наболевшее
Я сейчас хожу без работы такая счастливая, что вы даже не представляете. Я счастливая не потому, что лентяйка, а потому что не делаю больше того, что мне не нравится. Я любила свою работу, но много лет занятий нашей региональной политической журналистикой выработали у меня стойкое отвращение к этой профессии. Может, у меня была неправильная журналистика, но я знаю, что она у многих такая. В регионах, думаю, у всех, с некоторыми различиями. И я ушла совершенно сознательно, поняв, чего я больше не хочу.
Я не хочу больше вздрагивать от каждого телефонного звонка на моем столе с предчувствием того, что мне скажут: «Президент сегодня объявил о создании пиздецового фонда, нужно срочно-пресрочно собрать пятьдесят комментариев на эту тему и сделать хорошую большую статью по всем регионам». И мы собираем комментарии, и на том конце провода политологи, депутаты и чиновники говорят нам: «эээ…», «он правильно сказал, я поддерживаю», и «чо?» Последнее чаще всего. И всем совершенно насрать (именно так) на этот фонд и президента, потому что все знают, что это всего лишь очередной треп этого эрзац-первого лица.
Я не буду больше оправдываться, почему я не знаю супер-тайного политолога в стенах Кремля, который настолько секретен, что не говорит порой даже, как его дела, особенно незнакомой журналистке с Урала.
Я не буду больше чувствовать себя последим гавном, когда мне говорят, что надо написать такую-то статью и поддержать этих хороших людей, потому что они хорошие, а я смотрю на ситуацию и понимаю, что на самом деле они плохие, и просто заплатили. И начинаю мямлить какую-то хрень, что надо согласовать с шефом, что надо проверить и уточнить факты, потому что не хочу ссориться, с одной стороны, за правду, которую мне никто не оплатит и даже не скажет спасибо, а с другой - просто противно помогать отбивать бабло, потому что устраивалась я для того, чтобы помогать отбивать бабло другому человеку.
Я не буду больше искать причин, почему кто-то что-то написал, а мы этого - нет. Но ведь глупо писать всем одно и то же, не находите?
И самое главное, я не буду больше лгать себе и людям и называть себя журналистом, человеком, который должен писать объективную правду. Потому что нет правды, а есть политика, потому что журналисты работают все же за зарплату, которая складывается из бизнес-контрактов их издания и предпочтений их руководства. И потому что правда в том виде, в котором она есть, никому нахрен не сдалась.
Я не хочу больше вздрагивать от каждого телефонного звонка на моем столе с предчувствием того, что мне скажут: «Президент сегодня объявил о создании пиздецового фонда, нужно срочно-пресрочно собрать пятьдесят комментариев на эту тему и сделать хорошую большую статью по всем регионам». И мы собираем комментарии, и на том конце провода политологи, депутаты и чиновники говорят нам: «эээ…», «он правильно сказал, я поддерживаю», и «чо?» Последнее чаще всего. И всем совершенно насрать (именно так) на этот фонд и президента, потому что все знают, что это всего лишь очередной треп этого эрзац-первого лица.
Я не буду больше оправдываться, почему я не знаю супер-тайного политолога в стенах Кремля, который настолько секретен, что не говорит порой даже, как его дела, особенно незнакомой журналистке с Урала.
Я не буду больше чувствовать себя последим гавном, когда мне говорят, что надо написать такую-то статью и поддержать этих хороших людей, потому что они хорошие, а я смотрю на ситуацию и понимаю, что на самом деле они плохие, и просто заплатили. И начинаю мямлить какую-то хрень, что надо согласовать с шефом, что надо проверить и уточнить факты, потому что не хочу ссориться, с одной стороны, за правду, которую мне никто не оплатит и даже не скажет спасибо, а с другой - просто противно помогать отбивать бабло, потому что устраивалась я для того, чтобы помогать отбивать бабло другому человеку.
Я не буду больше искать причин, почему кто-то что-то написал, а мы этого - нет. Но ведь глупо писать всем одно и то же, не находите?
И самое главное, я не буду больше лгать себе и людям и называть себя журналистом, человеком, который должен писать объективную правду. Потому что нет правды, а есть политика, потому что журналисты работают все же за зарплату, которая складывается из бизнес-контрактов их издания и предпочтений их руководства. И потому что правда в том виде, в котором она есть, никому нахрен не сдалась.