С.Е. Кургинян. Идеология халифата на Ближнем Востоке
Халифатисты. Именно так, часто называют боевиков «Исламского государства». Когда-то исламский мир был един. Это был Халифат. И теперь, во многих исламских течениях живет страсть по объединению, по халифату. Но только ИГ сказало «Мы Халифат!» Не где-нибудь, когда-нибудь, а «Здесь и сейчас, мы Халифат!»
В своей последней лекции С.Е. Кургинян обсуждает халифатизм, его причины и генезис. Взаимоотношения разных направлений в исламе через вопрос о халифатизме. Поднимает тему опасности этого феномена для России, умеренного ислама и всего мира. И конечно, обсуждается ИГ. Причем поднимается ряд вопросов о которых другие аналитики почему-то молчат.
В странах Северной Африки и Ближнего Востока есть националисты и исламисты-халифатисты, и больше там никого нет. Там нет мощной либеральной, либерально-космополитической, либерально-просвещенной прослойки. Ее нет. Это порождено как генезисом этих государств (они же недавние образования), так и спецификой этих государств (они же все - части арабского мира, вернее, части двух халифатов - арабского и османского, они - продукты неких распадов), так и тем, что это государства, которые могут либо признать, что они никогда никого не догонят, либо начать догонять - это называется догоняющая модернизация.
Националисты - это те, кто а) признают светские нации в арабском мире - сирийскую, египетскую, тунисскую и так далее. А ведь это большая проблема нащупать там нации, их в Иране легко нащупать, а уже в Ираке намного труднее, а в Северной Африке тем более. Значит, националисты пытаются это создать, очень часто эти их попытки требуют того, чтобы они чуть-чуть адресовывались к исламу, но больше всего адресовывались к до-исламской древности. И тот же Ясир Арафат, пытаясь создать палестинскую нацию, (совсем проблемное образование, да?), он же адресовывался к чему - проходит празднество, где выносят Баала, и Арафат оказывает ему респект. А как иначе-то? Как нацию вообще построить? Ведь нацию очень трудно построить на универсалистской религии, всё равно нужно понять, чем французский католицизм отличается от испанского, чтобы воевать, а ведь воевала Франция и Испания очень долго. Понятно, что проще всего понять, чем протестантизм отличается от католицизма, но ведь все эти католицизмы тоже надо было как-то маркировать чем-то - германским началом, французским началом, испанским началом. Возникали соответствующие священные места, соответствующие святые, соответствующие апелляции к дохристианской истории, невозможно было без этого обойтись, никак. И Муссолини, конструируя итальянскую нацию, никак не мог обойтись без Рима и римской идентичности. Но скажут, что Муссолини - он фашист и негодяй, но а Гарибальди, а все остальные? Они же тоже к чему-то должны были апеллировать. Значит, внутри национализма всегда есть, прежде всего, просто нагнетание самого вот этого вот «мы - сирийцы!», «мы - египтяне!». Во-вторых, есть некое обоснование этого, которое не может быть взято только из ислама. И, в-третьих, конечно, есть существенный исламский момент, но поскольку это тот момент, который должен быть связан с доисламским моментом, то это всегда суфии. Суфии не боятся связать доисламское прошлое с исламом. А ислам салафитский, фундаменталистский, он этого боится, для него всё языческое - это чудовищная вещь, которую нельзя вспоминать. Я в одной из своих статей, посвященных древней истории, говорил, что выдающиеся представители ислама, обращаясь к Каабе, к этому камню, говорили: «Я знаю, что ты только камень, но тебе молился (почему-то!) пророк, и поэтому я тебя уважаю. Я знаю, что я не должен тебя уважать». Сравните это с тем как «Исламское государство» обещает разрушить Каабу и всё остальное.
