Из одного интервью нынешнего патриарха Кирилла (сентябрь 1991 года)
Кирилл глубоко убежден: "99 % населения страны так или иначе с какими-то представителями КГБ встречались"
Очень большую роль в моем формировании сыграл владыка митрополит Никодим… Но он находился в невероятно трудном положении, на острие ножа, на линии фронта, отделявшего Церковь от окружавшей враждебности.
- А ведь про него иногда говорили "полковник госбезопасности".
- А иногда говорили "генерал"…
......................
- Сейчас все эти обвинения идут по новому кругу. Лесков называл это "жандармской дрессурой", когда людей стравливают подозрениями друг друга в стукачестве. Ведь митр. Никодим был как бы мифологической фигурой - вот кто виновен в сотрудничестве с КГБ, а мы все нет, на него, словно на козла отпущения сваливали всю вину, отпуская ее с себя. Сейчас вместо его имени называют имена живых людей, в том числе и Вас.
- Я считаю, что на эти обвинения невозможно реагировать. Как можно реагировать на следующие слова: "Вы - вор". "Вы - торгуете наркотиками". "Вы пьете по утрам коньяк". Ваша реакция, реакция здорового, нормального человека? - Нет! Ну конечно - нет! Но как вы можете это доказать? Доказать это невозможно. На эти обвинения невозможно дать ответ.
Но я и о другом хочу сказать. Отец Георгий Эдельштейн, обвинивший меня в сотрудничестве с КГБ, одновременно рассказал о том, как ему приходилось встречаться с сотрудниками КГБ. И из контекста статьи следует, что он при этом занимал благородную позицию, что он встречался не для того, чтобы причинить кому-то вред, а чтобы поводить за нос и в конце концов, видимо, помочь кому-то. Для чего еще? Не просто ради какого-то любопытства? То есть, он как бы противопоставляет себя, положительного героя в этих контактах с государством - каким-то другим людям. Вот он говорит, что от председателя до вахтера все в Отделе внешних церковных сношений сотрудничали с КГБ - так вот мы плохие, а он сотрудничал - и хороший. Я откровенно скажу, что глубоко убежден: 99% населения страны так или иначе с какими-то представителями КГБ встречались, потому что КГБ отслеживал весь общественный процесс.
Я хочу подчеркнуть древний библейский принцип различения духов: "По делам их узнаете их". Кто что сделал, кто какой след оставил в истории Церкви.
Какой след оставил в истории Церкви митр. Никодим? Труднейшие шестидесятые годы, начало их - хрущевское гонение. Вроде бы оттепель, демократизации, а одновременно разгул административного гонения на Церковь… Что в то время происходит? Зажим внутри - и в этот же момент вступление Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей. Какой был расчет у правительства? Нужно давить здесь, но заставить попов там говорить, что все в порядке, для того, чтобы обезопасить себя от западной критики. Именно поэтому, видимо, дается согласие правительства на вступление во Всемирный Совет Церквей.
Я не исключаю вероятности, что правительственные чиновники даже подталкивали Церковь на такой поступок, но ведь наверняка до этого были поездки наших церковных деятелей во Всемирный Совет Церквей… И я думаю, что курс правительства на участие Русской Церкви во ВСЦ уже был сформирован под влиянием этих поездок. Митрополит Никодим был глубоко убежден, что Русской Церкви нужно выйти из изоляции, нужно привлечь к ней внимание. И это произошло! За два-три года Русская Церковь получила огромную поддержку всего мира, она стала известной в мире. И я думаю, что здесь правительство просчиталось. К 1968 году стало совершенно ясно, что Русская Церковь обрела свое место в международном экуменическом движении. Сейчас наши консерваторы говорят: "Нужно порвать все экуменические связи". Но ведь в те трудные годы именно эти экуменические связи спасли от полного разгрома нашу Церковь. Потому что Хрущев не мог пойти на разгром, не потеряв перед внешним миром своего лица как демократа.
ЯЗЫК ЦЕРКВИ…
- А язык, которым Церковь говорит с этим народом? Почему так много - непропорционально своим усилиям - пожинают от своих проповедей другие? Не потому ли, что они говорят на нормальном русском языке? А у нас человек приходит впервые в храм - и с ним начинают разговаривать на тяжеловесном языке духовных академий прошлого века.
- Я вижу в этом задачу номер один. Вы сейчас коснулись самого главного. Язык Церкви. Дело в том, что Церковь по своей сути консервативна - в хорошем смысле слова, от слова "консервация", "сохранение" - сохранение живого апостольского предания Церкви. Но дело ведь в том, что апостольское предание, существующее в Церкви от времен Спасителя до нашего времени, в каждую последующую эпоху выражалось и интерпретировалось в культурных категориях своего времени. Чем сильна святоотеческая мысль, чем мы восторгаемся в ней? Мы восторгаемся результатом проповедей… Афанасий Великий, сохранивший Церковь от арианской ереси, или Василий Великий - почему результат их деятельности был такой грандиозный? Потому что они обращались к людям на языке своего времени и в культурных и философских категориях, которые были органичны для эпохи. Задача всякого богословия - передать современникам вечную и неизменную истину, заложенную в апостольском предании, через язык и категории мышления, которые приемлемы для современного человека.
А что у нас в Церкви происходит? Мы абсолютизировали и сакрализировали церковную структуру, церковное мышление и богословие XIX века. Для нас прошлый век является идеалом. Некоторые говорят: "А нам ничего не нужно, нам нужно только повторить то, что у нас было".
