Фонтанелла
с этой книги я начну свои заметки о прочитанном. чтобы не забыть, собственно. мы с мамой встретились прошлой пятницей, просто посмотреть туфли. ничего не найдя в том месте, куда без того, чтобы точно знать чтО хочется, лучше не ходить, мы отправились пить кофе. мама мне, для пущего удовольствия, открыла рассказ Улицкой из сборника ненового. к середине рассказа я вспомнила когда я его читала, хотя первые несколько абзацев прочла как внове.
итак, Меир Шалев, Фонтанелла.
смакование многовкусия жизни. если бы Шолом-Алейхем написал "Сто лет одиночества", то, пожалуй, это была бы именно такая книга. она вся - о том, что уже случилось, история воспоминаний, расказанная от лица того, чьи родственники создают мирок реалистичных событий, со множеством предвосхищений и многогранных сравнений. портреты, набросанные в первых главах карандашными чертами, обретают глубину персоналий и характеров с тем, как события набирают эмоциональные обороты. без пафоса, но с пиететом, трогательно, как трогательны маки в апреле на фоне голых камней в Иерусалиме.
все события могли с легкостью происходить в Аргентине или в Польше, или даже в Китае: везде, где могут быть мальчики, любящие женщин или их платья, отцы с куриными мозгами, срочная служба и недоношенные младенцы. то, что начало семьи совпадает с началом современного Израиля, и вся семейные вехи перекликаются именно с историей современной Страны, кажется мне козырем: человеческая жизнь тем ценнее, чем больше она вмещает в сравнительно короткий срок. современный Израиль настолько молод, что насыщенность событий перекрывает любое другое государство. так и эти люди из книги: всего три поколения развертывают действо от альфы до омеги человеческих эмоций и поступков.
я читала книгу бесчисленными урывками месяца полтора - по 10-15 минут и сегодня, в незадавшийся день, взяла с собой в путешествие к дантисту. всего четвертое приятное воспоминание о минувших сутках.
вот отрывок из романа
перевод с иврита, современная литература.
итак, Меир Шалев, Фонтанелла.
смакование многовкусия жизни. если бы Шолом-Алейхем написал "Сто лет одиночества", то, пожалуй, это была бы именно такая книга. она вся - о том, что уже случилось, история воспоминаний, расказанная от лица того, чьи родственники создают мирок реалистичных событий, со множеством предвосхищений и многогранных сравнений. портреты, набросанные в первых главах карандашными чертами, обретают глубину персоналий и характеров с тем, как события набирают эмоциональные обороты. без пафоса, но с пиететом, трогательно, как трогательны маки в апреле на фоне голых камней в Иерусалиме.
все события могли с легкостью происходить в Аргентине или в Польше, или даже в Китае: везде, где могут быть мальчики, любящие женщин или их платья, отцы с куриными мозгами, срочная служба и недоношенные младенцы. то, что начало семьи совпадает с началом современного Израиля, и вся семейные вехи перекликаются именно с историей современной Страны, кажется мне козырем: человеческая жизнь тем ценнее, чем больше она вмещает в сравнительно короткий срок. современный Израиль настолько молод, что насыщенность событий перекрывает любое другое государство. так и эти люди из книги: всего три поколения развертывают действо от альфы до омеги человеческих эмоций и поступков.
я читала книгу бесчисленными урывками месяца полтора - по 10-15 минут и сегодня, в незадавшийся день, взяла с собой в путешествие к дантисту. всего четвертое приятное воспоминание о минувших сутках.
вот отрывок из романа
перевод с иврита, современная литература.