Коллективизм, дружба народов и... современная война
Украинцы радуются провозглашению независимости Украины, 24 августа 1991
Мои друзья, особенно те, которым сейчас нет и сорока, просят, чтобы я рассказал о стройотрядах. О советских студенческих строительных отрядах. Причина, в сущности, проста. Многие из нас не могут избавиться от ощущения, что вместе с той, советской, Родиной мы потеряли что-то очень важное. То, что делает нас не просто населением, не гражданами даже - в нынешнем, юридическом смысле этого слова, а народом. Это, как мне кажется, именно ощущение, а не осознание несомненного факта. Мы ощущаем, что у нас - и у каждого в отдельности, и у общества в целом, есть проблемы с коллективностью. За последние годы мы, граждане России, стали более закрыты для других ее граждан. Стальные двери и металлические решетки на окнах - это явление современное, в семидесятых годах прошлого века такого не было. Мы довольно-таки быстро «освоили» мысль - «Мой дом - моя крепость!».
Мы не любим, когда нам «лезут в душу», но нам же и не нравится, когда нас кто-то «грузит своими проблемами». От одной мысли, что можно было бы «стрельнуть» соли у соседа по лестничной площадке, нам становится не по себе. Мы ускоренными темпами «отучаемся» от жизни «сообща», от помощи «всем миром». Зато у нас появились всевозможные волонтеры, та же «Армия спасения». Эти волонтеры, например, кормят бездомных. И это удобно. У нас свобода и демократия: кто хочет - тот пусть и кормит. А я плачу налоги и честно выполняю свой профессиональный долг.
А в итоге - случись с кем-то что-то серьезное, ему и обратиться не к кому.
Кто-то пожмет плечам, мол, ну и что, мир меняется, теперь главное - личность, ее интересы, ее развитие, а не какие-то там абстрактные «общественные интересы». И будет убеждать и себя, и окружающих, что времена, когда люди «гробили свою личную жизнь» во имя какого-то «абстрактного общего дела», остались в прошлом . Потому что результатами этого дела мы воспользоваться не можем. И то, что это на самом деле так, нам вполне доходчиво объяснили все эти ратующие за «общее» дело «агитаторы, горланы, главари». Они же сами дали нам понять, что увидеть эти результаты суждено даже не детям нашим, а внукам. И вообще, это очень правильно, что сейчас нет необходимости «вкалывать» за «того парня». Трудись сам и не мешай другим - вот все, что нужно для процветания. Это и есть самая настоящая справедливость. А «рвать пупки», «чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать» - это уж, извините!
Но есть среди нас и такие, у кого подобная философия вызывает отторжение. Ну, пусть и не отторжение, а неприятие. И это отнюдь не реликты советского прошлого - «совки» со стажем, вроде меня. Это те люди, по отношению к которым обращение «молодой человек» вполне уместно. Но за годы антисоветской власти сделано немало для того, чтобы такие понятия, как «коллектив», «коллективность», «коллективизм» не то, чтобы совсем исчезли из обращения, но уже перестали быть чем-то близким, понятным, органичным. Можно сколько угодно обсуждать недостатки, присущие советскому жизнеустройству, но то, что сама жизнь была пронизана, пропитана этой самой коллективностью, оспорить нельзя. Для людей моего поколения фраза, вроде «Федя, ты не умеешь работать в коллективе», воспринималось однозначно и Федей, и автором фразы, и окружающими. Для ее понимания не нужно было лезть в энциклопедию. И вовсе не потому, что мы наизусть знали точное определение понятия «коллектив», а потому что мы жили в коллективе и в атмосфере коллективности. В конце концов, для того, чтобы дышать воздухом, совершенно не обязательно знать, из каких молекул он состоит.
А современные молодые люди реально не понимают, образуют ли они, сидящие за соседними столами в офисе, где им доводится работать, коллектив, или это что-то совсем другое? Поэтому-то им и хочется, чтобы это понятие - «коллектив», кто-нибудь четко определил. Или продемонстрировал на каком-нибудь конкретном примере - мол, вот он, настоящий коллектив!
Им кажется, что то, что раньше было связано с аббревиатурой ССО - «студенческий строительный отряд», это вполне себе пример коллектива, осмысливая жизнь которого, можно что-то понять. И использовать для создания настоящего коллектива в наших современных условиях, не очень-то располагающих к проявлению коллективности. Им кажется, что решив эту задачу, мы станем сильнее, нам будут по плечу дела, с которыми может справиться только такой вот, «правильный» коллектив.
