Ключ из жёлтого металла
Вообще-то предыдущая моя телега про Фрая, по замыслу автора, должна была заканчиваться рассуждениями о книге "Ключ из желтого металла", которую я сегодня закончила перечитывать.
Главная мысль, которая осталась у меня в голове после этой книги, - что Фрай, несмотря ни на что, умеет обращаться со словами, и чувство юмора у него отличное. Мне кажется, что добрая половина моих друзей и приятелей (включая меня) носит в себе отпечаток фраевского стиля. И меня уже несколько лет невероятно интересует вопрос, относится ли к поклонникам Фрая моя бывшая научница - изъясняется она в точности так же, как его персонажи; когда я училась, все время влипала с ней в длительные беседы, потому что остановить ее растечение мыслями по древу и перейти к делу не хватало силы воли.
Но мы про Фрая. Вот, например:
Лестница привела меня в короткий коридор, освещенный целой гирляндой зеленых фонарей. Здесь я обнаружил три совершенно одинаковые двери из светлого дерева; впрочем, в таком освещении они казались зелеными. Одна была слегка приоткрыта, я недолго думая туда сунулся и оказался в небольшой, ярко освещенной напольными лампами комнате с черными стенами, такими же черными шторами на окнах, белоснежным полом и потолком, плоскость которого неведомый дизайнер интерьеров закрутил причудливой черно-белой спиралью. Эффектное помещение, но, прямо скажем, не совсем подходящее для человека в тяжелом похмелье. У меня сразу же закружилась голова, а колени превратились в дрожащее желе, но я находчиво ухватился за дверной косяк и устоял.
Комната была практически пуста, только пылающий камин в дальнем углу, такой же черный, как стена, к которой его пристроили, круглый стол из белого мрамора и два черных кожаных кресла. В центре стола красовались большой черный чайник и белоснежный кофейник. Чашки и блюдца не нарушали установившуюся гармонию, один комплект был цвета сажи, другой - молока. В одном из кресел сидел очень бледный брюнет в белом льняном костюме и ел рис из черной пиалы.
В такой монохромной обстановке я почувствовал себя непристойно разноцветным и чуть было не сбежал обратно, в зеленый холл, но незнакомец уже повернулся ко мне, сверкнул черными, как спелые вишни, глазами, одарил белозубой улыбкой.
Он выглядел так приветливо, что я понял: кажется, извиняться не придется - ни за вчерашнее поведение, ни даже за собственную окраску. Ну хоть какое-то облегчение.
- Хотите чаю? - спросил брюнет. - Или лучше кофе? Впрочем, я бы на вашем месте выпил и того, и другого. Не помешает.
Он говорил по-русски так же бегло и уверенно, как мой вчерашний знакомый Рыцарь. Но в отличие от него почти без акцента. Надо же, какие все вокруг полиглоты и русофилы.
- Спасибо, - сказал я. И, неловко замявшись, добавил: - Доброе утро. Я бы с радостью - и чаю, и кофе, но у меня в полдень встреча, а я очень не люблю опаздывать.
- Самый надежный способ не опоздать на вашу встречу - это остаться здесь, - улыбнулся незнакомец. - Насколько я понимаю, встречаться вы собрались со мной. Вы - Филипп Карлович, верно? За ключом приехали. Из Вильнюса. А я и есть счастливый владелец этого предмета. Болеслев. Можно просто Лев. Даже желательно - все русские друзья меня так называют, я привык. Ну что, сошелся наш пасьянс?
- Ничего себе, - вздохнул я. - Еще как сошелся. Опаздывать я, конечно, не люблю. Но прийти настолько заранее - такое со мной впервые.
- Садитесь же, - настойчиво сказал хозяин. - В ногах правды нет, тем более в ваших. Тем более сейчас и здесь, в этой комнате. Я ее специально так отделал, чтобы мучить похмельных гостей. Но мучить лично вас я не намеревался. Извините.
Я наконец отважился отлипнуть от спасительного косяка, решительным рывком пересек комнату и упал в кресло. Залпом выпил кофе из предусмотрительно наполненной для меня чашки, даже молоком не разбавил и сахару положить не потрудился, хотя вообще-то несладким я этот напиток не жалую. Но он был мокрый, а сейчас только это имело значение.
А еще в этот раз я вычитала неплохое правило, которое планирую ввести в употребление в собственной жизни: "Если происходящее перестает тебе нравиться, надо немедленно уходить". В свете последних литовских событий оно кажется мне весьма полезным и могло бы избавить меня от множества неприятных переживаний.
Ну и чтобы не заканчивать на этой грустной ноте, мой любимый кусочек про чёрта:
Ну ее к черту, сердито думал я, спускаясь по лестнице. Обоих к черту. И картинки к черту, и стишки. Стишки - в первую очередь. Сновидения эти дурацкие с телепортацией - к черту. Злых пражских колдунов - к черту. И оборотней заодно. Отличная там, у черта, соберется компания. Надеюсь, они без меня обойдутся, не станут искать. А если станут, не найдут. Вот сейчас доберусь до отеля, выпью кофе, приму душ - и на вокзал. И нах Дойчланд. Не будет прямого поезда, поеду с пересадками. А там - только сосиски и пиво. Пиво и сосиски. Сумрачная тевтонская диета. Буду жрать, пока не отупею окончательно. Хватит с меня всей этой трепетной мистической чухни. Хватит.
