Иван Солоневич - О сепаратных виселицах
Сегодня Украина есть суверенное независимое государство с общепризнанными в мире нерушимыми границами. Безпрецедентный в новейшей истории факт - аннексия РФ значительной части украинской территории, Крыма, и военная поддержка сепаратистов и террористов на Донбассе - тема отдельная, и здесь на ней останавливаться не будем...
В этой статье автор говорит, во-первых, о процессах, зародившихся еще в Российской Империи и начавших набирать новую силу после ее разрушения, а, во-вторых, о весьма гнусной природе сепаратизма как такового, затрагивает историю движения и действующие силы этого разрушительного для восточного славянства процесса. Публикуется с незначительными сокращениями..
В тех "Тезисах Народно-Имперского Движения", которые были нами выпущены перед войной, решение "национального вопроса" было предложено в такой форме:
Российская Империя есть наш общий дом, имеющий нашу общую крышу и общие внешние стены. Но в пределах этого дома - каждая народность имеет свою собственную квартиру, в которой она может устраиваться, как ей будет угодно - с некоторыми, однако, условиями: не поджигать общего дома и не устраивать в своей собственной квартире складов взрывчатых веществ, воровских притонов или нарушения общественной тишины и спокойствия.
Каждый человек Империи может говорить, писать, учиться и самоуправляться на каком ему угодно языке. Может знать общегосударственный язык, но имеет полное право и не знать. Может вводить в свою школу этот язык - но имеет право и не вводить. Однако: язык правительства, армии, транспорта, связи, полиции и пр. - должен быть языком общегосударственным. Словом - никто никого не заставляет любить русский язык. Не любишь - не надо, - тебе же будет хуже (здесь и далее разрядка и пр. - И.С.).
Никакого нового изобретения тут пет. За некоторыми исключениями на Руси так и было. Ключевский пишет, что "Москва не любила ломать местных обычаев" - но не любил этого и Петербург. Финляндия и Бухара управлялись собственными законами и на собственном языке. Польша до завоевательных своих восстаний - тоже. В Прибалтике очень долгое время официальным языком оставался - как и был - немецкий язык. На Кавказе дело было сложнее: один Дагестан во времена советской "коренизации" имел шестнадцать официально признанных языков. Один грузинский имел три официально признанных наречия. В результате этого советский Кавказ был довольно точной копией Вавилонской башни - после смешения языков.
Но в общем - с поправками на всякие ошибки и промахи - дело шло приблизительно к тому предложению, которое и было сформулировано в "Тезисах". Весь вопрос, собственно, заключается не в том, будут ли латыши говорить по-латышски - конечно, будут. И даже не в том, будут ли они говорить по-русски - будут те, кто захочет пробиться в жизни. Весь вопрос заключается в том и почти только в том, что ни русское правительство, ни русский народ во всех трех его ветвях - великорусской, малорусской и белорусской, никогда не признавали и, по всей вероятности, никогда не признают своей какой бы то ни было разделенности друг от друга. Отделение Украины от Великороссии означает гибель. И Великороссии, и Украины.
Таким образом, то, что я написал о сепаратистах и о виселицах, не касается никак ни латышей, ни грузинов. Политические и прочие обстоятельства почти наверняка приведут Латвию ко включению в состав Российское Империи, но с чисто моральной точки зрения мы никак не вправе считать латвийских или грузинских сепаратистов какими бы то ни было изменниками. Включение Прибалтики в состав Империи неизбежно потому, что тысячелетний порыв России к морю не может быть остановлен соображениями о "самоопределении вплоть до отделения". Но это все есть вопросы, так сказать, технические, вопросы никак не грозящие бытию России. Украинский сепаратизм грозит бытию всей России - то есть и Великороссии, и Малороссии. Украинский сепаратизм, кроме того, вырос на целой серии сплошных подлогов.
Самостийные разговоры об эксплуатации Москвой Украины - это есть, конечно, сплошной вздор. Московская власть прекратила бесконечную гетманскую резню, и общерусскими усилиями были разгромлены и татары, и Польша, и Турция - веками и веками поддерживавшие Украину в состоянии пустыни или пепелища. Общерусскими усилиями были построены железные дороги. Кривой Рог и Донбасс, гавани и университеты. Общерусскими усилиями были разгромлены и Наполеон, и Гитлер. Это все, как мне кажется, совершенно очевидно. Это совершенно очевидно для каждого среднего великорусского, малорусского или белорусского хлебороба или сапожника. Но доказывать все это профессиональным самостийникам - нет никакого смысла. Они ничего этого не будут слушать не потому что все это было неправдой, а потому что все это им невыгодно.
Я - стопроцентный белорус. Так сказать, "изменник родине" по самостийному определению. Наших собственных белорусских самостийников я знаю как облупленных. Вся эта самостийность не есть ни убеждение, ни любовь к родному краю - это есть несколько особый комплекс неполноценности: довольно большие вожделения и весьма малая потенция: на рубль амбиции и на грош амуниции. Какой-нибудь Янко Купала, так, сказать, белорусский Пушкин - в масштабах большой культуры не был бы известен вовсе никому. Тарас Шевченко - калибром чуть-чуть побольше Янки Купалы, понимал, вероятно, и сам, что до Гоголя ему никак не дорасти. Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме. Или - третьим в деревне, чем десятым в Риме.
