Советы оккультного исламиста Новороссии
Оригинал взят у gurianov_pavel в Советы оккультного исламиста Новороссии
Басаев, Хатаб, Джемаль
Описывая участие оккультного фашиста Дугина в большой игре вокруг противостояния в Новороссии, решил посмотреть, как себя ведут его «эзотерические» друзья и что говорят на темы, с игрой связанные: сдача Славянска, Стрелков, визита Кургиняна в Донецк, ввод войск РФ на Украину и т.д. Почти сразу наткнулся на видео-интервью лучшего друга и учителя Дугина, человека, который и привёл его в 80-году в кружок изучения эзотерических практики нацистов, носивший название «Чёрный орден SS» и статус для его руководителя «рейсхфюрер». Я имею в виду известного исламского фундаменталиста Гейдара Джемаля. На видео, датированном 11 июля Джемаль в абсолютно несвойственной ему манере интеллектуального слабоумия (в реальности Джемаль очень тонкий и глубокий мыслитель и политолог - просто сравните) объясняет визит Сергея Кургиняна в Донецк.
Смысл 10-минутного выступления следующий: Кургинян - клоун, истероидная личность, режиссёр, «хмырь и пр., которого ополченцы, однако, почему-то слушают по стойке смирно, вместо того, чтобы грубо прогнать. Объяснением этому чуду по версии Джемаля является то, что Кургинян - представитель каких-то очень влиятельных сил, от которых всё зависит. Версий о том, какие это могут быть силы, у Джемаля аж две: либо Кургиняна послал Кремль для того, чтобы дискредитировать Стрелкова-Гиркина и обелить тем самым сдачу Новороссии. Либо Кургинян - это проект Израиля и Моссада. Доказательств Джемаль ни водной из своих версий не представляет, предлагая верить ему на слово.
Из всего этого бреда можно понять одно. Исламский фундаменталист Джемаль придерживается единой линии с группой Бородай-Стрелков-Дугин, которая сводится к тому, что Стрелков, сдавший города - герой, а Кургинян, это критикующий, - провокатор и/или агент Кремля. Кремль, Путин и вообще Россия слили Юго-Восток, что не должно подлежать никаким сомнениям. Основные черты, правила и сценарии игры фашистов, власовцев, белых и монархистов в рамках которой необходимы эти концепции, я уже описывал.
Каковы же могут быть причины подключения к игре исламского фундаменталиста? Только ли тёплые отношения Джемаля с Дугиным и общий оккультно-фашистский генезис? Для того, чтобы это понять, необходимо рассмотрев яркую политическую биографию Гейдара Джемаля.
>Начну с того, что во время «перестройки» члены «Черного Ордена SS» Джемаль и Дугин попытались легализоваться через политическую деятельность. В 1988 году (по совету своего учителя Е.Головина) А.Дугин вместе с Г.Джемалем вступают в известный своим антисемитизмом Национально-Патриотический фронт (НПФ) «Память» Дмитрия Васильева. Правда, довольно скоро (в начале 1989 году) А.Дугин и Г.Джемаль были исключены из «Памяти» из-за «подозрений в сатанизме и за антисоветские высказывания».
Далее пути Дугина и Джемаля как бы расходятся, но на самом деле они занимаются одним и тем же - входят в религиозные и политические движения и навязывают им оккультный фашизм и гностицизм как сущностную черту их идеологии. Дугин работает по исламу, левым (НБП), националистам и православным (с упором на староверов), Джемаль - отрабатывает мусульман, с упором на радикальных фундаменталистов. И тот и другой разрабатывают политические проекты, которые неизбежно привели бы Россию и русских к уничтожению.
Как альтернативу Советскому Союзу в качестве нового держателя постсоветского пространства Джемаль и Дугин стали предлагать и создавать т.н. «евразийские» движения, в которых существенное место отводилось исламу. Получились два основных, якобы конкурирующих между собой евразийских проекта: условно «исламо-фашистский» Дугина и «исламо-халифатистский» Джемаля.
В рамках «Евразийского проекта» Дугин пытался оформить русско-тюркско-европейский союз. Речь не шла о развитии России. По большому счету, речь не шла даже о сохранении территориальной целостности России. В начале 1990-х годов сторонники данной версии «евразийства» считали высоко вероятным, что у постсоветского пространства скоро появится новый - исламский - хозяин. А в ожидании этого хозяина Россия должна обеспечивать исламо-европейский синтез. Фактически в тот период Дугин занимался продвижением концепции пантуранизма (Великого Турана).
