Андрей Гордиенко. Тадеуш Коморовский
Взято в ЖЖ Андрея Гордиенко (pulman). Публикуется с сокращениями, так как позиция журнала не во всём совпадает с позицией автора статьи. Полный текст здесь.
Тадеуш Коморовский появился на свет 1 июня 1895 года в Хороброве. С отличием закончив в 1913 году 8-ю львовскую гимназию, он был призван в австрийскую армию и поступил кавалерийское училище, расположенное в Винер-Нойштадте. В 1915 году молодой подпоручик был направлен на русский фронт. На следующий год Коморовского уже в чине поручика перевели в Италию. 3 октября 1918 года он записался в Войско Польское и принял командование отрядом броневиков. Через несколько месяцев Тадеуш Коморовский был переведен в 9-й Малопольский уланский полк, где получил звание ротмистра и эскадрон кавалеристов под свою команду. Вскоре его полк был направлен на Восточный фронт. 31 августа 1920 года в бою с частями Красной Армии под Комаровым ротмистр был тяжело ранен. После госпиталя Коморовский был назначен командиром резервного эскадрона в своем полку, но рана еще долго давала о себе знать. Через два года он был переведен на преподавательскую работу, получив должность инструктора в Школе резерва кавалерии в Гнежне. В 1923 году Тадуеш Коморовский уже в чине майора получил назначение в Артиллерийскую и инженерную офицерскую школу в Варшаве. В следующем году он представлял польский конный спорт на олимпиаде в Париже, где взял множество призов. По возвращении на родину Коморовский, устав от преподавательской работы, вернулся в войска. Прослужив несколько лет в 8-м уланском полку, майор вновь попал к своим малопольским уланам. В 1933 году Коморовский получил звание подполковника и стал командиром 9-го Малопольского уланского полка.
В октябре 1838 года полковник Тадеуш Коморовский возглавил Центр подготовки кавалерии (Cetrum Wyszkolenia Kawalerii), расположенный в Грудеду. Это самое крупное в Польше учебное заведение подобного рода состояло из Школы подхорунжих кавалерии (2 учебных эскадрона), Школы подготовки резерва кавалерии (3 учебных эскадрона и 1 специальный эскадрон), Школы переподготовки офицеров и подофицеров и Школы объездки лошадей. Ежегодно стены Центра покидало 70 свежеиспеченных подхорунжих и 150 офицеров резерва. Количество проходивших переподготовку офицеров было строго засекречено, и точных данных об этом нет до сих пор.
Портрет в генеральской форме
Через неделю после начала войны, 7 сентября 1939-го года курсанты кавалерийского училища под командованием своего начальника заняли оборону по Висле от Деблина до Горы Кальварии. В самом Деблине расположилась Варшавская танковая бригада Стефана Ровецкого. 12 сентября части вермахта вышли к берегу Вислы. Польская пехота, оборонявшая Гору Кальварию, была полностью уничтожена, и Коморовский был вынужден отвести своих кавалеристов на север к Миньску-Мазовецкому в небольшой городок Гарловин. 10-я армия вермахта форсировала Вислу. Слабая армия «Люблин» была не в состоянии сдержать напор противника.
Малочисленная группа кавалерии Коморовского, состоявшая всего из шести учебных эскадронов, отходила в сторону Миньск-Мазовецкого. 14 сентября он вместе с группой армий генерала Пискора он стал продвигаться к Львову. В битве при Томашуве-Любельском кавалеристы Коморовского показали чудеса храбрости, но не смогли прорвать кольцо окружения.
После капитуляции группы Пискора Тадеуш Коморовский вместе со своими курсантами попал в плен, но при переходе в лагерь для военнопленных ему удалось бежать. Полковник смог пробрался в Краков. Там он взял себе псевдоним «Корчак» и создал подпольную Военную организацию Кракова («Organizacja Wojskowa Krakowa»), которая вскоре влилась в ЗВЗ. Тадеуш Коморовский получил звание генерала бригады и возглавил район № IV «Краков» Союза вооруженной борьбы.
Весной 1940 года гестапо провело широкомасштабную операцию, после которой район ЗВЗ «Краков» практически перестал существовать. Подполье было разгромлено, а генерал Коморовский получил приказ в целях безопасности вместе с остатками своего штаба перебраться в Варшаву, где гестаповцы действовали не столь активно.
К середине 41-го года окончательно стало ясно, что о возобновлении подпольной работы в Кракове не может быть и речи. В июле командование ЗВЗ ликвидировало район № IV,существовавший только на бумаге, и Стефан Ровецкий назначил генерала своим заместителем. Коморовскому (псевдоним «Бур») было поручено руководить ячейками Союза вооруженной борьбы в Западной Польше, но делать это ему пришлось из столицы. Если бы генерал прибыл на подчиненную ему территорию, он был бы немедленно арестован. Несмотря на то, что Тадеуш Коморовский не закончил военной академии, что было необходимо для получения генеральского чина, и недостаточно ориентировался в политических хитросплетениях, он был образцовым офицером, обладавшим прекрасным интеллектом и природным умом, которые помогали ему с честью выходить из самых сложных и запутанных ситуаций. После ареста генерала Ровецкого Армия Крайова оказалась в крайне затруднительном положении. Должность командующего была очень ответственной, так как от человека, ее занимающего, зависела судьба всего польского движения сопротивления. Но, в Лондоне колебались не долго, и уже 17 июля Сосновский, издал приказ о назначении новым командующим АК Тадеуша Коморовского.
К середине 1943 года состав Армии Крайовой был следующим район Радом - 4 округа район Краков - 8 мелких округов силами от дивизии до взвода район Люблин - 11 округов силами до взвода район Полесье - 4 партизанских отрядов район Новогрудок - 8 округов район Вильно - 2 округа район Волынь - несколько летучих партизанских отрядов район Лодзь - 1 округ район Белосток - 4 крупных партизанских отряда Особенно активно АК действовала в районе Вильнюса, Новогрудка, на Волыни и в Полесье, где польские партизанские отряды вели настоящую войну с немецкими оккупантами. Поскольку в том же регионе с фашистами боролись многочисленные советские партизаны, которые считали эти земли территорией СССР, генерал Бур- Коморовский издал специальный приказ. Учитывая разрыв дипломатических отношений с Москвой из-за расстрела в Катыни, войска Армии Крайовой Виленского и Новогрудского районов имели право вступать в контакты с советскими партизанами только в случае крайней необходимости. Не менее сложной была ситуация и на Волыни, где польские части постоянно подвергались нападениям отрядов Украинской Повстанческой Армии, созданные из членов ОУН. Украинские националисты, рассчитывавшие получить независимость из рук нацистов, получали из Берлина оружие, которое они использовали в борьбе с Армией Крайовой. В самой Польше набирала силу Гвардия Людова, организованная коммунистами и полностью ориентированная на Москву. Наконец, позиция западных союзников по отношению с польскому сопротивлению претерпела значительные изменения. Союзное командование, понимая, что Польша будет освобождена советскими войсками, в августе 43-го года отказалось привлечь Армию Крайову к совместным операциям и посоветовало полякам искать взаимопонимания с Москвой. Таким образом, политический курс, проводимый покойным Сикорским и арестованным Ровецким, потерпел полный крах. Обе генерала были оптимистами, и до последнего надеялись, что западные демократии не бросят Польшу на произвол судьбы. Но, история распорядилась иначе. Ни Англия, ни Соединенные Штаты не имели возможности освободить от немцев Речь Посполиту.
28 октября Коморовский направил в Лондон депешу, в которой потребовал от правительства как можно скорее прислать точные инструкции подчиненным ему войскам: «Отношение Армии Крайовой к проникающим на нашу территорию советским отрядам больше не может оставаться неопределенным. Нужно выработать четкую политическую линию, в соответствии с которой должны будут действовать вверенные мне части.» В ответ на это генерал Сосновский разработал план, предусматривающий три варианта дальнейшего развития событий.