Первая решающая черта всякой самостийности есть ее вопиющая бездарность. Если бы Гоголь писал по-украински, он так и не поднялся бы выше уровня какого-нибудь Винниченки. Если бы Бернард Шоу писал бы на своем ирландском диалекте - его бы никто в мире не знал. Если бы Ллойд Джордж говорил только на своем кельтском наречии - он остался бы, вероятно, чем-то вроде волостного писаря. Большому кораблю нужно большое плавание, а. для большого плавания нужен соответствующий простор. Всякий талант будет рваться к простору, а не к тесноте. Всякая бездарность будет стремиться отгородить свою щель. И с ненавистью смотреть на всякий простор.
Когда я говорю о бездарности, я не говорю только об отсутствии таланта. Понятие бездарности включает в себя, как неотъемлемую часть, понятие - также и тщеславие. Есть целая масса очень хороших, очень разумных людей, которые не блещут никакими талантами, по которых никто не обзовет бездарностями: ну, не дал Бог таланта - значит не дал. Бездарность надувается, пыжится, на цыпочки становится, бездарность прежде всего претенциозна. Бездарность обвиняет весь мир в том, что весь мир не оценил ее дарований. И бездарность ненавидит весь мир за то, что весь мир не несет к ее ногам благодарственных даров за бездарность. Бездарность автоматически связана с ненавистью.
Тарас Шевченко, конечно, великим талантом никак не был. Я люблю его поэзию, и я знаю ее. Это - не Гете и не Байрон, не Пушкин и не Лермонтов и даже не Кольцов и Никитин. Он писал трогательно провинциально детские стишки. Они очень напоминают мне стихи моего сына, - в возрасте лет двенадцати:
Я ем сосиску - ах, как вкусно!
Что это - сказка или сон?
Ведь в животе безмерно грустно:
Давно уже пустеет он.
Очень трогательные стишки - для двенадцати лет. Трогательность Шевченки усугубляется его трагической крепостной судьбой, - но ведь крепостная судьба это не национально-украинское явление. И его призыв -
Кайданы порвите
И ворожьей злою кровью
Землю напоите...
- имел в виду не только крепостное право. Он имел в виду братскую резню.
Кое-кто из наших единомышленников исписывает горы бумаги для исторических, лингвистических и даже краниологических доказательств того, что великороссы, малороссы и белорусы - это только три ветви одного и того же народа. Я думаю, что все эти доказательства более или менее не нужны. В краниологии все равно никто ничего не понимает - даже теоретики расовой теории, а что касается лингвистики, то я бы привел Шевченко:
Думы мои, думы мои
Лихо мене з вами
Чого стали на папиру
Смутными рядами?
Что вас витер ни розвияв
Як суху былину
Что вас лихо ни приспало
Як свою дытину.
Как видите - никакого перевода на общерусский язык не нужно.
Янка Купала:
Партизаны, партизаны, беларусския сыны!
За неволю, за кайданы
Режде гитлерау паганых,
Каб не ускресли век яны.
Не даваце гадам силы над собою распрасцерць,
Рыйце загодзя магилы, вырывайте с живых жылы,
Кроу за кроу, а смерць за смерць!
Как видите - тоже никакого перевода не нужно. Нужна, я бы сказал, орфографическая корректура. Так что ни лингвистика ни краниология тут решительно не при чем. Вопрос вовсе не в них - вопрос в дружбе или в ненависти.
НЕНАВИСТЬ
Пройдя неслыханные в истории человечества муки и испытания, все три ветви одинаково русского народа и одинаково православного народа сошлись наконец под скипетром Царя Московского Православного. Больше всего для этого сделали великороссы. Меньше всего от этого выиграли они. Великороссы есть наиболее старинная ветвь русского народа - они и без нас, белорусов, и без "вас, украинцев", освободили себя и от татар и от поляков. А вот что бы мы, белорусы, делали без великороссов? Или - что было бы без великороссов с Украиной? Турецкая, польская или немецкая колония? Или такое же пустынное пепелище, каким Украина была под властью попеременно гетманов - павших гетманов польских королей, турецких султанов или крымских турок? Кто и за кого пролил больше крови: кацап за хохла или хохол за кацапа? И какой смысл взвешивать эту кровь?
Пройдя неслыханные в истории человечества муки и испытания, три ветви одного и того же одинаково русского и одинаково православного народа наконец построили свой общий отчий дом. Я - белорус и, кроме того, крестьянского происхождения. Ко мне, белорусу, приходят милостивые государи, которые пытаются вбить клин ненависти между мной, "кривичем", и другим Иваном - "москалем". Другие сеятели ненависти приходят к другому Ивану - Галушке и пытаются вбить еще более острый клин ненависти между ним, Иваном Галушкой, и тем же Иваном Москалем. У этих милостивых государей нет за душой ничего, кроме бездарности и ненависти. Больше - ничего.
Я очень хотел бы оговориться: ни с каким московитским империализмом это не имеет ничего общего. Я не люблю очень многих людей. Я питаю ненависть к некоторому, довольно ограниченному, количеству людей. Но если я к кому бы то ни было питаю искреннее отвращение, так это к самостийникам.
Это отвращение не носит политического характера. Это есть моральное отвращение. Баварская самостийность была бы нам политически очень выгодна: она расколола бы Германию и свела бы на нет немецкую угрозу всему славянству. Однако - к баварским самостийникам я питаю почти такие же чувства, как и к украинским: чувства отвращения - ибо и они, баварские самостийники, сеют ненависть среди разных ветвей одного и того же немецкого народа.
