фотографии.
моего деда звали юрой.
мне было 2 года, а он болел раком.
у мамы убегало молоко на кухне, и она сунула меня ему в руки, побежав к кастрюле.
когда вернулась в комнату, застала деда с влажными глазами. он думал, что уже не подержит единственную внучку на руках.
он летал, фотографировал, работал геологом, а умер полковником милиции, что не мешало ему подвозить младших лейтенантов на работу, когда те, прячась в шинели от сорокоградусного мороза, вынуждены были идти пешком.
мне хочется находить в себе что-то от него.
я тоже немного летаю, только вот в геологии ничего не понимаю. правда, 17 лет прожила на геологической улице.
у меня отличная семья. но в ней нет человека, мнение которого, было бы для меня абсолютной истиной. они меня слишком любят все, не умеют трезво оценить то, что я делаю.
случаются в жизни такие встречи, которые дают мне понять, как мне не хватает деда.
в том году к нам приходил писатель, самуил аронович лурье. он знаком был с бродским и довлатовым, и как сам признается, единственное, что умеет в жизни, это складывать слова в предложения. его слова так осели во мне, что, не записывая его фразы, я помню их до сих пор и невольно следую им.
у него есть маленькая внучка, для которой он написал книгу-путеводитель по литературе. он сумеет почувствовать какую книгу ей дать и в какой именно час, он объясняет ей то, о чем воспитатели в детском садике и не думают, а родители не говорят об этом, думая, что она мала, или просто устают на работе, а потом не могут подобрать слов, думая, что она потом решит важные жизненные вопросы сама. потом она подрастет и будет спорит с дедом. ведь своими книгами он научит ее думать.
это я домыслила сама, конечно. и сидя там, на встрече с самуил ароновичем, я чувствовала, как пострадало мое детство от смерти деда, как многому бы он мня научил.
в детстве, из всех внуков, только у моего брата была ямочка на подбородке, как у деда. потом появилась и у меня. я радовалась. и сейчас рада. а стены моего жизненного пространства, стены жалкого угла в комнате общежития стремлюсь заполнить его фотографиями.
через год я поменяю фамилию. раньше боялась это делать, боясь быть недостойной его фамилии.
дело не в звучности абсолютно. в детстве же как-то пережила обидные прозвища одноклассников, даже дралась с ними.
а папа..я не хочу жить с его фамилией, он мне не близок.
никитина дарья васильевна.
мне было 2 года, а он болел раком.
у мамы убегало молоко на кухне, и она сунула меня ему в руки, побежав к кастрюле.
когда вернулась в комнату, застала деда с влажными глазами. он думал, что уже не подержит единственную внучку на руках.
он летал, фотографировал, работал геологом, а умер полковником милиции, что не мешало ему подвозить младших лейтенантов на работу, когда те, прячась в шинели от сорокоградусного мороза, вынуждены были идти пешком.
мне хочется находить в себе что-то от него.
я тоже немного летаю, только вот в геологии ничего не понимаю. правда, 17 лет прожила на геологической улице.
у меня отличная семья. но в ней нет человека, мнение которого, было бы для меня абсолютной истиной. они меня слишком любят все, не умеют трезво оценить то, что я делаю.
случаются в жизни такие встречи, которые дают мне понять, как мне не хватает деда.
в том году к нам приходил писатель, самуил аронович лурье. он знаком был с бродским и довлатовым, и как сам признается, единственное, что умеет в жизни, это складывать слова в предложения. его слова так осели во мне, что, не записывая его фразы, я помню их до сих пор и невольно следую им.
у него есть маленькая внучка, для которой он написал книгу-путеводитель по литературе. он сумеет почувствовать какую книгу ей дать и в какой именно час, он объясняет ей то, о чем воспитатели в детском садике и не думают, а родители не говорят об этом, думая, что она мала, или просто устают на работе, а потом не могут подобрать слов, думая, что она потом решит важные жизненные вопросы сама. потом она подрастет и будет спорит с дедом. ведь своими книгами он научит ее думать.
это я домыслила сама, конечно. и сидя там, на встрече с самуил ароновичем, я чувствовала, как пострадало мое детство от смерти деда, как многому бы он мня научил.
в детстве, из всех внуков, только у моего брата была ямочка на подбородке, как у деда. потом появилась и у меня. я радовалась. и сейчас рада. а стены моего жизненного пространства, стены жалкого угла в комнате общежития стремлюсь заполнить его фотографиями.
через год я поменяю фамилию. раньше боялась это делать, боясь быть недостойной его фамилии.
дело не в звучности абсолютно. в детстве же как-то пережила обидные прозвища одноклассников, даже дралась с ними.
а папа..я не хочу жить с его фамилией, он мне не близок.
никитина дарья васильевна.