«Бег», Юрий Бутусов, Театр им. Е Вахтангова
Фото http://www.vakhtangov.ru/
«Бег» Бутусова у меня ассоциируется с океаном. Я как будто сижу на берегу и смотрю на эту стихию - грозную, страшную и прекрасную. Меня то накрывает волнами, то они отступают и плещутся, меняя оттенки - от нежного пастельного до угольно-черного. Даже выходя из театра, я чувствую всю мощь этой черно-белой стихии, хочется вновь в нее нырнуть. Могу болтать в этот момент о чем угодно, эмоционально, но только не о самом главном, потому что жаль выплескивать впечатления. А вот после возвращения домой есть желание их зафиксировать и сохранить, хоть на какое-то время.
Мне нужно было добрать эмоций во время паузы между походами на этот спектакль, поэтому я посмотрела фильм Алова и Наумова. Какие-то отрывки раньше видела, но смотрела первый раз. Конечно, это бенефис Михаила Ульянова, его Чарнота затмил всех и вся. Наверное, это можно рекомендовать как пособие по актерскому мастерству. В нем столько жизни! Даже когда он голодный на паперти милостыню просит... И тоска во взгляде, когда он возвращается в «тараканье царство»... Может быть, контраст с холодным больным Хлудовым Дворжецкого специально был задуман, чтобы показать, как по-разному перемалывает людей война?.. А финал был, наверное, поклоном Мастеру: Голубкова и Софью Владимировну ждет с лошадьми «мальчик-паж», а потом они втроем скачут в небо... Не покой, конечно, дарованный Мастеру в романе, но белый чистый снег...
Во время премьеры спектакля, думаю, тяжелей всего было Артуру Иванову и Виктору Добронравову.
Но с тех пор прошло немало времени, все желающие высказались, страсти улеглись, каждый сделал свой выбор.
Мне спектакль нравится намного-намного больше, в фильме даже в какие-то моменты не хватало именно бутусовских героев, их эмоций. Как в сцене объяснения Голубкова с Серафимой Владимировной: «Серафима Владимировна, что же это вы делаете? Я и плыл, и бежал... Был в больнице - видите голова моя обрита? Бежал только за тобой. А ты?.. Что ты тут делаешь?.. Я тебя люблю. Я гнался за тобой, чтобы тебе это сказать». Да, в нем должно быть все: и усталость, и отчаяние, и крик - по нарастающей.
Конечно, театр - это особый вид искусства, а режиссеры имеют собственное видение произведения, этим и интересны разные постановки и фильмы...
Но... мне Корзухина в киноверсии совершенно не понравилась - истеричная особа, вызывающая раздражение. Героиня Екатерины Крамзиной совершенно другая - она действительно больна, измучена кошмарами. Поэтому когда звучит: «Красивая женщина. Жаль, красным достанется», - правда, жаль. А в финале она как глоток свежего воздуха после ужасов войны и эмиграции - в белом воздушном платье, здорова. Это как обещание мира, нормальной жизни, возможность выдохнуть.
А Хлудов... У Дворжецкого он сразу как в бреду, а после гибели Крапилина еще больше погружается в свою болезнь и страшные сны. У Добронравова герой меняется, поэтому для меня он интереснее. «Человек этот лицом бел, как кость, волосы у него черные, причесаны на вечный неразрушимый офицерский пробор. Хлудов... кажется моложе всех окружающих, но глаза у него старые... Он болен чем-то, этот человек, весь болен, с ног до головы. Он морщится, дергается, любит менять интонации. Задает самому себе вопросы и любит на них сам же отвечать... Он болен - Роман Валерианович». Но, несмотря на болезнь, в герое Виктора Добронравова еще есть мужество, сила, им движет чувство долга. Жестокость, конечно, оправдать болезнью нельзя, но она - результат ломки, его не мог не задеть маховик войны. Тем страшнее разрушение, беспомощность сильного человека потом - Крым сдан, Крапилин оказывается последней бессмысленной жертвой. «Ты? Как ты отделился один от длинной цепи лун и фонарей? Как ты ушел от вечного покоя? Ведь ты был не один. О нет, вас было много, очень много было!.. Итак, все это я сделал зря». Здесь ведь не только совесть говорит, из него стержень вынули. Служба царю, отрекшемуся от престола?.. Отнятому Отечеству?.. Ничего не осталось. Единственное, что его поддерживает - необходимость заботиться о Софье Владимировне до возвращения Голубкова. А тяжкое бремя всего сотворенного оказывается непосильной ношей. Поэтому финал - как избавление. Мне жаль вас, Роман Валерианович!
Вообще, у этого спектакля, на мой взгляд, нет слабых мест, у него очень мощная энергетика. И... мне есть что еще написать, но оставлю это на потом, надеюсь, будет возможность вновь увидеть «Бег» на сцене Театра им. Е. Вахтангова.