Поначалу - в первой половине 1990-х годов - пантуранисты имели успех. Турецкие эмиссары и капиталы хлынули в Среднюю Азию, на Северный Кавказ и в Поволжье. Одновременно эмиссары арабского (в основном саудовского) происхождения, буквально «наступая туркам на пятки». Итогом жесткой конкуренции стало то, что саудовцы взяли верх над турками на значительной части постсоветского пространства. Саудовский ислам радикального толка, потеснив ислам турецкий (более мягкий), начал стремительно занимать политическое поле России и постсоветских республик.
В идеологическом плане деятельность саудовцев подкреплялась второй, конкурентной по отношению к дугинской версией «евразийства» Джемаля. В 1992 году Джемаль установил контакт с сыном аятоллы Хомейни - Ахмадом Хомейни, с министром иностранных дел Ирана Али Акбаром Велаяти, спикером иранского парламента Али Акбаром Натег-Нури, лидерами «Корпуса стражей исламской революции» (источник).
В том же 1992 году, когда были установлены контакты в Иране, Джемаль сошелся на 1-й Хартумской исламской конференции в Судане с Хасаном ат-Тураби (он 1991 году заявил: «ислам должен стать преемником коммунизма на территории бывшей советской империи»). Среди участников конференции были представители радикальных исламских организаций.
В 1993 году Джемаль внес на Хартумской конференции предложение о создании международного Исламского комитета. А в 1995 году создал Исламский комитет в России. Его задачу Джемаль определяет так: «Сформулировать идеологию политического ислама в XXI веке, которая могла бы стать в первую очередь идеологией мусульманских диаспор в культурно чуждом пространстве». Т.е. Дугин сразу называет культурное пространство России, в которой мусульмане живут столетиями - чуждым, а значит и враждебным для них.
Отвечая на вопрос о том, на какой именно ислам он ориентируется, Джемаль заявляет: «Я исповедую идеологию реального, подлинного ислама… Это не клерикальное направление, это ислам боевой, чисто политический <..> Я за ислам тех, кто готов пролить свою кровь за Аллаха. Мусульманам нужна идеология, которая объединит суннитов, шиитов, ваххабитов и др.» (источник: Г.Нехорошев, «Муэдзин под красным флагом». «Независимая газета - Фигуры и лица», 12.11.1999).
В 1995 году, в разгар боевых действий в Чечне, Джемаль подчеркнул в интервью: «Я лично знаком с центральными фигурами в среде чеченских полевых командиров, которым налепили ярлыки террористов. Это глубоко верующие, идейные люди, которые защищают право Кавказа на существование. (источник: там же)
После теракта в Буденновске в 1995 году Джемаль заявил, что руководивший терактом Басаев действовал совершенно адекватно, поскольку он мстил за Чечню, а «месть - это законное действие, единственное, что гарантирует нам сохранение достоинства, жизни и имущества». (источник: там же)
О своих контактах в исламском мире Джемаль публично говорил следующее: «Я знаком с руководителями "Хезбаллах", ХАМАС, афганского Талибана. Мы занимаемся вопросами координации, и в первую очередь речь идет об идеологическом влиянии. Существует конфликт между салафитами и суфиями, есть масса разногласий между духовными лидерами. Наша цель - объединить все эти силы». (источник: Интервью Гейдара Джемаля газете «Коммерсант-Daily», 24.07.1999)
Салафиты или ваххабиты - это приверженцы радикальной версии ислама, т.н. исламисты, суфии же - это исламские духовные лидеры, носители традиционного, мягкого ислама. Объединение суфиев и салафитов обозначало бы, по сути, подчинение суфиев экстремисткой версии ислама, и ликвидации той идеологической стены, которую суфии выстроили, сдерживая пропаганду радикалов.
В 1996 году Джемаль стал советником генерала Александра Лебедя. Лебедь был одним из основных претендентов на пост президента России. Кроме того, многие прочили его на роль военного диктатора. Джемаль готовил для Лебедя записки по вопросам политики на Северном Кавказе, который, как он считал, «нужно отдать». В итоге Лебедь подписал в Чечне капитулянтские Хасавюртовские соглашения.
Эксперты отмечали влияние Джемаля на Лебедя в еще одном, крайне существенном вопросе. В окружении Лебедя обсуждалась «спасительность» ислама для России.
