Зимняя сказка
Охотничий рожок.
Жил-был злобный тролль Янкель. И он ненавидел охотников. Ненавидел всей своей тролличьей душой. Когда слышал звук рожка егеря, ранним утром раздающийся по лесу, его пушистое серое тельце покрывалось мерзкими зелеными волдырями - так вот сильна была ненависть. Волдыри лечились при помощи чудодейственного бальзама его бабушки - старой троллихи Женевьевы, а вот осадок, увы, неприятный оставался до вечера. Что только Янкель не делал: и путал следы зверей, и заливал охотников дождем, и снегом заметал, и полчища комаров насылал. Никакого результата. Очередным ранним утром Янкель просыпался и слышал: «Ту-ту-ру-ру-ту-ту». И начиналось - тут тебе и радостное тяфкание охотничьих собак, и покрикивание егерей, и бахвальство охотников, и жеманные повизгивания барышень, а еще выстрелы, выстрелы, выстрелы… Ну чего им дома не сидится?
И вот однажды разболелся у Янкеля зуб. Зубы для троллей - очень важные органы. А как же? Без них не поесть, пенек не погрызть, да даже цыкнуть нормально не получается. Промучался Янкель день, промучался ночь - не выдержал, к бабушке Женевьеве поплелся. Бабушка Женевьева хоть и была вредной и злой старушенцией, а внука любила. Но ведь и повоспитывать надо, прежде чем помочь, так?
- Эх, Янкель, Янкель, опять печеньями-конфетами-леденцами злобу свою заедал? - прямо-таки торжествовала старая троллиха.
- Ну… - мямлил Янкель.
- И что, остановиться не мог? - подливала масла в огонь бабушка Женевьева.
- Нуу… - еще грустнее мямлил внучок.
- А без сладостей ты не можешь? - выпытывала кровная родственница.
- Не могу, - грустно вздохнул Янкель.
- Ладно, помогу тебе, знаю средство, - сжалилась наконец-то любящая бабуля, - возьми пороху, да в чистом снежке размочи, да к зубу приложи, тут тебе все и пройдет!
- Где же я пороху возьму? - забеспокоился маленький тролль.
И тут оба услышали вдалеке отчетливый призыв рожка «Ту-ту-ру-ру-ру-ту-ту».
- Где-где? Мне ли тебя учить, подкарауль отставшего охотника, напугай, скинь с лошади и стяни у него порох.
Вот значит, беда не приходит одна. Тут тебе и зуб, и охотники. А ведь в тролличьем гороскопе на этот месяц было предупреждение: «Тролли, остерегитесь, что-то невыносимо ужасное может с вами произойти, а может и не произойти». Не поверил, а зря.
А зуб все болел, сковывал болью маленькую тролличью пасть и отпускал, а потом опять, как стянет кольцом и раскрутит веревочкой. Ну что тут поделать - поплелся Янкель на зов рожка.
Вышел маленький тролль на лужайку, звук рожка все ближе. Решил подождать под заснеженной елкой, плюхнулся на снег и схватился за зуб. Вдруг вылетела на лужайку собака - отличная рыжая борзая - и залилась звонким радостным лаем «У-ваф-ваф-ваф».
- Ну что ты разтяфкался, безмозглый мешок шерсти? - заворчал Янкель.
Борзая обиженно заскулила, с недоумением разглядывая злобное серое существо под елкой. Топот копыт все приближался, и вскоре на лужайке появились охотники. Увидев, что их лучшая борзая лает на кого-то под елкой, один из них спешился и подошел. Янкель не произвел нужного впечатления на охотника - маленький, с мокрой серой шерстью, перевязанным зубом и зелеными волдырями (да-да, волдыри все-таки появились). Охотник несколько раз щелкнул хлыстом, вскочил на лошадь, и вот лужайка снова опустела.
Да, не так-то это просто - напугать охотника, когда у тебя болит зуб, и вообще настроение не для милых злобных тролличьих развлечений. Янкель уж было подумал вернуться к бабушке Женевьеве и наобещать ей отказаться от сладостей навсегда в обмен на избавление от боли, но тут на лужайке показались барышни, разодетые как на бал. Лужайка наполнилась ненавистным троллю щебетом.
- Ой, я сказала ему: «Уберите от меня эту дохлую белку, смотреть противно».
- Ох, не могу слышать этот лай - у меня мигрень от него.
- Ах, мои ручки от мороза покрываются сыпью, так я дома их прикажу розовым кремом натереть.
