Прогрессивное снижение социального статуса военного в ходе истории
Когда-то в древней Индии каста Кшатриев конкурировала за верховную власть с кастой Брахманов. Хитрожопые Брахманы в итоге одержали верх, но статус Кшатрия всё еще был очень высок.
Имперской системой заправляют уже Брахманы, но и воинское сословие играет в ней ключевую роль: ни рассейскому Государю-Императору, ни Наполеону-Бонапарту, ни генералиссимусу Сталину не было западлом напялить армейский мундир, чтобы продемонстрировать свой воинский статус, хотя власть их была существенно шире собственно власти военной.
Что же касается кастового состава вооруженных сил в целом, то здесь рассмотрение стоит начать с тёмных Средних веков: феодалы были, в первую очередь, воинами, а крестьяне, платившие им дань, в боевых действиях участия не принимали. Эта ситуация начала меняться в Новое время, когда сначала низовка армии пополнялась бродягами-маргиналами (помните киношку про Михайлу Ломоносова, которого загребли немецкие ТЦК-шники? Фуко пишет, что это было обычной практикой). Затем ряды солдат стали пополняться крестьянами-рекрутами - по десятку или около каждый год из тысячи душ населения. Закончилось это дело всеобщей воинской повинностью (в Российской Империи она началась в 1874 году, а служили тогда по 6 лет) и массовыми армиями, которые стали таковыми еще во времена Наполеона, но со столетним перерывом до Первой Мировой войны, когда в «цивилизованной» части Европы почти не было крупных войн.
Социальный статус солдата-новобранца был невысок - он не был выше статуса крестьянина (хотя и крестьяне были далеко не маргиналами, несмотря на безграмотность 70-90% от общего их числа) , но открывал перед ним двери социальных лифтов: начиная с того, что безграмотных крестьян в армии обучали грамоте, и с того, что убыль личного состава в войнах была весьма ощутима, что позволяло передвигаться с нижних ступеней военной иерархии на более высокие, и заканчивая тем, что перед солдатскими детьми открывались двери военных учебных заведений, позволяющих самым талантливым выбиться в офицеры или в классные чиновники.
В совковое время, после Победы сильно поднявшей статус воина армии-победительницы, социальный статус военного медленно деградировал, а точнее претерпел разделение на две касты: генералов, которым полагалось огромное довольствие, и это еще не учитывая возможность воровать вагонами и использовать рабский труд призывников на строительстве личных объектов недвижимости, и всех остальных, которые вынуждены были жить в отдалённых гарнизонах, в казармах и бараках или годами ждать очереди на квартиру. Известная песТня Лаэртского неплохо раскрывает экзистенциальную ситуацию профессиональных советских воинов:
Click to viewНо это было еще ничего: в каком-то смысле военные уже были маргиналами, то есть «крайними», находящимися на краю общества, но всё-таки еще не исключенными из него. Всё изменилось с началом Специальной Военной Операции, когда ряды воинов стали пополняться преступниками, совершившими тяжкие преступления (в прошлые имперские времена большинство из них без всякого сомнения пустили бы в расход вместо заключения на длительные срока в тюрьму), а также настоящими маргиналами, которые не сумели вписаться достойным образом в рынок.
И вот так вот статус воина упал от самых верхних позиций в обществе, которые были у Кшатриев или средневековых феодалов до подонков общества вроде ассенизаторов или мусорщиков:
Неудивительно, что одетых в форму с нашивкой «Z» уже не пускают в приличные места вроде ресторанов и дорогих кафе: фейс-контроль не проходят. А присмотритесь к сотрудникам Росгвардии в вашем городе или посёлке: если бы не камуфляжная форма с нашивкой «Z», отличили бы вы их от тех алкашей или бомжих, которые тусили возле вокзалов и пивных. Уж не те же самые ли это люди, которые тогда, правда, были без служебного автомобиля?
Однако, русская литература даёт гораздо более точный образ воина нового облика - эпохи СВО, чем мусорщик или ассенизатор: речь идёт о том самом Полиграфе Полиграфовиче Шарикове, сотруднике отдела очистки, о котором написал великий русский писатель и масон с весьма высоким градусом Михаил Булгаков. Ведь чем занимался отдел очистки? Отловом и уничтожением бродячих животных, одновременно имея гешефт на их шкурках. А что есть СВО? Да в первую очередь зачистка территории, пока только Украины от ненужной хозяевам данной территории двуногой скотины, являющейся для этих хозяев обременением данной территории. И именно здесь проявляется гениальность образа Шарикова, предвосхитившая реальность сто лет спустя: очистка территории производится руками тех, от кого территория зачищается - ведь Шариков по легенде сам был прежде бродячим животным, одним из тех, от кого он по должности начальника отдела очистки должен был очищать территорию! Ну а то, что он сам ранжировал бродячую живность - от кого нужно очищать территорию в первую очередь, так это и сейчас имеет место: «мы укроп крошишли-крошили, Крошили-Крошили, КРОШИЛИ-КРОШИЛИ!» Ну а хохляцкие ТЦК-шники - разве они не те же самые шариковы? Разве может приличный человек, с честью и совестью, заниматься отловом себе подобных двуногих с целью отправки их на убой?
А ведь только такие двуногие (люди ли?) без чести и совести способны служить с оружием в руках режиму - что россиянскому, что хохляцкому - всё едино, по большому счету.
Последнее, что необходимо отметить - это то, что статус воина менялся с характером войн. Когда-то кшатрии и брахманы сражались друг с другом за власть - за своё элитное положение. Население, как в Древней Индии, так и в Средневековой Европе само было ресурсом, двуногим скотом, подчас довольно ценным ресурсом - дрались за него, а не с помощью него. Согласно писанине Солона (если верить Агамбену, у которого я это вычитал), только те, кто принимал участие в гражданской войне имел затем, после её завершения, политические и полные, если можно так сказать, гражданские права - те, кто участия в гражданской войне не принимал, становились «пеонами». По мере роста численности населения удержание властных (элитных) позиций требовало заботиться о пропитании этого населения, войны стали вестись за территории, которые были источником этого пропитания, и население стало вовлекаться в участие в них уже в качестве воинов. И вот сейчас, в глобальном мире, едином в экономическом отношении, когда силовой контроль над территорией перестал быть гарантией возможности получения с неё ресурсов, война ведётся уже против самого населения путём сокращения его численности и руками тех, кто больше всего рискует быть обделённым этими ресурсами, то есть маргиналов. Но маргиналы эти не пожалеют и тех, кто прежде не был так сильно обделён общественным продуктом, как они сами: у них нет повода ценить то общество, которое совершенно не ценило их.