Письмо из Мордовлага.
Надежду Толоконникову и её мужа Петра Верзилова я знаю уже несколько лет. Это прекрасная семейная пара, любящая друг друга и свою дочь Геру. Художники - это слово лучше всего характеризует Петра и Надю. Они оба готовы творить днём и ночью, готовы реагировать своими произведениями на те жестокие вещи, что происходят в нашей стране.
Надя - человек с сильным чувством справедливости, с чувством собственного достоинства, сильная духом и уверенная в себе девушка. Если кто-то говорит, что поступками Нади кто-то может манипулировать - он врёт. Я не могу себе представить, чтобы Надя позволила что-то подобное. Как человек с яркими лидерскими качествами, Надя не может быть ведомой, только ведущей.
Сегодня часто можно услышать вопрос: «Почему Толоконникова столько времени молчала и не протестовала против порядков в мордовской колонии №14?» Мне кажется, что дело в её природной способности стоически переносить жизненные трудности. Попав в колонию, Надя не смирилась, но постаралась сосредоточиться на изменении окружающего её ужаса изнутри.
На этом пути ей пришлось многое претеперть. Но всякое терпение не безгранично, и даже такой сильный человек, как Надя, в какой-то момент не выдержал и встал против зла в полный рост. Зло в лице подполковника Куприянова и полковника Кулагина более не могло оставаться незамеченным и должно было понести наказание за творимое беззаконие.
Противопоставляя себя системе ФСИН, Надя прекрасно отдавала себе отчёт в своих действиях, понимала к каким последствиям могла привести её голодовка, но она не испугалась и пошла вперёд. Она дошла бы до конца, если бы близким и друзьям через добившегося встречи с Надей Илью Пономарёва не удалось убедить её приостановить голодовку и подождать пока её требования не начнут выполнять.
Громогласное письмо Надежды Толоконниковой стоило ей длительной блокады в стенах ЛПУ-21, но даже находясь в полной изоляции от внешнего мира она не сломилась и не отошла от своих требований ни на пол шага. Прекратить использование рабского труда, обеспечить осуждённых элементарными бытовыми удобствами, защитить женщин, готовых свидетельствовать о преступлениях руководства ИК-14. Эти простые и понятные любому, кто хоть раз сталкивался со злом, требования до сих пор остаются без удовлетворения.
Сегодня мы - те, кому есть дело до Прав человека, кому есть дело до своей Родины и её будущего; те, кто не в силах остаться равнодушным, когда рядом цветёт беззаконие - пытаемся донести до каждого гражданина России всего лишь один, объединяющий все требования Надежды, тезис - зло должно быть наказано.
И если этого не произойдёт, Надя снова встанет в полный рост, и снова, отринув всякий страх, начнёт голодовку. Я не хочу чтобы это случилось. Я хорошо знаю Толоконникову, это близкий мне человек и могу вас заверить, что в этот раз она точно пойдёт до конца и мы будем уже не в силах её остановить.
Вместо послесловия.
Когда меня спрашивают зачем Надя сделала это - написала письмо, зашла в Храм, - я рассказываю об одной немецкой девушке. Её звали Софи Шолль, ей было 21, когда её расстреляли. Была зима 1943 года и большинство немцев были уверены в победе Гитлера. Софи и её товарищи объединились в группу «Белая роза» и печатали листовки с призывами встать на борьбу с нацистским режимом, писали на стенах зданий «Долой Гитлера» и «Свобода». Кто может сказать зачем они это делали?