Своеобразным отголоском этих обсуждений стал роман Юрия Никитина «Ярость». В нем - пусть и в фантастическом преломлении - нашел отражение непрозрачный, но вполне реальный политический сюжет того времени. Роман вышел из печати в 1997 году - «по горячим следам» президентских выборов 1996 года. По сюжету, победа на выборах достается генералу Кречету (в этом персонаже легко угадывался генерал Лебедь). В поисках идеи, которая сделала бы ослабленную и деморализованную после распада СССР страну способной сопротивляться американской экспансии (к границам России неумолимо приближается блок НАТО), президент Кречет обращается к «социальному философу и футурологу» Никольскому. В своих работах тот обосновывал «полезность» перехода русских в ислам, противопоставляя «хороший» ислам «плохой» Русской Православной Церкви: православие взрастило в нации рабскую покорность, а ислам сделает народ гордым и свободным.
Согласно идее Никольского, «Россия придумает свою веточку ислама» - «русский ислам» («исламский мир отнесется с пониманием, если в России ислам будет не совсем таким, как в Саудовской Аравии. Мы будем одновременно и в исламском мире, и останемся самобытной Россией с ее особенностями»). По замыслу новоявленных «исламизаторов», приняв ислам, Россия останется Россией, но это будет «могучая и богатая Россия. Сильная, яростная, одухотворенная единой идеей. И, что жизненно важно, к нам хлынут золотые реки из Саудовской Аравии, Кувейта, Йемена, других арабских стран…».
Кречет решительно приступает к исламизации страны. Православным священникам предлагается принять ислам и стать муллами
Джемалю приписывают также авторство идеи, которая легла в основу проекта «Русский ислам» на это в частности, указывает В.Мальцев в статье «Тупики "русского национального ислама"»: «Идею "русского ислама" сформулировал еще в 1990-е годы Гейдар Джемаль». О «Русским исламе» подробнее.
Поскольку привнесённый в 90-е в Россию радикальный ислам стал отторгаться местными приверженцами ислама мягкого, на новом этапе радикальные исламисты попробовали работать уже с этническими русскими. Вследствие распада СССР значительная часть населения России оказалась погружена в тяжелый кризис и духовный вакуум. Исламисты выискивали «потенциальных мусульман» в основном в депрессивных регионах, где русская молодежь не имела перспектив. Исламисты давали такой молодежи средства к существованию, зачастую их отправляли на учебу за границу с последующим трудоустройством. К тому же предоставляли нематериальную помощь: став членом мусульманской общины, русский обретал, во-первых, психологическую поддержку общины, во-вторых, новые смыслы.
В начале второй войны в Чечне российские газеты запестрели сводками о терактах, осуществленных русскими террористами-смертниками, принявшими ислам, о том, что русские мусульмане воюют на стороне чеченцев. Сообщалось, что общины русских мусульман появились в Астрахани, Ульяновске и других городах. Особенно бурно процесс развивался в Поволжье.
Ответом руководства Приволжского федерального округа (ПФО) на эту угрозу и стал проект «Русский ислам», который разрабатывался в течение 2000 и 2001 года командой Полномочного представителя президента России в ПФО Сергея Кириенко. Ключевая роль в разработке проекта принадлежала Центру стратегических исследований Приволжского федерального округа (ЦСИ ПФО), созданному сразу же после вступления Кириенко в должность полпреда. А главным «рупором», дававшим многочисленные публичные разъяснения по поводу проекта, стал Сергей Градировский - советник Кириенко по конфессиональной политике и одновременно руководитель проектного направления ЦСИ ПФО.
Сергей Градировский
Проект «Русский ислам» был представлен руководству страны в 2001 г. Приволжский федеральный округ фактически сделал заявку на то, чтобы стать своеобразным полигоном, на котором отрабатывалась бы модель «правильных» взаимоотношений с исламом с дальнейшим переносом на другие регионы, где проживают мусульмане.
Авторы обосновывали так свой проект: В Поволжье сложилась опасная ситуация. На территорию уже проник радикальный ислам. Местные мусульмане ничего не могут ему противопоставить, так как слабы в идейном отношении. Молодая, активная часть мусульман Поволжья получает образование либо за рубежом (в Саудовской Аравии и других странах Персидского Залива), либо в учебных заведениях, открытых в регионе выходцами из тех же стран. Продукты идеологической направленности (литература, фильмы, публицистика), задающие образцы поведения мусульман России, также производятся в основном за пределами РФ. Таким образом, существует опасность, что активная мусульманская молодежь региона окажется абсолютно отчуждена от российской культуры.
