Еще хоть четверть века, или Какой фантастический свет!..
Минувший ноябрь месяц принес театральной общественности настоящий праздник (железом! каленым железом выжигать такие штампы!!!) мастерская Вениамина Михайловича Фильштинского праздновала своё 25-летие. Как и положено людям не просто творческим, а однозначно талантливым и местами даже гениальным, произошло это не банальной пьянкой (хотя куда же без нее), а неделей встреч с именитыми выпускниками на сцене Учебного театра.
Первым блином - несколько, надо признать, комковатым - был вечер с Ксенией Раппопорт. Именно там мы - лично я точно - узнали еще один из ответов на вопрос, почему же мастерская Фильштинского настолько нечеловечески крута, простите за такое слово. Всё дело в том, что в процессе обучения студентам с самого первого дня дают задания, в которых они должны письменно рассказать о самых разнообразных вещах: "Как мне было холодно", "Закат", "Мои любимые люди" и так далее. Сами понимаете, привычка к такому обстоятельному самостоятельному разбору самых внезапных вещей не проходит даром, артист привыкает думать. Что, при этом, не отменяет "коровьего взгляда" - но об этом ниже! :)
Вечер первый.
"Как получаются Ксении Раппопорт".
С трудом, надо сказать, получаются. Точнее, приходят уже готовые - и потом мучительно, тяжело, с потом и кровью рождаются. Поступают - и потом уходят со второго курса, чтобы, выждав пару лет, снова поступить, снова туда же, в ту же мастерскую. Потому что - а в какую же еще, собственно?
И Елена Андреевна из "Дяди Вани" - со студенчества и по сию пору. На экране нам любезно показали и первые, студенческие зарисовки и части спектакля - и нынешние, МДТвские уверенные, совсем другого порядка мазки. Но и те, и те - неимоверно талантливые, самобытные.
Кстати, об экране. Неплохая была идея, но, особенно в случае с Ксенией, оказалась загублена количеством материала. Обилие видеонарезок откровенно утомляло (что не оправдывает какую-то просто толпу, внезапно уходившую в какой-то момент), причем даже на русском языке, что уж говорить про огромные куски из итальянских кинолент. Понятно, что ВениамМихалыч с умилением стоял на позиции "Как нянька старая гляжу", лаская любовным учительским взором двух Ксений сразу: одну на экране, вторую, из плоти и крови, рядом за столом. А вот зритель откровенно начинал зевать. Но да ладно, это технические огрехи, а важно другое: любовь.
Да-да, именно она: любовь.
"Мы были взращены в атмосфере любви", - говорит КР о своём студенчестве. И, глядя на нее, в этом не приходится сомневаться.
Мне, на самом деле, тут сложно быть объективной, потому что при словосочетании Хабенский-Раппопорт я начинаю бледнеть и мекать, как влюбленная гимназистка, и от это не спасает ничего. Ни работа с КР когда-то в одном театре (она уже - мельком, мимолетной звездной, я - испуганной неумелой второкурсницей, только начинавшей осваивать науку открывания ногой любой двери), ни понимание множественных бок-о-бок с КХ. Разве что, равнодушно-ироничное уважение к Трухину помогает в нелегком деле держания головы руками. Потому что вот уж с кем-с кем, а с ним никакого трепета и прочих треволнений сердечной мышцы. И, что интересно, именно это помогает трезво видеть, что за идиотской сериальной историей скрывается (всё менее успешно) актер удивительного дарования.
Вот так ненавязчиво мы, бросив Ксению на полуслове, переходим дальше:
Вечер второй.
"Актер и сериал, или Каково быть Михаилом Трухиным".
Дорогой ВениаминМихалыч и тут начал с вопроса "Что пригодилось тебе от школы, а что, наоборот, ты яростно отринул?".
В общем-то, как мне кажется, ответ Трухина на этот вопрос - то главное, что было в этом вечере.
"Здесь я научился соотносить чувство правды жизни (что самое главное) и чувство правды театральной. И всё, что происходит со мной хорошего, происходит от смешения этих правд, от верной "дозировки" и умения распознавать, какая правда сейчас важнее, на что должна быть чуйка, как у собаки".
