Загадка экстрасенсов: что увидели физики
Как я уже говорил ранее, когда мы занялись этой экзотической темой, наше родное научное сообщество - физики отнеслось к нам вначале подозрительно. Уж очень легковесно и назойливо об этом писала пресса...
Автор - Эдуард Эммануилович Годик.
Главы из одноимённой книги. АСТ-ПРЕСС, 2010
Физики пробуют нас «на зуб»
Масла в огонь добавили и серьезные академики своими красочными рассказами о своих несерьезных экспериментах по квартирам. Научное сообщество очень критично воспринимает своих, вышедших в «начальники» лидеров. Критика, но конструктивная, движет науку. По этой причине, я вызывающе был готов рассказывать и обсуждать с оппонентами на физических семинарах, наш подход, разрабатываемую аппаратуру и результаты. Чем жестче, тем полезнее. Вначале народ приходил как в цирк посмотреть, как со мной расправятся борцы со лженаукой. Один из «зубров» физического эксперимента В.Я.Покровский, с которым я начинал свою работу в физике полупроводников, неоднократно высказывал мне своё мнение: «мне не нравится эта твоя новая тема». Однако, мне самому она все больше нравилась. Довольно скоро люди убедились, что мы надежно и профессионально построили свой подход со стороны пассивного дистанционного зондирования к самому интересному нефизическому объекту - Человеку. В этом смысле показателен мой доклад на семинаре у одного из ведущих борцов со лженаукой член-корреспондента АН Михаила Владимировича Волькенштейна. Это происходило в большом конференц зале Института молекулярной биологии. Набилось много народу. Думаю многие пришли посмотреть, как меня «размажут»... После двух часов вопросов с жесткой дискуссией, глубокоуважаемый мной Михаил Владимирович вдруг заявил: «продолжение семинара откладывается на следующий раз: докладчик устал...». Я от неожиданности тут же заявил, что ничуть не устал. Тогда М.В. подошел ко мне и шёпотом сказал: «я устал: я старше...». Это было неотразимо. После этого (и второго семинара) у нас возникло полное взаимопонимание. Он окончательно «вычеркнул меня из списка лжеученых». Я сделал много докладов о наших работах на научных семинарах, школах по физике, в Домах ученых и др. В результате научное сообщество нас признало и зауважало. Когда в 1984 году Ю. Гуляев выбирался в академики по Отделению информатики, вычислительной техники и автоматизации почти все члены этого Отделения (и не только этого) по несколько часов провели у нас, активно обсуждая наши работы. Очень заинтересовался нашими работами выдающийся физик - теоретик академик А.Б.Мигдал. Мощь современной теории не знает границ: он как то между делом предложил для объяснения телекинеза Кулагиной возможность существования других сил между живым телом и неживым объектом, чем между неживыми «просто» физическими телами... Когда я рассказал ему о наших экспериментах и возможности приземленного количественного объяснения с помощью электростатики, он без сожаления отказался от «потрясения основ» и заинтересовался нашей наукой. Несколько раз приезжал к нам. Два раза я делал доклады у него на семинаре в большом конференц зале МИФИ. Дискуссия была очень интересной и жесткой, как положено у физиков.
Так шаг за шагом научный интерес к нашим работам нагрелся до уровне, что было решено провести совместный семинар Отделения общей физики и астрономии и Отделения ядерной физики с нашим докладом в святом для физиков месте Институте физических проблем. Председательствовал академик В.Л.Гинзбург. Конференц зал был переполнен, прилегающий коридор тоже (туда была организована трансляция). Как символ обстановки, у меня перед глазами стоит «очешник» на одном из стульев первого ряда, который оставлял на своем месте директор Института академик А.С.Боровик-Романов, когда ему нужно было отойти. Я делал доклад у знаменитой доски (у которой физики «вынесли» много «заявителей»)... Неуверенности не было: было очень интересно обсудить нашу науку с сильными оппонентами. После доклада и обсуждения глубоко уважаемый Виталий Лазаревич заявил, что наша работа - это тот редкий, к сожалению, случай, когда с «чудесами» разбираются на уровне, принятом в физическом эксперименте. Именно это признание было для нас наиболее важным: ведь сами результаты нужно было обсуждать с медиками. После этого я два раза рассказывал о наших работах на знаменитом теоретическом семинаре В.Л. Гинзбурга в ФИАНе. В качестве продолжения так получилось, что во время обсуждения нашей работы на Бюро Отделения общей физики и астрономии, я в запальчивости заявил, что уровень физического эксперимента у нас нисколько не ниже, чем в Институте физпроблем. После этого А.С.Боровик-Романов по просьбе возглавлявшего Бюро академика А.М.Прохорова специально приезжал к нам в Центр детально посмотреть. В результате, нас окончательно приняли за «своих».
