Наблюдательство
Любопытства ради пошел я в наблюдатели. Не было времени писать по ходу, а теперь вот лежу с температурой и описываю воспоминания...
Члены комиссии и почасовые наблюдатели были выдвинуты от всевозможных партий, общественных объединений (женщин, ветеранов, спортсменов, металлургов...) Но так совпало, что все они еще работают в этой самой школе, а председателем выпало быть директору.
Опечатали сургучем урну досрочного.
Мое предложение засургучить мебельные шурупы обсмеяли.
А ведь с помощью обычного шестигранника эту урну можно разобрать на четыре части, не повреждая печать и бумажку с подписями.
Но это мелочь - щель под крышкой запросто пропускает лист А4. К тому же, когда комиссия и наблюдатели уходили, на участке оставался милиционер и комната не опечатывалась. Но это тоже мелочь, как стало известно в конце.
Сразу бросилось в глаза, что досрочная урна на нашем участке оказалась раза в три больше, чем на соседнем. И я понял, почему: студентов педколледжа группами приводили преподаватели, обеспечив 100% досрочную явку.
Преподы пограмотнее оставались за дверью, но большинство подходили к комиссии, называли номер группы и следили за выдачей бюллетеней.
Фоткал этих мелких нарушителей без вспышки, чтобы не привлекать внимание и не нарваться на удаление.
Вторая категория "досрочников" - пенсионеры, которые не скрывали, за кого голосовали. Выходя из кабинки, произносили "за президента проголосовала", "батька мой любы" и т.п. Одна бабушка приехала на такси, чуть дошла до стула. Не смогла поставить птичку то ли из-за зрения, то ли из-за нарушений в координации. За нее это сделали, как и бросили бюллетень, но я ни в коем случае не стал кодексами размахивать, а пошел помочь ей спуститься с лестницы. Однако на лестнице ее встретил таксист и я оказался не нужен.
Повеселил сотрудник ДПС ГАИ в форме, который без задней мысли после голосования спросил, у кого пометить, что я проголосовал досрочно, а то, мол, на работе сказали только досрочно. Я было сказал, что у меня, но председатель быстро увела незадачливого стража дорог с участка. А жаль, не сбылась моя мечта хоть раз в жизни составить протокол на гаишника...
Один хам требовал проголосовать за сына, который за Лукашенко, но лежит дома с температурой. Начал требовать фамилию девушки из комиссии, угрожал, что она лично поедет на другой конец города к сыну, потому что тот живет не там, где прописан. Кроме испорченного настроения ничего не добился, мудак.
Иногда избиратели не складывали бюллетень, а несли его по "красной дорожке" мимо нас к урне, повернув птичкой к нам. Любопытство в совокупности с хорошим зрением позволили заметить популярность Рымашевского среди студенток, Санникова и Статкевича среди мужчин среднего возраста. Лукашенко был популярен среди женщин и стариков, но и студентки за него голосовали. Но это мелочи, как оказалось в конце.
19 декабря я заступил на вахту после обеда, люди шли активно. Только ни одного студента, даже списки из сейфа не пришлось доставать.
Печать на досрочной урне отвалилась, потому что сургуч на полировке не держится, но нитки остались опломбированы. На надомной урне она также отвалилась у меня на глазах.
Один мужчина стал нас стыдить, что выбираем "преступника на царствование". Был послан в корректной форме к председателю, а то наблюдателям запрещено ведь общаться с избирателями.
На мой вопрос о явке, секретарь ответила "в конце в протоколе увидите". Больше глупости не спрашивал.
Трижды замечали людей, приходивших повторно. Особенно те наблюдатели, которые знают своих соседей. Третий, оказалось, забыл документ, поэтому голосовал один раз, а вот другие точно дважды, но доказательств не осталось, ведь общаться с избирателями нельзя, председатель и секретарь отошли, а сами нарушители не горят желанием привлечься к ответственности.
Я откликнулся на предложение пройти наблюдателем по квартирам с переносной урной.
Три часа ходили по 35 заявкам.
Никогда не думал, что у нас так много инвалидов, которые прикованы к кровати или к коляске. На улице их не видно, а дома мир их ограничен кроватью, телевизором и приходящей сиделкой...
Они старались нас задержать, поговорить, угостить мандаринами, а то и коньячком... Как правило, они не прячутся и не скрывают, за кого голосуют. Но некоторые в шутку спрашивали кабину и мы втроем отворачивались. Кто-то не мог проголосовать сам по причине отсутствия пальцев или полного паралича, спрашивали их предпочтение и просили родственников помочь поставить галочку.
Я насчитал примерно 23 голоса за Лукашенко, одна бабушка даже плакала, только бы он победил - ведь он такой хороший... Один дедушка промахнулся и проголосовал за Кастусева, один мужчина за Санникова. Один сказал, что Лукашенко лишил его льгот и в открытую проголосовал наугад, попал на Рымашевского. Но это мелочи, как стало известно в конце.
