Фактор консолидации
11.10.07 Григорий Иоффе
Налаживание контактов с патриотически настроенной номенклатурой может быть ответом со стороны демократического лагеря.
----------------------
В рамках конференции BISS «К новому видению Беларуси» 10-12 сентября 2007, Киев
----------------------
Последние семнадцать лет я живу в Америке, американцы же - нация оптимистов, а поскольку я оптимистом не являюсь, то все это время я живу в определенном противоречии с окружающей оптимистической средой. И когда я услышал ряд выступлений белорусских экспертов, я испытал своего рода патологическую радость: оказывается, здесь не один я такой. Однако, в сравнении с ними, у меня есть другие недостатки: слишком далеко я от Беларуси живу, слишком редко в ней бываю, слишком велик в моих глазах авторитет других участников конференции, которые могут соприкасаться с обсуждаемыми здесь проблемами не только как исследователи, но и как граждане Беларуси, погруженные в ее повседневную жизнь. В этом смысле размышления стороннего наблюдателя могут представлять интерес только как ответы на поставленные вопросы - при условии, что сторонний наблюдатель действительно интересуется Беларусью, имеет прерывистый опыт пребывания в стране и старается выработать не ангажированный взгляд.
С этой точки зрения я хотел бы предъявить на ваш суд три соображения, являющиеся ответами, соответственно, на три вопроса. Во-первых, какие источники информации формируют мой взгляд на белорусское общество? Во-вторых, как я представляю себе основную проблему, стоящую перед сообществом белорусов, и тех силах, которые берутся за решение этой проблемы? Наконец, в-третьих: что нового привнесли в эту проблему изменения в российско-белорусские энергетических взаимодействиях?
Долгое время основным источником дискурсивно-аналитической информации выступала для меня «Белорусская деловая газета». Потом она по известным причинам приказала долго жить, и с определенного времени таким источником является для меня программа белорусской службы Радио Свобода «Пражский акцент». Я также внимательно просматриваю интернет-страницы НИСЭПИ, жадно внимаю, увы, редким публикациям Юрия Дракохруста, Виталия Силицкого, Леонида Заико, Валентина Акудовича, Владимира Мацкевича, Сергея Николюка и других. Последнее время я заинтересовался статьями Алексея Пикулика, чья эрудиция превосходит мою, в связи с чем мне непросто читать его публикации, хотя сущность социального контракта между властью и гражданами он сформулировал на понятном мне языке. Разумеется, я внимаю и другим авторам и источникам, но указанные являются для меня основными в том смысле, что они формируют мой взгляд на Беларусь.
Основной проблемой, стоящей перед сообществом белорусов, я считаю незавершенность формирования нации. В этом я согласен с Валерием Булгаковым, хотя мой национализм - не в негативно-советском, а в нейтральном смысле слова - менее избирателен и, быть может, менее идеологизирован. Для меня все, что позволяет отстаивать инаковость белорусов перед Россией, все, что внедряет представление о белорусской субъектности в массовое сознание, является национализмом. Поэтому я стал именовать Александра Лукашенко белорусским националистом примерно в то же самое время, когда Валерий Булгаков перестал его считать таковым. В последнее время риторика Лукашенко приобрела еще большую определенность в рассматриваемом аспекте: я не поеду в Москву и не стану там на колени; они хотят приватизировать не только отдельные предприятия, но всю страну. Эти и другие высказывания получают, по всей видимости, немалый резонанс в белорусском обществе. Этот резонанс различим на радиоволнах «Свободы»: я не хочу сегодня критиковать Лукашенко, сказал в одном из недавних «Пражских акцентов» Петр Садовский, а хочу найти в некоем консенсусе ответ на поставленный вопрос. А вопрос был о природе идеологии, которую внедряет в умы белорусская власть. Как верно заметил по этому поводу Юрий Дракохруст, вопрос не в том, правильная это идеология или нет, а в том, насколько она действенна.
На этом фоне отдельные высказывания оппозиционно настроенных белорусов смущают меня своей откровенностью. Вот Виталий Цыганков в «Пражском акценте» (цитирую по-белорусски, как могу): «Лукашэнка бессаромна перахоплівае толькі тыя лёзунгі, якія падтрымліваюцца большасьцю насельніцтва ў дадзены момант». Еще одна цитатата того же автора: «Таму Аляксандар Лукашэнка і паводле свайго адчуваньня і паводле інфармацыі усё ж ужывае тыя ідэі, якія падзяляе большасьць беларусаў». А вот выдержка из характеристики Лукашенко, данная Алесем Чобатам: «І ўсё беларускае ён успрымае як жывёльна чужое, як гадзюку якую-небудзь. Ён гэта ані нэрвова, ані фізычна не ўспрымае, яго трасе і калоціць, бедалагу. І так разам зь ім трасе і калоціць увесь беларускі народ, які ёсьць савецкім. А яго можа 90%, а можа - 99%.» Наивный человек может спросить: можно ли считать белорусским то, от чего трясет и колотит 99% белорусов? Я, конечно, отдаю себе отчет в возмутительной некорректности данного вопроса, но я ведь не об этом.