Вариант А: восстание в Польше, организованное АК, будет поддержано западными союзниками, которые не только предоставят вооружение и материальные ресурсы, но и пошлют в страну войска. Союзная армия не только поможет полякам разгромить вермахт, но и выступит посредников между ними и советскими войсками. Сосновский надеялся, что англо-американские части остановят Красную Армию на границах Второй Речи Посполитой, не допустив ее в Западную Европу.
Вариант В: союзники не согласятся прислать в Польшу свои войска, но используют дипломатические каналы для признания Советами правительства в Лондоне, которое после начала восстания объявит себя единственным законным представителем польского народа. Вместе с этим правительством в Польшу прибудут представители Великобритании и США, целью которых будет посредничество между Армией Крайовой и советским командованием. Если же СССР не будет уважать суверенитет Польши и опять начнет проводить политику репрессий, как это было в 1939 году, польское правительство уйдет в подполье и Армия Крайова продолжит свою борьбу.
Вариант С: Германия и СССР смогут договориться между собой, заново разделив Польшу. В таком случае Армия Крайова должна уйти в глубокое подполье и ждать наступления западных союзников.
Подобная директива главнокомандующего повергла Коморовского в глубокое недоумение. Он сталь сильно сомневаться, представляют ли себе правительство в Лондоне реальную обстановку в Польше и вокруг нее? Их этого документа следовало, что Сосновский и его штаб полностью оторвались от окружающей действительности и, вместо того, чтобы дать командованию АК четкие указания, занимаются построением замков на песке. Красная Армия уже стояла на границах Второй Речи Посполитой, и советское командование не собиралось спрашивать у Сосновского разрешения вступить на территорию Польши. Кроме того, дипломатические отношения между Москвой и правительством в Лондоне были разорваны. Тадеуш Коморовский, видя нерешительность Лондона, решил взять инициативу в свои руки. 20 ноября 1943 года генерал Бур-Коморовский издал приказ по всем районам и округам Армии Крайовой. Частям АК надлежало перейти к активной диверсионной деятельности на главных коммуникациях противника, преследовать и вступать в бой с отступающими немецкими частями. Они должны были взять под свой контроль важнейшие стратегические пункты страны до подхода частей Красной Армии и передать власть в освобожденной Польше полномочным представителям правительства в Лондоне. Так началась операция «Burza» («Буря»).
Отряд АК в лесу, 1944 г.
Неделю спустя после начала «Бури» в Тегеране состоялась знаменитая конференция, на которой «большая тройка», кроме всего прочего, обсуждала и польский вопрос. Пользуясь случаем, премьер-министр польского правительства в эмиграции Миколайчик обратился к Черчиллю с просьбой о вводе в страну английских войск и предложили Сталину возобновить дипломатические отношения. Но, у Кремля уже было свое карманное правительство для Польши, которую коммунисты считали своей вотчинной. Тегеранская конференция закончилась 1 декабря 1943 года, а в ночь с 3 на 4 января 44-го части Красной Армии пересекли восточную границу Второй Речи Посполитой. За несколько дней до этого в Варшаве коммунисты создали Крайову Раду Народову (Krajową Radą Narodową), во главе которой встал давний член Коминтерна, доверенное лицо Сталина Болеслав Берут.
В начале 1944 года численность Армии Крайовой составила 250 тысяч человек. Этого было явно недостаточно, чтобы противостоять как вермахту, так многомиллионной Советской армии, тем более, что аковцы не имели ни бронетехники, ни артиллерии, ни авиации. После приказа Коморовского командующие районами АК стали проводить мобилизацию, формируя из разрозненных партизанских отрядов батальоны, дивизии и армейские корпуса. На Волыни майор Ян Войцех Киверский («Олива») сформировал 27-ю дивизия Армии Крайовой, которая насчитывала около 6 тысяч человек. Солдаты майора «Оливы» сражались не только с немцами, но и с отрядами украинских националистов. 26 марта 44-го года Киверский встретился с советским генералом Сергеевым и договорился о взаимодействии своей дивизии с частями Красной Армии. В оперативных вопросах 27-я Волынская дивизия АК переходила в распоряжение советскому командованию, но пользовалась определенной свободой действия, и верховное командование ей сохранялось за Коморовским. Впоследствии, при совместном штурме Ковеля дивизия понесла значительные потери и перестала существовать как боевая единица, одна ее часть влилась в армию Берлинга, а другая ушла партизанить на западный берег Буга.
Намного более драматично развивались события в Белоруссии и Виленском крае. Трехлетняя оккупация породила клубок политических проблем, в котором переплелись интересы белорусов, поляков, немцев и Советского Союза. Значительная часть белорусов ориентировалась на Москву, другие смотрели в сторону Польши, а некоторые поставили на создание независимого государства при содействии Третьего рейха. Позиция поляков также была далеко не однозначна. После прихода немцев, во многих местах Западной Белоруссии к власти вернулись представители старой польской администрации. В то же время, с самого начала оккупации «Всходних Кресов» (польское название Западной Белоруссии) действовавшие там против большевиков части АК переключились на борьбу с нацистами. Однако, это не мешало районному командованию Армии Крайовой сотрудничать с белорусскими коллаборационистами, а иногда и с немецкой администрацией. Тем не менее, до 43-го года аковцы довольно мирно сосуществовали рядом с советскими партизанскими отрядами, столкновения с которыми носили эпизодический характер. Но, после того, как правда о Катынской трагедии стала достоянием гласности, отношения между АК и партизанами советской ориентации резко испортились. В конце 43-го года, докладывая в Лондон, генерал Тадеуш Коморовский так описывал ситуацию на Новогрудчине: «В районе на первое место встала самооборона о вражеских советских партизан и еврейско-коммунистических бандитов. С этой целью наши отряды были отмобилизованы и сгруппированы в три батальона... 19.11.43 подразделения Наднеманского батальона в течении дня вели бой с районе Желудка с советскими партизанами численностью 1500 человек. Советский отряд был вынужден перейти через переправу на другой берег Немана. Советские потери - убитые, раненые и утонувшие - около 200 человек, а так же весь обоз и много оружия. Наши потери - 2 убитых, несколько раненых и 1 человек попал в плен.»
Ни чем не лучше было и в Виленском районе АК. Первые столкновения начались в Нарочанской партизанской зоне. Когда в руки командира советского отряда попала польская газета с подробным описанием события в Катыни, он объявил статью «поклепом на героический советский народ» и приказал напасть на ближайшее подразделение Армии Крайовой. Партизаны смогли разоружить аковкий отряд Бижунского («Кмитица»), командование которого было сразу же расстреляно. В ответна это отряд поручика Зигмунда Шенделяжа («Лупашка»), на базе которого вскоре была сформирована 5-я Виленская бригада АК, нанес несколько крупных ударов по партизанам. Между Армией Крайовой и советскими партизанами началась настоящая война, которой не преминули воспользоваться немцы, предложившие аковскому командованию района Вильно помощь оружием, боеприпасами и продуктами питания. После Тегеранской конференции, на которой союзники фактически узаконили передачу Москве оккупированной ей в 39-м году территории Второй Речи Посполитой, пребывание частей АК в Западной Белоруссии и на Виленщине утратило всякий смысл. Тем не менее, Коморовский приказал командованию этих районов оставаться на месте и вести борьбу на два фронта - с немцами и большевиками. Однако, вскоре командование Новогрудского района заключило с немцами нечто вроде пакта о ненападении, а гестапо, случайно арестовав во время облавы в Вильнюсе поручика «Лупашку», вместо того, чтобы расстрелять его, как это было бы еще полгода назад, стало вести с ним переговоры о совместных действиях против партизан, после чего отпустило на все четыре стороны.