:)
Главная мысль, которая осталась у меня в голове после этой книги, - что Фрай, несмотря ни на что, умеет обращаться со словами, и чувство юмора у него отличное. Мне кажется, что добрая половина моих друзей и приятелей (включая меня) носит в себе отпечаток фраевского стиля. И меня уже несколько лет невероятно интересует вопрос, относится ли к поклонникам Фрая моя бывшая научница - изъясняется она в точности так же, как его персонажи; когда я училась, все время влипала с ней в длительные беседы, потому что остановить ее растечение мыслями по древу и перейти к делу не хватало силы воли.
Но мы про Фрая. Вот, например:
Лестница привела меня в короткий коридор, освещенный целой гирляндой зеленых фонарей. Здесь я обнаружил три совершенно одинаковые двери из светлого дерева; впрочем, в таком освещении они казались зелеными. Одна была слегка приоткрыта, я недолго думая туда сунулся и оказался в небольшой, ярко освещенной напольными лампами комнате с черными стенами, такими же черными шторами на окнах, белоснежным полом и потолком, плоскость которого неведомый дизайнер интерьеров закрутил причудливой черно-белой спиралью. Эффектное помещение, но, прямо скажем, не совсем подходящее для человека в тяжелом похмелье. У меня сразу же закружилась голова, а колени превратились в дрожащее желе, но я находчиво ухватился за дверной косяк и устоял.
Комната была практически пуста, только пылающий камин в дальнем углу, такой же черный, как стена, к которой его пристроили, круглый стол из белого мрамора и два черных кожаных кресла. В центре стола красовались большой черный чайник и белоснежный кофейник. Чашки и блюдца не нарушали установившуюся гармонию, один комплект был цвета сажи, другой - молока. В одном из кресел сидел очень бледный брюнет в белом льняном костюме и ел рис из черной пиалы.
В такой монохромной обстановке я почувствовал себя непристойно разноцветным и чуть было не сбежал обратно, в зеленый холл, но незнакомец уже повернулся ко мне, сверкнул черными, как спелые вишни, глазами, одарил белозубой улыбкой.
Он выглядел так приветливо, что я понял: кажется, извиняться не придется - ни за вчерашнее поведение, ни даже за собственную окраску. Ну хоть какое-то облегчение.
- Хотите чаю? - спросил брюнет. - Или лучше кофе? Впрочем, я бы на вашем месте выпил и того, и другого. Не помешает.
Он говорил по-русски так же бегло и уверенно, как мой вчерашний знакомый Рыцарь. Но в отличие от него почти без акцента. Надо же, какие все вокруг полиглоты и русофилы.
- Спасибо, - сказал я. И, неловко замявшись, добавил: - Доброе утро. Я бы с радостью - и чаю, и кофе, но у меня в полдень встреча, а я очень не люблю опаздывать.
- Самый надежный способ не опоздать на вашу встречу - это остаться здесь, - улыбнулся незнакомец. - Насколько я понимаю, встречаться вы собрались со мной. Вы - Филипп Карлович, верно? За ключом приехали. Из Вильнюса. А я и есть счастливый владелец этого предмета. Болеслев. Можно просто Лев. Даже желательно - все русские друзья меня так называют, я привык. Ну что, сошелся наш пасьянс?
- Ничего себе, - вздохнул я. - Еще как сошелся. Опаздывать я, конечно, не люблю. Но прийти настолько заранее - такое со мной впервые.
- Садитесь же, - настойчиво сказал хозяин. - В ногах правды нет, тем более в ваших. Тем более сейчас и здесь, в этой комнате. Я ее специально так отделал, чтобы мучить похмельных гостей. Но мучить лично вас я не намеревался. Извините.
Я наконец отважился отлипнуть от спасительного косяка, решительным рывком пересек комнату и упал в кресло. Залпом выпил кофе из предусмотрительно наполненной для меня чашки, даже молоком не разбавил и сахару положить не потрудился, хотя вообще-то несладким я этот напиток не жалую. Но он был мокрый, а сейчас только это имело значение.
А еще в этот раз я вычитала неплохое правило, которое планирую ввести в употребление в собственной жизни: "Если происходящее перестает тебе нравиться, надо немедленно уходить". В свете последних литовских событий оно кажется мне весьма полезным и могло бы избавить меня от множества неприятных переживаний.
Ну и чтобы не заканчивать на этой грустной ноте, мой любимый кусочек про чёрта:
Ну ее к черту, сердито думал я, спускаясь по лестнице. Обоих к черту. И картинки к черту, и стишки. Стишки - в первую очередь. Сновидения эти дурацкие с телепортацией - к черту. Злых пражских колдунов - к черту. И оборотней заодно. Отличная там, у черта, соберется компания. Надеюсь, они без меня обойдутся, не станут искать. А если станут, не найдут. Вот сейчас доберусь до отеля, выпью кофе, приму душ - и на вокзал. И нах Дойчланд. Не будет прямого поезда, поеду с пересадками. А там - только сосиски и пиво. Пиво и сосиски. Сумрачная тевтонская диета. Буду жрать, пока не отупею окончательно. Хватит с меня всей этой трепетной мистической чухни. Хватит.
:)