Несоответствие "закона" и "понятий" - яркий признак всей нашей жизни
Originally posted by karpets at Моя колонка в "Завтра"
Битва за историю
06 июля 2011 года
Номер 27 (920)
ПРАВО И "ИСПРАВЛЕНИЕ ИМЕН"
Ни в советское время, ни сегодня (а началось это еще с XVII-XVIII вв.) власть у нас, разучившись, так и не научилась "говорить по-русски". В этом и заключаются причины её глубинного несоответствия стихии русской жизни, охватывающей всю протяженность нашей истории последних веков. Скажем прямо: когда в 1993 году у Дома Советов генерал Макашов кричал: "Больше не будет ни мэров, ни пэров, ни …!" - он был если не по форме, то по сути глубоко прав. Дело вовсе не в "советских" структурах, как казалось даже в 1993 г., а в глубинной разности тысячелетней - и еще глубже - парадигме русской государственности и навязанной после 1991 года рецепции евроатлантической политико-правовой системы.
Термином "рецепция права" в историко-правовой науке принято именовать заимствования Римского права и отдельных его положений в средневековой Европе, что и привело к формированию современного европейского права. Это было естественно и органично, поскольку и римское, и европейское право и государство формировались в условиях первичности собственности по отношению к власти. У нас тоже произошла "рецепция права". Чужого. Примерно с 1987 г. и окончательно - с принятием Конституции европейского типа в 1993 г. Но уже сразу после этой "рецепции" обнаружилось вопиющее несоответствие правовых форм и "живой жизни", что и вылилось в "правовой безпредел", с одной стороны, "правовой нигилизм" - с другой. Несоответствие "закона" и "понятий" - яркий признак всей нашей жизни. Сделать русского человека "законопослушным налогоплательщиком" в западном смысле слова - такая же утопия, как и "коммунизм".
Право вырастает из органического народного опыта. Выдающийся русский юрист Н.Н.Алексеев (1879 - 1964) указывает на "внутреннее, органическое сочетание прав и обязанностей. В нем право, так сказать, пропитывается обязанностью и обязанность правом. На место отдельного от обязанности права и отдельной от права обязанности получается то, что можно было лучше всего назвать русским словом правообязанность. О таком сочетании учили некоторые представители органической школы в Германии, у нас в России - славянофилы, его имел в виду Достоевский, о котором писал склоняющийся к тем же взглядам П.И. Новгородцев. Его разумеет С.Л. Франк, когда говорит, что "никакое человеческое право не имеет имманентной моральной силы"". Интересно, что о "единстве прав и обязанностей" много писали в советское время, однако марксистская схоластика загубила ростки органической философии права..
Понятие правообязанности одно и может быть положено в основу теории государства и права, государства Российского, прежде всего. Если бы в процессе отхода от коммунистической догматики в конце 80-х пошли по этому пути, многих потрясений удалось бы избежать. Вместо этого были "реципированы" понятия "разделения властей", "правового государства", "гражданского общества" и т.д. - без всякого соотнесения с реальной историей, да и с классикой политико-правовой мысли, тем же Аристотелем, указывавшим: власть едина и монадична, не может быть разделена - или власть есть, или ее нет. Разделяется управление ( в том числе местное самоуправление), но тогда с этого и надо начинать. "Гражданское общество" есть общество сугубо "городское", "буржуазное", в нем нет места крестьянам, военным или людям творчества. А "правовое государство" - безсмыслица, ибо право само только и может быть утверждаемо государством.
В Европе первична собственность. Это европейский, а затем и американский, путь. На русском пути развития государства и права власть всегда первична по отношению к собственности. Иначе не может быть при наших необъятных просторах. Исторический опыт России свидетельствует о фактически неизменной модели государственного устройства, меняющего лишь "знаки и возглавия". Краткие периоды смуты и развала завершаются возвращением сильной единоличной власти, опирающейся на военно-тягловое сословие, но успешной только при учете ею потребностей сословий трудовых через голову "бюрократического средостения". В противном случае властные структуры начинают гнить и терять власть. Начинается новая смута.
"Политический порядок в Московском государстве основан был на разверстке между всеми классами только обязанностей, не соединенных с правами. - писал Н.Н.Алексеев. - Учения естественного права совершенно чужды нашей истории, а с ними чужды и представления о государстве как о торговой компании, основанной множеством независимых и несвязанных собственников… Мы не развили в себе западной техники исполнения отрицательных и условных обязанностей, мы не были крепки ни в уважении к собственности, ни в исполнении договоров; но в то же время мы не развивали нашего права в сторону проникновения в него начала правообязанности и даже утеряли в этом отношении многое, что было заложено в московскую эпоху. Мы должны были превратиться в общество собственников, которое организует государство на основах свободного договора. Однако народ наш не принял этой программы".