С учетом демографических факторов (резкое снижение рождаемости у русских и достаточно высокое воспроизводство у мусульман) это означает, что в недалеком будущем в регионе будет проживать мусульманское большинство, совершенно не отождествляющее себя с российской государственностью. Эта среда станет хорошей почвой для распространения экстремистских воззрений.
По мнению авторов проекта, такому ходу событий надо решительно воспрепятствовать. Для этого необходимо под патронажем российской власти выстроить национальную мусульманскую школу, которая пользовалась бы среди российских мусульман большим авторитетом, чем приезжие учителя из арабских. Главное - принять русский язык в качестве одного из основных языков ислама. Если единым языком межнационального общения мусульман России не станет русский, то его заменит арабский - со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Итак, «русский ислам» - это мусульманская традиция, которая произрастает в русской культуре, использует русский язык и отождествляет себя с российской государственностью. Казалось бы, а что в этом плохого? Но многочисленные публичные комментарии и разъяснения авторов проекта позволяют уточнить картину. С учетом этих разъяснений, получается, что в виду имелось все-таки следующее.
После распада Советского Союза русские дезориентированы и ослаблены. Численность русских катастрофически уменьшается. У русских нет энергии, чтобы и дальше играть роль государствообразующей нации. Они не могут более удерживать в своем поле нерусско-культурное население. Как пояснил Сергей Градировский, «"русскость" стала настолько слабой закваской, что нуждается в ряде других идентификационных подпорок. Все это, конечно же, проявление исторической дряхлости - вызов, который многие не хотят принять».
Тот же Градировский заявил: «Когда люди опасаются столкновения с чужими идентичностями, оберегая свою самость, - это свидетельство цивилизационной усталости. Россия сегодня напоминает мне старого человека, который замкнулся в своем ветшающем доме и больше всего на свете боится перемен».
«Дряхлым» русским Градировский противопоставляет полных энергией мусульман: именно исламский сегмент русской культуры в условиях деградации остальных сегментов имеет все шансы для того, чтобы в недалеком будущем превратиться в основную и направляющую силу российского общества. (Невозможно не заметить определенного сходства проекта «Русский ислам» с проектом исламизации России, описанным в упомянутом выше романе «Ярость».)
Примечательно, что, по Градировскому, свою изначальную государствообразующую функцию утратили не только русские, но и столица русских - Москва. Сегодняшняя Москва - «это отдельный супергород, включенный в мировую систему супергородов. И России он принадлежит куда меньше, чем этой системе». (источник)
Но если Москва уже не принадлежит своей стране, то она не может более выполнять свою традиционную роль - роль централизатора, собирателя земель.
Таким образом, авторы проекта «Русский ислам» фактически призывали признать исчерпанность русского этноса и Москвы как центра собирания русского этноса. И предлагали сделать историческую ставку на российских мусульман.
В качестве же нового центра, откуда начнется движение новой (мусульманской) России, авторы проекта называли ПФО: «Волго-Уральский регион (ПФО занимает львиную долю его территории) - это новый homeland России, "опорная земля" Российской Федерации… Все интересное, наиболее значимое для будущего России будет происходить именно там».
Давая оценку проекту «Русский ислам», эксперты, во-первых, обнаружили в нем явные отголоски программных заявлений Гейдара Джемаля. Джемаль неоднократно называл современное российское государство «бесперспективным, недееспособным придатком США» и призывал признать разрушение России в ее нынешнем виде величайшим благом. Во-вторых, эксперты оказались достаточно единодушными во мнении, что массовое издание исламской религиозной литературы на русском языке, использование русского языка в богослужебной практике, введение обучения теологическим дисциплинам на русском языке нисколько не препятствует проникновению на территорию РФ радикального ислама. Но, напротив, способствует массовому распространению ислама среди русскоговорящего населения в неблагополучных районах. В целом отношение к проекту оказалось негативным как стороны мусульманского духовенства Поволжья, так и со стороны общин новообратившихся мусульман. Но наиболее непримиримую позицию по отношению к проекту «Русский ислам» занял заместитель председателя Центрального Духовного Управления мусульман России (ЦДУМР) Фарид Салман. Он направил открытые письма тогдашним полпреду президента РФ в Центральном федеральном округе Григорию Полтавченко и директору ФСБ РФ Николаю Патрушеву. Салман подчеркивал, что «проект "Русский ислам", включающий кампанию по принудительной исламизации православных русских России и так называемой "русификации" российского ислама, есть намеренная провокация, направленная на стравливание православных и мусульман России». (источник: «Как быть мусульманам. Рецепт политолога Алексея Малашенко». «Восточный экспресс», 04-10.06.2004). В результате проект был свёрнут.