Тем не менее в начале лета 44-го, когда советские части вот-вот должны были достигнуть Вильнюса, Тадеуш Бур-Коморовский решил освободить этот город своими силами, поставив Красную Армию и западных союзников перед свершившимся фактом. План операции был разработан майором Матеем Колянкевичем, возглавлявшим Наднеманское соединение АК. Операция «Ostra Brama» («Вострая Брама» -- польское и белорусское название ворот Аушрос, национальной святыни трех народов, расположенной в центре литовский столицы) предусматривала совместные действия подразделений АК Виленского и Новогрудского районов. 12 июня 44-го года командующий районом АК Вильнюс полковник Александр Крижановский («Вильк») прибыл в Варшаву. Там он доложил Коморовскому подробности плана и получил санкцию на его проведение. Пока аковцы готовились в захвату города, фронт Черняховского быстро приближался. 4 июля Красная армия освободила Сморгонь и теперь находилась всего в 70 километрах от Вильнюса. Советское наступление было настолько стремительным, что полковник «Вильк» перенес начало операции с 10 на 7 июля. Но тут возникли непредвиденные трудности. Часть отрядов АК (в том числе и 5-я бригада «Лупашки») отказалась участвовать в операции, опасаясь столкновений с войсками Черняховского. В конце концов, к моменту начала штурма у полковника Крижановского имелось всего немногим более 4 тысяч человек из 16 тысяч солдат и офицеров обоих районов. Им противостояли 17400 человек Вильнюсского гарнизона вермахта. Кроме того, германское командование города располагало 60 танками, 270 орудиями, тактической авиацией и десантным подразделением численностью в 600 человек. Операция «Вострая Брама» была заранее обречена на провал.
В 3 часа утра 6 июля 1944 года войска полковника «Вилька» пошли на штурм Вильнюса. Немцы встретили аковцев шквалом огня, и все атаки поляков захлебнулись. Через сутки Крижановский прекратил бессмысленное истребление своих людей, отдав приказ отходить на исходные позиции. В тот же день, 7 июля, отступающие части АК увидели первые советские танки - на подступы к городу прорвалась 5-я гвардейская танковая армия генерала-лейтенанта Ротмистрова. Через два дня Красная Армия полностью окружила немецкий гарнизон. Некоторые отряды аковцев присоединились к советским частям и вместе с ними пошли на штурм Вильнюса, но в общем отношения между АК и русскими с первых же дней стали портиться. 12 июля, докладывая Коморовскому обстановку под Вильнюсом, «Вильк» сообщил, что его отрядам грозит опасность: «Я считаю, что конечной задачей России является ликвидация наших подразделений. Этот момент оттягивается только благодаря трудностям, которые испытывает российская армия из-за чрезвычайно высоких темпов ее продвижения вперед. От офицера штаба Черняховского я потребовал вооружение, амуницию и боевые задачи для борьбы с немцами. Мне пообещали дать ответить назавтра, но прошло уже три дня. Отрядам АК, которые находятся у города, не позволяют войти в Вильно. Положение осложняется еще и тем, что в район Вильно должны прийти части Берлинга.» Полковник Крижановский не знал, как скоро и как трагично оправдаются его опасения, а пока он решил оставаться под Вильнюсом до дальнейших распоряжений Коморовского и в случае необходимость взять под защиту польское население города. Он рассчитывал, что советское командование позволит его создать на базе Виленского и Новогрудских районов АК армейский корпус. «Вильк» также не знал, что его судьба и судьба всей Армии Крайовой уже давно решена в Москве. 17 июля полковника Александра Крижановского наконец пригласили в штаб 3-го Белорусского фронта на встречу с Черняховским. Но, при входе в здание штаба он был арестован и вскоре вывезен в Москву, а затем в лагерь под Рязанью. Весной 1947 года «Вильк» бежал из лагеря, добрался до Вильнюса, пришел в польское консульство и заявил протест против бесчеловечных условий содержания пленных офицеров Армии Крайовой. Там он был арестован, выдан НКВД и вновь отправлен в Рязань. 4 ноября 47-го года советские власти передали Крижановского и других офицеров АК правительству ПНР. «Вильк» был арестован, как только сошел с поезда в Варшаве. Берут хотел использовать полковника для состряпанных им политических процессов, но 29 сентября 1951 года Крижановский умер в тюрьме при невыясненных обстоятельствах и был похоронен в безымянном могиле под кладбищенской стеной. В 1957 году оставшиеся в живых аковцы добились эксгумации полковника и устроили достойные его звания и заслуг в борьбе с фашизмом похороны на военном кладбище в Варшаве.
В тот же вечер, 17 июля 1944 года НКВД без единого выстрела захватило все командование Виленского района АК и разоружило вверенные им части. Всего было захвачено около 70 офицеров и более 6 тысяч солдат, которых сперва собрали в лагере под Медининкаем, а потом эшелонами отправили в Калугу и Рязань. Только немногим аковцам удалось уйти в лес или присоединиться к Берлингу. Операция «Буря» на «Всходних кресах» провалилась.
По такому же сценарию развивались события и на Львовшине. Там командующий районом АК полковник Владимир Филипковский («Янка») располагал всего 3 тысячами солдат, чье вооружение оставляло желать лучшего. 5-я пехотная дивизия АК приняла участие в освобождении от немцев Львова, 27 июля полковник «Янка» был вынужден отдать своим войскам приказ разоружиться, после чего был арестован НКВД и вывезен в Житомир.
18 июля войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление на люблинском направлении. Командующий районом АК Люблин полковник Казимир Тумадайский («Мартин») имел в своем распоряжении 3-ю и 9-ю пехотные дивизии. 20 июля 3-я дивизия под командованием полковника Швитальского самостоятельно освободила Томашув-Любельский и Белжец, после чего присоединилась к стремительно наступавшим советским войскам. 9-я дивизия генерала Биттнера («Халька») освободила Луков и также стала помогать Красной Армии. После освобождения Люблина советское командование приказало Тумадайскому либо передать свои части в распоряжение Берлинга либо сдать оружие и распустить их. Полковник отказался и был немедленно арестован. 200 офицеров и 2500 солдат АК не согласились вступить в 1-ю армию Войска Польского, созданную коммунистами, и оказались за колючей проволокой. Уже 22 июля в первом же занятом советскими войсками польском городе Хелме был опубликован манифест созданного Сталиным Польского комитета национального освобождения, в котором это образование незаконно объявило себя новый правительством Польши. Вскоре ПКНО переехал в Люблин.
Советские войска стремительно продвигались вперед по территории Речи Посполитой, и генерал Коморовский должен был принять какое-либо решение. Вновь встал вопрос о восстании, которое планировалось организовать в Варшаве, освободив столицу от немцев силами Армии Крайовой до прихода Красной Армии. Бур-Коморовский запросил Лондон и 7 июля получил ответ. Сосновский в своей обычной манере сообщил генералу, что разрешить восстание он не может, однако и запретить не имеет право, так как при определенном стечении счастливых обстоятельств вполне можно рассчитывать на успех. 11 июля Сосновский вылетел в Италию к Андерсу, где его присутствие было совсем не обязательным, чем самоустранился от принятия конкретного решения, в очередной раз предоставив Тадеушу Бур-Коморовскому действовать на свой страх и риск.
22 июля войска Рокоссовского форсировали Вислу под Пулавами и устремились к Варшаве. Город не имел системы оборонительных сооружений, и немецкий губернатор Фишер приказал срочно согнать 100 тысяч варшавян на строительство укреплений. Одновременно началась эвакуация немецких учреждений из Варшавы. Ставка Гитлера передала приказ 4-й танковой армии срочно начать общее отступление западнее Вислы. В тот же день Коморовский доложил в Лондон, что в столице части Армии Крайовой закончили подготовку к восстанию. Командующий районом Варшава полковник Антони Хрушцель по разным данным стянул в город от 23 до 30 тысяч солдат, к которым в любой момент могли присоединились 10 тысяч бойцов, расположившихся недалеко от столицы. Кроме того, в Варшаве находился небольшой отряд (500 человек) Гвардии Людовой. Немцы же располагали весьма незначительными силами. К моменту начала восстания в Варшаве находились 8 тысяч полицейских, 2 тысячи человек из СС, СА и СД, 5 тысяч солдат и офицеров ваффен СС, 4 тысячи солдат русской бригады, 6 тысяч - люфтваффе и 15 тысяч - вермахт (в основном - тыловые и учебные части). Но, несмотря на численный перевес, части АК были вооружены намного хуже немцев, которые имели танки, самолеты и артиллерию. Германским снарядам и бомбам аковцы могли противопоставить только несколько десятков пулеметов, пару сотен автоматов, винтовки и свою отвагу. 25 июля Бур-Коморовский отправил в Лондон депешу, в которой попросил сбросить в Варшаву отдельную польскую парашютную бригаду, сформированную в Англии. Но, это было технически невыполнимо. Вечером того же дня самолет с Миколайчиком на борту приземлился на одном из московских аэродромов. Зная о готовящемся восстании, польским премьер-министр хотел немедленно встретиться со Сталиным, но ждать аудиенции ему пришлось больше недели.
