Oct 30, 2011 22:51
В мою осень входит дымка от реки по вечерам, серо-розовый закат над крышами деревянных домов и шуршание ручья. И рыбак в небольшой оранжевой надувной лодке, один-единственный во всей речке, вытягивает на себя рыбу, отклонившись назад в своей игрушечной лодке, улыбаюсь, проходя мимо, кроме нас с ним вокруг никого больше нет. Если быть точнее, это не они все входят в мою осень, а я вхожу в них, закрыв дверь квартиры и закинув поверх рюкзака на плечо ремень от чехла с фотоаппаратом, надев под любимые огромные зеленые штаны теплые колготки и забравшись с ногами на сиденье в электричке. В мои уши вливаются Макаревич и Маргулис, Александр Иванов с его «Московской осенью», а из холодильника ночью достается вино из одуванчиков, какого лета, не прошедшего даже, а позапрошлого, верно?
В моей осени Олег Митяев и запах костра от тельняшки, когда возвращаешься с мамой из какой-нибудь поездки на речку с палатками, сползаешь на переднем сиденье её машины вниз, как можно ниже, закинув ноги куда-нибудь на окно. Волосы, тельняшка, даже руки - все пахнет дымом и осенней горечью, серостью, а в колонках всегда играет Олег Митяев или Песни Нашего века, и все слова уже знаешь наизусть, а вся эта музыка, и тельняшка эта, и большой бордовый свитер навсегда связываются в памяти с мамой, запахами костра и такими вот поездками на машине.
Оказалось, невозможно забыть, как топить печку, когда делала это с бабушкой всё детство, а потом спала в небольшой комнате на кровати у стены, а стена была как раз другой стороной печки, и я прижималась к ней ночью, и помню, как чувствовала, как она остывает. Как бабушка говорила, что прежде, чем закрывать вьюшку, нужно обязательно дождаться, пока догорит в печке всё, главное, чтобы не было синих огоньков и углей, потому что тогда можно угореть. И так я тогда всё это впитала в себя, так боялась угарного газа, так запомнила последовательность действий при растопке печки, что сегодня это не вызывает вопросов и проблем. Хотя, казалось бы, нет, я не умею топить печку, откуда. А вот оно, хранится всё как-то внутри. Я открываю синей прихваткой с мышью дверь печки и подбрасываю дрова, а они трещат, трещат и жадно хватают огонь, я наливаю кагор в маленькую белую кастрюльку и ставлю внутри духовки на кирпичи, и вино, нагревшись, отдает свой запах в кухню. А дрова трещат.
В моей осени шерстяные носки, купленные у бабули на рынке за 200 рублей, и надетые поверх на эти носки валенки без галош, белые любимые валенки, которые на даче используются вместо тапочек. За моим окном - черное-черное небо и яркие звезды, и никого ни рядом, ни вокруг, только Андрей Макаревич и тёплое вино с лимоном в прозрачной чашке.
Как быстро места и предметы впитывают воспоминания, с какой сумасшедшей скоростью с ними что-то успевает связаться, отпечататься в памяти, так, что уже никуда. И Меир Шалев с «Как несколько дней», и лепестки жасмина на тропинке, и полосатый гамак в тени между деревьев около сарая, и качели во дворе, сидеть и шить на них кораблик в подарок, есть виноград.
Моя простуда больше не боится ни меда, ни полосканий, ни трав по кастрюлям на кухне, ни шиповника, ничего. Она отбирает голос и выливает по утрам из носа мозг, портит настроение и заставляет чувствовать себя ничтожной, глупой, слабой, бессмысленной. Поэтому, намотав на шею бежевый шарф и привязав к рюкзаку одолженную у друга потрясающую шапку из Норвегии, я бегу от неё, бегу, закрываю дверь квартиры и убегаю к печке, звездам, реке и тишине.
В деревянном доме, которого у меня никогда не было, мансардные окна в крыше и большой камин, ещё осталось по полу немного стружки, внутри стоит непередаваемый запах дерева, и всё бежевое, коричневое, желтое, всех оттенков, любимое. Там кроме электричества, печи-камина, лестницы на второй этаж и балкона с видом на Москва-реку больше пока и нет ничего, но завтра я перенесу туда матрас с постельным бельем и буду ночевать в пустом желтом доме, пахнущем деревом. В доме, которого у меня, у нас никогда не было. А теперь вот он, стоит, можно сейчас накинуть куртку, выйти на улицу и увидеть его.
Я потерялась, потерялась и запуталась и не могу рассмотреть честность, я перестала чувствовать и думать, поэтому я убрала волосы в хвост, закрыла дверь квартиры и уехала на дачу.