Фарид Салман
Практически одновременно с «большим» проектом «Русский ислам» в России начал набирать обороты «малый» проект, в котором ставка делалась на пополнение рядов «русских мусульман» за счет праворадикальной молодежи. Ислам нравился националистам своей «боевитостью» и «антисемитизмом». А Джемаль вдобавок к этому создавал концепции, облегчающие принятие ислама. В начале осени 2003 года в Москве группа из десяти националистов (в нее, в частности, входили бывшие члены РНЕ) во главе с Вадимом Сидоровым, принявшим имя Харун ар-Руси, объявила о создании Джамаата русских мусульман «Бану Зулькарнайн». По словам Вадима Сидорова, знакомство с Джемалем и его произведениями «перевернули мою жизнь». Под влиянием Джемаля он принял ислам - «не в созерцательно-суфийской, но в радикальной, если так можно выразиться, джемалистской версии…».
Как пишет в своей статье В.Мальцев: «"Арийский ислам", как и "арийское язычество", - это, по сути, открытое признание ультраправых в "разочаровании" в русском народе, который отказался "не достоин" их, не принял их радикальных идей и не поднялся на "национальную революцию". Зато уже нескрываемые симпатии у них вызывают чеченские боевики, которые "смогли заставить эту власть с собой считаться"».
В июне 2004 года еще несколько русских мусульманских групп из Москвы, Поволжья, Сибири и Казахстана объединились в Национальную Организацию Русских Мусульман. В принятой на учредительном съезде декларации говорится, что «русская нация деградирует стахановскими темпами» и что единственным шансом спасти нацию является вера в Аллаха. Доступ в организацию открыт только для русских. Если среди русских, утверждают учредители НОРМа, появится хотя бы 5% граждан, практикующих ислам, то это сделает процесс исламизации России необратимым.
Из всего вышеизложенного ясно, что вся деятельность Джемаля направлена против России, против русского народа, против русской культуры и русского мира. Джемаль страстно и последовательно работает на подрыв, дестабилизацию страны, фатальному изменению сознания русских, в результате которого они перестали бы быть русскими. А раз так, то интерпретацию Джемаля ситуации со Славянском, Стрелковым и Кургиняном, где Стрелков - герой, Путин слил, а Кургинян - предатель, надо трактовать именно как попытку Джемаля не запалить очень крупную игру против России, Новороссии и русского мира. Игру, которую мы уже описали, и которая чем дальше тем больше подтверждается конкретными фактами.
Басаев, Хатаб, Джемаль
Описывая участие оккультного фашиста Дугина в большой игре вокруг противостояния в Новороссии, решил посмотреть, как себя ведут его «эзотерические» друзья и что говорят на темы, с игрой связанные: сдача Славянска, Стрелков, визита Кургиняна в Донецк, ввод войск РФ на Украину и т.д. Почти сразу наткнулся на видео-интервью лучшего друга и учителя Дугина, человека, который и привёл его в 80-году в кружок изучения эзотерических практики нацистов, носивший название «Чёрный орден SS» и статус для его руководителя «рейсхфюрер». Я имею в виду известного исламского фундаменталиста Гейдара Джемаля. На видео, датированном 11 июля Джемаль в абсолютно несвойственной ему манере интеллектуального слабоумия (в реальности Джемаль очень тонкий и глубокий мыслитель и политолог - просто сравните) объясняет визит Сергея Кургиняна в Донецк.
Смысл 10-минутного выступления следующий: Кургинян - клоун, истероидная личность, режиссёр, «хмырь и пр., которого ополченцы, однако, почему-то слушают по стойке смирно, вместо того, чтобы грубо прогнать. Объяснением этому чуду по версии Джемаля является то, что Кургинян - представитель каких-то очень влиятельных сил, от которых всё зависит. Версий о том, какие это могут быть силы, у Джемаля аж две: либо Кургиняна послал Кремль для того, чтобы дискредитировать Стрелкова-Гиркина и обелить тем самым сдачу Новороссии. Либо Кургинян - это проект Израиля и Моссада. Доказательств Джемаль ни водной из своих версий не представляет, предлагая верить ему на слово.