Я не буду долго говорить про Трухина, потому что я уважаю, знаю, но не люблю этого актера. Не люблю не активно, а просто, равнодушно. Он не нравится мне в театре и нравится в кино. Он хорош и там, и там. Он как человек бывает чертовски злым не по делу и таким же внезапно добрым. "Улицы разбитых фонарей" без дураков помогли ему выжить в смысле материальном и сильно подпортили в смысле "актера одной роли", но сейчас у него, с помощью МХТ, есть все шансы выйти на совсем другую орбиту. И он это делает, довольно успешно.
...А я сижу и вспоминаю "Дуэль". Когда и сам Театр на Литейном был совсем другой, и мы были моложе, и Лёня Осокин еще был жив, и водка была значительно слаще и, что немаловажно, дешевле.
Вечер третий.
Безымянный, потому что обо всём. И о самой Жизни.
Самое сложное. Потому что много, подробно, тщательно - и потому что всё это не передать словами, всё становится тускло по сравнению с очарованием живого голоса, в первую очередь.
Константин Хабенский. Который взял бразды правления в свои руки, три часа держал зал, запретил Фильштинскому показывать видео, вызвал бурю эмоций своими политическими высказываниями и на пять минут уступил сцену молодому поколению.
Я, пожалуй, скажу только об одном и довольно внезапном. Ровно накануне я была на одном чудесном спектакле, где хорошая академическая актриса играла страдания деревенской старухи хорошо поставленным голосом, который просто натура её, и ничего с этим не сделать. И КХ буквально начал с того, что высказал постулат "Рассуждать о чем-то на разрыв аорты хорошо поставленным голосом - пошло".
Вот такое оправдание прогулам сценречи ;)
Больше правда ни о чем не буду. Я этот-то текст давлю из себя по капле. И не в том дело, что навык надо восстанавливать, а в том, что воздействия Трухина кончилась, снова влюбленная гимназистка.
Так что о чём тут скажешь. Нечего и пытаться.
Кроме Раппопорт, Трухина и Хабенского была еще встреча с Копыловым, на которую я не попала, круглый стол на тему театральной педагогики в СТД и общий "Вечер встречи выпускников", мимо которых я, опять же, со свистом пролетела. Жалею неимоверно, потому что соскучилась по многим безумно. Ну, дай Бог, не последние 25 лет отмечаем! :)
В общем, на родную Моховую.
В черно-белую 51.
Снова и снова.
Первым блином - несколько, надо признать, комковатым - был вечер с Ксенией Раппопорт. Именно там мы - лично я точно - узнали еще один из ответов на вопрос, почему же мастерская Фильштинского настолько нечеловечески крута, простите за такое слово. Всё дело в том, что в процессе обучения студентам с самого первого дня дают задания, в которых они должны письменно рассказать о самых разнообразных вещах: "Как мне было холодно", "Закат", "Мои любимые люди" и так далее. Сами понимаете, привычка к такому обстоятельному самостоятельному разбору самых внезапных вещей не проходит даром, артист привыкает думать. Что, при этом, не отменяет "коровьего взгляда" - но об этом ниже! :)
Вечер первый.
"Как получаются Ксении Раппопорт".
С трудом, надо сказать, получаются. Точнее, приходят уже готовые - и потом мучительно, тяжело, с потом и кровью рождаются. Поступают - и потом уходят со второго курса, чтобы, выждав пару лет, снова поступить, снова туда же, в ту же мастерскую. Потому что - а в какую же еще, собственно?
И Елена Андреевна из "Дяди Вани" - со студенчества и по сию пору. На экране нам любезно показали и первые, студенческие зарисовки и части спектакля - и нынешние, МДТвские уверенные, совсем другого порядка мазки. Но и те, и те - неимоверно талантливые, самобытные.
Кстати, об экране. Неплохая была идея, но, особенно в случае с Ксенией, оказалась загублена количеством материала. Обилие видеонарезок откровенно утомляло (что не оправдывает какую-то просто толпу, внезапно уходившую в какой-то момент), причем даже на русском языке, что уж говорить про огромные куски из итальянских кинолент. Понятно, что ВениамМихалыч с умилением стоял на позиции "Как нянька старая гляжу", лаская любовным учительским взором двух Ксений сразу: одну на экране, вторую, из плоти и крови, рядом за столом. А вот зритель откровенно начинал зевать. Но да ладно, это технические огрехи, а важно другое: любовь.
