Четвёртое ядро
Очень ленив, не только по неправедной причине, ведь это сны неправедника и почти погибшего, потерявшего себя человека, «а был ли мальчик», пока не утонул, не убили, земным законам существующего миропорядка это легко. Сон очень прост и неприятен, он не следует даже стандартной фактуре сновидческого процесса, словно лезвием вторгаясь в обыденную статическую реальность общего сна.
Это параллелька, очень близка, похожа - нить рядом, в ней, как всё в нашем мире, но почти. Персонаж мой здоров и трезв, он хороший состоявшийся специалист в освоенных им компетенциях, совершенно верно - 99% абсолютно другая личность, нигде не потеряется, более конформный, более злой: «злой на жизнь», как говорят в таких случаях, он таким вырос, таким был всегда, он часть того мира (как я часть своего мира). Мы с ним соприкасаемся, потому что он - это я в своём мире, а он - это он - в своём, он не чувствителен и не сенситивен, не восприимчив, он абсолютно здоров с психической точки зрения. Свободно пользуется гаджетами своего мира - и из этого о его мире можно много узнать, ибо они похожи, но наш ещё длится, а там уже всё. Расскажу. Канат рвётся, обрываются нити в нём, в итоге опадает виток. Буду от его лица, так проще.
Низкое холодное небо, слабый ветер, зябко серая промозглая пелена со следами туч, я стою на монорельсовой платформе в новых химках , в исходной реальности там недалеко должна быть жд лениградки, но она заброшена (там нет питера, он затоплен, как и часть области). Монорельса там вообще много, он дешёв и удобен, большие промзоны, в основном всё принадлежит корпорациям и их консорциумам, трудно зацепиться за хорошую, не совсем нищенскую работу, но если зацепился - «ты в шоколаде», всё внешне мягко, жёстко внутри, просто выжмут. Архитектура другая, много стекла и серого пенобетона, нет рекламы, от слова вообще, очень неинформативно, если без поисковых линз и имплантов, вплоть до дорогу перейти, хотя машин мало, корпоративный и маршрутный эл. транспорт - он на изотопных аккумуляторах, государство декларативно, и ты видишь его только на экране монитора. Неуютно, всё как бы то же, но иное - старше, не ветхое, углублённое что ли, глубоко зашли - 73 млн. населения - 41-43млн. мос.агломерация, доступ и бывшему евросоюзу - или что там вместо него, и одинаково к китайскому азиатскому региону, ну, условных «русских» порядка 32млн. что немало для мира опережающего наш на 80лет + - по техническому развитию, кстати нет таджико-узбеков практически, азии много, но так на вид - цивильно. Нет уродских рож, люди, по своему очень красивы, это же не совсем сон - погружение, индивидуальная сонастройка и чтение-видение, в хорошей книге вы тоже видите, когда встраиваетесь в то, что автор не написал - а оно там есть. Я подождал поезд, отзвонился - уродский гладенький продолговатый полуцилиндр, выдающий дрожащее, бледное голографическое изображение, а в линзах шикарно будет, но влом. Поехал на точку устанавливать оборудование - всё уже подвезли. Хорошая, оплачиваемая работа, всё по инету, но компания себя даже не обозначила, сославшись на список «продуктивных сертифицированных алгоритмов» - ну, там всё так, от тебя только тесты и список успешно завершённых работ, кстати, рейтинг она (он) тоже не вынесут, там всё где-то прячется в серверной глубине, я думаю, что не догадываются даже те, кто писал исходный код - а его там много кто писал и не один год, никто не хочет брать на себя ответственность: «ну оно же работает». Работает, только уже неизвестно как. Работа по сути: рассверлить, установить, подключить, запустить тестовый режим. Оборудование - перфоратор, разьёмы, П.О. - оно закачается по закрытой сети после юстировки. Прибор для установки - дисциплинарный «лазер» в каждую рекреацию обычной общеобразовательной школы, там это 6-летка - с 6 класса, но не везде. Ребёнка поощряют обычно кредитами и доступом к более сложным образовательным программам, а проблемные в поведении дети могут в противоправном случае получить жгучий пучок в плоть как от удара бича, но без ожога, кто пробовал - говорил, что ощущения незабываемые, это нужно юстировать, чтобы без шока. Система оценивает мимику, успеваемость, усилия учеников и много чего ещё, разгружает службы охраны и своеволие учителей. Одни плюсы, хотя и не по-человечески.
Дефектные дети сразу отсеиваются и не мешают учиться остальным и часть преподавательского состава уходит на коррекцию: некоторым предстоит лечение и психиатр, а дети становятся тихими. Но я также замечал, что они становятся более скрытными и подлыми по натуре. Маловероятно, что человеческую природу вообще можно исправить, я и там в это не верил, хотя могучие потуги алгоритмов сервера инспекционной системы, можно сказать, были зачётны. Не знаю, на какую модель она (инспекция) опиралась, и какой моральный урод заложил основу, но инспекционная система работала и валидизировала учебный процесс без особых ошибок - на это там были другие специалисты и механики-костоправы, не вникал. Вы же многие видели «беснующееся дитя»: там фокус не проходил. Система приходила к их родителям, требуя генетические отчёты, с дисциплинарным роботом. Ну, это вообще хардкорно - убегать от дрона, накидывающего на тебя сеть. Шутка. Не слышал: легкое пиво, чипсы, глупые игры, одиночество, много мелких забот, отчуждённость и пустота, с которой он с трудом справлялся, ища заработка и многих лёгких путей в напряженной, хотя и в пресной не особо осмысленной жизни. В этом мы одинаковы, кроме атеизма, хотя и он понимал - что «там что-то есть», и я частично - в более диком социуме, в более атавистическом, первобытном по всем смыслам, ущербном, но ещё живым.
