Русская Вандея - Платтлинг
У каждой нации есть символы горьких поражений, ставшие жестоким уроком, показавшим, что рассчитывать всегда нужно только на свои собственные силы и никогда нельзя доверять союзникам врага
Казачество свято чтит память жертв Лиенца, для воинов РОА голгофой стал другой город - Платтлинг. Имя этого старинного городка в Баварии, в отличие от австрийского Лиенца, знают немногие. Лиенц и Платтлинг - звенья одной цепи. Именно здесь наиболее хлёстко явили себя миру гуманизм и «общечеловеческие ценности» либерального Запада. Здесь в феврале 1946 г. на растерзание Сталину были выданы воины 2-ой дивизии Русской Освободительной Армии..
Эти военные сдались американцам без боя под гарантии о невыдаче в СССР, считая, что дело их правое и что ничего плохого с ними случиться не может. Обращались с ними поначалу вежливо, а благожелательные американские офицеры разъясняли (не имея, правда, на то никаких полномочий), что весь военный персонал РОА будет демобилизован и переведен на положение штатских лиц. Офицеры воспряли духом и даже решили, что смогут в новой обстановке сохранить идеи Освободительного движения.
Генерал Меандров подбадривал своих солдат, объясняя, что «Соединенные Штаты, поборники свободы и демократии, сумеют «отличить бандитов от идейных борцов и возьмут последних под свою защиту». Этим поддерживалась дисциплина, некоторые части приняли участие в восстановительных работах. Кое-кто из старых эмигрантов надеялся на повторение «галлиполийского чуда»...
Никто из них не знал, что их участь была давно предрешена союзными правительствами.
Ранним утром 24 февраля лагерь оцепили войска, усиленные танками. Беззащитных людей, пленных в одном нижнем белье выгоняли на мороз и избивали палками, не взирая ни на Женевские конвенции, ни на «права человека». Не распространили понятие «прав человека» западные «гуманиста» на русских, рискнувших поднять оружие против чудовищного тоталитарного режима Сталина.
Пленных загнали в грузовики, машины моментально снялись с места, и уже через несколько часов репатриантов, погрузив в поезд, везли на восток. Около чехословацкой границы поезд остановился посреди баварского леса, его поджидали солдаты в голубых фуражках. Американские и советские офицеры обменялись через переводчика несколькими фразами, и избитых и напуганных солдат дивизии Меандрова высадили из поезда. Ошарашенные, они стояли, сбившись в кучки между лужами у самого полотна. Затем американские охранники, в молчании отводя взгляд, забрались в вагоны - и отправились на том же поезде обратно.
В Платтлинг они вернулись в явном замешательстве. Перед отбытием с места встречи в лесу многие заметили, что ближние деревья были буквально увешаны мертвыми телами. По возвращении охранников даже пленные эсэсовцы из соседнего сектора - и те, выстроившись вдоль проволочного ограждения, осыпали американцев презрительной бранью. Сгоравшим со стыда солдатам оставалось только молча прятать глаза.
Генерал Науменко вспоминал: "Всего пострадавших, как от побоев, так и от попыток к самоубийству: мертвых более 100 человек и раненых больше 300. Большинство пострадало не в казармах, а на станции. По-видимому, там они узнали, что будут вывезены в совдепию. Говорят, что там резались бритвами и ножами, разбивали себе головы о металлические столбы и пр…
Кровавое действо снимали кинокамеры. Ведь если в СССР и Третьем Рейхе подобными «операциями» занимались специально натасканные мордовороты, то в Платтлинге это сделали простые американские граждане. И ничего, совесть не мучила.
Перед депортацией остатков армейского штаба, 2-й дивизии РОА и других частей из Платтлинга американцы передали советским властям генералов Меандрова, Ассберга и Севастьянова, находившихся в Ландсхуте. 5 февраля 1946 года при встрече с советской комиссией под руководством полковника Фроменкова в присутствии американских офицеров все трое еще раз категорически отказались добровольно вернуться в СССР. После этого они содержались в одиночном заключении, но, несмотря на строгий надзор, 6 февраля Меандров попытался покончить с собой, перерезав горло осколком стекла. Американские часовые помешали ему довести дело до конца.