- Ух, накину-ка я свой горностаевый палантинчик (между прочим, в несколько тыщ обошелся папочке), что-то холодновато.
Голова Янкеля пошла кругом: «Сидели бы дома, набитые дуры! Чего потащились-то, да еще в такой мороз, да еще в такую даль?»
Барышни не заметили злобного тролля под елкой, так как ехали на лошадях, задрав носы вверх. Постепенно лужайка пустела. Янкель вылез из-под елки и вдруг увидел направленный на него насмешливый взгляд. Еще одна девушка. Тролль смотрел на нее - девушка смотрела на него и вдруг сказала:
- Зоя.
- Янкель, - от неожиданности Янкель даже не успел добавить колкости.
- Терпеть не могу охоту, - заявила Зоя.
- А зачем поехала? - устало спросил тролль.
- Жених у меня тут, - махнула рукой девушка в сторону удалившихся охотников.
- Пострелять, значит, любит? - изо всех сил поддерживал Янкель светскую беседу.
- Ага, но у него дача на Холмах, и детей он любит, - как-то уныло и заученно проговорила Зоя.
- Слушай, - решился тролль, - возьми у него пороху чуть-чуть мне в мешочек, ну очень надо для дела, а я тебе вот серьги из рябины сделаю.
С этими словами Янкель дунул на веточку рябины, замерзшую в снегу, и протянул Зое на ладошке удивительной красоты серьги с красными камнями. Зоя при виде подарка оживилась, внимательно посмотрела на Янкеля и предложила:
- Развесели меня - скучно, сил нет, а я тебе много-много пороху принесу… потом.
Не обязательно быть злобным троллем, чтобы понять, что вас шантажируют, да еще в момент тяжкой болезни.
- Уговорила, пойдем.
Прошли Янкель с Зоей совсем немного - недалеко за деревьями расположились барышни, среди них горделиво гарцевал молодой охотник в алом шарфе, шутил и отпускал комплименты направо и налево.
- Жених твой что ли? - как-то сразу догадался Янкель.
Девушка не ответила, только поджала губки и с безразличным видом закатила глаза.
- Смотри, - промолвил тролль и хлопнул в ладоши.
Неожиданно произошла странная вещь: дорогой горностаевый палантин на плечах одной из барышень стал оживать прямо на глазах. Горностаи смешно крутили мордочками, как будто долго спали и не заметили, как и где проснулись. Один из них обнюхал лицо барышни и брезгливо поморщился. Зверьки, окончательно очухавшись, разбежались по лесу в одно мгновение.
Зоя улыбнулась, а барышни стали с жалостью поглядывать на свою подружку, лишившуюся дорогой накидки.
Янкель хлопнул в ладоши дважды.
- Аааапчхи, - громко чихнула другая барышня. Шикарное павлинье перо с ее шляпки отчего-то стало неистово колыхаться и щекотать ей лицо. Барышня замахала руками в воздухе, и вот уже вместо шляпки на ее голове сидел важный надутый павлин и недовольно кудахтал. Все замерли, а павлин легко слетел вниз и величаво удалился в лес.
Зоя рассмеялась, барышни стали неловко хвататься за свою одежду, как бы проверяя, все ли на месте.
Тролль хлопнул в ладоши трижды.
Алый шарф с шеи охотника медленно сползал на гриву его лошади. И вот несколько мгновений спустя прекрасный скакун Зоиного жениха превратился в домашнего пони, гриву и хвост которого по всей длине украшали чудесные алые бантики.
Зоя хохотала. Ну надо же - ее статный красавец-жених неуклюже шатается на детском пони и, кажется, пытается его пришпорить. Началась суматоха, барышни с охами и ахами метались между деревьев, на их крики прискакали другие охотники, вернулись собаки. Зоя вышла из-за дерева и направилась к жениху. Он был так расстроен случившейся с ним неприятностью, что не сказал ни слова, когда Зоя вынула из его сумки мешочек с порохом и удалилась.
- Вот, возьми, - Зоя протянула мешочек Янкелю.
- Угу, - буркнул тролль, не умевший вовремя и к месту сказать «спасибо».
- Я тебя на следующей охоте здесь подожду, - настойчиво и уверенно произнесла девушка, отвернулась и пошла в сторону людей.
- Еще чего не хватало! - возмутился Янкель, поглядывая по сторонам и запоминая место. Для верности злобный маленький тролль когтем начертил на стволе дерева крестик и, прижимая к груди мешочек с порохом, поскакал домой.
