., Васильевского острова. Ему было предъявлено обвинение в том, что, «являясь одним из руководителей остатков ИПЦ, состоял во главе Моисеевской к/р ячейки и создал культы почитания могил Марии Гатчинской и бывшего городового Петра Алексеевича Богомолова, организовал группировку последователей ИПЦ и пытался создать такое церковно-монархическое движение, посредством которого ставил целью влиять на органы советской власти с тем, чтобы достичь послабления в репрессиях, направленных против церковно-монархических к/р элементов и добиться возврата ликвидированного штаба к/р организации ИПЦ - храма Воскресения на Крови; устраивал нелегальные собрания последователей ИПЦ, разрабатывал с ними проекты и методы к/р деятельности, составляя декларации правительству, обращения к верующим и листовки, распространяя их среди последователей ИПЦ»[3][4].
Тюремная фотография, 1932 г.
Постановлением заседания выездной сессии Коллегии ОГПУ от 8 декабря 1932 года протоиерей А. И. Западалов был приговорён к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет. Отца Алексия направили в Лодейнопольское отделение Свирлага близ города Лодейное Поле Ленинградской области на реке Свирь, куда он прибыл по этапу из Ленинграда 22 декабря 1932 года. Сначала о. Алексей выполнял тяжёлые физические работы, а затем работал счетоводом. Работал хорошо[5], а в свободное время иногда совершал тайные богослужения. Обсуждал с другими заключёнными новости, изредка поступающие с воли.
Весной 1938 года в лагере по доносу о. Алексей был арестован, произвели следствие и 19 марта зам. начальника Управления НКВД по Ленинградской области утвердил обвинительное заключение о контрреволюционной агитации о. Алексея в составе группы заключённых Бесчастного, Новикова и Виноградова. Особая Тройка Управления НКВД по Ленинградской области 29 июня 1938 года приговорила всех четырёх обвиняемых к высшей мере наказания с конфискацией личного имущества. 10 июля того же года приговор был приведён в исполнение.
По делу 1932 года о. Алексей посмертно реабилитирован 18 декабря 1989 года, а по делу 1938 года - 21 июля 1989 года. "
Reply
о. Алексей - это "остров Алексей"?
Во-первых не Аексей, а АлексИй, чучело ты безграмотное хризданутое.
А во-вторых - за антисоветскую агитацию и пропаганду, призывы к вооруженному восстанию и насильственному свержению существующего строя - Советская власть должна была этому трианону и пидарасу выписать Сталинскую премию и профсоюзную путевку в Крым? Здоров ли ты? Вопрос риторический.
Reply
Роланд Фрейслер, председатель Народной судебной палаты в гитлеровской Германии, считал Вышинского образцом для подражания:
"Он специально изучал приёмы Андрея Вышинского, главного прокурора на московских процессах тридцатых годов, когда старые большевики и большинство высших генералов были признаны виновными в измене и уничтожены. „Фрейслер - это наш Вышинский“, - воскликнул Гитлер на упомянутом выше совещании».
сегодня уже рассекречено тысячи архивных документов, доступны сотни фотографий той эпохи, а ты все продолжаешь нести бред про "апасных контрреволюционеров".
" за антисоветскую агитацию и пропаганду, призывы к вооруженному восстанию и насильственному свержению существующего строя " - а что же ты не говоришь, что та же самая высшая мера применялась и за "пропаганду, ведущую к ОСЛАБЛЕНИЮ советской власти". Не вооруженному свержению, а ослаблению , под это можно что угодно натянуть, любое "инакомыслие"))
Да и сам Коба признавал перегибчики, только не за собой конечно - потому и унавозил по традиции главного куратора репрессий товагища Ежова уже в 1940 году. Что характерно - все эти красные пидары, когда их сжирала система, даже не понимали до конца, что происходит, почему именно они - и гордо пели Интернационал, идя на смертушку по очередному доносу коллеги))
"10 апреля 1939 года, Ежов был арестован при участии Берии и Маленкова в кабинете последнего. Дело Ежова, по утверждению Судоплатова, вёл лично Берия и его ближайший сподвижник Богдан Кобулов[37]. Содержался в Сухановской особой тюрьме НКВД СССР.
Согласно обвинительному заключению, «подготовляя государственный переворот, Ежов готовил через своих единомышленников по заговору террористические кадры, предполагая пустить их в действие при первом удобном случае. Ежов и его сообщники Фриновский, Евдокимов и Дагин практически подготовили на 7 ноября 1938 года путч, который, по замыслу его вдохновителей, должен был выразиться в совершении террористических акций против руководителей партии и правительства во время демонстрации на Красной площади в Москве»[35].
На следствии и суде Ежов отвергал все обвинения и единственной своей ошибкой признавал то, что «мало чистил» органы госбезопасности от «врагов народа»[41]:
« Я почистил 14 000 чекистов, но огромная моя вина заключается в том, что я мало их почистил. »
В последнем слове на суде Ежов также заявил[41]:
« На предварительном следствии я говорил, что я не шпион, я не террорист, но мне не верили и применили ко мне сильнейшие избиения. Я в течение двадцати пяти лет своей партийной жизни честно боролся с врагами и уничтожал врагов. У меня есть и такие преступления, за которые меня можно и расстрелять, и я о них скажу после, но тех преступлений, которые мне вменены обвинительным заключением по моему делу, я не совершал и в них не повинен… Я не отрицаю, что пьянствовал, но я работал как вол… Если бы я хотел произвести террористический акт над кем-либо из членов правительства, я для этой цели никого бы не вербовал, а, используя технику, совершил бы в любой момент это гнусное дело… »
3 февраля 1940 года Николай Ежов приговором Военной коллегии Верховного Суда СССР был приговорён к «исключительной мере наказания» - расстрелу; приговор был приведён в исполнение на следующий день, 4 февраля в здании Военной коллегии Верховного Суда СССР. Согласно утверждению Судоплатова, «Когда его вели на расстрел, он пел „Интернационал“»
Reply
Да, расскажи, клоун, какие гонения вы претерпели от старообрядцев
Reply
Leave a comment