Но у Баварии есть, может быть, некоторые основания: язык, который больше отличается от литературного немецкого, чем шевченковский от литературного русского, разные религии и разное историческое прошлое. Но все-таки противно. Мы как-то провели целое лето у баварского города Обинга, и туземцы не желали с нами разговаривать, потому что считали нас "проклятыми прусаками". Мне лично приходилось убеждать огородников и сапожников в том, что я - русский, а не пруссак. С политической точки зрения это было приятно. Но ведь русская политика никогда не строилась на принципе разделения людей и племен. И если бы мы строили нашу русскую политику на, скажем, английских началах - то моральный смысл существования русской государственности перестал бы существовать. А мы все - сознательно или бессознательно, исходим из того предположения, что наша государственность или имеет свой моральный смысл, или не имеет никакого.
В лингвистическом и религиозном отношении Германия поделена гораздо глубже, чем Русь в ее трех ветвях. Исторически Германия имеет гораздо больше основания для вражды к Пруссии, чем Белоруссия или Украина - к Москве: Пруссия воевывала за остальную Германию, и Пруссия втянула остальную Германию в две мировые войны. Москва была нам, белорусским и малорусским "украинцам", помощницей и освободительницей. Если бы не "москали", то я, Иван Лукьянович, и до сих пор был бы крепостным или полукрепостным пастухом какого-нибудь польского пана из гродненского воеводства. Если бы не москали, то Украина стала бы колонией: или Вильгельма Второго или Гитлера - вероятно, еще не последнего. Если бы в Первую и во Вторую мировые войны за нашей белорусской или малорусской спиной не стояла бы спина нашего старшего брата - "москаля", то мы бы погибли. И если Польша, Австрия, Венгрия и Германия десятилетиями и десятилетиями оплачивали украинских самостийников, то никакой украинский хлебороб не поверит, что они это делали во имя его, украинского хлебороба, интересов. И никакой украинский хлебороб за самостийную Украину голосовать не будет - как он за самостийную Украину не голосовал никогда.
ПЛЕБИСЦИТ
Когда я говорю о голосовании - под ним я понимаю несколько разнообразные способы выражения народной воли .От "волим под Царя Московского, Православного", - до истинно классической встречи петлюровской армии и деникинских казаков в Киеве у здания Городской Думы в 1919 году: большевики покидали Киев, и в него с двух сторон входили две армии: белая и самостийная. Совершенно случайно мне пришлось быть живым свидетелем одного исторического симптома.
С Фундуклеевской на Крещатик вливались мощные колонны каких-то серожупанников - петлюровской гвардии, одетой и вооруженной немцами. Со стороны Липок туда же проскочил какой-то казачий отряд, едва ли больше двух-трех десятков нагаек. Казаки сразу атаковали петлюровскую армию, и атаковали ее нагайками. Петлюровская армия бежала сразу - и только с Фундуклеевской улицы кто-то стал строчить из пулемета.
Если бы сказал, что петлюровская гвардия состояла из трусов - то это было бы глупым утверждением: украинский парень есть существо исключительно боеспособное - Императорская гвардия пополнялась главным образом этими украинскими парнями, - и, как я писал в своем меморандуме А. Гитлеру - украинский мужик настроен патриотичнее великоросского - как и белорусский. Серожупанники бежали вовсе не потому, что они струсили, а потому, что никто из них не собирался проливать своей крови из-за петлюровского балагана. Чрезвычайно боеспособное украинское крестьянство родило из своей среды банды или "армии" Махно и Григорьева, - "банды" или "армии", которые воевали и с белыми, и с красными, но у коорых не было никакого оттенка "самостийности": это было общерусское явление, возникшее на территории Украины. Никто никогда ни за каких Мазеп, ни Петлюр не воевал. Галицийские корпуса - чисто галицийского состава, организованные тем же Петлюрой, - не знали куда им приткнуться и переходили то к Белой, то к Красной армии - но за Петлюру они не выпустили ни одного патрона.
Всенародные голосования проводятся разными способами. Когда в битве у реки Шелони новгородские низовые люди просто перешли на сторону Москвы - это тоже было голосование. Бегство серожупанников по Крещатику было, конечно, голосованием. Но были и другие.
В результате предшествующих исторических событий часть Украины - Прикарпатская Русь - попала под владычество чешской демократии - по бенешевскому образцу. Бенешевская демократия обещала всякие вещи, в том числе и самоуправление Прикарпатской Руси. Было проведено совершенно официальное голосование по вопросу о языке управления и преподавания. Несмотря на все усилия товарища Бенеша и присных его, за русский язык высказалось восемьдесят 86% населения. Восемьдесят шесть процентов. В тот короткий промежуток времени, когда Великая Петлюра балаганила - при немецкой поддержке в Киеве, - русская общественность подняла вопрос о плебисците. И петлюровский министр Василий Шульгин сказал прямо: никаких там голосований - ибо мы знаем, что голосование будет в пользу русского языка. Поговорите, пожалуйста, с любым самостийником - первым встречным и поперечным: ни на какое голосование он не согласится никак. И по тем же самым соображениям.