Из всего этого бреда можно понять одно. Исламский фундаменталист Джемаль придерживается единой линии с группой Бородай-Стрелков-Дугин, которая сводится к тому, что Стрелков, сдавший города - герой, а Кургинян, это критикующий, - провокатор и/или агент Кремля. Кремль, Путин и вообще Россия слили Юго-Восток, что не должно подлежать никаким сомнениям. Основные черты, правила и сценарии игры фашистов, власовцев, белых и монархистов в рамках которой необходимы эти концепции, я уже описывал.
Каковы же могут быть причины подключения к игре исламского фундаменталиста? Только ли тёплые отношения Джемаля с Дугиным и общий оккультно-фашистский генезис? Для того, чтобы это понять, необходимо рассмотрев яркую политическую биографию Гейдара Джемаля.
>Начну с того, что во время «перестройки» члены «Черного Ордена SS» Джемаль и Дугин попытались легализоваться через политическую деятельность. В 1988 году (по совету своего учителя Е.Головина) А.Дугин вместе с Г.Джемалем вступают в известный своим антисемитизмом Национально-Патриотический фронт (НПФ) «Память» Дмитрия Васильева. Правда, довольно скоро (в начале 1989 году) А.Дугин и Г.Джемаль были исключены из «Памяти» из-за «подозрений в сатанизме и за антисоветские высказывания».
Далее пути Дугина и Джемаля как бы расходятся, но на самом деле они занимаются одним и тем же - входят в религиозные и политические движения и навязывают им оккультный фашизм и гностицизм как сущностную черту их идеологии. Дугин работает по исламу, левым (НБП), националистам и православным (с упором на староверов), Джемаль - отрабатывает мусульман, с упором на радикальных фундаменталистов. И тот и другой разрабатывают политические проекты, которые неизбежно привели бы Россию и русских к уничтожению.
Как альтернативу Советскому Союзу в качестве нового держателя постсоветского пространства Джемаль и Дугин стали предлагать и создавать т.н. «евразийские» движения, в которых существенное место отводилось исламу. Получились два основных, якобы конкурирующих между собой евразийских проекта: условно «исламо-фашистский» Дугина и «исламо-халифатистский» Джемаля.
В рамках «Евразийского проекта» Дугин пытался оформить русско-тюркско-европейский союз. Речь не шла о развитии России. По большому счету, речь не шла даже о сохранении территориальной целостности России. В начале 1990-х годов сторонники данной версии «евразийства» считали высоко вероятным, что у постсоветского пространства скоро появится новый - исламский - хозяин. А в ожидании этого хозяина Россия должна обеспечивать исламо-европейский синтез. Фактически в тот период Дугин занимался продвижением концепции пантуранизма (Великого Турана).
Поначалу - в первой половине 1990-х годов - пантуранисты имели успех. Турецкие эмиссары и капиталы хлынули в Среднюю Азию, на Северный Кавказ и в Поволжье. Одновременно эмиссары арабского (в основном саудовского) происхождения, буквально «наступая туркам на пятки». Итогом жесткой конкуренции стало то, что саудовцы взяли верх над турками на значительной части постсоветского пространства. Саудовский ислам радикального толка, потеснив ислам турецкий (более мягкий), начал стремительно занимать политическое поле России и постсоветских республик.
В идеологическом плане деятельность саудовцев подкреплялась второй, конкурентной по отношению к дугинской версией «евразийства» Джемаля. В 1992 году Джемаль установил контакт с сыном аятоллы Хомейни - Ахмадом Хомейни, с министром иностранных дел Ирана Али Акбаром Велаяти, спикером иранского парламента Али Акбаром Натег-Нури, лидерами «Корпуса стражей исламской революции» (источник).
В том же 1992 году, когда были установлены контакты в Иране, Джемаль сошелся на 1-й Хартумской исламской конференции в Судане с Хасаном ат-Тураби (он 1991 году заявил: «ислам должен стать преемником коммунизма на территории бывшей советской империи»). Среди участников конференции были представители радикальных исламских организаций.
В 1993 году Джемаль внес на Хартумской конференции предложение о создании международного Исламского комитета. А в 1995 году создал Исламский комитет в России. Его задачу Джемаль определяет так: «Сформулировать идеологию политического ислама в XXI веке, которая могла бы стать в первую очередь идеологией мусульманских диаспор в культурно чуждом пространстве». Т.е. Дугин сразу называет культурное пространство России, в которой мусульмане живут столетиями - чуждым, а значит и враждебным для них.