Жил-был злобный тролль Янкель. И он ненавидел охотников. Ненавидел всей своей тролличьей душой. Когда слышал звук рожка егеря, ранним утром раздающийся по лесу, его пушистое серое тельце покрывалось мерзкими зелеными волдырями - так вот сильна была ненависть. Волдыри лечились при помощи чудодейственного бальзама его бабушки - старой троллихи Женевьевы, а вот осадок, увы, неприятный оставался до вечера. Что только Янкель не делал: и путал следы зверей, и заливал охотников дождем, и снегом заметал, и полчища комаров насылал. Никакого результата. Очередным ранним утром Янкель просыпался и слышал: «Ту-ту-ру-ру-ту-ту». И начиналось - тут тебе и радостное тяфкание охотничьих собак, и покрикивание егерей, и бахвальство охотников, и жеманные повизгивания барышень, а еще выстрелы, выстрелы, выстрелы… Ну чего им дома не сидится?
И вот однажды разболелся у Янкеля зуб. Зубы для троллей - очень важные органы. А как же? Без них не поесть, пенек не погрызть, да даже цыкнуть нормально не получается. Промучался Янкель день, промучался ночь - не выдержал, к бабушке Женевьеве поплелся. Бабушка Женевьева хоть и была вредной и злой старушенцией, а внука любила. Но ведь и повоспитывать надо, прежде чем помочь, так?
- Эх, Янкель, Янкель, опять печеньями-конфетами-леденцами злобу свою заедал? - прямо-таки торжествовала старая троллиха.
- Ну… - мямлил Янкель.
- И что, остановиться не мог? - подливала масла в огонь бабушка Женевьева.
- Нуу… - еще грустнее мямлил внучок.
- А без сладостей ты не можешь? - выпытывала кровная родственница.
- Не могу, - грустно вздохнул Янкель.
- Ладно, помогу тебе, знаю средство, - сжалилась наконец-то любящая бабуля, - возьми пороху, да в чистом снежке размочи, да к зубу приложи, тут тебе все и пройдет!
- Где же я пороху возьму? - забеспокоился маленький тролль.
И тут оба услышали вдалеке отчетливый призыв рожка «Ту-ту-ру-ру-ру-ту-ту».
- Где-где? Мне ли тебя учить, подкарауль отставшего охотника, напугай, скинь с лошади и стяни у него порох.
Вот значит, беда не приходит одна. Тут тебе и зуб, и охотники. А ведь в тролличьем гороскопе на этот месяц было предупреждение: «Тролли, остерегитесь, что-то невыносимо ужасное может с вами произойти, а может и не произойти». Не поверил, а зря.
А зуб все болел, сковывал болью маленькую тролличью пасть и отпускал, а потом опять, как стянет кольцом и раскрутит веревочкой. Ну что тут поделать - поплелся Янкель на зов рожка.
Вышел маленький тролль на лужайку, звук рожка все ближе. Решил подождать под заснеженной елкой, плюхнулся на снег и схватился за зуб. Вдруг вылетела на лужайку собака - отличная рыжая борзая - и залилась звонким радостным лаем «У-ваф-ваф-ваф».
- Ну что ты разтяфкался, безмозглый мешок шерсти? - заворчал Янкель.
Борзая обиженно заскулила, с недоумением разглядывая злобное серое существо под елкой. Топот копыт все приближался, и вскоре на лужайке появились охотники. Увидев, что их лучшая борзая лает на кого-то под елкой, один из них спешился и подошел. Янкель не произвел нужного впечатления на охотника - маленький, с мокрой серой шерстью, перевязанным зубом и зелеными волдырями (да-да, волдыри все-таки появились). Охотник несколько раз щелкнул хлыстом, вскочил на лошадь, и вот лужайка снова опустела.
Да, не так-то это просто - напугать охотника, когда у тебя болит зуб, и вообще настроение не для милых злобных тролличьих развлечений. Янкель уж было подумал вернуться к бабушке Женевьеве и наобещать ей отказаться от сладостей навсегда в обмен на избавление от боли, но тут на лужайке показались барышни, разодетые как на бал. Лужайка наполнилась ненавистным троллю щебетом.
- Ой, я сказала ему: «Уберите от меня эту дохлую белку, смотреть противно».
- Ох, не могу слышать этот лай - у меня мигрень от него.
- Ах, мои ручки от мороза покрываются сыпью, так я дома их прикажу розовым кремом натереть.