ИНТЕРЕСЫ
Я - стопроцентный белорус. Я прожил на Украине около восьми лет. Мне, белорусу, какая-то сволочь пытается доказать, что великоросс есть мой враг - что малоросс есть тоже враг: если мы самоопределимся на три части, то возникнут весьма серьезные территориальные разногласия между Украиной и Белоруссией по поводу моего Пружанского уезда, в котором люди говорят на смешанном малорусско-белорусеком наречии. Вероятно, возникнут какие-то войны из-за Пинских болот: почему нет? Я, белорус, вероятно, должен буду получить какую-то визу, чтобы проехать из Минска в Пинск, причем если Пинск попадет в распоряжение петлюровцев, то я визы и вообще не получу: империалист. А в Минск, вероятно, никто не пустит грузинских империалистов, руками товарища Сталина-Джугашвили, подчинивших себе все три великих народа: великорусский, малорусский и белорусский. И для того, чтобы переслать бочонок нежинских огурцов из Нежина в Курск, нужно будет получить разрешение по крайней мере двух внешторгов.
Ведь все это понимает каждый великорусский, малорусский, белорусский и грузинский мужик, сапожник, металлист и футболист. Никто из них ни за какую самостийность голосовать не будет - ни бюллетенями, ни пулеметами. Никто никогда не голосовал и никто никогда голосовать не будет. Мазепа, Скоропадский и Петлюра - и Карл XII и Вильгельм Второй, и Адольф Гитлер проверили это на своем собственном опыте. Наполеон, который был, конечно, умнее, их всех вместе взятых, категорически отказался от проекта вооружения украинского казачества: "я могу их посадить на коней - но как их потом ссадить?"
УБЛЮДКИ
В своей книге о "Диктатуре Импотентов" я делаю попытку доказать тот факт - или то, что мне кажется фактом, - что революции рождаются; из биологической неполноценности и их вождей, и их масс. Отсюда такой не вполне салонный заголовок этой работы. В этой работе я никаких самостийников не касаюсь. Но эта же гипотеза - гипотеза об ублюдках - довольно точно приложима и к мазепинцам.
Гнездом украинского сепаратизма была Галичина. Я не могу здесь излагать ее истинно трагическую историю. Но эту историю я, может быть, чувствую острее, чем любой великоросс: у нас, в Белоруссии, было немногим лучше. В результате чудовищного политического, хозяйственного и религиозного давления все, что было стойкого в Галичине, бежало - то в САСШ, то в Россию. В России это все, разумеется, растворилось в общерусском море сразу. В САСШ произошел довольно парадоксальный процесс: что-то около миллиона галичан определили собою просоветскую ориентацию и русской Церкви и русской общественности: это вот те - "украинские мужички", которые имеют в Северной и в Южной Америке и свои фермы, и свои авто, и которые стоят за "Отца Народов", ибо в "Отце Народов" они видят Россию. Они - политически абсолютно безграмотны. Но они, галичане, волыняне, малороссы и белорусы - все они русские патриоты. Тот советский календарь, из которого я привел стишки Янки Купалы, пропитан, можно сказать, самым шовинистическим русским патриотизмом. И если в СССР Сталин "разделяет, чтобы властвовать", то здесь, в Америке, компартия объединяет, чтобы взрывать. Именно галичане САСШ определили голосованием приходов московскую юрисдикцию митр. Феофила: "красная или белая - все равно наша родина и наша Церковь".
В политическом отношении это может иметь катастрофические последствия. Но мы говорим о морали: морально мужички правы, а технически виноваты МЫ, отдавшие оружие "Нового" "Русского" "Слова" в распоряжение - чорт его знает кого. Но сейчас не в этом дело. Дело сейчас в том, что "украинский народ" - под Полтавой и на Крещатике, в Чехословацкой республике и в САСШ, всегда и всякими способами голосовал за Россию. Во имя совершенно очевидных совершенно бесспорных общих интересов - и экономических, и политических, и, религиозных, и каких хотите еще. Кто же, собственно, голосует против?
Наша "ирредента", гнездо украинской самостийности, было свито в Галичине на немецкие и отчасти на польские деньги. И под влиянием немецкого и польского давления. В результате денег и давления возник, слой самостийных ублюдков.
Мы можем молиться о воссоединении церквей. И можем работать для этого. Но никто, имеющий разум, не может отрицать, что униатская форма этого объединения есть облыжная форма: под внешней этикеткой православия "массам" предлагается или продается совсем другое. Это есть ублюдочная форма религии. Язык галицийской самостийности есть ублюдочный язык - западный вариант украинского наречия, насквозь пропитанный полонизмами. Национальное сознание галицийских самостийников относится к области психиатрии: если Украина будет самостийна, то именно они, галицийские самостийники, будут то ли воеводами, то ли зондерфюрерами. Два раза такая проба была сделана: в 1918 и 1942 году. И когда я писал о "виселицах", то это было очень неточно: не "Москва" будет вешать эту публику, ее будут вешать сами же "украинцы". И в особенности украинцы, которые попали на положение ди-пи и под контроль галицийских самостийников. Вот те стесняться не будут. В том лагере, к которому наша семья была приписана в последние годы в Германии - лагерь Хайденау, самостийная галицийская полиция лагеря официально высекла галицийскую девушку, вышедшую замуж за полтавского украинца: как вы думаете, как будет реагировать этот украинец на галицийского зондерфюрера?
Вопрос об украинской самостийности я не считаю серьезным вопросом. Но, может быть, я и ошибаюсь: кто в 1916 году считал Ленина серьезной величиной? Величиной Ленин стал главным образом на немецкие деньги. Не совсем исключается возможность того, что на те же деньги станут величиной и галицийские сепаратисты. В трагических условиях нашей географии наша общерусская власть должна проявлять возможный максимум осторожности: то есть Лениных и Сталиных, - а также Петлюр и Коновальцев вешать заблаговременно. А не ожидать, пока они станут отправлять на тот свет миллионы и десятки миллионов и кацапов, и хохлов, и полещуков.