Приближалось время подсчета. Вдруг на участок пришли трое странных наблюдателя - двое рослых парня в одинаковых черных куртках и вязаных шапках, с ними человек постарше, в штатском. Председатель бегом оформила их, не задавая никаких вопросов - видимо, это были какие-то привилегированные наблюдатели.
Начался подсчет. Нам запретили подходить ближе 8 метров к столам, куда выгружали бюллетени. Я попросил подойти хотя бы в два раза ближе, но отказали, пояснив, что буду мешать комиссии. Разрешили до линии председательского стола (6м от подсчета). Подсчет шел так: из кучи вынимали бюллетень, разворачивали и клали в свою стопку. Почему-то прорези в урнах делали такими, что бюллетень влазил, только сложенный вчетверо. Очень много времени занимает разворачивание. Около двух часов разворачивали.
Как я не пытался разглядеть птички - не вышло. Жалею, что не догадался бинокль взять.
В досрочной урне пропали шесть бюллетеней - объяснили, что это, видимо, студенты унесли. Быстро зачитали количество голосов и я понял, что 2 голоса за Рымашевского - неправда, я видел больше. В надомной урне опять куда-то подевались голоса, которые я видел своими глазами и даже помечал на бумажке. На столе осталась одна большая стопка всех бюллетеней и нам зачитали итог:
ДосрочноВ деньНа домуВсегоКастусёў633140Лукашэнка302709261037Міхалевіч316019Някляеў337040Раманчук228030Рымашэўскі2202Саннікаў027031Статкевіч420021Ус1707Цярэшчанка024028Супраць усіх451534202 Всего375106533147518 недействительных, 1 испорченный.
Я тоже сначала решил, что ошибся и побежал к другим наблюдателям смотреть их таблички. А вот и нет! У всех, кто вел записи, такие же цифры!
Я громко спросил у учительниц, как может быть 2+2=2 у Рымашевского? Комиссия молчит, красные от усталости, смотрят вниз. Секретарь и председатель громко шепчутся: "Пересчитать?" "Нет!" "Давайте пересчитаем?" "Не надо!"
Я только дома понял, что в досрочной колонке надо было всех ниже романчука сдвинуть вверх, а Терещенко вписать 2. Но повелительница участковой избирательной комиссии в стрессе такого не сообразила, и не обращая внимание на ропот и вопросы наблюдателей молча вынесла протокол:
Членов комиссии пригласили на праздничный банкет в кабинете трудов, на чем спектакль был окончен. Занавес.
В ролях:
Домой добрался почти в полночь, узнал, что произошло в центре. Но это уже другая история...
Члены комиссии и почасовые наблюдатели были выдвинуты от всевозможных партий, общественных объединений (женщин, ветеранов, спортсменов, металлургов...) Но так совпало, что все они еще работают в этой самой школе, а председателем выпало быть директору.
Опечатали сургучем урну досрочного.
Мое предложение засургучить мебельные шурупы обсмеяли.
А ведь с помощью обычного шестигранника эту урну можно разобрать на четыре части, не повреждая печать и бумажку с подписями.
Но это мелочь - щель под крышкой запросто пропускает лист А4. К тому же, когда комиссия и наблюдатели уходили, на участке оставался милиционер и комната не опечатывалась. Но это тоже мелочь, как стало известно в конце.
Сразу бросилось в глаза, что досрочная урна на нашем участке оказалась раза в три больше, чем на соседнем. И я понял, почему: студентов педколледжа группами приводили преподаватели, обеспечив 100% досрочную явку.
Преподы пограмотнее оставались за дверью, но большинство подходили к комиссии, называли номер группы и следили за выдачей бюллетеней.
Фоткал этих мелких нарушителей без вспышки, чтобы не привлекать внимание и не нарваться на удаление.
Вторая категория "досрочников" - пенсионеры, которые не скрывали, за кого голосовали. Выходя из кабинки, произносили "за президента проголосовала", "батька мой любы" и т.п. Одна бабушка приехала на такси, чуть дошла до стула. Не смогла поставить птичку то ли из-за зрения, то ли из-за нарушений в координации. За нее это сделали, как и бросили бюллетень, но я ни в коем случае не стал кодексами размахивать, а пошел помочь ей спуститься с лестницы. Однако на лестнице ее встретил таксист и я оказался не нужен.
Повеселил сотрудник ДПС ГАИ в форме, который без задней мысли после голосования спросил, у кого пометить, что я проголосовал досрочно, а то, мол, на работе сказали только досрочно. Я было сказал, что у меня, но председатель быстро увела незадачливого стража дорог с участка. А жаль, не сбылась моя мечта хоть раз в жизни составить протокол на гаишника...
Один хам требовал проголосовать за сына, который за Лукашенко, но лежит дома с температурой. Начал требовать фамилию девушки из комиссии, угрожал, что она лично поедет на другой конец города к сыну, потому что тот живет не там, где прописан. Кроме испорченного настроения ничего не добился, мудак.