Наш подход к чудесам
Я, в принципе, допускал возможность существования не укладывающихся в рамки математики, химии, биологии) биочудес-феноменов, особенно, сенсорных. Я не люблю термин «экстрасенсорных», предполагающий, что мы знаем пределы сенсорных... Но только наука - единственно надежный способ их идентификации и упаковки в наше мировосприятие. Для ученых феномен - это «просто» обьект исследования, профессиональное дело (при этом «чудо» слово ругательное...). С помощью науки мы вместо экзотических «биополей», «ауры» увидели в собственом свете многообразную динамическую картину функционирующего организма человека. В привязке к сущестующему физиологическому знанию она воспринималась достаточно стройной и последовательной. В ней все можно было «потрогать», измерить, использовать как надежную отправную точку для углубленного изучения или практического применения. В процессе этой работы мы после анализа «жестко научно» приземляли сенсорные феномены. Не развенчивали. Установление их достоверности, как я говорил, было за пределами нашей профессии. Но при этом я всё время держал в голове то, что наша компетенция ограничена только областью физики. По части физики мы здесь никаких чудес не встретили. Но ведь, главная наука об организме человека - это не физика, а физиология и, говоря о сенсорике, сенсорная и психо-физиология.
Я уже говорил, что показанная нами возможность дистанционного физического контакта экстрасенса с пациентом через инфракрасное тепловое излучение далеко не исчерпывает обьяснение этого феномена. За этим с большой вероятностью может стоять сенсорное взаимодейстие через органы чувств, в первую очередь, зрение. Такой психофизиологический сенсорный диалог (массаж) на подсознательном уровне, в принципе, может лежать в основе не только «диагностики», но и облегчения состояния пациента («лечения»). Ведь, этот деликатный - на сенсорном подсознательном уровне интерактивный массаж, способен прицельно активировать саморегуляцию организма. Это не более, чем принципиально возможная модель явления, которая опять же научно приземляет чудо. Но не в физике, а в куда менее изведанной области - психофизиологии. Я поставил выше диагностику и лечение в кавычки по следующим причинам. Диагностика экстрасенса - это не более, чем выявление области тела, в которой может быть непорядок. Когда экстрасенс (как правило, без медицинского образования) пытается на основе этого поставить медицинский диагноз, «очарование» сразу исчезает. Говоря о лечении, речь может идти об активации ресурсов организма, чтобы «само прошло». Это самый лучший вариант лечения. На этом я остановлюсь подробнее ниже.
Эффект плацебо
В феномене «экстрасенс»может быть еще одна важная психофизиологическая составляющая, связанная с уровнем доверия, веры пациента в целителя. Это уже очень сродни феноменам исцеления около икон. У Джуны в пике её славы некоторые, наиболее «верующие», пациенты излечивались (правильнее сказать, самоизлечивались) уже от её появления в зале: видя её, слыша её, «молясь на неё»...Это та самая «психофизиологическая составляющая»... В медицине её называют «плацебо».