Вот, собственно, это почти все, что я хотел сказать своей фразой о виселицах.
Наша Страна, № 15, 1949.
В этой статье автор говорит, во-первых, о процессах, зародившихся еще в Российской Империи и начавших набирать новую силу после ее разрушения, а, во-вторых, о весьма гнусной природе сепаратизма как такового, затрагивает историю движения и действующие силы этого разрушительного для восточного славянства процесса. Публикуется с незначительными сокращениями..
В тех "Тезисах Народно-Имперского Движения", которые были нами выпущены перед войной, решение "национального вопроса" было предложено в такой форме:
Российская Империя есть наш общий дом, имеющий нашу общую крышу и общие внешние стены. Но в пределах этого дома - каждая народность имеет свою собственную квартиру, в которой она может устраиваться, как ей будет угодно - с некоторыми, однако, условиями: не поджигать общего дома и не устраивать в своей собственной квартире складов взрывчатых веществ, воровских притонов или нарушения общественной тишины и спокойствия.
Каждый человек Империи может говорить, писать, учиться и самоуправляться на каком ему угодно языке. Может знать общегосударственный язык, но имеет полное право и не знать. Может вводить в свою школу этот язык - но имеет право и не вводить. Однако: язык правительства, армии, транспорта, связи, полиции и пр. - должен быть языком общегосударственным. Словом - никто никого не заставляет любить русский язык. Не любишь - не надо, - тебе же будет хуже (здесь и далее разрядка и пр. - И.С.).
Никакого нового изобретения тут пет. За некоторыми исключениями на Руси так и было. Ключевский пишет, что "Москва не любила ломать местных обычаев" - но не любил этого и Петербург. Финляндия и Бухара управлялись собственными законами и на собственном языке. Польша до завоевательных своих восстаний - тоже. В Прибалтике очень долгое время официальным языком оставался - как и был - немецкий язык. На Кавказе дело было сложнее: один Дагестан во времена советской "коренизации" имел шестнадцать официально признанных языков. Один грузинский имел три официально признанных наречия. В результате этого советский Кавказ был довольно точной копией Вавилонской башни - после смешения языков.
Но в общем - с поправками на всякие ошибки и промахи - дело шло приблизительно к тому предложению, которое и было сформулировано в "Тезисах". Весь вопрос, собственно, заключается не в том, будут ли латыши говорить по-латышски - конечно, будут. И даже не в том, будут ли они говорить по-русски - будут те, кто захочет пробиться в жизни. Весь вопрос заключается в том и почти только в том, что ни русское правительство, ни русский народ во всех трех его ветвях - великорусской, малорусской и белорусской, никогда не признавали и, по всей вероятности, никогда не признают своей какой бы то ни было разделенности друг от друга. Отделение Украины от Великороссии означает гибель. И Великороссии, и Украины.
Таким образом, то, что я написал о сепаратистах и о виселицах, не касается никак ни латышей, ни грузинов. Политические и прочие обстоятельства почти наверняка приведут Латвию ко включению в состав Российское Империи, но с чисто моральной точки зрения мы никак не вправе считать латвийских или грузинских сепаратистов какими бы то ни было изменниками. Включение Прибалтики в состав Империи неизбежно потому, что тысячелетний порыв России к морю не может быть остановлен соображениями о "самоопределении вплоть до отделения". Но это все есть вопросы, так сказать, технические, вопросы никак не грозящие бытию России. Украинский сепаратизм грозит бытию всей России - то есть и Великороссии, и Малороссии. Украинский сепаратизм, кроме того, вырос на целой серии сплошных подлогов.
Самостийные разговоры об эксплуатации Москвой Украины - это есть, конечно, сплошной вздор. Московская власть прекратила бесконечную гетманскую резню, и общерусскими усилиями были разгромлены и татары, и Польша, и Турция - веками и веками поддерживавшие Украину в состоянии пустыни или пепелища. Общерусскими усилиями были построены железные дороги. Кривой Рог и Донбасс, гавани и университеты. Общерусскими усилиями были разгромлены и Наполеон, и Гитлер. Это все, как мне кажется, совершенно очевидно. Это совершенно очевидно для каждого среднего великорусского, малорусского или белорусского хлебороба или сапожника. Но доказывать все это профессиональным самостийникам - нет никакого смысла. Они ничего этого не будут слушать не потому что все это было неправдой, а потому что все это им невыгодно.
Я - стопроцентный белорус. Так сказать, "изменник родине" по самостийному определению. Наших собственных белорусских самостийников я знаю как облупленных. Вся эта самостийность не есть ни убеждение, ни любовь к родному краю - это есть несколько особый комплекс неполноценности: довольно большие вожделения и весьма малая потенция: на рубль амбиции и на грош амуниции. Какой-нибудь Янко Купала, так, сказать, белорусский Пушкин - в масштабах большой культуры не был бы известен вовсе никому. Тарас Шевченко - калибром чуть-чуть побольше Янки Купалы, понимал, вероятно, и сам, что до Гоголя ему никак не дорасти. Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме. Или - третьим в деревне, чем десятым в Риме.
Первая решающая черта всякой самостийности есть ее вопиющая бездарность. Если бы Гоголь писал по-украински, он так и не поднялся бы выше уровня какого-нибудь Винниченки. Если бы Бернард Шоу писал бы на своем ирландском диалекте - его бы никто в мире не знал. Если бы Ллойд Джордж говорил только на своем кельтском наречии - он остался бы, вероятно, чем-то вроде волостного писаря. Большому кораблю нужно большое плавание, а. для большого плавания нужен соответствующий простор. Всякий талант будет рваться к простору, а не к тесноте. Всякая бездарность будет стремиться отгородить свою щель. И с ненавистью смотреть на всякий простор.