А я смотрю на всю эту проблематику еще и с точки зрения современной войны. И дело даже не в том, что в этой войне наш противник использовал и продолжает использовать известные, в общем-то, технологии. Технологии, так или иначе адресующие к словам из Евангелия - хоть от Марка, хоть от Матфея: «Дом разделившийся сам в себе не устоит». Или к инструкциям для «продвинутых менеджеров» - вроде «divide et impera» (разделяй и властвуй). Меня беспокоит не то, что кто-то вне нас самих заинтересован в том, чтобы мы были разобщены, и потому всячески этому способствует. Преследуя свои цели, хоть экономические, хоть геополитические , он, как говорится, в своем праве.
Меня же мучает вопрос: а мы сами-то как к этому пришли? Как дошли до жизни до такой? Нам нравится быть порознь? Сколь долго мы собираемся пребывать в этом состоянии? На сколько нас хватит?
А может, мы даже не осознаем своей разобщенности и пребываем в полной уверенности, что все-то у нас хорошо, что мы едины как никогда, чему неоспоримым доказательством служит «Крым Наш»?
За годы советской власти, особенно в период ее последних десятилетий мы настолько свыклись с таким утверждением, что «человек человеку - друг, товарищ и брат», с тем, что в наше сознание с газетных полос и экранов телевизоров внедряются такие идеи, как интернационализм и дружба народов, что перестали ценить стоящие за этими, как нам казалось, избитыми, словами и фразами стоящие за ними смыслы. Став привычными, если не сказать назойливыми, они нам надоели. И когда в нашу жизнь вошли ловкие ребята, из числа тех самых, продвинутых, менеджеров, специально обученных пользоваться инструкцией «divide et impera», нам и в голову не могло прийти, что они реализуют какие-то там коварные замыслы наших геополитических и идейных противников. Для нас это были вполне респектабельные люди, умеющие владеть аудиторией, артистичные и раскованные.
И мы им поверили. Согласились с ними, что утверждение «человек человеку - друг, товарищ и брат» - в корне неверно. Что оно было придумано советским агитпропом, чтобы одурачивать простых людей. Что человек, в первую очередь, представитель животнго мира, что для него на первом месте - он сам. Ну, там, семья еще, дети. Что в реальной жизни действуют законы конкуренции, то бишь борьбы за выживание - «Кто сильнее, тот и прав!». О чем нам весьма доходчиво поведал старина Дарвин. Что на самом деле, в этой жизни главенствует принцип «homo homini lupus est» («человек человеку - волк»). И чтобы бы у тебя все было «как у людей», об этом никак нельзя забывать. Надо смело двигаться к достижению понятных личных целей, говоря по-простому, - к удовлетворению шкурных интересов. Не испытывая при этом комплексов по поводу того, что приходится толкаться локтями и даже шагать по чьим-то головам.
А раз так, то какая может быть коллективность? Дружба какая-то, «теплое общество лицом друг к другу», на кой они? Есть необходимость работать не в одиночку, а совместно - организуй труд. Как следует организуй, наладь систему учета и контроля! И нечего сюсюкать с лентяями и недоумками, потому лишь что они члены твоего коллектива. Плати больше умному и способному, гони взашей бездаря - вот тебе и правильный коллектив!
Это, так сказать, на межличностном уровне. Нельзя сказать, что дружба отрицалось. Всего-то лишь проблематизировалась ее социальная функция. В самом деле, какая дружба, если миром правят «естественные», «объективные», «данные нам природой» экономические законы. Дело надо делать, а не дружбой заниматься.
В общем, респектабельные ребята - продвинутые менеджеры - раскрыли нам глаза. Мы по-новому взглянули и на пресловутую «дружбу народов». Боже ж ты мой, да ведь это еще один фейк советского агитпропа! А мужики-то не знали! Оказывается, в реальной жизни этносы и конфессии, бьются друг с другом за место под солнцем. И это нормально, потому что они - порождение все того же животного мира. Они разные: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись!». Межэтнические и межрелигиозные противоречия были, есть и будут. Эта болезнь хроническая. Коммунисты же, навязывая народам единый язык, единое - коммунистическое (!) - мировоззрение, тем самым душили их идентичность, растаптывали культуру. Они своим интернационалистским воспитанием этот недуг загоняли вглубь, а не лечили. И единственно правильное, что в данной ситуации можно сделать - это вскрыть нарыв, который давно созрел.