- Ух, накину-ка я свой горностаевый палантинчик (между прочим, в несколько тыщ обошелся папочке), что-то холодновато.
Голова Янкеля пошла кругом: «Сидели бы дома, набитые дуры! Чего потащились-то, да еще в такой мороз, да еще в такую даль?»
Барышни не заметили злобного тролля под елкой, так как ехали на лошадях, задрав носы вверх. Постепенно лужайка пустела. Янкель вылез из-под елки и вдруг увидел направленный на него насмешливый взгляд. Еще одна девушка. Тролль смотрел на нее - девушка смотрела на него и вдруг сказала:
- Зоя.
- Янкель, - от неожиданности Янкель даже не успел добавить колкости.
- Терпеть не могу охоту, - заявила Зоя.
- А зачем поехала? - устало спросил тролль.
- Жених у меня тут, - махнула рукой девушка в сторону удалившихся охотников.
- Пострелять, значит, любит? - изо всех сил поддерживал Янкель светскую беседу.
- Ага, но у него дача на Холмах, и детей он любит, - как-то уныло и заученно проговорила Зоя.
- Слушай, - решился тролль, - возьми у него пороху чуть-чуть мне в мешочек, ну очень надо для дела, а я тебе вот серьги из рябины сделаю.
С этими словами Янкель дунул на веточку рябины, замерзшую в снегу, и протянул Зое на ладошке удивительной красоты серьги с красными камнями. Зоя при виде подарка оживилась, внимательно посмотрела на Янкеля и предложила:
- Развесели меня - скучно, сил нет, а я тебе много-много пороху принесу… потом.
Не обязательно быть злобным троллем, чтобы понять, что вас шантажируют, да еще в момент тяжкой болезни.
- Уговорила, пойдем.
Прошли Янкель с Зоей совсем немного - недалеко за деревьями расположились барышни, среди них горделиво гарцевал молодой охотник в алом шарфе, шутил и отпускал комплименты направо и налево.
- Жених твой что ли? - как-то сразу догадался Янкель.
Девушка не ответила, только поджала губки и с безразличным видом закатила глаза.
- Смотри, - промолвил тролль и хлопнул в ладоши.
Неожиданно произошла странная вещь: дорогой горностаевый палантин на плечах одной из барышень стал оживать прямо на глазах. Горностаи смешно крутили мордочками, как будто долго спали и не заметили, как и где проснулись. Один из них обнюхал лицо барышни и брезгливо поморщился. Зверьки, окончательно очухавшись, разбежались по лесу в одно мгновение.
Зоя улыбнулась, а барышни стали с жалостью поглядывать на свою подружку, лишившуюся дорогой накидки.
Янкель хлопнул в ладоши дважды.
- Аааапчхи, - громко чихнула другая барышня. Шикарное павлинье перо с ее шляпки отчего-то стало неистово колыхаться и щекотать ей лицо. Барышня замахала руками в воздухе, и вот уже вместо шляпки на ее голове сидел важный надутый павлин и недовольно кудахтал. Все замерли, а павлин легко слетел вниз и величаво удалился в лес.
Зоя рассмеялась, барышни стали неловко хвататься за свою одежду, как бы проверяя, все ли на месте.
Тролль хлопнул в ладоши трижды.
Алый шарф с шеи охотника медленно сползал на гриву его лошади. И вот несколько мгновений спустя прекрасный скакун Зоиного жениха превратился в домашнего пони, гриву и хвост которого по всей длине украшали чудесные алые бантики.
Зоя хохотала. Ну надо же - ее статный красавец-жених неуклюже шатается на детском пони и, кажется, пытается его пришпорить. Началась суматоха, барышни с охами и ахами метались между деревьев, на их крики прискакали другие охотники, вернулись собаки. Зоя вышла из-за дерева и направилась к жениху. Он был так расстроен случившейся с ним неприятностью, что не сказал ни слова, когда Зоя вынула из его сумки мешочек с порохом и удалилась.
- Вот, возьми, - Зоя протянула мешочек Янкелю.
- Угу, - буркнул тролль, не умевший вовремя и к месту сказать «спасибо».
- Я тебя на следующей охоте здесь подожду, - настойчиво и уверенно произнесла девушка, отвернулась и пошла в сторону людей.
- Еще чего не хватало! - возмутился Янкель, поглядывая по сторонам и запоминая место. Для верности злобный маленький тролль когтем начертил на стволе дерева крестик и, прижимая к груди мешочек с порохом, поскакал домой.