Когда я говорю о бездарности, я не говорю только об отсутствии таланта. Понятие бездарности включает в себя, как неотъемлемую часть, понятие - также и тщеславие. Есть целая масса очень хороших, очень разумных людей, которые не блещут никакими талантами, по которых никто не обзовет бездарностями: ну, не дал Бог таланта - значит не дал. Бездарность надувается, пыжится, на цыпочки становится, бездарность прежде всего претенциозна. Бездарность обвиняет весь мир в том, что весь мир не оценил ее дарований. И бездарность ненавидит весь мир за то, что весь мир не несет к ее ногам благодарственных даров за бездарность. Бездарность автоматически связана с ненавистью.
Тарас Шевченко, конечно, великим талантом никак не был. Я люблю его поэзию, и я знаю ее. Это - не Гете и не Байрон, не Пушкин и не Лермонтов и даже не Кольцов и Никитин. Он писал трогательно провинциально детские стишки. Они очень напоминают мне стихи моего сына, - в возрасте лет двенадцати:
Я ем сосиску - ах, как вкусно!
Что это - сказка или сон?
Ведь в животе безмерно грустно:
Давно уже пустеет он.
Очень трогательные стишки - для двенадцати лет. Трогательность Шевченки усугубляется его трагической крепостной судьбой, - но ведь крепостная судьба это не национально-украинское явление. И его призыв -
Кайданы порвите
И ворожьей злою кровью
Землю напоите...
- имел в виду не только крепостное право. Он имел в виду братскую резню.
Кое-кто из наших единомышленников исписывает горы бумаги для исторических, лингвистических и даже краниологических доказательств того, что великороссы, малороссы и белорусы - это только три ветви одного и того же народа. Я думаю, что все эти доказательства более или менее не нужны. В краниологии все равно никто ничего не понимает - даже теоретики расовой теории, а что касается лингвистики, то я бы привел Шевченко:
Думы мои, думы мои
Лихо мене з вами
Чого стали на папиру
Смутными рядами?
Что вас витер ни розвияв
Як суху былину
Что вас лихо ни приспало
Як свою дытину.
Как видите - никакого перевода на общерусский язык не нужно.
Янка Купала:
Партизаны, партизаны, беларусския сыны!
За неволю, за кайданы
Режде гитлерау паганых,
Каб не ускресли век яны.
Не даваце гадам силы над собою распрасцерць,
Рыйце загодзя магилы, вырывайте с живых жылы,
Кроу за кроу, а смерць за смерць!
Как видите - тоже никакого перевода не нужно. Нужна, я бы сказал, орфографическая корректура. Так что ни лингвистика ни краниология тут решительно не при чем. Вопрос вовсе не в них - вопрос в дружбе или в ненависти.
НЕНАВИСТЬ
Пройдя неслыханные в истории человечества муки и испытания, все три ветви одинаково русского народа и одинаково православного народа сошлись наконец под скипетром Царя Московского Православного. Больше всего для этого сделали великороссы. Меньше всего от этого выиграли они. Великороссы есть наиболее старинная ветвь русского народа - они и без нас, белорусов, и без "вас, украинцев", освободили себя и от татар и от поляков. А вот что бы мы, белорусы, делали без великороссов? Или - что было бы без великороссов с Украиной? Турецкая, польская или немецкая колония? Или такое же пустынное пепелище, каким Украина была под властью попеременно гетманов - павших гетманов польских королей, турецких султанов или крымских турок? Кто и за кого пролил больше крови: кацап за хохла или хохол за кацапа? И какой смысл взвешивать эту кровь?
Пройдя неслыханные в истории человечества муки и испытания, три ветви одного и того же одинаково русского и одинаково православного народа наконец построили свой общий отчий дом. Я - белорус и, кроме того, крестьянского происхождения. Ко мне, белорусу, приходят милостивые государи, которые пытаются вбить клин ненависти между мной, "кривичем", и другим Иваном - "москалем". Другие сеятели ненависти приходят к другому Ивану - Галушке и пытаются вбить еще более острый клин ненависти между ним, Иваном Галушкой, и тем же Иваном Москалем. У этих милостивых государей нет за душой ничего, кроме бездарности и ненависти. Больше - ничего.
Я очень хотел бы оговориться: ни с каким московитским империализмом это не имеет ничего общего. Я не люблю очень многих людей. Я питаю ненависть к некоторому, довольно ограниченному, количеству людей. Но если я к кому бы то ни было питаю искреннее отвращение, так это к самостийникам.
Это отвращение не носит политического характера. Это есть моральное отвращение. Баварская самостийность была бы нам политически очень выгодна: она расколола бы Германию и свела бы на нет немецкую угрозу всему славянству. Однако - к баварским самостийникам я питаю почти такие же чувства, как и к украинским: чувства отвращения - ибо и они, баварские самостийники, сеют ненависть среди разных ветвей одного и того же немецкого народа.