Эти доводы казались вполне логичными. Связанные с ними специфические идеи весьма специфических свобод человека от общества, республик друг от друга и всех вместе от Москвы, овладели массами. В результате чего стали, нет не производительной, а разрушительной силой. Мы мирно, респектабельно, разделились, законодательно оформив независимость Советских Социалистических Республик. Упразднили - за ненадобностью - Советский Союз, расчленив его.
Пример подала Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика. День, когда эта беда пришла в наш дом - 12 июня, был назван «Днем независимости России», объявлен праздником и выходным днем. В один из таких «праздничных» дней, в 2000 году, я стал невольным свидетелем разговора двух мужчин из Средней Азии, перебиравших гнилые овощи на одном из московских рынков. Один из них - не без горечи - говорил другому: «День независимости - потому что от России ничего не зависит».
А в первые дни свобода пьянила. Лица жителей Донецка, проголосовавших на референдуме за независимость Украины светились искренней радостью. Как же, ведь теперь они будут сами решать, что им и как строить - без оглядки на московских бюрократов! Голоса тех, кто предвидел грядущие неприятности, тонули в восторженном хоре тех, кто как им казалось, обрел свободу.
Прошло немного времени, и республики, пережившие мирный, цивилизованный «развод», захлюпали кровью. В 1991 году - Карабах. Весной 1992 года - Приднестровье. Летом того же года - Таджикистан. Затем последовала Чечня, Абхазия, Южная Осетия. И, наконец, Донбасс.
И это не считая того, что в результате «развода», как это обычно бывает у супругов, «не сошедшихся характером», произошел раздел имущества, в результате которого, между прочим, удалось «развести» - во всех смыслах этого слова - и работников некогда могучих предприятий.
Недуг загоняли вглубь, говорите? Нарыв надо было вскрыть? Ну вскрыли, и что в результате? А в результате - сотни тысяч жертв, усиление позиций геополитических конкурентов и фашистских структур в самой России.
Мне кажется, я понимаю происхождение этого морока, навеянного мыслями о том, что дружба может быть не просто ненужной, а обременительной. Я готов понять даже тех, кто ради избавления от этих обременений (того же москальства) и новой дружбы (с цивилизованной и прогрессивной Европой), обращаеся за помощью к третьей стороне (США).
Тут главное убедить самого себя в том, что это верный путь. И неужели, мне одному показалось, что этот подход, пожалуй даже концепт, почти буквально выражен в одном известном стихотворении Евгения Евтушенко? Ставшего песней из еще более известного фильма? Где прямо говорится:
О, сколько нервных и недужных,
ненужных связей, дружб ненужных!
Во мне уже осатанённость!
О, кто-нибудь, приди, нарушь
чужих людей соединённость
и разобщённость близких душ!
И мне одному кажется, что слово « осатанённость» как нельзя лучше отражает отношение некоторых украинцев к Республикам Донбасса, к России? Справедливости ради следует сказать, что были издания стихов Евтушенко, где вместо строки «Во мне уже осатанённость!» фигурировала строка «Куда от этого я денусь?!». Так в этом варианте - вообще обреченность и безысходность! Ничем, на мой взгляд, не лучше. А еще меня берут сомнения, что «нарушив разобщенность» можно вернуть «соединённость». Нет у меня уверенности в том, что нарушения и разрушения способны что-либо восстановить. А вот «доразвалить», усугубить, пожалуй, могут.
Я готов понять поборников идеи отрицания коллективности, если эти «поборники» сознательно работают на врага. Но я не могу понять тех, кто отказывается от коллективности и при этом искренне желает процветания России. И это после всего, что произошло в результате отказа от этой коллективности. Коллективности в самом широком смысле этого слова, включая навязшую в зубах, как нам казалось четверть века назад, «дружбу народов».
Я абсолютно уверен в том, что категорический отказ от идеи коллективности вообще и «дружбы народов» в частности добьет и Россию, и все те новые государственные образования, которые сейчас пытаются изображать суверенитет на просторах великого, реально суверенного СССР. И я надеюсь, что разум восторжествует, и эта идея, пусть в трансформированном, завуалированном виде, овладеет массами.
Добавить в друзья: | ЖЖ | твиттер | фейсбук | ВК | одноклассники | E-mail для связи: gnktnt@gmail.com