Русские танки, почти не встречая сопротивления, все ближе и ближе подходили к польской столице. По словам Гудериана немецкий фронт в направлении удара Рокоссовского: «Вряд ли представлял собой нечто большее, чем скопление остатков наших армий, которые пытались отступить к линии Вислы; 25 дивизий были полностью уничтожены.» 29 июля московское радио передало обращение польских коммунистов к населению Варшавы, в котором они призывали горожан поднять восстание и помочь советским войскам с ходу выбить немцев из столицы. В 17.00 31 июля первые советские танки, прорвавший у Радимины, вышли к пригородам Варшавы и показались у Праги. Хрушцель немедленно доложил эту информацию в штаб главнокомандующего АК, который принял решение начать восстание на следующий в 5 часов пополудни. Позднее Тадеуш Бур-Коморовский вспоминал: «Ровно в 5 часов началась стрельба из тысяч широко распахнутых окон. Со всех сторон обрушился град пуль на проходивших немцев, их здания и марширующие соединения. В мгновение ока оставшиеся в городе гражданские лица исчезли с улиц. Наши люди ринулись из домов и бросились в атаку. Через 15 минут весь город с миллионом жителей был охвачен борьбой. Приостановился весь транспорт. Варшава перестала быть крупным центром коммуникаций в ближайшем тылу германского фронта, где скрещивались пути с севера, юга, востока и запада. Битва за город началась.»
В первые дни боев повстанцы смогли захватить инициативу в свои руки и поставили под свой контроль большую часть левобережной Варшавы. Но, выбить немцев из города не удалось, они сумели закрепились в стратегически важных пунктах столицы (вокзал, аэропорт, мосты через Вислу) и, отбивая все атаки аковцев, ждали подкрепления. Армия Крайова имела запасы боеприпасов и продовольствия не несколько дней боев. Коморовский надеялся, что восстание будет поддержано наступающими частями Красной Армии, но тут случилось то, о чем у более полувека спорят историки - войска 1-го Белорусского фронта замерли у стен польской столицы.
.jpg/800px-Lokajski_-_Niemieckie_ulotki_(1944).jpg)
Участники варщавского восстания читают немецкие листовки
Тем временем положение восставших резко осложнилось. Германское командование спешно перебрасывало в район Варшавы 4 танковые дивизии, в том числе знаменитую дивизию СС «Герман Геринг», и 4 августа отряды АК перешли к обороне. В тот же день Сталин наконец принял Миколайчика. Кремлевский лидер обещал помочь, но потребовал от премьера встретиться с Берутом. Эта беседа состоялась 6 августа. Коммунисты предложили законному премьер-министру Польши 4 портфеля в новом правительстве, оставив себе 14. На такие условия Миколайчик пойти не мог. Он отказался и стал ждать новой встречи со Сталиным. Пока в Кремле играли с польским премьером в кошки-мышки, на улицах Варшавы рекой лилась кровь. Из Лондона союзное командование и правительство в эмиграции наблюдали за развитием событий, повлиять на ход которых они были бессильны. Между ближайшим английским аэродромом в Брундизи и Варшавой пролегало более 1500 километров занятой противником территории. Сталин же отказался предоставить свои аэродромы для британской авиации, которая могла бы сбрасывать восставшим боеприпасы и продовольствие.
9 августа немецкие танки вбили клин через весь город до самой Вислы, расчленив удерживаемые повстанцами районы на изолированные сектора. 14 августа генерал Коморовский отдал приказ всем силам Армии Крайовой срочно идти в Варшаву на помощь восставшим. Командование района Радом мобилизовало 30 тысяч солдат, сформировав из них 2-ю и 7-ю пехотные дивизии, которые присоединились к Красной Армии. 5 тысяч отборных бойцов смогли прорвать оборону противника, но были остановлены немцами у Пилицы и не смогли пробиться к столице. Всю вторую половину августа немцы упорно пробивались в Старому Мясту, и 1 сентября после ожесточенных боев буквально по собственным трупам части вермахта и ваффен-СС захватили этот район столицы. За день до Великобритания и США объявило Армию Крайову составной частью польских вооруженных сил, подчинявшихся союзному командованию. Теперь аковцы официально были признаны комбатантами и на них распространялось действие всех конвенций о законах войны. Еще 18 августа немецкий командующий генерал СС Эрих фон дем Бах-Зелевский предложил Коморовскому сложить оружие, обещая признать за его войсками права комбатантов. Тогда командование АК отклонило это предложение, все еще надеясь на помощь из-за Вислы. Но, после потери Старого Мятса положение аковцев осложнилось настолько, что Бур-Коморовский начал подумывать о капитуляции. 8 сентября представители штаба повстанцев впервые встретились в Бах-Зелевским, который согласился на эвакуацию из пылающего города гражданского населения и вновь предложил Тадеушу Коморовскому почетную капитуляцию. Но, через два дня началось наступление Красной Армии и переговоры были прерваны.14 сентября советские войска полностью очистили от немцев Прагу, а два дня спустя части армии Берлинга в районе моста Понятовского форсировали Вислу и прорвались в левобережную часть города. Но, Бах-Зелевский перебросил к месту прорыва танки и смог сбросить не успевшие закрепиться на новом плацдарме польские части в Вислу. 16 сентября маршал Рокоссовский приказал прекратить операцию.
.jpg/800px-Warsaw_Uprising_-_Captured_SdKfz_251_(1944).jpg)
Аковцы на захваченной у немцев технике, Варшава 1944 г.
Немецкие войска медленно дом за домом ликвидировали очаги сопротивления окруженные частей Армии Крайовой. В городе, превратившемся в горы обугленного кирпича, царил голод. Несмотря на то, что в конце-концов Сталин разрешил американцам использовать аэродромы под Полтавой, и даже сам отдал приказ сбрасывать повстанцам припасы и вооружение, было уже слишком поздно. Окутанная дымом пожаров Варшава была похожа на слоеный пирог, где позиции АК и немцев были перемешаны настолько, что точного их расположения не знали даже Коморовский и Бах-Зелевский. Поэтому, большая часть сбрасываемых грузов попадала в руки противника.
К началу октября у аковцев закончились боеприпасы, а о продуктах питания никто уже и не вспоминал. Исчерпав все средства сопротивления противнику, 2 октября генерал дивизии Тадеуш Бур-Коморовский подписал условия почетной капитуляции. 20 тысяч солдат во главе с командующим АК и офицерами его штаба сдались в плен. За 63 дня боев в Варшаве Армия Крайова потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести 23 тысячи человек. Немецкие потери составили 26 тысяч. После эвакуации мирных жителей по приказу Гитлера чудом оставшиеся целыми здания были взорваны. Польскую столицу сравняли с землей. Когда 17 января 1945 года советские войска в рамках Висло-Одерской операции полностью заняли Варшаву, их встретили безлюдные занесенные снегом черные руины.
Тадеуш Бур-Коморовский был помещен в офицерский лагерь для военнопленных. Весной 1945 года он был освобожден американцами и сразу же отправился в Лондон, где 28 мая был назначен главнокомандующим польскими войсками на Западе. После окончания второй мировой войны генерал принимал активное участие в политической жизни польской эмиграции. 24 августа 1966 года Коморовский скончался в своем доме под Бирмингемом и был похоронен с воинскими почестями в Лондоне.