Но у Баварии есть, может быть, некоторые основания: язык, который больше отличается от литературного немецкого, чем шевченковский от литературного русского, разные религии и разное историческое прошлое. Но все-таки противно. Мы как-то провели целое лето у баварского города Обинга, и туземцы не желали с нами разговаривать, потому что считали нас "проклятыми прусаками". Мне лично приходилось убеждать огородников и сапожников в том, что я - русский, а не пруссак. С политической точки зрения это было приятно. Но ведь русская политика никогда не строилась на принципе разделения людей и племен. И если бы мы строили нашу русскую политику на, скажем, английских началах - то моральный смысл существования русской государственности перестал бы существовать. А мы все - сознательно или бессознательно, исходим из того предположения, что наша государственность или имеет свой моральный смысл, или не имеет никакого.
В лингвистическом и религиозном отношении Германия поделена гораздо глубже, чем Русь в ее трех ветвях. Исторически Германия имеет гораздо больше основания для вражды к Пруссии, чем Белоруссия или Украина - к Москве: Пруссия воевывала за остальную Германию, и Пруссия втянула остальную Германию в две мировые войны. Москва была нам, белорусским и малорусским "украинцам", помощницей и освободительницей. Если бы не "москали", то я, Иван Лукьянович, и до сих пор был бы крепостным или полукрепостным пастухом какого-нибудь польского пана из гродненского воеводства. Если бы не москали, то Украина стала бы колонией: или Вильгельма Второго или Гитлера - вероятно, еще не последнего. Если бы в Первую и во Вторую мировые войны за нашей белорусской или малорусской спиной не стояла бы спина нашего старшего брата - "москаля", то мы бы погибли. И если Польша, Австрия, Венгрия и Германия десятилетиями и десятилетиями оплачивали украинских самостийников, то никакой украинский хлебороб не поверит, что они это делали во имя его, украинского хлебороба, интересов. И никакой украинский хлебороб за самостийную Украину голосовать не будет - как он за самостийную Украину не голосовал никогда.
ПЛЕБИСЦИТ
Когда я говорю о голосовании - под ним я понимаю несколько разнообразные способы выражения народной воли .От "волим под Царя Московского, Православного", - до истинно классической встречи петлюровской армии и деникинских казаков в Киеве у здания Городской Думы в 1919 году: большевики покидали Киев, и в него с двух сторон входили две армии: белая и самостийная. Совершенно случайно мне пришлось быть живым свидетелем одного исторического симптома.
С Фундуклеевской на Крещатик вливались мощные колонны каких-то серожупанников - петлюровской гвардии, одетой и вооруженной немцами. Со стороны Липок туда же проскочил какой-то казачий отряд, едва ли больше двух-трех десятков нагаек. Казаки сразу атаковали петлюровскую армию, и атаковали ее нагайками. Петлюровская армия бежала сразу - и только с Фундуклеевской улицы кто-то стал строчить из пулемета.
Если бы сказал, что петлюровская гвардия состояла из трусов - то это было бы глупым утверждением: украинский парень есть существо исключительно боеспособное - Императорская гвардия пополнялась главным образом этими украинскими парнями, - и, как я писал в своем меморандуме А. Гитлеру - украинский мужик настроен патриотичнее великоросского - как и белорусский. Серожупанники бежали вовсе не потому, что они струсили, а потому, что никто из них не собирался проливать своей крови из-за петлюровского балагана. Чрезвычайно боеспособное украинское крестьянство родило из своей среды банды или "армии" Махно и Григорьева, - "банды" или "армии", которые воевали и с белыми, и с красными, но у коорых не было никакого оттенка "самостийности": это было общерусское явление, возникшее на территории Украины. Никто никогда ни за каких Мазеп, ни Петлюр не воевал. Галицийские корпуса - чисто галицийского состава, организованные тем же Петлюрой, - не знали куда им приткнуться и переходили то к Белой, то к Красной армии - но за Петлюру они не выпустили ни одного патрона.
Всенародные голосования проводятся разными способами. Когда в битве у реки Шелони новгородские низовые люди просто перешли на сторону Москвы - это тоже было голосование. Бегство серожупанников по Крещатику было, конечно, голосованием. Но были и другие.
В результате предшествующих исторических событий часть Украины - Прикарпатская Русь - попала под владычество чешской демократии - по бенешевскому образцу. Бенешевская демократия обещала всякие вещи, в том числе и самоуправление Прикарпатской Руси. Было проведено совершенно официальное голосование по вопросу о языке управления и преподавания. Несмотря на все усилия товарища Бенеша и присных его, за русский язык высказалось восемьдесят 86% населения. Восемьдесят шесть процентов. В тот короткий промежуток времени, когда Великая Петлюра балаганила - при немецкой поддержке в Киеве, - русская общественность подняла вопрос о плебисците. И петлюровский министр Василий Шульгин сказал прямо: никаких там голосований - ибо мы знаем, что голосование будет в пользу русского языка. Поговорите, пожалуйста, с любым самостийником - первым встречным и поперечным: ни на какое голосование он не согласится никак. И по тем же самым соображениям.
ИНТЕРЕСЫ
Я - стопроцентный белорус. Я прожил на Украине около восьми лет. Мне, белорусу, какая-то сволочь пытается доказать, что великоросс есть мой враг - что малоросс есть тоже враг: если мы самоопределимся на три части, то возникнут весьма серьезные территориальные разногласия между Украиной и Белоруссией по поводу моего Пружанского уезда, в котором люди говорят на смешанном малорусско-белорусеком наречии. Вероятно, возникнут какие-то войны из-за Пинских болот: почему нет? Я, белорус, вероятно, должен буду получить какую-то визу, чтобы проехать из Минска в Пинск, причем если Пинск попадет в распоряжение петлюровцев, то я визы и вообще не получу: империалист. А в Минск, вероятно, никто не пустит грузинских империалистов, руками товарища Сталина-Джугашвили, подчинивших себе все три великих народа: великорусский, малорусский и белорусский. И для того, чтобы переслать бочонок нежинских огурцов из Нежина в Курск, нужно будет получить разрешение по крайней мере двух внешторгов.
