О мечтах, невозможных и сбывшихся
Есть вещи, о которых в детстве не мечтаешь. О них просто не знаешь. Или знаешь, но понимаешь, что они для других судеб, для людей из другого теста. Я никогда не мечтала быть ученой. Я даже не подозревала, как ими становятся. И вот она я: когда все ложатся спать и в доме наступает тишина, я открываю книгу о влиянии квантовой физики на философию науки и понимаю, что вот я и дома. И нет для меня лучшего чтива в свое удовольствие. И нет большего кайфа, когда идеи из совершенно разных источников сплетаются внутри меня друг с другом, преобразуются и потом рождаются новыми идеями в самых неожиданных контекстах. И нет большего ощущения своего места, чем когда меня бросают в новый проект в немного другой сфере, просят высказать свои мысли, а мне не нужно садиться и перелопачивать кучу литературы - мне нужно просто пару часов тишины на подумать.
Когда у меня появилась острая необходимость компенсировать работу в голове работой руками, я начала маниакально шить, вязать, работать с глиной и любыми другими материалами. А если делаешь что-то с маниакальным пристрастием, оно будет получаться лучше и лучше. И вот уже целый хор собрался вокруг меня, который пел дифирамбы работе моих рук и сподвигал поставить это на коммерческие рельсы. Я задумалась. Я долго думала, кем быть и как принять это решение. И пришёл мне в голову такой критерий: заниматься нужно тем, к чему я подхожу творчески. Шью я хорошо, да. Но я не дизайнер и не конструктор - я просто отличный исполнитель с хорошими навыками. И я никогда не стану дизайнером выкроек. И не стану воплощать свои идеи в жизнь, потому что идей в этом направлении у меня собственно нет. Зато бездонный колодец идей и творческих решений у меня в другой сфере - в науке. Это там я хожу другими путями. Это там я могу противопоставить свое мнение мнению состоявшихся профессоров, не моргнув при этом глазом и не дрогнув коленками. Там же и мои баррикады, на которых я при каждом случае борюсь с bad science. И так легко и хорошо мне стало от пришедшего понимания, и выбор стал простым и понятным.
Есть еще и другие вещи, о которых в детстве не мечтаешь. Они просто кажутся недосягаемыми и невозможными в любой версии твоей жизни. Как ни крути. Каждый раз, расчехляя виолончель, раскладывая ноты, регулируя высоту шпиля, я испытываю благоговение, смешанное с синдромом самозванца. Я пианистка. На звуки пианино откликаются мои пальцы и моя душа. Струнные инструменты мне всегда казались непостижимыми и недостижимыми. И вот у меня дома стоит виолончель. И это я на ней играю (у нас дома еще есть скрипка, но это Сарон два семестра на ней играла, а я иногда брала ее погонять). Это из-под моих пальцев рождаются звуки, издали напоминающие сюиту Баха. И самое непостижимое - я могу на ней играть, читая ноты с листа. Каждый раз, когда наша квартира тонет в звуках виолончели, я на секундочку покидаю свое тело, смотрю на себя сверху и думаю «офигеть, это же я играю!». Каждый раз. Вот уже полгода. И так хочется обнять 9-летнюю себя, которая мучалась от неудобного расписания музыкальной школы, ненавидела хор, ходила тренировать этюды на пианино в сельском доме культуры (ибо keyboards с нормальным звучанием тогде еще не изобрели, а пианино мне никто не собирался заводить) и в конце концов бросила это дело. Обнять и сказать: «Все фигня! Придет день, и у тебя в шкафу будет стоять виолончель!». И посмотреть на её реакцию. Потому что виолончель для музыкальной школы 15-тысячного городка - инструмент недосягаемый и невозможный.
А виолончель в мою жизнь пришла вот как. Играть на ней я мечтала давно (всему виной The Piano Guys). Но это было как слетать на луну. Потом в ноябре я сходила на концерт, на который должен был идти Нейтан, но он равнодушен к виолончели, а я нет. И вот я подумала, что виолончель все же не луна - надо найти курс для взрослых. Но стоили эти курсы целое состояние и были неудобны по времени. Надо заметить, что о своих желаниях дома я всегда говорю вслух. Громко говорю, а не вскользь упоминаю. И вот сижу я на праздничном ужине после защиты диссера. Доходит дело до спича моих коллег. А у нас заведено дарить подарки - скидываемся всем миром, а потом уже те, кто ближе всех общается с виновником торжества, придумывают, что подарить. И вот завершая свою речь, моя шеф дает мне открыточку и сообщает: «А в качестве подарка мы отправляем тебя на курс по виолончели!» Реакция моя была такая, как будто меня все же отправили на луну, на потеху всем, кто скидывался на подарок. И до меня даже не сразу дошло, откуда они узнали (но все просто: моя самая близкая подруга еще и моя коллега, она спросила у Нейтана, а он ей написал список из моих громко высказанных вслух желаний). И вот я попала на курс в мини-группу. Нас было трое: я и еще две подружки по 20 с хвостиком. У них за плечами был опыт игры на нескольких инструментов, а у меня - 2 года пианино пару вечностей назад. Потом оказалось что только я могла читать ноты, но не в этом месте между нами пролегала пропасть. Самая главная разница 20- и 30-летних оказалась в умение ценить и планировать собственное время. У них не находилось времени на неделе, чтобы поиграть на инструменте. По сути 40 минут нашего занятия во вторник вечером - это единственное время, когда они держали в руках виолончель. Так как личного времени у меня крайне мало, то каждый вечер между 19 и 20 я уходила в спальню, закрывала дверь и расчехляла виолончель хотя бы на 15 минут. Даже если за дверями рушился мир и оттуда доносился плач в два голоса. Потому что если я трачу вечер вторника на занятия, то я хочу видеть результат. А результат на любом инструменте зависит от практики. В последний месяц занятий я уже вполне могла осилить простые произведения, где зайдействованы несколько струн и много (непоследовательных) пальцев. Мои коллеги максимум могли сыграть что-то, где ноты идут по убыванию или возрастанию и желательно по одной струне. Это делало наши совместные занятия бессмысленными - либо мне было скучно, либо им слишком сложно. Они тратили и мое время, когда преподавальтельнице приходилось снова разжевывать то, что она объясняла на прошлом занятии, а я дома уже довела до автоматизма. Но я молчала и в своем углу тихо играла пальцами (без смычка на виолончели можно шептать) то, что мне было интересно. Молчала, потому что хорошо помню, как распыляла свое время на всякую всячину в свои 20 с хвостиком. Мне понадобились десяток лет и двое детей, чтобы научиться успевать намного больше, чем когда-либо до.