Фармацевтические фирмы используют плацебо при испытаниях новых фармпрепаратов, давая части пациентов под видом лекарства. Делают это двойным слепым методом: ни пациенты, ни сами врачи не знают, кому что дали: все верят, что дают только патентованное лекарство. Известны только номера таблеток, которые раскрывают и анализируют только после получения клинических результатов. Для подтверждения эффективности лекарства нужно, чтобы процент пациентов с заметным улучшением здоровья среди группы, принимавшей таблетки - лекарство, был много выше, чем в группе с плацебо. Это подтверждает непосредственно химическую природу воздействия. Именно это нужно доказать, чтобы получить разрешение выйти на рынок. Однако бывает, что процент пациентов с улучшением здоровья достаточно велик среди обоих групп. Это зависит от типа заболевания и обычно предварительно рекламируемого уровня надежд на лекарство. Такой результат воспринимается только как отрицательный для лекарства. Но ведь одновременно это означает, что в этом случае плацебо работает лучше лекарства! Почему же научно не навалиться на более детальное изучение природы психофизиологического воздействия, с тем, чтобы сделать его контролируемым. Но этого не происходит, потому что психофизиология (в отличие от физики, химии и других точных наук) не достигла необходимого для разработки технологии уровня развития... Это принципиально общеорганизменная системная наука, которая много сложнее, чем точные науки, и потому намного менее развита в современной технологической цивилизации.
Интересен в этом ключе опыт известного одесского целителя. Как он сам с юмором рассказывал, самое трудное было в начале карьеры, когда он вкладывал все силы, работал с пациентом индивидуально и денег не брал. При этом лечебный эффект был, но не всегда. Затем он начал работать с группой пациентов одновременно и стал брать за работу деньги, результат улучшился. Эффективность заметно возросла, когда он стал лечить по телефону и брать дороже. В последнее время, когда слава о его «божьем даре» разошлась и народ повалил, он лечил, в основном, по почте: пациенту достаточно было послать письмо с описанием своих недугов и вложить хорошие деньги. Улучшение здоровья наступало гарантировано... В данном конкретном случае это не шарлатанство (хотя в рамках этого явно есть место для него): этот целитель умеет сблизи делать то же, что и другие экстрасенсы. Это эффект того же плацебо.
Похожая ситуация в случае дипломированного психотерапевта Кашпировского и журналиста Чумака. Кашпировский начинал как врач с индивидуального приема десятка больных в день. Можно считать, что при этом он в какой-то мере помогал каждому из них, т.е. эффективность его работы была около 100%. Это была профессионально напряженная работа, которая ни славы, ни заметных денег не приносила. Когда он перешел к работе с огромной аудиторией на стадионах и, особенно по телевидению, эффективность его прямого профессионального воздействия на пациента (не видя его и без обратной связи) явно должна падать в тысячи раз. Однако, даже при этом из сотен тысяч-миллиона зрителей-потенциальных пациентов находится сотня, которых «вдохновляет на излечение» его образ, воспринимаемый зрением и слухом. Это эффект «больших цифр». Эти немногие люди пишут «в редакцию», выступают по телевидению (большинство, которому не помогло, молчит). Это создает славу и веру, т.е.тот же эффект плацебо. Примерно так же, но сразу начав с самой большой аудитории - телевидения, «лечит» журналист (т.е. профессиональный «инженер человеческих душ») Чумак. Очень небольшая (наиболее внушаемая и «припертая к стенке» болезнью) часть аудитории (несколько сот из миллиона зрителей) впадает в доверие к нему, получает облегчение и славит его в «письмах в редакцию». Эта слава и вера действует с запасом: она распространяется даже на воду, «заряжаемую» им. Но, если такая вода дает сравнимый с ним самим эффект, значит от него нет прямого лечебного воздействия на пациента (на что он претендует). Вода же, «заряженная» верой в исцеление, - это классическое плацебо: таблетка - «пустышка», неотличимая по внешнему виду от патентованного лекарства. Можно сказать, что в огромных аудиториях лечат реально не Кашпировский и Чумак, а пациенты сами «лечаться об них» как о «чудодейственные иконы»: эффект определяется уровнем веры в исцеление. Цель этого анализа - не развенчание Кашпировского и Чумака (грех развенчивать «иконы», о которых люди лечаться), а привлечение внимания серьезной науки к изучению этого психофизиологического феномена с целью его контролируемого использования в медицине.
Если научно понять системный язык психофизиологического восприятия, чтобы активировать регуляторный ресурс организма, то он сам найдет и лучшим образом «с минимальной разрухой» поправит нарушения здоровья. Но это идет в разрез с доминирующим сейчас медицинским технологическим подходом, основанном на сильных прицельных воздействиях (химических, механических и других).
