(no subject)
Observador: что такое исламофашизм?
"Система - вот с чем нам следует бороться, не прекращая между тем преследовать и выносить приговор преступникам, так называемым людям, утратившим способность мыслить.
Системе было дано спорное имя: исламофашизм. Впервые оно прозвучало в 1990 году, а затем постепенно получило признание со стороны самых разных философов, политологов и публицистов: речь идет о сопоставлении тактик и целей исламских джихадистов с тоталитарными фашистскими режимами. Вот некоторые аргументы: «Фашизм, нацизм, как и радикальный ислам, превозносят смерть и разрушение и презирают жизнь разума…
Оба враждебны современности и испытывают ностальгию по империям прошлого и утраченной славе. Оба одержимы реальными или воображаемыми "унижениями" и жаждой мести и заражены (…) токсином антиеврейской паранойи… Они обожествляют своего лидера и признают исключительную власть одной великой книги. Оба ратуют за сексуальную репрессию и подчинение женщин - презрение к женщинам. Оба склонны презирать искусство и литературу как симптомы вырождения, сжигают книги и уничтожают музеи и сокровища культуры». Чтобы не войти в круг неверных, не уступить искушению западного образа жизни, исламофашизм предпочтет скорее собственное разрушение."
"Система - вот с чем нам следует бороться, не прекращая между тем преследовать и выносить приговор преступникам, так называемым людям, утратившим способность мыслить.
Системе было дано спорное имя: исламофашизм. Впервые оно прозвучало в 1990 году, а затем постепенно получило признание со стороны самых разных философов, политологов и публицистов: речь идет о сопоставлении тактик и целей исламских джихадистов с тоталитарными фашистскими режимами. Вот некоторые аргументы: «Фашизм, нацизм, как и радикальный ислам, превозносят смерть и разрушение и презирают жизнь разума…
Оба враждебны современности и испытывают ностальгию по империям прошлого и утраченной славе. Оба одержимы реальными или воображаемыми "унижениями" и жаждой мести и заражены (…) токсином антиеврейской паранойи… Они обожествляют своего лидера и признают исключительную власть одной великой книги. Оба ратуют за сексуальную репрессию и подчинение женщин - презрение к женщинам. Оба склонны презирать искусство и литературу как симптомы вырождения, сжигают книги и уничтожают музеи и сокровища культуры». Чтобы не войти в круг неверных, не уступить искушению западного образа жизни, исламофашизм предпочтет скорее собственное разрушение."