Там шли годы, видимо, он много искал, не вступая в открытый конфликт с системой, «беря от жизни всё», но чем больше видимо брал, тем больше сталкивался с равнодушием, либо хорошо скрытым психозом собратьев снаружи, и со щемящим зажатым криком пустоты внутри, который лечился с годами всё хуже. Он уже не знал что делать, многое было доступно, остальное не вызывало видимый интерес, либо было опасно, либо было уже поздно и время ушло, оно вообще там уходило беспредметно быстро, как тень, как тень напрасно прожитой жизни, за которой маячил загробный страх. «Там действительно что-то есть» виднелась не заживающая во сне тревожная рана. Нужно что-то делать, но ведь мы все частично матричные люди, живущие в рамках общего, просчитываемого более высокой степенью очевидности алгоритма, он и закладывает массу функций в эти безобразные куклы, строящие себя, строящие свой убогий вымысел или смысл, а иногда и отбирающих их друг у друга. Строящие из себя и ничего не стоящие, Бог не присматривает за каждым, иногда застаёшь себя не у дел. Зачем ты вообще нужен, зачем.
Я стоял в непонятном, но аккуратном по дизайну техническом помещении и пялился на красный светодиод какой-то старой аппаратуры, корпорация эта мне была неизвестна, и аппаратуре было лет за 40 как, подумалось, что разморозили хлам. Однако разбор мой продвигался невиданными темпами, такие тесты, что извлекали результат за час, требовали по стандарту месяцы, недели, если поднадавить психотроникой, а то и химией, частично повреждающей мозг, тем более новомодных имплантов у меня не было, я вообще был старомоден и к тому же небрит. Меня «занесло в нелёгкую» и, зная фабулу таких процессов - я не обязан был бы там оказаться, а это древняя часть комплекса оборонного предприятия - «святая святых», ладно бы деньги были нужны. Я осторожен в таких контактах, но «что-то пошло не так», и в итоге вылилось в «предложение, от которого нельзя отказаться». Так тащит людей безответственных, глупых, когда знаешь, что тебя ведут и обнюхивают со всех сторон, и сопротивляться не можешь - чисто кролик, нет - уходи, нет препятствий, но невозможно. А куда я пойду, если за спиной ничего нет?
Проходной бланк и пропуск мене пробили по всем правилам, как будто знали меня наизусть, либо вычислили как недостающий код слагаемой головоломки: они отправили меня в неизвестность, известив, что я приступлю к дежурству, как только будет загружено четвёртое ядро, подробностей не сообщили. Они знали, что я буду готов, не задав вопроса.
Мне предстояло дождаться четвёртого ядра, чтобы приступить к дежурству. Когда ядро было загружено, мне пришло оповещение, и с ближайшей вертолётной площадки конвертоплан забрал меня в путешествие, в тонированные стёкла ничего не было видно, а затем я, утомившись, уснул, тот сон во сне был очень тревожен. Возможно, я видел тот мир в котором нахожусь сейчас, и было жутко, несмотря на дежавю и иные оттенки надежды, было страшно - словно я прорываюсь сквозь время, не предназначенное лично для меня, к которому я не готов и совершу в нём все те же ошибки, которые совершил раньше, утратив возможность забвения своих снов. В них недостаточно произнести: «я так научился забывать свою память, что больше ничего не запоминаю». В ней найдут тебя те, кто не спит: найдут и напомнят, и вновь вырвется на поверхность как из долгого забытья чужой и приглушённый чудовищный вскрик.
Когда я очнулся, был тоннель, и я не запомнил ни посадки, ни перемещения модуля из конвертоплана в шахту тоннеля, там было необходимое: попить минералки, сухарики похожие на крошечных засушенных ящериц или маленьких крокодилов, шоколадки с мрачной эмблемой наминающих паучиную сеть, очень вкусные даже, сомнительные орешки, протеиновый тюбик. Лицо я помыл уже в тамбуре, прочитав необходимые инструкции на внешнем мониторе. Я просто должен был регулярно сменять ключи, вводя 16 единиц символов со сдвигом в один, каждые сутки и иногда по требованию. Остальное время вахты можно было разминаться на тренажёрах, что рекомендовалось в инструкции и это оценивалось, смотреть фильмы, так себе выбор, играть и путешествовать по свету с виртуальным экскурсоводом, даже голографические сегменты орбитальных станций были доступны. Хм.. а вот в нашем мире нет данной опции, но и станций нет, если не считать международную избушку, повернувшуюся к космосу передом, а к остальным бочкообразной натурой. Это была классная работа, за которую ещё и хорошо платили, и время на ней сжигалось ещё быстрее, чем «вне концлагеря», я бы сказал - с невиданной яростью, и за тобой всегда бдел всевидящий охреневающий глаз «коровы, которая тебя кормила». Воля была с пересменкой, но обратно почему-то тянуло, в глубину мерцающих светдиодов священного угла в глубине скального грунта, в глубину, на которую не погружались даже подводные лодки, в этой глубине электронный хирург, вооружённый острым скальпелем и ножом, хранил мир. Но он занемог, через много лет со дня основания, я должен был ввести злополучный код и был в форме, в расцвете сил, но быстро густеющая ядовитая пена начала скоропостижно заполнять мой отсек, как рвалось мое тельце к мигающему пульту, как жгла меня бысто полимирезующаяся горячая пена, как рвался из невоможного в сверхневозможное мой залепленный пластиком труп, как мигал экран, четвёртое ядро, четвёртое ядро, отсчет запущен… а затем свет погас.