После того, как информация о нас как серьезной команде физиков, занявшейся экстрасенсами разошлась, к нам стали обращаться со всего мира (Англии, США, Болгарии, Китая, Индии и др.) с предложениями посмотреть нашими приборами на их «кудесников». Более того, нам предлагали даже организовать сертификацию экстрасенсов. Мы понимали, что это была бы абсолютная профанация. Ведь эффективность диагностики и лечения может быть подтверждена только медиками. Физики в этом могут поддержать только аппаратурно и то только после сертификации их аппаратуры медиками.
Мастер цигун
Однажды к нам обратились официально из Китайского посольства с просьбой посмотреть у себя в лаборатории на работу специально приехавшего из Пекина мастера цигун. Цигун-это одна из разновидностей традиционной китайской медицины, включающая искусство дистанционного исцеления. Это было действительно интригующе и мы согласились. Вместе с медиками отобрали несколько «острых» пациентов с уже знакомым нам (физики любят отработанные модели) облитерирующим эндартериитом (болезнь курильщика). Их привозили в лабораторию из клиники (хирургического отделения) 1-го Медицинского института. Пациента расположили в отдельном отсеке, нацелии на его больную ногу обьектив инфракрасного динамического тепловизора, чтобы наблюдать динамику кровотока в процессе воздействия мастера цигун. Я предложил мастеру расположиться рядом с пациентом и начать «работать» с ним. Но, к моему большому удивлению, мастер отказался и сказал, что ему не нужно быть близко к пациенту, чтобы воздействовать на него. Я поуговаривал его, обьясняя, что мы не стремимся к рекордам и что главное для нас надежность и четкость результатов. Но он настоял на своем и сел на стул в 2-3 метрах от отсека с пациентом. Мы предварительно договорились с ним, что он должен начинать и прекращать свое воздействие по моей бесловесной команде. Я сел напротив него и подымал и опускал палец в случайно выбранные моменты времени: он должен был начинать, когда я подымал палец, и прекращать, когда опускал. Каждый раз я замечал время. Эксперимент длился около получаса. Все это время тепловизор регистрировал термоизображения (характеризующие картину кровоснабжения тканей) стопы пациента с интервалом между кадрами около 10 секунд. Ни мастер, ни я не могли видеть дисплей, показывающий регистрируемые изменения картины кровоснабжения стопы. Все это время мастер просто сидел на стуле и, в отличие от наших экстрасенсов, не проявлял никакой видимой активности. Результат поразил меня. Когда мы посмотрели запись, то обнаружили, что каждый раз когда мастер начинал по моей команде воздействовать, температура, особенно в пораженной области, росла (кровоток усиливался) до то тех пор, пока я не давал команду прекратить воздействие. Далее температура пораженного участка практически не менялись (оставалась на достигнутом плато) до следующего периода воздействия, которое выводило температуру на новое более высокое плато. За время эксперимента кровообращение в стопе почти полностью восстановилось. Мы повторили воздействие на тех же пациентов на следующий день и еще раз через день. В результате, один из пациентов был выписан из клиники со значительным улучшением. А ведь он был положен туда на операцию. В чем заключался механизм воздействия мастера цигун (точнее через какой сенсорный канал он мог воздействовать на пациента) я, откровенно, не знаю до сих пор... И потому практически не рассказывал об этом ранее: в физике не принято обсуждать явление без подходов к обьяснению. Ведь, в отличие от обычных экстрасенсов, мы не выявили здесь какого-либо сенсорного контакта между мастером и пациентом: уж точно не инфракрасное тепловое излучение... Главное, был получен явный клинический эффект.
Cтранно, почему же китайские или другие в мире медики не провели до сих пор профессиональной клинической верификации воздействия цигун, ведь для этого абсолютно не важен сам механизм воздействия. Возможно потому, что такое лечение очень трудно поддаетя сертификации, как и плацебо.
Для выявления возможных физических носителей воздейстия нужны были дополнительные эксперименты, на которые просто не было времени.. Учитывая, что отсек с пациентом не был звукоизолирован, я могу только допустить некий неосознаваемый акустический сенсорный контакт между мастером и пациентом, не заметный для экспериментаторов.