Сегодня нам, прежде всего, следует заняться "исправлением имен". Если мы не поймем нашу государственно-правовую "сродность" и не дадим ей имя, то мы утратим нашу государственность - а с ней и себя самих как народ - окончательно.
http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/11/920/63.html
Битва за историю
06 июля 2011 года
Номер 27 (920)
ПРАВО И "ИСПРАВЛЕНИЕ ИМЕН"
Ни в советское время, ни сегодня (а началось это еще с XVII-XVIII вв.) власть у нас, разучившись, так и не научилась "говорить по-русски". В этом и заключаются причины её глубинного несоответствия стихии русской жизни, охватывающей всю протяженность нашей истории последних веков. Скажем прямо: когда в 1993 году у Дома Советов генерал Макашов кричал: "Больше не будет ни мэров, ни пэров, ни …!" - он был если не по форме, то по сути глубоко прав. Дело вовсе не в "советских" структурах, как казалось даже в 1993 г., а в глубинной разности тысячелетней - и еще глубже - парадигме русской государственности и навязанной после 1991 года рецепции евроатлантической политико-правовой системы.
Термином "рецепция права" в историко-правовой науке принято именовать заимствования Римского права и отдельных его положений в средневековой Европе, что и привело к формированию современного европейского права. Это было естественно и органично, поскольку и римское, и европейское право и государство формировались в условиях первичности собственности по отношению к власти. У нас тоже произошла "рецепция права". Чужого. Примерно с 1987 г. и окончательно - с принятием Конституции европейского типа в 1993 г. Но уже сразу после этой "рецепции" обнаружилось вопиющее несоответствие правовых форм и "живой жизни", что и вылилось в "правовой безпредел", с одной стороны, "правовой нигилизм" - с другой. Несоответствие "закона" и "понятий" - яркий признак всей нашей жизни. Сделать русского человека "законопослушным налогоплательщиком" в западном смысле слова - такая же утопия, как и "коммунизм".
Право вырастает из органического народного опыта. Выдающийся русский юрист Н.Н.Алексеев (1879 - 1964) указывает на "внутреннее, органическое сочетание прав и обязанностей. В нем право, так сказать, пропитывается обязанностью и обязанность правом. На место отдельного от обязанности права и отдельной от права обязанности получается то, что можно было лучше всего назвать русским словом правообязанность. О таком сочетании учили некоторые представители органической школы в Германии, у нас в России - славянофилы, его имел в виду Достоевский, о котором писал склоняющийся к тем же взглядам П.И. Новгородцев. Его разумеет С.Л. Франк, когда говорит, что "никакое человеческое право не имеет имманентной моральной силы"". Интересно, что о "единстве прав и обязанностей" много писали в советское время, однако марксистская схоластика загубила ростки органической философии права..
Понятие правообязанности одно и может быть положено в основу теории государства и права, государства Российского, прежде всего. Если бы в процессе отхода от коммунистической догматики в конце 80-х пошли по этому пути, многих потрясений удалось бы избежать. Вместо этого были "реципированы" понятия "разделения властей", "правового государства", "гражданского общества" и т.д. - без всякого соотнесения с реальной историей, да и с классикой политико-правовой мысли, тем же Аристотелем, указывавшим: власть едина и монадична, не может быть разделена - или власть есть, или ее нет. Разделяется управление ( в том числе местное самоуправление), но тогда с этого и надо начинать. "Гражданское общество" есть общество сугубо "городское", "буржуазное", в нем нет места крестьянам, военным или людям творчества. А "правовое государство" - безсмыслица, ибо право само только и может быть утверждаемо государством.
В Европе первична собственность. Это европейский, а затем и американский, путь. На русском пути развития государства и права власть всегда первична по отношению к собственности. Иначе не может быть при наших необъятных просторах. Исторический опыт России свидетельствует о фактически неизменной модели государственного устройства, меняющего лишь "знаки и возглавия". Краткие периоды смуты и развала завершаются возвращением сильной единоличной власти, опирающейся на военно-тягловое сословие, но успешной только при учете ею потребностей сословий трудовых через голову "бюрократического средостения". В противном случае властные структуры начинают гнить и терять власть. Начинается новая смута.
"Политический порядок в Московском государстве основан был на разверстке между всеми классами только обязанностей, не соединенных с правами. - писал Н.Н.Алексеев. - Учения естественного права совершенно чужды нашей истории, а с ними чужды и представления о государстве как о торговой компании, основанной множеством независимых и несвязанных собственников… Мы не развили в себе западной техники исполнения отрицательных и условных обязанностей, мы не были крепки ни в уважении к собственности, ни в исполнении договоров; но в то же время мы не развивали нашего права в сторону проникновения в него начала правообязанности и даже утеряли в этом отношении многое, что было заложено в московскую эпоху. Мы должны были превратиться в общество собственников, которое организует государство на основах свободного договора. Однако народ наш не принял этой программы".
Сегодня нам, прежде всего, следует заняться "исправлением имен". Если мы не поймем нашу государственно-правовую "сродность" и не дадим ей имя, то мы утратим нашу государственность - а с ней и себя самих как народ - окончательно.
http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/11/920/63.html