Во всем мире оппозиционеры, как правило, говорят, что власть не выражает чаяний народа. Белорусские же оппозиционеры уверены как раз в обратном. Тут к месту бы пришлось высказывание Виталия Силицкого о том, что Лукашенко положил воззрения среднего белоруса в основу своей идеологии; или тезис Алексея Пикулика о том, что стабильность белорусского режима обеспечивается рациональным выбором белорусов; или ремарка Олега Манаева: Кебича никогда не называли «нашим Славой», а вот «наш Саша» белорусы говорили и говорят постоянно, так как чувствуют, что Лукашенко - их человек. Проанализировав эти и другие высказывания, я, как сторонний человек, прихожу к ужасному выводу: Лукашенко является единственной опорой для сохранения белорусской субъектности на данном историческом этапе. Специфика этого этапа состоит в том, что не до конца сложившаяся белорусская нация оказывается лицом к лицу с внешним вызовом, который может в конечном итоге сказаться благотворно, а может поставить на ней крест.
Поскольку внешние вызовы, как правило, консолидируют нацию, то энергетические распри с Россией, я считаю, - это что-то вроде манны небесной. Но даже манной нужно уметь воспользоваться. На мой взгляд, прошлогодняя статья Александра Федуты «Страна глухих. Отечество в опасности» ничуть не потеряла актуальность. Правда, несколько обескураживает отклик на мессидж этой статьи со стороны классических националистов.
Возможны различные формы консолидации в ответ на нефтегазовый нажим со стороны России. Например, Светлана Алексиевич считает, что обида на Россию - это плохое основания для консолидации. Мне с этим трудно согласиться, поскольку при общем недостатке символов консолидации любой из имеющихся стимулов, судя по всему, хорош. Посему мне ближе Леонид Заико, который в четвертой части своей длинной публикации «Белорусский вызов: демократический ответ» говорит о том, что данный вызов - это проверка на прочность всей страны, и при всей его опасности и негативизме, этот вызов может стать объединяющей основой для белорусов. Поэтому он призывает не концентрироваться на негативе, несмотря на то, что, как он пишет, это непривычно для борцов за дело демократии. Мне как стороннему наблюдателю кажется, что налаживание контактов с патриотически настроенной номенклатурой может быть ответом со стороны демократического лагеря. В противном случае возникает опасность еще большей маргинализации этого лагеря.
На этой не очень оптимистической, но и не совсем заупокойной ноте я закончу свое выступление.
Налаживание контактов с патриотически настроенной номенклатурой может быть ответом со стороны демократического лагеря.
----------------------
В рамках конференции BISS «К новому видению Беларуси» 10-12 сентября 2007, Киев
----------------------
Последние семнадцать лет я живу в Америке, американцы же - нация оптимистов, а поскольку я оптимистом не являюсь, то все это время я живу в определенном противоречии с окружающей оптимистической средой. И когда я услышал ряд выступлений белорусских экспертов, я испытал своего рода патологическую радость: оказывается, здесь не один я такой. Однако, в сравнении с ними, у меня есть другие недостатки: слишком далеко я от Беларуси живу, слишком редко в ней бываю, слишком велик в моих глазах авторитет других участников конференции, которые могут соприкасаться с обсуждаемыми здесь проблемами не только как исследователи, но и как граждане Беларуси, погруженные в ее повседневную жизнь. В этом смысле размышления стороннего наблюдателя могут представлять интерес только как ответы на поставленные вопросы - при условии, что сторонний наблюдатель действительно интересуется Беларусью, имеет прерывистый опыт пребывания в стране и старается выработать не ангажированный взгляд.
С этой точки зрения я хотел бы предъявить на ваш суд три соображения, являющиеся ответами, соответственно, на три вопроса. Во-первых, какие источники информации формируют мой взгляд на белорусское общество? Во-вторых, как я представляю себе основную проблему, стоящую перед сообществом белорусов, и тех силах, которые берутся за решение этой проблемы? Наконец, в-третьих: что нового привнесли в эту проблему изменения в российско-белорусские энергетических взаимодействиях?
Долгое время основным источником дискурсивно-аналитической информации выступала для меня «Белорусская деловая газета». Потом она по известным причинам приказала долго жить, и с определенного времени таким источником является для меня программа белорусской службы Радио Свобода «Пражский акцент». Я также внимательно просматриваю интернет-страницы НИСЭПИ, жадно внимаю, увы, редким публикациям Юрия Дракохруста, Виталия Силицкого, Леонида Заико, Валентина Акудовича, Владимира Мацкевича, Сергея Николюка и других. Последнее время я заинтересовался статьями Алексея Пикулика, чья эрудиция превосходит мою, в связи с чем мне непросто читать его публикации, хотя сущность социального контракта между властью и гражданами он сформулировал на понятном мне языке. Разумеется, я внимаю и другим авторам и источникам, но указанные являются для меня основными в том смысле, что они формируют мой взгляд на Беларусь.