Трудный вопрос, очень трудный - о корнях. Можно ли совсем от них оторваться, существует ли чистота универсальной религии. Но если она и существует, то она требует и взыскует универсального государства, каковым для ислама является халифат. Ислам не может существовать без халифата. Вот чистый, накаленный, фундаменталисткий ислам взыскует халифата. И я много раз говорил, что - и ради бога, мы не против, стройте его на здоровье в пределах тех исламских государств национальных, которые вы хотите объединить. Это будет такое же объединение как объединение Европы, оно будет гораздо более прочным, потому что оно будет на этом исламском фундаменте, на фундаменте накаленной исламской веры, которую мы уважаем.
Но вся беда заключается в том, что любое нагревание халифатисткого начала никогда не останавливается именно потому, что религия бурлит, она живая, в отличие от христианства и на Западе, да и не будем преувеличивать то, что происходит у нас. Хотелось бы, чтобы страсти духовной было больше, не правда ли? Чтобы не такие вот, всё-таки чуть-чуть знаковые моменты преобладали, а чтобы там действительно жила настоящая страсть, та, которая наполняла готические соборы в XII - XIII веках от Рождества Христова. Не потому этого хочется, что хочется войны цивилизаций, а потому этого так хочется, что, вот мечтаешь об этой страсти, потому что любая духовная страсть лучше, чем вот это прозябание, мертвость, вот эта бесценностность, вся пост-модернистская каша.
Итак, прекрасно могло бы всё происходить, если бы арабские государства и не только арабские, а исламские государства добровольно в рамках диалога, который породил объединенную Европу, создали бы объединенный арабский, не важно, объединенный исламский мир. Так ведь пытались же много раз это сделать! И Гамаль Абдель Насер это пытался это делать, и на других совсем основах пытались это делать. Во-первых, это не получается. Уже поработало это светское начало, не хватает этой универсальной страсти. Во-вторых, прощу прощения, и с универсальными страстями всегда всё было в исламе (даже в исламе, хотя в исламе с этим лучше, чем где бы то ни было) всё недостаточно хорошо. Потому что Османская империя - это Османская империя, и совсем убить в ней турецкое начало невозможно. Или тюркское. А арабский халифат - это арабский халифат, и тогда всё-таки все хороши, и все правоверные - правоверные, и всех мы объединяем, но арабы чуть-чуть правовернее других. Дальше два халифата пытаются выяснять, какой из них лучше. Тут на это всё накладывается раскол между суннитами и шиитами. В главном шиитском государстве - Иране, безумно крепки и глубоки национальные корни, - персидскому государству много тысячелетий, несколько, и оно настолько древнее, мощное, культурное, и оно всё время хочет как-то соединить себя с исламом. И соединяет, - почитайте выдающегося исследователя Анри Корбена, он подробно рассказывает, как именно в шиитском суфизме, не в суннитском, а в шиитском, востребованы все доисламские персидские варианты. Это ужасно интересная история, на которую мне сейчас не хочется отвлекаться.
Итак, никогда это не случалось с одной стороны по названным выше причинам, а с другой стороны, как только об этом начинают говорить, так сразу лезут на чужие территории. Начинают вспоминать, что когда-то Испания была там же, ну, конечно же, Россия. И они начинают экспансию на те территории, на которых без огромных войн, истребления и всего прочего, халифат утвердиться не может. Они даже не ограничиваются тем, чтобы на первом этапе спаять ядро этого халифата и как-то там договориться между собой, а потом уже начать экспансию - они сразу её начинают! Сразу.