Мы знаем, что было две выдачи в Платтлинге: 24 февраля и 13 мая 1946-го года.
Подлость и беспрецедентная жестокость выдач возмутила даже негативно относившегося к нацистам генерала Деникина. Он написал несколько писем с протестами против выдач американскому и английскому командованию, в частности, отмечал:
«Сотни человек "displaced persons" сидят в лагерях оккупированной Германии и Италии. Эти люди лишены самых элементарных человеческих прав на свободу и вольный труд, т. е. на это, за что столетиями боролось человечество.
И среди этих обездоленных самые несчастные - русские, ибо грозит выдача советской власти, с необыкновенным, зловещим упорством добивающейся этой "репатриации".
Теперь, когда столь многое из того, что творится за "железным занавесом", стало явным, когда явилось уже столько живых свидетелей неописуемой жестокости, с которой коммунистическая диктатура обращалась с человеком, общественному мнению США должно быть понятно, почему эти русские люди больше всего боятся... возвращения на родину.
Знала ли история подобное явление, чтобы десятки, сотни, тысячи людей, выведенных из родной страны, где протекала вся их жизнь, и где, следовательно, сосредоточились все их интересы, где остались их семьи и близкие, - не только всеми силами противились бы возвращению, но одна возможность его доводила бы их до сумасшествия, до самоубийства.
Пресса касалась этого вопроса не раз, в официальных докладах он освещен вполне. И вы знаете, конечно, о тех кошмарных драмах, которые разыгрались в лагерях Дахау и Платтлинге, когда американские солдаты силою волокли упиравшихся, обезумевших от ужаса, обливающихся кровью русских пленных, которые бросались под колеса гру-зовиков, перерезывали себе горло и вены, старались воткнуть себе в грудь штык американского солдата - только бы избежать "возврата на родину"... Эти страшные страницы стали уже достоянием истории и, думаю, их никогда не забудут участники - ветераны США.
Я знаю, что оправданием у творивших это дело служат Ялтинские договоры... Но подобный торг человеческими душами не может быть оправдан никакими политическими договорами. Ибо есть нечто превыше политики - христианская мораль, достоинство и честь человека…»
Но... Процитируем германского историка Хоффмана: «...выдачи производились во всех районах Германии и Австрии, занятых союзными войсками, а также во Франции, Италии, Северной Африке, Дании, Норвегии и других странах. Даже нейтральная Швеция неукоснительно проводила депортации интернированных и беженцев из Прибалтики. Швейцария, чтобы избавиться от русских, прибегла к методам психологического воздействия. Только княжество Лихтенштейн сумело противостоять всем настояниям советского правительства и находившейся в стране советской репатриационной комиссии, не допустив нарушения государственных законов и христианских заповедей любви к ближнему».
Эта конституционная монархия (ею тогда правил Франц-Иосиф II) площадью 157 кв. км и с вооруженными силами в 11 полицейских была единственным государством, которое отказалось присоединиться к всеобщему демократическому предательству.
Так бы и поросла травой забвения эта горестная история. Но в 1988 г., в канун празднования 1000-летия Крещения Руси, выжившие ветераны РОА установили на городском кладбище Платтлинга скромный памятный камень. К сожалению, Платтлинг находится в стороне от очагов русской эмиграции в Германии. Старики ушли в лучший мир, а приехавшие в последние двадцать лет ничего не знают ни о камне, ни о разыгравшейся здесь когда-то трагедии.