Да-да, именно она: любовь.
"Мы были взращены в атмосфере любви", - говорит КР о своём студенчестве. И, глядя на нее, в этом не приходится сомневаться.
Мне, на самом деле, тут сложно быть объективной, потому что при словосочетании Хабенский-Раппопорт я начинаю бледнеть и мекать, как влюбленная гимназистка, и от это не спасает ничего. Ни работа с КР когда-то в одном театре (она уже - мельком, мимолетной звездной, я - испуганной неумелой второкурсницей, только начинавшей осваивать науку открывания ногой любой двери), ни понимание множественных бок-о-бок с КХ. Разве что, равнодушно-ироничное уважение к Трухину помогает в нелегком деле держания головы руками. Потому что вот уж с кем-с кем, а с ним никакого трепета и прочих треволнений сердечной мышцы. И, что интересно, именно это помогает трезво видеть, что за идиотской сериальной историей скрывается (всё менее успешно) актер удивительного дарования.
Вот так ненавязчиво мы, бросив Ксению на полуслове, переходим дальше:
Вечер второй.
"Актер и сериал, или Каково быть Михаилом Трухиным".
Дорогой ВениаминМихалыч и тут начал с вопроса "Что пригодилось тебе от школы, а что, наоборот, ты яростно отринул?".
В общем-то, как мне кажется, ответ Трухина на этот вопрос - то главное, что было в этом вечере.
"Здесь я научился соотносить чувство правды жизни (что самое главное) и чувство правды театральной. И всё, что происходит со мной хорошего, происходит от смешения этих правд, от верной "дозировки" и умения распознавать, какая правда сейчас важнее, на что должна быть чуйка, как у собаки".
Я не буду долго говорить про Трухина, потому что я уважаю, знаю, но не люблю этого актера. Не люблю не активно, а просто, равнодушно. Он не нравится мне в театре и нравится в кино. Он хорош и там, и там. Он как человек бывает чертовски злым не по делу и таким же внезапно добрым. "Улицы разбитых фонарей" без дураков помогли ему выжить в смысле материальном и сильно подпортили в смысле "актера одной роли", но сейчас у него, с помощью МХТ, есть все шансы выйти на совсем другую орбиту. И он это делает, довольно успешно.
...А я сижу и вспоминаю "Дуэль". Когда и сам Театр на Литейном был совсем другой, и мы были моложе, и Лёня Осокин еще был жив, и водка была значительно слаще и, что немаловажно, дешевле.
Вечер третий.
Безымянный, потому что обо всём. И о самой Жизни.
Самое сложное. Потому что много, подробно, тщательно - и потому что всё это не передать словами, всё становится тускло по сравнению с очарованием живого голоса, в первую очередь.
Константин Хабенский. Который взял бразды правления в свои руки, три часа держал зал, запретил Фильштинскому показывать видео, вызвал бурю эмоций своими политическими высказываниями и на пять минут уступил сцену молодому поколению.
Я, пожалуй, скажу только об одном и довольно внезапном. Ровно накануне я была на одном чудесном спектакле, где хорошая академическая актриса играла страдания деревенской старухи хорошо поставленным голосом, который просто натура её, и ничего с этим не сделать. И КХ буквально начал с того, что высказал постулат "Рассуждать о чем-то на разрыв аорты хорошо поставленным голосом - пошло".
Вот такое оправдание прогулам сценречи ;)
Больше правда ни о чем не буду. Я этот-то текст давлю из себя по капле. И не в том дело, что навык надо восстанавливать, а в том, что воздействия Трухина кончилась, снова влюбленная гимназистка.
Так что о чём тут скажешь. Нечего и пытаться.
Кроме Раппопорт, Трухина и Хабенского была еще встреча с Копыловым, на которую я не попала, круглый стол на тему театральной педагогики в СТД и общий "Вечер встречи выпускников", мимо которых я, опять же, со свистом пролетела. Жалею неимоверно, потому что соскучилась по многим безумно. Ну, дай Бог, не последние 25 лет отмечаем! :)
В общем, на родную Моховую.
В черно-белую 51.
Снова и снова.