Поэтому весь этот халифатизм, естественно, не может не беспокоить. Не ислам как великая религия нас беспокоит, мы её беспредельно уважаем, не исламские духовные импульсы, построенные во многом на антагонизме с западным миром, нас беспокоят, - мы сами построены на этом антагонизме. Нас беспокоит геополитика, беспокоит то, что христианская страна, каковой по сути мы являемся со всеми оговорками, при всём уважении к религиям народов ее населяющих (никто же не оспаривает, что это мир миров, сложнейший космос русский, с русским, тем не менее, и православным ядром, никто же никогда с этим не спорил и не будет спорить, это так по факту), так вот этот мир миров, прошу не путать с миром, этот космос, он немедленно начинает взрываться от соприкосновения с мощными радикальными халифатистскими волнами. И возникают далеко идущие разговоры, особыми любителями которых являются наши теоретики радикального ислама, которые говорят, что Россия - это всего лишь душа, а есть дух, а дух - это ислам, дух должен подчинить душу. И начинается очень многое из того, что угрожает целостности нашей страны и всему остальному - нашим ценностям, которые, я например, совершенно светский, понимаю, насколько они обусловлены православием, христианством, насколько они являются в этом смысле несовместимыми с тем, что дует с Юга.
Очень хочется с этим со всем жить в мире, не воюя, не конфликтуя, а как-то гармонизируя отношения. Никогда в России не возникнет исламофобия, просто «ислам - это мерзость» и всё такое прочее. Все, кто будут ее здесь насаждать - враги России. Но вот этот радикальный напор, он, конечно, опасен, а в каком-то смысле и смертельно опасен.
Представлять это так, что нет этого напора, а есть просто некий «терроризм» конечно можно для политкорректности и для всего остального. Но это же не так! Мы вновь попадаем в ту же историю, в которую попадали в 2001 году и в последующие годы. Когда Джордж Буш-младший ненадолго сказал, что он крестоносец и всё прочее, потом сам испугался этого, а в 2003 году Кондолиза Райс, по памяти говорю, кажется в 2003, так дала обратный ход, что мало никому не показалось. И с тех пор Америка только и делает, что дает задний ход. Конечно же, речь идет не только о терроризме, речь идет о терроризме, который определенным образом идеологически обоснован, и терроризм здесь средство широко применяемое, а цель связана с идеологией. И отрицать ее, как говорил, ради политкорректности можно, недолго говоря о том, что война идет с салафитами, с радикальным исламизмом и так далее. Буш отпрыгнул и сказал «террористы, только террористы!» Антитеррорестическая коалиция. Сейчас мы повторяем то же самое. Понятно почему. Потому что мы обоснованно боимся как огня всякого конфликта цивилизаций и любой демонизации ислама - великой мировой религии. Поэтому мы уходим в сторону названия «террорист». Это нам кажется безопасным. И это правильно с точки зрения официоза. Но данная передача никак не является официозом, и я здесь могу называть вещи своими именами. Иначе непонятно вообще, зачем нужны эти передачи.
Значит, о другом идет речь. И это другое смертельно опасно для тех, на чьи территории посягает это другое, а это Россия. Это другое смертельно опасно для всех суфиев, пытающихся прорастить национальные корни на Северном Кавказе, в Средней Азии - где угодно. Их просто уничтожают под корень, сносят их святыни, растаптывают их кладбища. И для умеренных деятелей ислама это тоже смертельно опасно. Это некая сила, которая хотела бы для начала уничтожить две трети собственного ислама, чтобы потом двигаться дальше.
Она, безусловно, взращена Западом, это можно доказать. Это гомункулы, которые вылезают из неких колб. И мы знаем эти колбы, они подробно описаны. Но никогда еще не возникало такой силы, как «Исламское государство». Ну, я не беру эпоху наступления Османской империи на Австрию или на Россию и какие-нибудь арабские наступления на Испанию. Я беру всё-таки более-менее современные эпохи. За эти столетия никогда этой опасности не возникало. Всякая попытка поставить это в один ряд с Бен Ладеном, Аль-Каидой и так далее просто смешна.