Генерал Меандров перед казнью написал письмо, которое можно назвать политическим завещанием РОА:
«Мы не оправдываемся. Нас оправдает история. Если восторжествует чисто формальный, поверхностный взгляд на наше движение, то мы погибнем. Но не погибнут наши идеи. Они подлинно народные, в них отражаются вековые устремления нашего народа, русского народа, к действительной социальной справедливости и истинной свободе. Наши идеи не погибнут потому, что их воспринял наш народ и он увез их, возвращаясь на родину. Настанет время и искра правды народной, проникая в сердца русских, возгорится ярким пламенем. ПРИДЕТ ВРЕМЯ И ТЕ, КТО СЧИТАЕТ НАС ВРАГАМИ И ПРЕСТУПНИКАМИ, ИЗМЕНИТ СВОЕ МНЕНИЕ И НАС НАЗОВУТ ДОСТОЙНЫМ НАС ИМЕНЕМ. Тяжело, если не дождемся этого времени. На это есть, к сожалению, веские основания. Атмосфера вокруг русских, не желающих вернуться на родину, сгущается. Мы ждем приговора демократических стран и, первую очередь, Америки и Англии. Он скоро будет вынесен, вероятно. На его решение влияют враждебные нам силы.
И может быть они победят. Тогда мы будем приговорены к смерти. Она нас ждет при насильственном возвращении в Советскую Россию. Конечно, многие предпочтут умереть здесь...
Как это будет несправедливо! Мы добровольно перешли под защиту американцев. Мы верили, что они, как демократы, поймут нас. Они оправдали наши надежды в первые месяцы после войны. Видные представители американской армии заверили нас, что мы не будем насильственно отданы Советскому Союзу. И все заверения американских офицеров не оправдываются. Отношение к нам начинает ухудшаться.
Советский Союз принимает все меры к нашему насильственному возвращению. Мы должны оставаться за рубежом. Наше нежелание вернуться на родину является живым показателем для всего мира, что там не всем легко - свободно живется, как об этом кричит советская пропаганда. Ведь нас не десятки, а тысячи.
Тысячи изменников Родины!? В истории русского народа этого никогда не было.
Какая же причина такой массовой "измены"? Никто, по-видимому, не хочет задуматься над этим вопросом, а, может быть, обходят его, не желая портить отношения с Советском Союзом.
По воле демократов, с их согласия и даже с их помощью, на русской земле прольются еще потоки крови. Эту кровь советское правительство постарается скрыть, но не надолго. Она просочится наружу и темными пятнами покроет демократические лозунги свободолюбивых стран.
Мы уже сумеем умереть достойно».
Всего в Платтлинге было выдано на расправу Сталину 25 000 человек.
источник
Казачество свято чтит память жертв Лиенца, для воинов РОА голгофой стал другой город - Платтлинг. Имя этого старинного городка в Баварии, в отличие от австрийского Лиенца, знают немногие. Лиенц и Платтлинг - звенья одной цепи. Именно здесь наиболее хлёстко явили себя миру гуманизм и «общечеловеческие ценности» либерального Запада. Здесь в феврале 1946 г. на растерзание Сталину были выданы воины 2-ой дивизии Русской Освободительной Армии..
Эти военные сдались американцам без боя под гарантии о невыдаче в СССР, считая, что дело их правое и что ничего плохого с ними случиться не может. Обращались с ними поначалу вежливо, а благожелательные американские офицеры разъясняли (не имея, правда, на то никаких полномочий), что весь военный персонал РОА будет демобилизован и переведен на положение штатских лиц. Офицеры воспряли духом и даже решили, что смогут в новой обстановке сохранить идеи Освободительного движения.
Генерал Меандров подбадривал своих солдат, объясняя, что «Соединенные Штаты, поборники свободы и демократии, сумеют «отличить бандитов от идейных борцов и возьмут последних под свою защиту». Этим поддерживалась дисциплина, некоторые части приняли участие в восстановительных работах. Кое-кто из старых эмигрантов надеялся на повторение «галлиполийского чуда»...
Никто из них не знал, что их участь была давно предрешена союзными правительствами.
Ранним утром 24 февраля лагерь оцепили войска, усиленные танками. Беззащитных людей, пленных в одном нижнем белье выгоняли на мороз и избивали палками, не взирая ни на Женевские конвенции, ни на «права человека». Не распространили понятие «прав человека» западные «гуманиста» на русских, рискнувших поднять оружие против чудовищного тоталитарного режима Сталина.