Отвечая на вопрос о том, на какой именно ислам он ориентируется, Джемаль заявляет: «Я исповедую идеологию реального, подлинного ислама… Это не клерикальное направление, это ислам боевой, чисто политический <..> Я за ислам тех, кто готов пролить свою кровь за Аллаха. Мусульманам нужна идеология, которая объединит суннитов, шиитов, ваххабитов и др.» (источник: Г.Нехорошев, «Муэдзин под красным флагом». «Независимая газета - Фигуры и лица», 12.11.1999).
В 1995 году, в разгар боевых действий в Чечне, Джемаль подчеркнул в интервью: «Я лично знаком с центральными фигурами в среде чеченских полевых командиров, которым налепили ярлыки террористов. Это глубоко верующие, идейные люди, которые защищают право Кавказа на существование. (источник: там же)
После теракта в Буденновске в 1995 году Джемаль заявил, что руководивший терактом Басаев действовал совершенно адекватно, поскольку он мстил за Чечню, а «месть - это законное действие, единственное, что гарантирует нам сохранение достоинства, жизни и имущества». (источник: там же)
О своих контактах в исламском мире Джемаль публично говорил следующее: «Я знаком с руководителями "Хезбаллах", ХАМАС, афганского Талибана. Мы занимаемся вопросами координации, и в первую очередь речь идет об идеологическом влиянии. Существует конфликт между салафитами и суфиями, есть масса разногласий между духовными лидерами. Наша цель - объединить все эти силы». (источник: Интервью Гейдара Джемаля газете «Коммерсант-Daily», 24.07.1999)
Салафиты или ваххабиты - это приверженцы радикальной версии ислама, т.н. исламисты, суфии же - это исламские духовные лидеры, носители традиционного, мягкого ислама. Объединение суфиев и салафитов обозначало бы, по сути, подчинение суфиев экстремисткой версии ислама, и ликвидации той идеологической стены, которую суфии выстроили, сдерживая пропаганду радикалов.
В 1996 году Джемаль стал советником генерала Александра Лебедя. Лебедь был одним из основных претендентов на пост президента России. Кроме того, многие прочили его на роль военного диктатора. Джемаль готовил для Лебедя записки по вопросам политики на Северном Кавказе, который, как он считал, «нужно отдать». В итоге Лебедь подписал в Чечне капитулянтские Хасавюртовские соглашения.
Эксперты отмечали влияние Джемаля на Лебедя в еще одном, крайне существенном вопросе. В окружении Лебедя обсуждалась «спасительность» ислама для России.
Своеобразным отголоском этих обсуждений стал роман Юрия Никитина «Ярость». В нем - пусть и в фантастическом преломлении - нашел отражение непрозрачный, но вполне реальный политический сюжет того времени. Роман вышел из печати в 1997 году - «по горячим следам» президентских выборов 1996 года. По сюжету, победа на выборах достается генералу Кречету (в этом персонаже легко угадывался генерал Лебедь). В поисках идеи, которая сделала бы ослабленную и деморализованную после распада СССР страну способной сопротивляться американской экспансии (к границам России неумолимо приближается блок НАТО), президент Кречет обращается к «социальному философу и футурологу» Никольскому. В своих работах тот обосновывал «полезность» перехода русских в ислам, противопоставляя «хороший» ислам «плохой» Русской Православной Церкви: православие взрастило в нации рабскую покорность, а ислам сделает народ гордым и свободным.
Согласно идее Никольского, «Россия придумает свою веточку ислама» - «русский ислам» («исламский мир отнесется с пониманием, если в России ислам будет не совсем таким, как в Саудовской Аравии. Мы будем одновременно и в исламском мире, и останемся самобытной Россией с ее особенностями»). По замыслу новоявленных «исламизаторов», приняв ислам, Россия останется Россией, но это будет «могучая и богатая Россия. Сильная, яростная, одухотворенная единой идеей. И, что жизненно важно, к нам хлынут золотые реки из Саудовской Аравии, Кувейта, Йемена, других арабских стран…».
Кречет решительно приступает к исламизации страны. Православным священникам предлагается принять ислам и стать муллами
Джемалю приписывают также авторство идеи, которая легла в основу проекта «Русский ислам» на это в частности, указывает В.Мальцев в статье «Тупики "русского национального ислама"»: «Идею "русского ислама" сформулировал еще в 1990-е годы Гейдар Джемаль». О «Русским исламе» подробнее.