Капитуляция АК в Варшаве
Тадеуш Коморовский появился на свет 1 июня 1895 года в Хороброве. С отличием закончив в 1913 году 8-ю львовскую гимназию, он был призван в австрийскую армию и поступил кавалерийское училище, расположенное в Винер-Нойштадте. В 1915 году молодой подпоручик был направлен на русский фронт. На следующий год Коморовского уже в чине поручика перевели в Италию. 3 октября 1918 года он записался в Войско Польское и принял командование отрядом броневиков. Через несколько месяцев Тадеуш Коморовский был переведен в 9-й Малопольский уланский полк, где получил звание ротмистра и эскадрон кавалеристов под свою команду. Вскоре его полк был направлен на Восточный фронт. 31 августа 1920 года в бою с частями Красной Армии под Комаровым ротмистр был тяжело ранен. После госпиталя Коморовский был назначен командиром резервного эскадрона в своем полку, но рана еще долго давала о себе знать. Через два года он был переведен на преподавательскую работу, получив должность инструктора в Школе резерва кавалерии в Гнежне. В 1923 году Тадуеш Коморовский уже в чине майора получил назначение в Артиллерийскую и инженерную офицерскую школу в Варшаве. В следующем году он представлял польский конный спорт на олимпиаде в Париже, где взял множество призов. По возвращении на родину Коморовский, устав от преподавательской работы, вернулся в войска. Прослужив несколько лет в 8-м уланском полку, майор вновь попал к своим малопольским уланам. В 1933 году Коморовский получил звание подполковника и стал командиром 9-го Малопольского уланского полка.
В октябре 1838 года полковник Тадеуш Коморовский возглавил Центр подготовки кавалерии (Cetrum Wyszkolenia Kawalerii), расположенный в Грудеду. Это самое крупное в Польше учебное заведение подобного рода состояло из Школы подхорунжих кавалерии (2 учебных эскадрона), Школы подготовки резерва кавалерии (3 учебных эскадрона и 1 специальный эскадрон), Школы переподготовки офицеров и подофицеров и Школы объездки лошадей. Ежегодно стены Центра покидало 70 свежеиспеченных подхорунжих и 150 офицеров резерва. Количество проходивших переподготовку офицеров было строго засекречено, и точных данных об этом нет до сих пор.
Портрет в генеральской форме
Через неделю после начала войны, 7 сентября 1939-го года курсанты кавалерийского училища под командованием своего начальника заняли оборону по Висле от Деблина до Горы Кальварии. В самом Деблине расположилась Варшавская танковая бригада Стефана Ровецкого. 12 сентября части вермахта вышли к берегу Вислы. Польская пехота, оборонявшая Гору Кальварию, была полностью уничтожена, и Коморовский был вынужден отвести своих кавалеристов на север к Миньску-Мазовецкому в небольшой городок Гарловин. 10-я армия вермахта форсировала Вислу. Слабая армия «Люблин» была не в состоянии сдержать напор противника.
Малочисленная группа кавалерии Коморовского, состоявшая всего из шести учебных эскадронов, отходила в сторону Миньск-Мазовецкого. 14 сентября он вместе с группой армий генерала Пискора он стал продвигаться к Львову. В битве при Томашуве-Любельском кавалеристы Коморовского показали чудеса храбрости, но не смогли прорвать кольцо окружения.
После капитуляции группы Пискора Тадеуш Коморовский вместе со своими курсантами попал в плен, но при переходе в лагерь для военнопленных ему удалось бежать. Полковник смог пробрался в Краков. Там он взял себе псевдоним «Корчак» и создал подпольную Военную организацию Кракова («Organizacja Wojskowa Krakowa»), которая вскоре влилась в ЗВЗ. Тадеуш Коморовский получил звание генерала бригады и возглавил район № IV «Краков» Союза вооруженной борьбы.
Весной 1940 года гестапо провело широкомасштабную операцию, после которой район ЗВЗ «Краков» практически перестал существовать. Подполье было разгромлено, а генерал Коморовский получил приказ в целях безопасности вместе с остатками своего штаба перебраться в Варшаву, где гестаповцы действовали не столь активно.
К середине 41-го года окончательно стало ясно, что о возобновлении подпольной работы в Кракове не может быть и речи. В июле командование ЗВЗ ликвидировало район № IV,существовавший только на бумаге, и Стефан Ровецкий назначил генерала своим заместителем. Коморовскому (псевдоним «Бур») было поручено руководить ячейками Союза вооруженной борьбы в Западной Польше, но делать это ему пришлось из столицы. Если бы генерал прибыл на подчиненную ему территорию, он был бы немедленно арестован. Несмотря на то, что Тадеуш Коморовский не закончил военной академии, что было необходимо для получения генеральского чина, и недостаточно ориентировался в политических хитросплетениях, он был образцовым офицером, обладавшим прекрасным интеллектом и природным умом, которые помогали ему с честью выходить из самых сложных и запутанных ситуаций. После ареста генерала Ровецкого Армия Крайова оказалась в крайне затруднительном положении. Должность командующего была очень ответственной, так как от человека, ее занимающего, зависела судьба всего польского движения сопротивления. Но, в Лондоне колебались не долго, и уже 17 июля Сосновский, издал приказ о назначении новым командующим АК Тадеуша Коморовского.
К середине 1943 года состав Армии Крайовой был следующим район Радом - 4 округа район Краков - 8 мелких округов силами от дивизии до взвода район Люблин - 11 округов силами до взвода район Полесье - 4 партизанских отрядов район Новогрудок - 8 округов район Вильно - 2 округа район Волынь - несколько летучих партизанских отрядов район Лодзь - 1 округ район Белосток - 4 крупных партизанских отряда Особенно активно АК действовала в районе Вильнюса, Новогрудка, на Волыни и в Полесье, где польские партизанские отряды вели настоящую войну с немецкими оккупантами. Поскольку в том же регионе с фашистами боролись многочисленные советские партизаны, которые считали эти земли территорией СССР, генерал Бур- Коморовский издал специальный приказ. Учитывая разрыв дипломатических отношений с Москвой из-за расстрела в Катыни, войска Армии Крайовой Виленского и Новогрудского районов имели право вступать в контакты с советскими партизанами только в случае крайней необходимости. Не менее сложной была ситуация и на Волыни, где польские части постоянно подвергались нападениям отрядов Украинской Повстанческой Армии, созданные из членов ОУН. Украинские националисты, рассчитывавшие получить независимость из рук нацистов, получали из Берлина оружие, которое они использовали в борьбе с Армией Крайовой. В самой Польше набирала силу Гвардия Людова, организованная коммунистами и полностью ориентированная на Москву. Наконец, позиция западных союзников по отношению с польскому сопротивлению претерпела значительные изменения. Союзное командование, понимая, что Польша будет освобождена советскими войсками, в августе 43-го года отказалось привлечь Армию Крайову к совместным операциям и посоветовало полякам искать взаимопонимания с Москвой. Таким образом, политический курс, проводимый покойным Сикорским и арестованным Ровецким, потерпел полный крах. Обе генерала были оптимистами, и до последнего надеялись, что западные демократии не бросят Польшу на произвол судьбы. Но, история распорядилась иначе. Ни Англия, ни Соединенные Штаты не имели возможности освободить от немцев Речь Посполиту.
28 октября Коморовский направил в Лондон депешу, в которой потребовал от правительства как можно скорее прислать точные инструкции подчиненным ему войскам: «Отношение Армии Крайовой к проникающим на нашу территорию советским отрядам больше не может оставаться неопределенным. Нужно выработать четкую политическую линию, в соответствии с которой должны будут действовать вверенные мне части.» В ответ на это генерал Сосновский разработал план, предусматривающий три варианта дальнейшего развития событий.
