Методический туризм
Провожу тестирование анкеты для одного американского заказчика. Уйма времени на согласование, утверждение, вновь согласование. Наконец, обещание прислать анкету. Можно надеяться, что пришлют, хотя из прошлого почти месячного общения, уже слабо верится. Это с одной стороны. С другой, жесткие сроки, чуть ли не на грани фола, если говорить об когнитивном интервью, на котором заказчик и настаивает. Но это все прелюдия. Теперь о требованиях. Заказчик, хочет согласовать протокол когнитивного интервью, присутствовать на тренинге и на нескольких самих интервью. Да, респондентами должны выступить директора малого и среднего бизнеса. Вот вам и картинка. Нужно договориться с людьми, с возможным переносом сроков (поскольку они переносились уже не раз), а потом привести к ним толпу американцев и завести разговор о специфике российской экономики, да еще с когнитивным вывертом: «говорите все, что вам приходит в голову, любые мысли, даже не имеющие отношения к теме». Я уже сейчас могу заметить, что основная мысль, рефреном проходящая через все интервью будет: «какого черта собрались здесь все эти люди с улыбающимися физиономиями». Но разве, кто-нибудь такое скажет? Зачем же оскорблять иностранцев? Легче сослаться на занятость и свернуть весь этот балаган. О смещениях и невозможности анализа такого рода интервью, наряду с другими, проведенными уже в привычном диалоговом режиме, уже говорить не приходится. Но о чем же думают заказчик? Просто поражаешься грубой натуралистической логике: все увидеть, до всего дотронуться. Диктофонная запись не рассматривается в качестве достойного элемента проверки, необходимо личное присутствие. Не чем иным, как особым родом туризма я это назвать не могу. Не удивлюсь, если во время интервью будут извлечены фото и видеокамеры. Разве можно доверять памяти в таком деле?
Но самое неприятное заключается не в этом. Любая коммуникация, даже весьма непривычная для ее участников, настолько богата всевозможными социальными и психологическими проявлениями, что полезную информацию для тестирования вопросника из нее всегда можно извлечь. Была бы аудио запись качественной, а еще лучше видео регистрация. Удар по качеству методических проектов наносит именно установка туриста, для которого обязательства принимающей стороны воспринимаются строгими и не подлежащими пересмотру, а собственные ⎯ вовсе не рассматриваются. «Заказчик всегда прав», ⎯ есть что-то патологическое в этой расхожей формулировке. Речь идет, прежде всего, о сроках начала работы. Когда они день за днем переносятся, а потом и вовсе становятся неопределенными, говорить о качественном рекрутинге не приходится, если, конечно, не надеяться на удачу. Поймать какого-нибудь фланера, соблазнить мифическим разговором с бешеными американцами и затащить его часа на два в закрытое помещение. Предварительная же работа по договоренности (не забываем речь идет о руководителях высшего звена) летит насмарку. Они ведь не воспринимают себя в качестве принимающей стороны заезжего визитера. И раз снятые договоренности контрагента позволяют смягчить до неприличия собственные обязательства или не брать их вовсе: «Посмотрим, если буду свободен в эти дни, встретимся. А так ничего гарантировать не могу». Каждый интервьюер знает, что скрывается за самым частотным отказом (занят, некогда, нет времени) ⎯ обыкновенное нежелание говорить, восприятие предлагаемого общения в качестве нежелательного или бессмысленного. В этом и есть основной удар методического туризма по исследовательской практике ⎯ обессмысливание полевой работы еще на стадии ее планирования.
Но самое неприятное заключается не в этом. Любая коммуникация, даже весьма непривычная для ее участников, настолько богата всевозможными социальными и психологическими проявлениями, что полезную информацию для тестирования вопросника из нее всегда можно извлечь. Была бы аудио запись качественной, а еще лучше видео регистрация. Удар по качеству методических проектов наносит именно установка туриста, для которого обязательства принимающей стороны воспринимаются строгими и не подлежащими пересмотру, а собственные ⎯ вовсе не рассматриваются. «Заказчик всегда прав», ⎯ есть что-то патологическое в этой расхожей формулировке. Речь идет, прежде всего, о сроках начала работы. Когда они день за днем переносятся, а потом и вовсе становятся неопределенными, говорить о качественном рекрутинге не приходится, если, конечно, не надеяться на удачу. Поймать какого-нибудь фланера, соблазнить мифическим разговором с бешеными американцами и затащить его часа на два в закрытое помещение. Предварительная же работа по договоренности (не забываем речь идет о руководителях высшего звена) летит насмарку. Они ведь не воспринимают себя в качестве принимающей стороны заезжего визитера. И раз снятые договоренности контрагента позволяют смягчить до неприличия собственные обязательства или не брать их вовсе: «Посмотрим, если буду свободен в эти дни, встретимся. А так ничего гарантировать не могу». Каждый интервьюер знает, что скрывается за самым частотным отказом (занят, некогда, нет времени) ⎯ обыкновенное нежелание говорить, восприятие предлагаемого общения в качестве нежелательного или бессмысленного. В этом и есть основной удар методического туризма по исследовательской практике ⎯ обессмысливание полевой работы еще на стадии ее планирования.