Пленных загнали в грузовики, машины моментально снялись с места, и уже через несколько часов репатриантов, погрузив в поезд, везли на восток. Около чехословацкой границы поезд остановился посреди баварского леса, его поджидали солдаты в голубых фуражках. Американские и советские офицеры обменялись через переводчика несколькими фразами, и избитых и напуганных солдат дивизии Меандрова высадили из поезда. Ошарашенные, они стояли, сбившись в кучки между лужами у самого полотна. Затем американские охранники, в молчании отводя взгляд, забрались в вагоны - и отправились на том же поезде обратно.
В Платтлинг они вернулись в явном замешательстве. Перед отбытием с места встречи в лесу многие заметили, что ближние деревья были буквально увешаны мертвыми телами. По возвращении охранников даже пленные эсэсовцы из соседнего сектора - и те, выстроившись вдоль проволочного ограждения, осыпали американцев презрительной бранью. Сгоравшим со стыда солдатам оставалось только молча прятать глаза.
Генерал Науменко вспоминал: "Всего пострадавших, как от побоев, так и от попыток к самоубийству: мертвых более 100 человек и раненых больше 300. Большинство пострадало не в казармах, а на станции. По-видимому, там они узнали, что будут вывезены в совдепию. Говорят, что там резались бритвами и ножами, разбивали себе головы о металлические столбы и пр…
Кровавое действо снимали кинокамеры. Ведь если в СССР и Третьем Рейхе подобными «операциями» занимались специально натасканные мордовороты, то в Платтлинге это сделали простые американские граждане. И ничего, совесть не мучила.
Перед депортацией остатков армейского штаба, 2-й дивизии РОА и других частей из Платтлинга американцы передали советским властям генералов Меандрова, Ассберга и Севастьянова, находившихся в Ландсхуте. 5 февраля 1946 года при встрече с советской комиссией под руководством полковника Фроменкова в присутствии американских офицеров все трое еще раз категорически отказались добровольно вернуться в СССР. После этого они содержались в одиночном заключении, но, несмотря на строгий надзор, 6 февраля Меандров попытался покончить с собой, перерезав горло осколком стекла. Американские часовые помешали ему довести дело до конца.
Мы знаем, что было две выдачи в Платтлинге: 24 февраля и 13 мая 1946-го года.
Подлость и беспрецедентная жестокость выдач возмутила даже негативно относившегося к нацистам генерала Деникина. Он написал несколько писем с протестами против выдач американскому и английскому командованию, в частности, отмечал:
«Сотни человек "displaced persons" сидят в лагерях оккупированной Германии и Италии. Эти люди лишены самых элементарных человеческих прав на свободу и вольный труд, т. е. на это, за что столетиями боролось человечество.
И среди этих обездоленных самые несчастные - русские, ибо грозит выдача советской власти, с необыкновенным, зловещим упорством добивающейся этой "репатриации".
Теперь, когда столь многое из того, что творится за "железным занавесом", стало явным, когда явилось уже столько живых свидетелей неописуемой жестокости, с которой коммунистическая диктатура обращалась с человеком, общественному мнению США должно быть понятно, почему эти русские люди больше всего боятся... возвращения на родину.
Знала ли история подобное явление, чтобы десятки, сотни, тысячи людей, выведенных из родной страны, где протекала вся их жизнь, и где, следовательно, сосредоточились все их интересы, где остались их семьи и близкие, - не только всеми силами противились бы возвращению, но одна возможность его доводила бы их до сумасшествия, до самоубийства.
Пресса касалась этого вопроса не раз, в официальных докладах он освещен вполне. И вы знаете, конечно, о тех кошмарных драмах, которые разыгрались в лагерях Дахау и Платтлинге, когда американские солдаты силою волокли упиравшихся, обезумевших от ужаса, обливающихся кровью русских пленных, которые бросались под колеса гру-зовиков, перерезывали себе горло и вены, старались воткнуть себе в грудь штык американского солдата - только бы избежать "возврата на родину"... Эти страшные страницы стали уже достоянием истории и, думаю, их никогда не забудут участники - ветераны США.