Вариант А: восстание в Польше, организованное АК, будет поддержано западными союзниками, которые не только предоставят вооружение и материальные ресурсы, но и пошлют в страну войска. Союзная армия не только поможет полякам разгромить вермахт, но и выступит посредников между ними и советскими войсками. Сосновский надеялся, что англо-американские части остановят Красную Армию на границах Второй Речи Посполитой, не допустив ее в Западную Европу.
Вариант В: союзники не согласятся прислать в Польшу свои войска, но используют дипломатические каналы для признания Советами правительства в Лондоне, которое после начала восстания объявит себя единственным законным представителем польского народа. Вместе с этим правительством в Польшу прибудут представители Великобритании и США, целью которых будет посредничество между Армией Крайовой и советским командованием. Если же СССР не будет уважать суверенитет Польши и опять начнет проводить политику репрессий, как это было в 1939 году, польское правительство уйдет в подполье и Армия Крайова продолжит свою борьбу.
Вариант С: Германия и СССР смогут договориться между собой, заново разделив Польшу. В таком случае Армия Крайова должна уйти в глубокое подполье и ждать наступления западных союзников.
Подобная директива главнокомандующего повергла Коморовского в глубокое недоумение. Он сталь сильно сомневаться, представляют ли себе правительство в Лондоне реальную обстановку в Польше и вокруг нее? Их этого документа следовало, что Сосновский и его штаб полностью оторвались от окружающей действительности и, вместо того, чтобы дать командованию АК четкие указания, занимаются построением замков на песке. Красная Армия уже стояла на границах Второй Речи Посполитой, и советское командование не собиралось спрашивать у Сосновского разрешения вступить на территорию Польши. Кроме того, дипломатические отношения между Москвой и правительством в Лондоне были разорваны. Тадеуш Коморовский, видя нерешительность Лондона, решил взять инициативу в свои руки. 20 ноября 1943 года генерал Бур-Коморовский издал приказ по всем районам и округам Армии Крайовой. Частям АК надлежало перейти к активной диверсионной деятельности на главных коммуникациях противника, преследовать и вступать в бой с отступающими немецкими частями. Они должны были взять под свой контроль важнейшие стратегические пункты страны до подхода частей Красной Армии и передать власть в освобожденной Польше полномочным представителям правительства в Лондоне. Так началась операция «Burza» («Буря»).
Отряд АК в лесу, 1944 г.
Неделю спустя после начала «Бури» в Тегеране состоялась знаменитая конференция, на которой «большая тройка», кроме всего прочего, обсуждала и польский вопрос. Пользуясь случаем, премьер-министр польского правительства в эмиграции Миколайчик обратился к Черчиллю с просьбой о вводе в страну английских войск и предложили Сталину возобновить дипломатические отношения. Но, у Кремля уже было свое карманное правительство для Польши, которую коммунисты считали своей вотчинной. Тегеранская конференция закончилась 1 декабря 1943 года, а в ночь с 3 на 4 января 44-го части Красной Армии пересекли восточную границу Второй Речи Посполитой. За несколько дней до этого в Варшаве коммунисты создали Крайову Раду Народову (Krajową Radą Narodową), во главе которой встал давний член Коминтерна, доверенное лицо Сталина Болеслав Берут.
В начале 1944 года численность Армии Крайовой составила 250 тысяч человек. Этого было явно недостаточно, чтобы противостоять как вермахту, так многомиллионной Советской армии, тем более, что аковцы не имели ни бронетехники, ни артиллерии, ни авиации. После приказа Коморовского командующие районами АК стали проводить мобилизацию, формируя из разрозненных партизанских отрядов батальоны, дивизии и армейские корпуса. На Волыни майор Ян Войцех Киверский («Олива») сформировал 27-ю дивизия Армии Крайовой, которая насчитывала около 6 тысяч человек. Солдаты майора «Оливы» сражались не только с немцами, но и с отрядами украинских националистов. 26 марта 44-го года Киверский встретился с советским генералом Сергеевым и договорился о взаимодействии своей дивизии с частями Красной Армии. В оперативных вопросах 27-я Волынская дивизия АК переходила в распоряжение советскому командованию, но пользовалась определенной свободой действия, и верховное командование ей сохранялось за Коморовским. Впоследствии, при совместном штурме Ковеля дивизия понесла значительные потери и перестала существовать как боевая единица, одна ее часть влилась в армию Берлинга, а другая ушла партизанить на западный берег Буга.
Намного более драматично развивались события в Белоруссии и Виленском крае. Трехлетняя оккупация породила клубок политических проблем, в котором переплелись интересы белорусов, поляков, немцев и Советского Союза. Значительная часть белорусов ориентировалась на Москву, другие смотрели в сторону Польши, а некоторые поставили на создание независимого государства при содействии Третьего рейха. Позиция поляков также была далеко не однозначна. После прихода немцев, во многих местах Западной Белоруссии к власти вернулись представители старой польской администрации. В то же время, с самого начала оккупации «Всходних Кресов» (польское название Западной Белоруссии) действовавшие там против большевиков части АК переключились на борьбу с нацистами. Однако, это не мешало районному командованию Армии Крайовой сотрудничать с белорусскими коллаборационистами, а иногда и с немецкой администрацией. Тем не менее, до 43-го года аковцы довольно мирно сосуществовали рядом с советскими партизанскими отрядами, столкновения с которыми носили эпизодический характер. Но, после того, как правда о Катынской трагедии стала достоянием гласности, отношения между АК и партизанами советской ориентации резко испортились. В конце 43-го года, докладывая в Лондон, генерал Тадеуш Коморовский так описывал ситуацию на Новогрудчине: «В районе на первое место встала самооборона о вражеских советских партизан и еврейско-коммунистических бандитов. С этой целью наши отряды были отмобилизованы и сгруппированы в три батальона... 19.11.43 подразделения Наднеманского батальона в течении дня вели бой с районе Желудка с советскими партизанами численностью 1500 человек. Советский отряд был вынужден перейти через переправу на другой берег Немана. Советские потери - убитые, раненые и утонувшие - около 200 человек, а так же весь обоз и много оружия. Наши потери - 2 убитых, несколько раненых и 1 человек попал в плен.»
Ни чем не лучше было и в Виленском районе АК. Первые столкновения начались в Нарочанской партизанской зоне. Когда в руки командира советского отряда попала польская газета с подробным описанием события в Катыни, он объявил статью «поклепом на героический советский народ» и приказал напасть на ближайшее подразделение Армии Крайовой. Партизаны смогли разоружить аковкий отряд Бижунского («Кмитица»), командование которого было сразу же расстреляно. В ответна это отряд поручика Зигмунда Шенделяжа («Лупашка»), на базе которого вскоре была сформирована 5-я Виленская бригада АК, нанес несколько крупных ударов по партизанам. Между Армией Крайовой и советскими партизанами началась настоящая война, которой не преминули воспользоваться немцы, предложившие аковскому командованию района Вильно помощь оружием, боеприпасами и продуктами питания. После Тегеранской конференции, на которой союзники фактически узаконили передачу Москве оккупированной ей в 39-м году территории Второй Речи Посполитой, пребывание частей АК в Западной Белоруссии и на Виленщине утратило всякий смысл. Тем не менее, Коморовский приказал командованию этих районов оставаться на месте и вести борьбу на два фронта - с немцами и большевиками. Однако, вскоре командование Новогрудского района заключило с немцами нечто вроде пакта о ненападении, а гестапо, случайно арестовав во время облавы в Вильнюсе поручика «Лупашку», вместо того, чтобы расстрелять его, как это было бы еще полгода назад, стало вести с ним переговоры о совместных действиях против партизан, после чего отпустило на все четыре стороны.