Иногда избиратели не складывали бюллетень, а несли его по "красной дорожке" мимо нас к урне, повернув птичкой к нам. Любопытство в совокупности с хорошим зрением позволили заметить популярность Рымашевского среди студенток, Санникова и Статкевича среди мужчин среднего возраста. Лукашенко был популярен среди женщин и стариков, но и студентки за него голосовали. Но это мелочи, как оказалось в конце.
19 декабря я заступил на вахту после обеда, люди шли активно. Только ни одного студента, даже списки из сейфа не пришлось доставать.
Печать на досрочной урне отвалилась, потому что сургуч на полировке не держится, но нитки остались опломбированы. На надомной урне она также отвалилась у меня на глазах.
Один мужчина стал нас стыдить, что выбираем "преступника на царствование". Был послан в корректной форме к председателю, а то наблюдателям запрещено ведь общаться с избирателями.
На мой вопрос о явке, секретарь ответила "в конце в протоколе увидите". Больше глупости не спрашивал.
Трижды замечали людей, приходивших повторно. Особенно те наблюдатели, которые знают своих соседей. Третий, оказалось, забыл документ, поэтому голосовал один раз, а вот другие точно дважды, но доказательств не осталось, ведь общаться с избирателями нельзя, председатель и секретарь отошли, а сами нарушители не горят желанием привлечься к ответственности.
Я откликнулся на предложение пройти наблюдателем по квартирам с переносной урной.
Три часа ходили по 35 заявкам.
Никогда не думал, что у нас так много инвалидов, которые прикованы к кровати или к коляске. На улице их не видно, а дома мир их ограничен кроватью, телевизором и приходящей сиделкой...
Они старались нас задержать, поговорить, угостить мандаринами, а то и коньячком... Как правило, они не прячутся и не скрывают, за кого голосуют. Но некоторые в шутку спрашивали кабину и мы втроем отворачивались. Кто-то не мог проголосовать сам по причине отсутствия пальцев или полного паралича, спрашивали их предпочтение и просили родственников помочь поставить галочку.
Я насчитал примерно 23 голоса за Лукашенко, одна бабушка даже плакала, только бы он победил - ведь он такой хороший... Один дедушка промахнулся и проголосовал за Кастусева, один мужчина за Санникова. Один сказал, что Лукашенко лишил его льгот и в открытую проголосовал наугад, попал на Рымашевского. Но это мелочи, как стало известно в конце.
Приближалось время подсчета. Вдруг на участок пришли трое странных наблюдателя - двое рослых парня в одинаковых черных куртках и вязаных шапках, с ними человек постарше, в штатском. Председатель бегом оформила их, не задавая никаких вопросов - видимо, это были какие-то привилегированные наблюдатели.
Начался подсчет. Нам запретили подходить ближе 8 метров к столам, куда выгружали бюллетени. Я попросил подойти хотя бы в два раза ближе, но отказали, пояснив, что буду мешать комиссии. Разрешили до линии председательского стола (6м от подсчета). Подсчет шел так: из кучи вынимали бюллетень, разворачивали и клали в свою стопку. Почему-то прорези в урнах делали такими, что бюллетень влазил, только сложенный вчетверо. Очень много времени занимает разворачивание. Около двух часов разворачивали.
Как я не пытался разглядеть птички - не вышло. Жалею, что не догадался бинокль взять.
В досрочной урне пропали шесть бюллетеней - объяснили, что это, видимо, студенты унесли. Быстро зачитали количество голосов и я понял, что 2 голоса за Рымашевского - неправда, я видел больше. В надомной урне опять куда-то подевались голоса, которые я видел своими глазами и даже помечал на бумажке. На столе осталась одна большая стопка всех бюллетеней и нам зачитали итог:
ДосрочноВ деньНа домуВсегоКастусёў633140Лукашэнка302709261037Міхалевіч316019Някляеў337040Раманчук228030Рымашэўскі2202Саннікаў027031Статкевіч420021Ус1707Цярэшчанка024028Супраць усіх451534202 Всего375106533147518 недействительных, 1 испорченный.
Я тоже сначала решил, что ошибся и побежал к другим наблюдателям смотреть их таблички. А вот и нет! У всех, кто вел записи, такие же цифры!
Я громко спросил у учительниц, как может быть 2+2=2 у Рымашевского? Комиссия молчит, красные от усталости, смотрят вниз. Секретарь и председатель громко шепчутся: "Пересчитать?" "Нет!" "Давайте пересчитаем?" "Не надо!"
Я только дома понял, что в досрочной колонке надо было всех ниже романчука сдвинуть вверх, а Терещенко вписать 2. Но повелительница участковой избирательной комиссии в стрессе такого не сообразила, и не обращая внимание на ропот и вопросы наблюдателей молча вынесла протокол:
Членов комиссии пригласили на праздничный банкет в кабинете трудов, на чем спектакль был окончен. Занавес.
В ролях:
Домой добрался почти в полночь, узнал, что произошло в центре. Но это уже другая история...