Я знаю, что оправданием у творивших это дело служат Ялтинские договоры... Но подобный торг человеческими душами не может быть оправдан никакими политическими договорами. Ибо есть нечто превыше политики - христианская мораль, достоинство и честь человека…»
Но... Процитируем германского историка Хоффмана: «...выдачи производились во всех районах Германии и Австрии, занятых союзными войсками, а также во Франции, Италии, Северной Африке, Дании, Норвегии и других странах. Даже нейтральная Швеция неукоснительно проводила депортации интернированных и беженцев из Прибалтики. Швейцария, чтобы избавиться от русских, прибегла к методам психологического воздействия. Только княжество Лихтенштейн сумело противостоять всем настояниям советского правительства и находившейся в стране советской репатриационной комиссии, не допустив нарушения государственных законов и христианских заповедей любви к ближнему».
Эта конституционная монархия (ею тогда правил Франц-Иосиф II) площадью 157 кв. км и с вооруженными силами в 11 полицейских была единственным государством, которое отказалось присоединиться к всеобщему демократическому предательству.
Так бы и поросла травой забвения эта горестная история. Но в 1988 г., в канун празднования 1000-летия Крещения Руси, выжившие ветераны РОА установили на городском кладбище Платтлинга скромный памятный камень. К сожалению, Платтлинг находится в стороне от очагов русской эмиграции в Германии. Старики ушли в лучший мир, а приехавшие в последние двадцать лет ничего не знают ни о камне, ни о разыгравшейся здесь когда-то трагедии.
Генерал Меандров перед казнью написал письмо, которое можно назвать политическим завещанием РОА:
«Мы не оправдываемся. Нас оправдает история. Если восторжествует чисто формальный, поверхностный взгляд на наше движение, то мы погибнем. Но не погибнут наши идеи. Они подлинно народные, в них отражаются вековые устремления нашего народа, русского народа, к действительной социальной справедливости и истинной свободе. Наши идеи не погибнут потому, что их воспринял наш народ и он увез их, возвращаясь на родину. Настанет время и искра правды народной, проникая в сердца русских, возгорится ярким пламенем. ПРИДЕТ ВРЕМЯ И ТЕ, КТО СЧИТАЕТ НАС ВРАГАМИ И ПРЕСТУПНИКАМИ, ИЗМЕНИТ СВОЕ МНЕНИЕ И НАС НАЗОВУТ ДОСТОЙНЫМ НАС ИМЕНЕМ. Тяжело, если не дождемся этого времени. На это есть, к сожалению, веские основания. Атмосфера вокруг русских, не желающих вернуться на родину, сгущается. Мы ждем приговора демократических стран и, первую очередь, Америки и Англии. Он скоро будет вынесен, вероятно. На его решение влияют враждебные нам силы.
И может быть они победят. Тогда мы будем приговорены к смерти. Она нас ждет при насильственном возвращении в Советскую Россию. Конечно, многие предпочтут умереть здесь...
Как это будет несправедливо! Мы добровольно перешли под защиту американцев. Мы верили, что они, как демократы, поймут нас. Они оправдали наши надежды в первые месяцы после войны. Видные представители американской армии заверили нас, что мы не будем насильственно отданы Советскому Союзу. И все заверения американских офицеров не оправдываются. Отношение к нам начинает ухудшаться.
Советский Союз принимает все меры к нашему насильственному возвращению. Мы должны оставаться за рубежом. Наше нежелание вернуться на родину является живым показателем для всего мира, что там не всем легко - свободно живется, как об этом кричит советская пропаганда. Ведь нас не десятки, а тысячи.
Тысячи изменников Родины!? В истории русского народа этого никогда не было.
Какая же причина такой массовой "измены"? Никто, по-видимому, не хочет задуматься над этим вопросом, а, может быть, обходят его, не желая портить отношения с Советском Союзом.
По воле демократов, с их согласия и даже с их помощью, на русской земле прольются еще потоки крови. Эту кровь советское правительство постарается скрыть, но не надолго. Она просочится наружу и темными пятнами покроет демократические лозунги свободолюбивых стран.
Мы уже сумеем умереть достойно».
Всего в Платтлинге было выдано на расправу Сталину 25 000 человек.
источник