Тем не менее в начале лета 44-го, когда советские части вот-вот должны были достигнуть Вильнюса, Тадеуш Бур-Коморовский решил освободить этот город своими силами, поставив Красную Армию и западных союзников перед свершившимся фактом. План операции был разработан майором Матеем Колянкевичем, возглавлявшим Наднеманское соединение АК. Операция «Ostra Brama» («Вострая Брама» -- польское и белорусское название ворот Аушрос, национальной святыни трех народов, расположенной в центре литовский столицы) предусматривала совместные действия подразделений АК Виленского и Новогрудского районов. 12 июня 44-го года командующий районом АК Вильнюс полковник Александр Крижановский («Вильк») прибыл в Варшаву. Там он доложил Коморовскому подробности плана и получил санкцию на его проведение. Пока аковцы готовились в захвату города, фронт Черняховского быстро приближался. 4 июля Красная армия освободила Сморгонь и теперь находилась всего в 70 километрах от Вильнюса. Советское наступление было настолько стремительным, что полковник «Вильк» перенес начало операции с 10 на 7 июля. Но тут возникли непредвиденные трудности. Часть отрядов АК (в том числе и 5-я бригада «Лупашки») отказалась участвовать в операции, опасаясь столкновений с войсками Черняховского. В конце концов, к моменту начала штурма у полковника Крижановского имелось всего немногим более 4 тысяч человек из 16 тысяч солдат и офицеров обоих районов. Им противостояли 17400 человек Вильнюсского гарнизона вермахта. Кроме того, германское командование города располагало 60 танками, 270 орудиями, тактической авиацией и десантным подразделением численностью в 600 человек. Операция «Вострая Брама» была заранее обречена на провал.
В 3 часа утра 6 июля 1944 года войска полковника «Вилька» пошли на штурм Вильнюса. Немцы встретили аковцев шквалом огня, и все атаки поляков захлебнулись. Через сутки Крижановский прекратил бессмысленное истребление своих людей, отдав приказ отходить на исходные позиции. В тот же день, 7 июля, отступающие части АК увидели первые советские танки - на подступы к городу прорвалась 5-я гвардейская танковая армия генерала-лейтенанта Ротмистрова. Через два дня Красная Армия полностью окружила немецкий гарнизон. Некоторые отряды аковцев присоединились к советским частям и вместе с ними пошли на штурм Вильнюса, но в общем отношения между АК и русскими с первых же дней стали портиться. 12 июля, докладывая Коморовскому обстановку под Вильнюсом, «Вильк» сообщил, что его отрядам грозит опасность: «Я считаю, что конечной задачей России является ликвидация наших подразделений. Этот момент оттягивается только благодаря трудностям, которые испытывает российская армия из-за чрезвычайно высоких темпов ее продвижения вперед. От офицера штаба Черняховского я потребовал вооружение, амуницию и боевые задачи для борьбы с немцами. Мне пообещали дать ответить назавтра, но прошло уже три дня. Отрядам АК, которые находятся у города, не позволяют войти в Вильно. Положение осложняется еще и тем, что в район Вильно должны прийти части Берлинга.» Полковник Крижановский не знал, как скоро и как трагично оправдаются его опасения, а пока он решил оставаться под Вильнюсом до дальнейших распоряжений Коморовского и в случае необходимость взять под защиту польское население города. Он рассчитывал, что советское командование позволит его создать на базе Виленского и Новогрудских районов АК армейский корпус. «Вильк» также не знал, что его судьба и судьба всей Армии Крайовой уже давно решена в Москве. 17 июля полковника Александра Крижановского наконец пригласили в штаб 3-го Белорусского фронта на встречу с Черняховским. Но, при входе в здание штаба он был арестован и вскоре вывезен в Москву, а затем в лагерь под Рязанью. Весной 1947 года «Вильк» бежал из лагеря, добрался до Вильнюса, пришел в польское консульство и заявил протест против бесчеловечных условий содержания пленных офицеров Армии Крайовой. Там он был арестован, выдан НКВД и вновь отправлен в Рязань. 4 ноября 47-го года советские власти передали Крижановского и других офицеров АК правительству ПНР. «Вильк» был арестован, как только сошел с поезда в Варшаве. Берут хотел использовать полковника для состряпанных им политических процессов, но 29 сентября 1951 года Крижановский умер в тюрьме при невыясненных обстоятельствах и был похоронен в безымянном могиле под кладбищенской стеной. В 1957 году оставшиеся в живых аковцы добились эксгумации полковника и устроили достойные его звания и заслуг в борьбе с фашизмом похороны на военном кладбище в Варшаве.
В тот же вечер, 17 июля 1944 года НКВД без единого выстрела захватило все командование Виленского района АК и разоружило вверенные им части. Всего было захвачено около 70 офицеров и более 6 тысяч солдат, которых сперва собрали в лагере под Медининкаем, а потом эшелонами отправили в Калугу и Рязань. Только немногим аковцам удалось уйти в лес или присоединиться к Берлингу. Операция «Буря» на «Всходних кресах» провалилась.
По такому же сценарию развивались события и на Львовшине. Там командующий районом АК полковник Владимир Филипковский («Янка») располагал всего 3 тысячами солдат, чье вооружение оставляло желать лучшего. 5-я пехотная дивизия АК приняла участие в освобождении от немцев Львова, 27 июля полковник «Янка» был вынужден отдать своим войскам приказ разоружиться, после чего был арестован НКВД и вывезен в Житомир.
18 июля войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление на люблинском направлении. Командующий районом АК Люблин полковник Казимир Тумадайский («Мартин») имел в своем распоряжении 3-ю и 9-ю пехотные дивизии. 20 июля 3-я дивизия под командованием полковника Швитальского самостоятельно освободила Томашув-Любельский и Белжец, после чего присоединилась к стремительно наступавшим советским войскам. 9-я дивизия генерала Биттнера («Халька») освободила Луков и также стала помогать Красной Армии. После освобождения Люблина советское командование приказало Тумадайскому либо передать свои части в распоряжение Берлинга либо сдать оружие и распустить их. Полковник отказался и был немедленно арестован. 200 офицеров и 2500 солдат АК не согласились вступить в 1-ю армию Войска Польского, созданную коммунистами, и оказались за колючей проволокой. Уже 22 июля в первом же занятом советскими войсками польском городе Хелме был опубликован манифест созданного Сталиным Польского комитета национального освобождения, в котором это образование незаконно объявило себя новый правительством Польши. Вскоре ПКНО переехал в Люблин.
Советские войска стремительно продвигались вперед по территории Речи Посполитой, и генерал Коморовский должен был принять какое-либо решение. Вновь встал вопрос о восстании, которое планировалось организовать в Варшаве, освободив столицу от немцев силами Армии Крайовой до прихода Красной Армии. Бур-Коморовский запросил Лондон и 7 июля получил ответ. Сосновский в своей обычной манере сообщил генералу, что разрешить восстание он не может, однако и запретить не имеет право, так как при определенном стечении счастливых обстоятельств вполне можно рассчитывать на успех. 11 июля Сосновский вылетел в Италию к Андерсу, где его присутствие было совсем не обязательным, чем самоустранился от принятия конкретного решения, в очередной раз предоставив Тадеушу Бур-Коморовскому действовать на свой страх и риск.
22 июля войска Рокоссовского форсировали Вислу под Пулавами и устремились к Варшаве. Город не имел системы оборонительных сооружений, и немецкий губернатор Фишер приказал срочно согнать 100 тысяч варшавян на строительство укреплений. Одновременно началась эвакуация немецких учреждений из Варшавы. Ставка Гитлера передала приказ 4-й танковой армии срочно начать общее отступление западнее Вислы. В тот же день Коморовский доложил в Лондон, что в столице части Армии Крайовой закончили подготовку к восстанию. Командующий районом Варшава полковник Антони Хрушцель по разным данным стянул в город от 23 до 30 тысяч солдат, к которым в любой момент могли присоединились 10 тысяч бойцов, расположившихся недалеко от столицы. Кроме того, в Варшаве находился небольшой отряд (500 человек) Гвардии Людовой. Немцы же располагали весьма незначительными силами. К моменту начала восстания в Варшаве находились 8 тысяч полицейских, 2 тысячи человек из СС, СА и СД, 5 тысяч солдат и офицеров ваффен СС, 4 тысячи солдат русской бригады, 6 тысяч - люфтваффе и 15 тысяч - вермахт (в основном - тыловые и учебные части). Но, несмотря на численный перевес, части АК были вооружены намного хуже немцев, которые имели танки, самолеты и артиллерию. Германским снарядам и бомбам аковцы могли противопоставить только несколько десятков пулеметов, пару сотен автоматов, винтовки и свою отвагу. 25 июля Бур-Коморовский отправил в Лондон депешу, в которой попросил сбросить в Варшаву отдельную польскую парашютную бригаду, сформированную в Англии. Но, это было технически невыполнимо. Вечером того же дня самолет с Миколайчиком на борту приземлился на одном из московских аэродромов. Зная о готовящемся восстании, польским премьер-министр хотел немедленно встретиться со Сталиным, но ждать аудиенции ему пришлось больше недели.