Интересно, что в китайской делегации, кроме мастера цигун, была и просто экстрасенс, по нашим понятиям. Её они называли «просто одаренная», в смысле необученная. Она демонстрировала то же самое, что и все другие экстрасенсы. Интересно, её пассы (движения рук) были очень похожи на технику Джуны, Харитонова, болгарских экстрасенсов и других, которых мы наблюдали. Как будто они учились этому «в одной школе»...
Для экспериментов с мастером цигун мы привлекли китаеведа профессора В.Малявина из Института дальнего востока Академии Наук. Мастер говорил только по китайски. А Малявин не только свободно говорил на китайском, он написал несколько книг по китайской философии и медицине. Он сильнл помог нам в нахождении общего языка с мастером в дополнение к хорошей переводчице.
Мне было очень интересно общаться с ним как с ученым с совершенно другим («ортогональным» к моему) мировосприятием нашего общего мира.
Сомнительные чудеса
Вообще на нас выходило очень много сигналов о сенсорных феноменах. Мы реагировали, как правило, только на те, которые были «сверху» (откуда был заказан и Проект) с резолюцией: «разобраться». Но и при этом до эксперимента по выяснению физической природы доходила очень небольшая часть этих заказов. Дело в том, в науке (во всяком случае, в физике) так принято: чем экзотичнее заявка - феномен, тем надежнее, больше доказательств его существования требуется, чтобы начать серьезно разбираться с его механизмом. Доказательства типа «видел своими глазами» мы всерьез не принимали. Например, по этой причине, мы не взялись за изучение «телепатии». Группа американцев (М.Мэрфи и др.) делали эксперименты с Джуной, в процессе которых она якобы «видела»: описывала как выглядит некое место (площадь) в Калифорнии. При этом она никогда там не была и даже не знала, где это. Но там находился американец из этой команды и она якобы считывала прямо его зрительное восприятие. Все приводимые доказательства были предельно неоднозначны, типа «поверьте мне». А, главное, это выходило далеко за пределы научного знания. По этой причине мы не взялись за эту работу. Надо отдать должное, что при социализме заказчики сверху полагались, как правило (когда было неясно, как это «у них»), на мнение ученых (во всяком случае, физиков) и не настаивали. Тут надо признать, что мы взялись за экзотику типа телекинеза, кожного зрения, экстрасенсов («биополя) далеко не потому, что получили надежные доказательства их реального существования. А потому, что за каждым из этих феноменов увидели научно приземленную гипотезу и экспериментально убедились, что предложенный механизм может работать. После этого доказательство достоверности или аргумент, что это делается посредством «ловкости рук» становятся не актуальными. Имея в руках возможный механизм, мы всегда можем воспроизвести такой феномен как «волхвы фараона» повторяли «божьи чудеса» Моисея.
Скрытый потенциал сенсорного восприятия
Конечно, наиболее интересным, я бы сказал фундаментальным, был феномен под названием «экстрасенс». Анализируя в процессе его изучения возможности сенсорного восприятия человека, я стал меньше обращать внимание на ранее раздражавшую приставку «экстра»: настолько уникально это восприятие было устроено. Из накопленного знания получалось, что живые системы общаются (интерактивно взаимодействуют, запоминают и др.) с помощью связных образов с очень большим количеством признаков. Главное они делают это, не разбивая образ на отдельные признаки и не измеряя каждый, как в современных системах дискретной передачи информации. Бессловесный сенсорный диалог посредством образов - не только возможный механизм «общения» экстрасенса и пациента. Есть целый ряд подобных феноменов. Это начинается с полного взаимопонимания без слов матери и ребенка. Хозяин со своей собакой тоже не нуждаются в словах. Затем, разговор глазами и телом в настоящем танце. В этом образном сенсорном диалоге есть все необходимое для так называемых «экстрасенсорной диагностики и лечения». Партнеры взаимно провоцируют и копируют динамические позы. При этом здоровый («раскованный» в движении) партнер может почувствовать возможную «скованность» мышц другого партнера и, подсознательно моделируя такую ограниченность в движении на себе, установить область тела со скрытой даже от хозяина патологией (такая локализация источника с помощью моделирования в физике назывется решением обратной задачи). Я уже упоминал, что мышечный корсет спазмируется, например, над воспаленным аппендицитом или другими внутренними органами при непорядке, боли. Эта защитная реакция - мышечный спазм, как правило, затрудняет функционирование органа и мешает лечению. Например, при легочной патологии накладывающийся на неё спазм мышц грудной клетки, ещё более затрудняет дыхание. Или, куда более распространенный радикулит, когда мышечный спазм из-за болевого синдрома, препятствует необходимому для излечения растяжению позвоночника. Так вот, здоровый партнер, чувствуя проблему на своем теле, может очень мягко адаптивно задать динамический паттерн танца, расслабляющий этот сковывающий движение участок тела и тем самым способствовать излечению. Я уверен, что настоящий учитель пластичных (не современных) танцев может сработать как лучший экстрасенс.