Сирийская армия - это худо-бедно 200-250 тысяч людей. Сколько бы их ни убили на данный момент, и сколько бы ни было дезертиров - это никак не меньше 200 тысяч. Это хорошая армия. Не отличная, но хорошая. Никакого сравнения, Ливия или кто-нибудь, даже Египет, нет. Это хорошая армия. У неё алавитское ядро. Алавиты - это специальный вид шиизма, такой радикальный, обособленный от всего остального. Там есть и другие слагаемые, которые входят в эту армию. Существует черкесский модуль и так далее. Но там есть очень воинственное сплочённое ядро, которое понимает, что этот радикальный исламизм, вылезший из этих колб, как гомункул, он смертельно для них опасен и ими ненавидимый. Либо они, либо этот исламизм. Они будут сражаться насмерть.
Техники у них очень много. По численности армия не самая крупная в мире и не входящая даже в десяток крупнейших армий, а вот по технической вооруженности... Чуть-чуть устаревшая техника, но вряд ли мы считаем, что у «Исламского государства» техника вся супер-пупер, и что она, как бы, в этом смысле способна уничтожать технику сирийцев. В оборонительных боях преимущество, для того чтобы брать позиции, должно быть 3 к 1. Вы не можете, имея такую же армию, брать города. И вообще, так сказать, прорывать оборону противника, желающего сопротивляться. Это означает, что только на сирийском направлении воюет не меньше, ну никак не меньше 400 тысяч человек. А есть ещё йеменское направление, и есть ещё Северная Африка. Это огромная сила. И вот эти полукомические сокращения масштабов этой силы, выдаваемые за реализм, ну, они просто непонятно зачем делаются. Когда это делают люди, которые хотят чтобы не обратили внимания на «Исламское государство», это понятно. Но когда это делают люди, которые хотят, чтобы мы обратили внимание, то вообще непонятно зачем это делается, это вне всякой логики происходит.
Кроме того, есть ядро этого «Исламского государства», ядро этой армии. Это, конечно, иракские военные, пришедшие туда, это различного рода радикальные террористические структуры, которые вместе, исламистские, которые спаиваются. Но есть же и оболочки у этого ядра, оно же не существует в голом виде. Денег много, их очень много. Нефть, конечно, стоит на месте № 2. На первом месте стоят наркотики и терроризм сам, как таковой, - готовность оказывать разнообразные террористические услуги,- спонсорская помощь. Беспощадная новая организация сетевой структуры. В любом случае, денег, особенно после того, как попала ещё в сферу контроля нефть, как грязи, как говорят в таких случаях. Регион нищий, взбаламученный, диссоциированный на племена, группы и всё прочее. Набрать людей, да еще под знамя Аллаха, дав им совсем немного денег, вообще проблемы нет. За 100 долларов в месяц придут, и будут стрелять, а стрелять умеют все. Писать - нет, а стрелять - все. Значит, пушечного мяса всегда огромное количество. 20 тысяч долларов в год на одного, двадцать миллионов на тысячу. И сколько на миллиард?
Кроме того, ведь не только деньги привлекают, энтузиазм, всё остальное. Эксперты, которым я доверял всю свою жизнь и ни разу не ошибся, мне говорят, сколько притопало, там, с запада и вообще вот с этих всех разных территорий. Вот умножь на 15, и будет всего, сколько есть. Но притопало-то больше 30 тысяч? Территории уже контролируют, как нож в масло входят, сметая армии регулярные. Это причём тут бен Ладен?
Все понимают, что конструировали это американцы. Все уже называют этот лагерь Кэмп-Букка, где это всё началось. Когда-то мы обращали первый раз внимание на эту информацию, не являющуюся нашей эксклюзивной информацией. Просто мы на нее обратили внимание. Теперь уже все об этом говорят. Это и называется создание повестки дня. И что? Все понимают, что американцы оставляют большое количество оружия. Все понимают, что еще чуть-чуть всё это поднимется, и оно положит под себя любую исламистскую радикальную структуру. Любую! Нет уже никакого фундаментального противоречия с Аль-Каидой, нет его, всё. Потому что Аль-Каида когда увидит, что в 10 раз больше сила, чем у неё, она ляжет под это и будет внутри интриговать. А не ляжет - так рассыплется, потому что все радикальные боевики пойдут туда, где центр силы.