Русские танки, почти не встречая сопротивления, все ближе и ближе подходили к польской столице. По словам Гудериана немецкий фронт в направлении удара Рокоссовского: «Вряд ли представлял собой нечто большее, чем скопление остатков наших армий, которые пытались отступить к линии Вислы; 25 дивизий были полностью уничтожены.» 29 июля московское радио передало обращение польских коммунистов к населению Варшавы, в котором они призывали горожан поднять восстание и помочь советским войскам с ходу выбить немцев из столицы. В 17.00 31 июля первые советские танки, прорвавший у Радимины, вышли к пригородам Варшавы и показались у Праги. Хрушцель немедленно доложил эту информацию в штаб главнокомандующего АК, который принял решение начать восстание на следующий в 5 часов пополудни. Позднее Тадеуш Бур-Коморовский вспоминал: «Ровно в 5 часов началась стрельба из тысяч широко распахнутых окон. Со всех сторон обрушился град пуль на проходивших немцев, их здания и марширующие соединения. В мгновение ока оставшиеся в городе гражданские лица исчезли с улиц. Наши люди ринулись из домов и бросились в атаку. Через 15 минут весь город с миллионом жителей был охвачен борьбой. Приостановился весь транспорт. Варшава перестала быть крупным центром коммуникаций в ближайшем тылу германского фронта, где скрещивались пути с севера, юга, востока и запада. Битва за город началась.»
В первые дни боев повстанцы смогли захватить инициативу в свои руки и поставили под свой контроль большую часть левобережной Варшавы. Но, выбить немцев из города не удалось, они сумели закрепились в стратегически важных пунктах столицы (вокзал, аэропорт, мосты через Вислу) и, отбивая все атаки аковцев, ждали подкрепления. Армия Крайова имела запасы боеприпасов и продовольствия не несколько дней боев. Коморовский надеялся, что восстание будет поддержано наступающими частями Красной Армии, но тут случилось то, о чем у более полувека спорят историки - войска 1-го Белорусского фронта замерли у стен польской столицы.
Участники варщавского восстания читают немецкие листовки
Тем временем положение восставших резко осложнилось. Германское командование спешно перебрасывало в район Варшавы 4 танковые дивизии, в том числе знаменитую дивизию СС «Герман Геринг», и 4 августа отряды АК перешли к обороне. В тот же день Сталин наконец принял Миколайчика. Кремлевский лидер обещал помочь, но потребовал от премьера встретиться с Берутом. Эта беседа состоялась 6 августа. Коммунисты предложили законному премьер-министру Польши 4 портфеля в новом правительстве, оставив себе 14. На такие условия Миколайчик пойти не мог. Он отказался и стал ждать новой встречи со Сталиным. Пока в Кремле играли с польским премьером в кошки-мышки, на улицах Варшавы рекой лилась кровь. Из Лондона союзное командование и правительство в эмиграции наблюдали за развитием событий, повлиять на ход которых они были бессильны. Между ближайшим английским аэродромом в Брундизи и Варшавой пролегало более 1500 километров занятой противником территории. Сталин же отказался предоставить свои аэродромы для британской авиации, которая могла бы сбрасывать восставшим боеприпасы и продовольствие.
9 августа немецкие танки вбили клин через весь город до самой Вислы, расчленив удерживаемые повстанцами районы на изолированные сектора. 14 августа генерал Коморовский отдал приказ всем силам Армии Крайовой срочно идти в Варшаву на помощь восставшим. Командование района Радом мобилизовало 30 тысяч солдат, сформировав из них 2-ю и 7-ю пехотные дивизии, которые присоединились к Красной Армии. 5 тысяч отборных бойцов смогли прорвать оборону противника, но были остановлены немцами у Пилицы и не смогли пробиться к столице. Всю вторую половину августа немцы упорно пробивались в Старому Мясту, и 1 сентября после ожесточенных боев буквально по собственным трупам части вермахта и ваффен-СС захватили этот район столицы. За день до Великобритания и США объявило Армию Крайову составной частью польских вооруженных сил, подчинявшихся союзному командованию. Теперь аковцы официально были признаны комбатантами и на них распространялось действие всех конвенций о законах войны. Еще 18 августа немецкий командующий генерал СС Эрих фон дем Бах-Зелевский предложил Коморовскому сложить оружие, обещая признать за его войсками права комбатантов. Тогда командование АК отклонило это предложение, все еще надеясь на помощь из-за Вислы. Но, после потери Старого Мятса положение аковцев осложнилось настолько, что Бур-Коморовский начал подумывать о капитуляции. 8 сентября представители штаба повстанцев впервые встретились в Бах-Зелевским, который согласился на эвакуацию из пылающего города гражданского населения и вновь предложил Тадеушу Коморовскому почетную капитуляцию. Но, через два дня началось наступление Красной Армии и переговоры были прерваны.14 сентября советские войска полностью очистили от немцев Прагу, а два дня спустя части армии Берлинга в районе моста Понятовского форсировали Вислу и прорвались в левобережную часть города. Но, Бах-Зелевский перебросил к месту прорыва танки и смог сбросить не успевшие закрепиться на новом плацдарме польские части в Вислу. 16 сентября маршал Рокоссовский приказал прекратить операцию.
Аковцы на захваченной у немцев технике, Варшава 1944 г.
Немецкие войска медленно дом за домом ликвидировали очаги сопротивления окруженные частей Армии Крайовой. В городе, превратившемся в горы обугленного кирпича, царил голод. Несмотря на то, что в конце-концов Сталин разрешил американцам использовать аэродромы под Полтавой, и даже сам отдал приказ сбрасывать повстанцам припасы и вооружение, было уже слишком поздно. Окутанная дымом пожаров Варшава была похожа на слоеный пирог, где позиции АК и немцев были перемешаны настолько, что точного их расположения не знали даже Коморовский и Бах-Зелевский. Поэтому, большая часть сбрасываемых грузов попадала в руки противника.
К началу октября у аковцев закончились боеприпасы, а о продуктах питания никто уже и не вспоминал. Исчерпав все средства сопротивления противнику, 2 октября генерал дивизии Тадеуш Бур-Коморовский подписал условия почетной капитуляции. 20 тысяч солдат во главе с командующим АК и офицерами его штаба сдались в плен. За 63 дня боев в Варшаве Армия Крайова потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести 23 тысячи человек. Немецкие потери составили 26 тысяч. После эвакуации мирных жителей по приказу Гитлера чудом оставшиеся целыми здания были взорваны. Польскую столицу сравняли с землей. Когда 17 января 1945 года советские войска в рамках Висло-Одерской операции полностью заняли Варшаву, их встретили безлюдные занесенные снегом черные руины.
Тадеуш Бур-Коморовский был помещен в офицерский лагерь для военнопленных. Весной 1945 года он был освобожден американцами и сразу же отправился в Лондон, где 28 мая был назначен главнокомандующим польскими войсками на Западе. После окончания второй мировой войны генерал принимал активное участие в политической жизни польской эмиграции. 24 августа 1966 года Коморовский скончался в своем доме под Бирмингемом и был похоронен с воинскими почестями в Лондоне.
Капитуляция АК в Варшаве