Вообще в этом мире самое главное передается, происходит без шума или с «минимумом слов». Образ - самый емкий способ передачи информации, особенно с учетом заложенного в нас ассоциативного способа восприятия. Слова «разрубают» образный смысл на «куски».
Математик Ю.И.Манин, который вместе с психофизиологами попытался взять в голову, как же устроена память, пришел к заключению,что в коре головного мозга хранятся все сенсорные образы, встреченные человеком в течение жизни и при определенных условиях они могут воспроизводится с мелкими деталями. Например, при некоторых патологиях, человек начинает вести себя, как бы вернувшись в обстановку, в которой жил лет 30 назад: пытается вешать шляпу там, где тогда стояла вешалка... Учитывая то, что мозг воспринимает не только внешние образы, но и сенсорные паттерны внутренней среды организма в течение всей жизни, почему бы не допустить, что в некоторых условиях они могут «заиграть». Можно научно пофантазировать, что где-то в ассоциативной памяти записывается и сохраняется индивидуальный системный образ здорового организма, который может инициализироваться во время сенсорных диалогов!!! Научно реконструировать (собрать) такой сложный функциональный образ, в котором есть все необходимое для здоровья, не реально, а вот «разбудить», извлечь из ассоциативной памяти с помощью сенсорной стимуляции вполне реально. Вот только как найти - понять этот сенсорный «золотой ключик»?!
В общем за феноменом «экстрасенс» все более вырисовывалась проблема уникально организованного сенсорного восприятия. Наряду с использованием очень информативного языка образов, оно отличается принципиальной мультимодальностью. При этом различные сенсорные модальности дополняют возможности друг друга. Например, сочетание высокой селективности звукового анализатора к распознаванию вариации во времени амплитуды сигнала с чувствительностью зрительного анализатора к изменению контуров изображения. Так, профессиональные танцоры воспринимают пластику друг друга не только зрением (зрительной корой головного мозга), но и через звучащую одновременно у них в голове (слуховой коре) музыку танца. Это особенно выражено, если реальная музыка очень тихая или даже выключена. При этом, как мы видели выше, максимально обострено внимание в процессе распознавания образов. В основном методе диагностики восточной медицины - пульсодиагностике различают около сотни слуховых образов: от пульс- «пустой» до разнообразных видов наполнения: «булькающий» и др. При этом пульс воспринимается не ухом, а тактильными рецепторами на кончиках пальцев... А результат «окрашивается» и распознается в слуховой гамме. Взаимодействие различных анализаторов, не только тактильного и слухового, но и зрительного (простейший пример - чтение нот) сильно повышает потенциал распознавания образов, комбинируя сильные стороны отдельных сенсорных модальностей. Это происходит при обработке сигналов в соответствующих сенсорных зонах коры головного мозга, которые взаимодействуют при этом друг с другом.
К сожалению, изучение сенсорного восприятия выходит далеко за пределы физики. Мне повезло: я встретил очень интересного психолога-математика Евгения Николаевича Соколова (психологический факультет МГУ). Мы увидели общий подход к изучению этой проблемы. Он предложил даже написать книжку об этом вместе. Затем к нам подключился Артур Николаевич Лебедев (Институт психологии Академии Наук). Мы вместе подготовили научный проект «Функциональное картирование мозга», направленный на изучение с помощью наших методов и аппаратуры сенсорного восприятия и обработки сенсорной информации в мозге.
Купить свежую версию книги.