Ведь все это понимает каждый великорусский, малорусский, белорусский и грузинский мужик, сапожник, металлист и футболист. Никто из них ни за какую самостийность голосовать не будет - ни бюллетенями, ни пулеметами. Никто никогда не голосовал и никто никогда голосовать не будет. Мазепа, Скоропадский и Петлюра - и Карл XII и Вильгельм Второй, и Адольф Гитлер проверили это на своем собственном опыте. Наполеон, который был, конечно, умнее, их всех вместе взятых, категорически отказался от проекта вооружения украинского казачества: "я могу их посадить на коней - но как их потом ссадить?"
УБЛЮДКИ
В своей книге о "Диктатуре Импотентов" я делаю попытку доказать тот факт - или то, что мне кажется фактом, - что революции рождаются; из биологической неполноценности и их вождей, и их масс. Отсюда такой не вполне салонный заголовок этой работы. В этой работе я никаких самостийников не касаюсь. Но эта же гипотеза - гипотеза об ублюдках - довольно точно приложима и к мазепинцам.
Гнездом украинского сепаратизма была Галичина. Я не могу здесь излагать ее истинно трагическую историю. Но эту историю я, может быть, чувствую острее, чем любой великоросс: у нас, в Белоруссии, было немногим лучше. В результате чудовищного политического, хозяйственного и религиозного давления все, что было стойкого в Галичине, бежало - то в САСШ, то в Россию. В России это все, разумеется, растворилось в общерусском море сразу. В САСШ произошел довольно парадоксальный процесс: что-то около миллиона галичан определили собою просоветскую ориентацию и русской Церкви и русской общественности: это вот те - "украинские мужички", которые имеют в Северной и в Южной Америке и свои фермы, и свои авто, и которые стоят за "Отца Народов", ибо в "Отце Народов" они видят Россию. Они - политически абсолютно безграмотны. Но они, галичане, волыняне, малороссы и белорусы - все они русские патриоты. Тот советский календарь, из которого я привел стишки Янки Купалы, пропитан, можно сказать, самым шовинистическим русским патриотизмом. И если в СССР Сталин "разделяет, чтобы властвовать", то здесь, в Америке, компартия объединяет, чтобы взрывать. Именно галичане САСШ определили голосованием приходов московскую юрисдикцию митр. Феофила: "красная или белая - все равно наша родина и наша Церковь".
В политическом отношении это может иметь катастрофические последствия. Но мы говорим о морали: морально мужички правы, а технически виноваты МЫ, отдавшие оружие "Нового" "Русского" "Слова" в распоряжение - чорт его знает кого. Но сейчас не в этом дело. Дело сейчас в том, что "украинский народ" - под Полтавой и на Крещатике, в Чехословацкой республике и в САСШ, всегда и всякими способами голосовал за Россию. Во имя совершенно очевидных совершенно бесспорных общих интересов - и экономических, и политических, и, религиозных, и каких хотите еще. Кто же, собственно, голосует против?
Наша "ирредента", гнездо украинской самостийности, было свито в Галичине на немецкие и отчасти на польские деньги. И под влиянием немецкого и польского давления. В результате денег и давления возник, слой самостийных ублюдков.
Мы можем молиться о воссоединении церквей. И можем работать для этого. Но никто, имеющий разум, не может отрицать, что униатская форма этого объединения есть облыжная форма: под внешней этикеткой православия "массам" предлагается или продается совсем другое. Это есть ублюдочная форма религии. Язык галицийской самостийности есть ублюдочный язык - западный вариант украинского наречия, насквозь пропитанный полонизмами. Национальное сознание галицийских самостийников относится к области психиатрии: если Украина будет самостийна, то именно они, галицийские самостийники, будут то ли воеводами, то ли зондерфюрерами. Два раза такая проба была сделана: в 1918 и 1942 году. И когда я писал о "виселицах", то это было очень неточно: не "Москва" будет вешать эту публику, ее будут вешать сами же "украинцы". И в особенности украинцы, которые попали на положение ди-пи и под контроль галицийских самостийников. Вот те стесняться не будут. В том лагере, к которому наша семья была приписана в последние годы в Германии - лагерь Хайденау, самостийная галицийская полиция лагеря официально высекла галицийскую девушку, вышедшую замуж за полтавского украинца: как вы думаете, как будет реагировать этот украинец на галицийского зондерфюрера?
Вопрос об украинской самостийности я не считаю серьезным вопросом. Но, может быть, я и ошибаюсь: кто в 1916 году считал Ленина серьезной величиной? Величиной Ленин стал главным образом на немецкие деньги. Не совсем исключается возможность того, что на те же деньги станут величиной и галицийские сепаратисты. В трагических условиях нашей географии наша общерусская власть должна проявлять возможный максимум осторожности: то есть Лениных и Сталиных, - а также Петлюр и Коновальцев вешать заблаговременно. А не ожидать, пока они станут отправлять на тот свет миллионы и десятки миллионов и кацапов, и хохлов, и полещуков.
Вот, собственно, это почти все, что я хотел сказать своей фразой о виселицах.
Наша Страна, № 15, 1949.