Из жизни.
Разгребал намедни всякий хлам в комнате, и наткнулся на старую студенческую тетрадку. И вспомнился мне один случай из студенческой жизни. А так как я давно ничего не писал про свои студенческие годы, решил накатать креативчик на эту тему.
Конец второго курса, мы с Фашыстом и еще несколькими товарищами проходим практику в одном из московских судов. Практика заключалась в выполнении нехитрой работы в суде (хитрую нам никто бы не доверил) и наблюдательном присутствии на судебных заседаниях. После одного из таких от заседаний все и случилось. Надо сказать, что суд - одно из немногих мест, работая в котором понимаешь - насколько богата идиотами наша планета. Чтобы в этом убедиться, мне хватило одного месяца. С трудом представляю - сколько всего видели судьи, работающие там по десятку лет.
Началось все, как водится, довольно банально, и ничто, естественно, не предвещало. Придя, с традиционным опозданием, на практику, мы обнаружили, что сегодняшнее судебное разбирательство проходит при активном (в роли истца) участии Вредного Старикашки. Я заметил, что многие граждане, выйдя на пенсию, от нечего делать развивают активнейшую деятельность по наведению Тотальной Справедливости, при чем размах и широта подхода подчас просто поражают. Такую энергию бы, да в мирное русло. Так вот, Вредный Старикашка был как раз ярчайшим представителем этой породы, так как справедливость стремился навести самыми разнообразными методами. На момент нашего появления, он с особым усердием нес Ахинею, именно с большой буквы.
К сожалению - тщательно снятые копии документов с его, старикашки, высказываниями канули в лету, но у меня в памяти отложились требования типа «немедленно заменить здание суда на подобающее, не хуже чем у администрации президента», заменить российский флаг в здании суда на «таковой, имеющий полагающиеся габариты», изгнать из зала судебного заседания «самозванцев» (это про нас). И так далее в том же духе. За целый день (этому герою борьбы за всеобщее счастье был посвящен целый день), судьям так и не удалось приступить к рассмотрению его иска по существу, все время уходило на урегулирование многочисленных его требований. Надо сказать, что судьи - люди исключительно опытные по части всевозможных идиотов, и потому - как правило умеют спокойно реагировать на подобный маразм, но в этом случае степень идиотии сильно зашкаливала, и уважаемые судьи явно прилагали усилия к тому, чтобы не смеяться в голос. Нам было проще, через 2 часа после начала заседания, мы уже сидели в своем скромном уголке, давясь от беззвучного хохота, благо, у нас роль молчаливая.
В общем, Старикашка вызвал наш неподдельный интерес, мы с удовольствием за ним наблюдали. Интерес оказался взаимным. Уж не знаю чем, но наши скоромные персоны его также заинтересовали, и он все пытался выяснить - что же мы там, в суде делаем, и что нам, собственно надо. Объяснение, что мы студенты и проходим практику его решительно не устроило - заговора нет, без заговора неинтересно. Судьи, они участники заговора, они мешают ему Вершить Справедливость, это понятно, ответчики - так и вовсе враги, их необходимо извести с лица земли, а вот наша роль ему до поры до времени оставалась неясной. Допустить, что мы находимся в зале суда, и не являемся частью Заговора, Злобный Старикан решительно не мог. И он вел свое неустанное расследование - кто же мы, и что мы там делаем. Так прошло пол дня, был назначен перерыв, по окончании которого, прежде чем приступить к очередному сеансу борьбы за всеобщую справедливость, старикан подкатил к нам, и таинственным шепотом сообщил: «Доложите вашим на Лубянке, что все идет по плану», и шмыгнул на свое место в зале суда.
Таким образом, наша роль во всеобщем Заговоре ему стала понятна. Свои дальнейшие разоблачения он строил уже с учетом нашего, агентов ФСБ, присутствия, и всячески пытался намекать на нашу роль. «Скажу проще, чтобы товарищам с Лубянки стало яснее». К концу дня стало совершенно очевидно, что с головой он не дружит уже очень давно. День подходил к концу, следующее заседание с участием этого гиганта мысли и разоблачения было назначено на осень, что означало, что больше мы не встретимся. Надо было что-то срочно предпринимать, сделать нашу встречу запоминающейся для нас всех.
План действий был разработан моментально. По окончании процесса, Фашыст вышел на улицу и занял стратегическую позицию неподалеку от отдыхающего на скамейке Борца за Всеобщую Справедливость. Спустя две минуты, быстрым шагом из здания суда выхожу Я, направляюсь к Тиму со словами (чтобы Злобный Старикан слышал) «Товарищ капитан, есть важная информация, товарищ полковник на линии», протягиваю ему мобильный телефон. Тим делает вид, что разговаривает по телефону, в процессе чего проскакивают фразы типа «операция сорвана», «легенда раскрыта», «объект все знает», «виноват, товарищ полковник», и так далее. Все это говорится в пределах слышимости Злобного Старикана, который прислушивался к нашему диалогу с явным интересом, и судя по виду, ни капли не сомневался в правдивости всего происходящего, еще бы, ведь он сам все это выдумал.
«Телефонный разговор» заканчивается непродолжительной паузой и словами «есть доставить к вам для допроса». Тим медленно возвращает мне телефон, негромко говорит пару фраз. Я молча киваю. Все делается не торопясь, дабы дать «Объекту» осознать всю прелесть вырисовывающихся перспектив. на лицах - уверенность, в глазах, как и положено - решимость. Движения четкие, но не резкие.
И вот мы приближаемся к Злобному Старикашке...
Как он улепётывал!