Эта же ошибка, кстати, присутствует и в политической жизни. И смотрите, что сейчас происходит. Церковь получила возможность издавать - и что? В свет выходят в основном перепечатки книг девятнадцатого столетия. У нас нет современного языка, на котором мы должны обращаться к людям, он не выработан в Церкви…
Источник: sergeylarin ( текст полностью)
Очень большую роль в моем формировании сыграл владыка митрополит Никодим… Но он находился в невероятно трудном положении, на острие ножа, на линии фронта, отделявшего Церковь от окружавшей враждебности.
- А ведь про него иногда говорили "полковник госбезопасности".
- А иногда говорили "генерал"…
......................
- Сейчас все эти обвинения идут по новому кругу. Лесков называл это "жандармской дрессурой", когда людей стравливают подозрениями друг друга в стукачестве. Ведь митр. Никодим был как бы мифологической фигурой - вот кто виновен в сотрудничестве с КГБ, а мы все нет, на него, словно на козла отпущения сваливали всю вину, отпуская ее с себя. Сейчас вместо его имени называют имена живых людей, в том числе и Вас.
- Я считаю, что на эти обвинения невозможно реагировать. Как можно реагировать на следующие слова: "Вы - вор". "Вы - торгуете наркотиками". "Вы пьете по утрам коньяк". Ваша реакция, реакция здорового, нормального человека? - Нет! Ну конечно - нет! Но как вы можете это доказать? Доказать это невозможно. На эти обвинения невозможно дать ответ.
Но я и о другом хочу сказать. Отец Георгий Эдельштейн, обвинивший меня в сотрудничестве с КГБ, одновременно рассказал о том, как ему приходилось встречаться с сотрудниками КГБ. И из контекста статьи следует, что он при этом занимал благородную позицию, что он встречался не для того, чтобы причинить кому-то вред, а чтобы поводить за нос и в конце концов, видимо, помочь кому-то. Для чего еще? Не просто ради какого-то любопытства? То есть, он как бы противопоставляет себя, положительного героя в этих контактах с государством - каким-то другим людям. Вот он говорит, что от председателя до вахтера все в Отделе внешних церковных сношений сотрудничали с КГБ - так вот мы плохие, а он сотрудничал - и хороший. Я откровенно скажу, что глубоко убежден: 99% населения страны так или иначе с какими-то представителями КГБ встречались, потому что КГБ отслеживал весь общественный процесс.
Я хочу подчеркнуть древний библейский принцип различения духов: "По делам их узнаете их". Кто что сделал, кто какой след оставил в истории Церкви.
Какой след оставил в истории Церкви митр. Никодим? Труднейшие шестидесятые годы, начало их - хрущевское гонение. Вроде бы оттепель, демократизации, а одновременно разгул административного гонения на Церковь… Что в то время происходит? Зажим внутри - и в этот же момент вступление Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей. Какой был расчет у правительства? Нужно давить здесь, но заставить попов там говорить, что все в порядке, для того, чтобы обезопасить себя от западной критики. Именно поэтому, видимо, дается согласие правительства на вступление во Всемирный Совет Церквей.
Я не исключаю вероятности, что правительственные чиновники даже подталкивали Церковь на такой поступок, но ведь наверняка до этого были поездки наших церковных деятелей во Всемирный Совет Церквей… И я думаю, что курс правительства на участие Русской Церкви во ВСЦ уже был сформирован под влиянием этих поездок. Митрополит Никодим был глубоко убежден, что Русской Церкви нужно выйти из изоляции, нужно привлечь к ней внимание. И это произошло! За два-три года Русская Церковь получила огромную поддержку всего мира, она стала известной в мире. И я думаю, что здесь правительство просчиталось. К 1968 году стало совершенно ясно, что Русская Церковь обрела свое место в международном экуменическом движении. Сейчас наши консерваторы говорят: "Нужно порвать все экуменические связи". Но ведь в те трудные годы именно эти экуменические связи спасли от полного разгрома нашу Церковь. Потому что Хрущев не мог пойти на разгром, не потеряв перед внешним миром своего лица как демократа.
ЯЗЫК ЦЕРКВИ…
- А язык, которым Церковь говорит с этим народом? Почему так много - непропорционально своим усилиям - пожинают от своих проповедей другие? Не потому ли, что они говорят на нормальном русском языке? А у нас человек приходит впервые в храм - и с ним начинают разговаривать на тяжеловесном языке духовных академий прошлого века.
- Я вижу в этом задачу номер один. Вы сейчас коснулись самого главного. Язык Церкви. Дело в том, что Церковь по своей сути консервативна - в хорошем смысле слова, от слова "консервация", "сохранение" - сохранение живого апостольского предания Церкви. Но дело ведь в том, что апостольское предание, существующее в Церкви от времен Спасителя до нашего времени, в каждую последующую эпоху выражалось и интерпретировалось в культурных категориях своего времени. Чем сильна святоотеческая мысль, чем мы восторгаемся в ней? Мы восторгаемся результатом проповедей… Афанасий Великий, сохранивший Церковь от арианской ереси, или Василий Великий - почему результат их деятельности был такой грандиозный? Потому что они обращались к людям на языке своего времени и в культурных и философских категориях, которые были органичны для эпохи. Задача всякого богословия - передать современникам вечную и неизменную истину, заложенную в апостольском предании, через язык и категории мышления, которые приемлемы для современного человека.
А что у нас в Церкви происходит? Мы абсолютизировали и сакрализировали церковную структуру, церковное мышление и богословие XIX века. Для нас прошлый век является идеалом. Некоторые говорят: "А нам ничего не нужно, нам нужно только повторить то, что у нас было".
Эта же ошибка, кстати, присутствует и в политической жизни. И смотрите, что сейчас происходит. Церковь получила возможность издавать - и что? В свет выходят в основном перепечатки книг девятнадцатого столетия. У нас нет современного языка, на котором мы должны обращаться к людям, он не выработан в Церкви…
Источник: sergeylarin ( текст полностью)