Основной проблемой, стоящей перед сообществом белорусов, я считаю незавершенность формирования нации. В этом я согласен с Валерием Булгаковым, хотя мой национализм - не в негативно-советском, а в нейтральном смысле слова - менее избирателен и, быть может, менее идеологизирован. Для меня все, что позволяет отстаивать инаковость белорусов перед Россией, все, что внедряет представление о белорусской субъектности в массовое сознание, является национализмом. Поэтому я стал именовать Александра Лукашенко белорусским националистом примерно в то же самое время, когда Валерий Булгаков перестал его считать таковым. В последнее время риторика Лукашенко приобрела еще большую определенность в рассматриваемом аспекте: я не поеду в Москву и не стану там на колени; они хотят приватизировать не только отдельные предприятия, но всю страну. Эти и другие высказывания получают, по всей видимости, немалый резонанс в белорусском обществе. Этот резонанс различим на радиоволнах «Свободы»: я не хочу сегодня критиковать Лукашенко, сказал в одном из недавних «Пражских акцентов» Петр Садовский, а хочу найти в некоем консенсусе ответ на поставленный вопрос. А вопрос был о природе идеологии, которую внедряет в умы белорусская власть. Как верно заметил по этому поводу Юрий Дракохруст, вопрос не в том, правильная это идеология или нет, а в том, насколько она действенна.
На этом фоне отдельные высказывания оппозиционно настроенных белорусов смущают меня своей откровенностью. Вот Виталий Цыганков в «Пражском акценте» (цитирую по-белорусски, как могу): «Лукашэнка бессаромна перахоплівае толькі тыя лёзунгі, якія падтрымліваюцца большасьцю насельніцтва ў дадзены момант». Еще одна цитатата того же автора: «Таму Аляксандар Лукашэнка і паводле свайго адчуваньня і паводле інфармацыі усё ж ужывае тыя ідэі, якія падзяляе большасьць беларусаў». А вот выдержка из характеристики Лукашенко, данная Алесем Чобатам: «І ўсё беларускае ён успрымае як жывёльна чужое, як гадзюку якую-небудзь. Ён гэта ані нэрвова, ані фізычна не ўспрымае, яго трасе і калоціць, бедалагу. І так разам зь ім трасе і калоціць увесь беларускі народ, які ёсьць савецкім. А яго можа 90%, а можа - 99%.» Наивный человек может спросить: можно ли считать белорусским то, от чего трясет и колотит 99% белорусов? Я, конечно, отдаю себе отчет в возмутительной некорректности данного вопроса, но я ведь не об этом.
Во всем мире оппозиционеры, как правило, говорят, что власть не выражает чаяний народа. Белорусские же оппозиционеры уверены как раз в обратном. Тут к месту бы пришлось высказывание Виталия Силицкого о том, что Лукашенко положил воззрения среднего белоруса в основу своей идеологии; или тезис Алексея Пикулика о том, что стабильность белорусского режима обеспечивается рациональным выбором белорусов; или ремарка Олега Манаева: Кебича никогда не называли «нашим Славой», а вот «наш Саша» белорусы говорили и говорят постоянно, так как чувствуют, что Лукашенко - их человек. Проанализировав эти и другие высказывания, я, как сторонний человек, прихожу к ужасному выводу: Лукашенко является единственной опорой для сохранения белорусской субъектности на данном историческом этапе. Специфика этого этапа состоит в том, что не до конца сложившаяся белорусская нация оказывается лицом к лицу с внешним вызовом, который может в конечном итоге сказаться благотворно, а может поставить на ней крест.
Поскольку внешние вызовы, как правило, консолидируют нацию, то энергетические распри с Россией, я считаю, - это что-то вроде манны небесной. Но даже манной нужно уметь воспользоваться. На мой взгляд, прошлогодняя статья Александра Федуты «Страна глухих. Отечество в опасности» ничуть не потеряла актуальность. Правда, несколько обескураживает отклик на мессидж этой статьи со стороны классических националистов.
Возможны различные формы консолидации в ответ на нефтегазовый нажим со стороны России. Например, Светлана Алексиевич считает, что обида на Россию - это плохое основания для консолидации. Мне с этим трудно согласиться, поскольку при общем недостатке символов консолидации любой из имеющихся стимулов, судя по всему, хорош. Посему мне ближе Леонид Заико, который в четвертой части своей длинной публикации «Белорусский вызов: демократический ответ» говорит о том, что данный вызов - это проверка на прочность всей страны, и при всей его опасности и негативизме, этот вызов может стать объединяющей основой для белорусов. Поэтому он призывает не концентрироваться на негативе, несмотря на то, что, как он пишет, это непривычно для борцов за дело демократии. Мне как стороннему наблюдателю кажется, что налаживание контактов с патриотически настроенной номенклатурой может быть ответом со стороны демократического лагеря. В противном случае возникает опасность еще большей маргинализации этого лагеря.
На этой не очень оптимистической, но и не совсем заупокойной ноте я закончу свое выступление.