Поскольку привнесённый в 90-е в Россию радикальный ислам стал отторгаться местными приверженцами ислама мягкого, на новом этапе радикальные исламисты попробовали работать уже с этническими русскими. Вследствие распада СССР значительная часть населения России оказалась погружена в тяжелый кризис и духовный вакуум. Исламисты выискивали «потенциальных мусульман» в основном в депрессивных регионах, где русская молодежь не имела перспектив. Исламисты давали такой молодежи средства к существованию, зачастую их отправляли на учебу за границу с последующим трудоустройством. К тому же предоставляли нематериальную помощь: став членом мусульманской общины, русский обретал, во-первых, психологическую поддержку общины, во-вторых, новые смыслы.
В начале второй войны в Чечне российские газеты запестрели сводками о терактах, осуществленных русскими террористами-смертниками, принявшими ислам, о том, что русские мусульмане воюют на стороне чеченцев. Сообщалось, что общины русских мусульман появились в Астрахани, Ульяновске и других городах. Особенно бурно процесс развивался в Поволжье.
Ответом руководства Приволжского федерального округа (ПФО) на эту угрозу и стал проект «Русский ислам», который разрабатывался в течение 2000 и 2001 года командой Полномочного представителя президента России в ПФО Сергея Кириенко. Ключевая роль в разработке проекта принадлежала Центру стратегических исследований Приволжского федерального округа (ЦСИ ПФО), созданному сразу же после вступления Кириенко в должность полпреда. А главным «рупором», дававшим многочисленные публичные разъяснения по поводу проекта, стал Сергей Градировский - советник Кириенко по конфессиональной политике и одновременно руководитель проектного направления ЦСИ ПФО.
Сергей Градировский
Проект «Русский ислам» был представлен руководству страны в 2001 г. Приволжский федеральный округ фактически сделал заявку на то, чтобы стать своеобразным полигоном, на котором отрабатывалась бы модель «правильных» взаимоотношений с исламом с дальнейшим переносом на другие регионы, где проживают мусульмане.
Авторы обосновывали так свой проект: В Поволжье сложилась опасная ситуация. На территорию уже проник радикальный ислам. Местные мусульмане ничего не могут ему противопоставить, так как слабы в идейном отношении. Молодая, активная часть мусульман Поволжья получает образование либо за рубежом (в Саудовской Аравии и других странах Персидского Залива), либо в учебных заведениях, открытых в регионе выходцами из тех же стран. Продукты идеологической направленности (литература, фильмы, публицистика), задающие образцы поведения мусульман России, также производятся в основном за пределами РФ. Таким образом, существует опасность, что активная мусульманская молодежь региона окажется абсолютно отчуждена от российской культуры.
С учетом демографических факторов (резкое снижение рождаемости у русских и достаточно высокое воспроизводство у мусульман) это означает, что в недалеком будущем в регионе будет проживать мусульманское большинство, совершенно не отождествляющее себя с российской государственностью. Эта среда станет хорошей почвой для распространения экстремистских воззрений.
По мнению авторов проекта, такому ходу событий надо решительно воспрепятствовать. Для этого необходимо под патронажем российской власти выстроить национальную мусульманскую школу, которая пользовалась бы среди российских мусульман большим авторитетом, чем приезжие учителя из арабских. Главное - принять русский язык в качестве одного из основных языков ислама. Если единым языком межнационального общения мусульман России не станет русский, то его заменит арабский - со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Итак, «русский ислам» - это мусульманская традиция, которая произрастает в русской культуре, использует русский язык и отождествляет себя с российской государственностью. Казалось бы, а что в этом плохого? Но многочисленные публичные комментарии и разъяснения авторов проекта позволяют уточнить картину. С учетом этих разъяснений, получается, что в виду имелось все-таки следующее.
После распада Советского Союза русские дезориентированы и ослаблены. Численность русских катастрофически уменьшается. У русских нет энергии, чтобы и дальше играть роль государствообразующей нации. Они не могут более удерживать в своем поле нерусско-культурное население. Как пояснил Сергей Градировский, «"русскость" стала настолько слабой закваской, что нуждается в ряде других идентификационных подпорок. Все это, конечно же, проявление исторической дряхлости - вызов, который многие не хотят принять».
Тот же Градировский заявил: «Когда люди опасаются столкновения с чужими идентичностями, оберегая свою самость, - это свидетельство цивилизационной усталости. Россия сегодня напоминает мне старого человека, который замкнулся в своем ветшающем доме и больше всего на свете боится перемен».
«Дряхлым» русским Градировский противопоставляет полных энергией мусульман: именно исламский сегмент русской культуры в условиях деградации остальных сегментов имеет все шансы для того, чтобы в недалеком будущем превратиться в основную и направляющую силу российского общества. (Невозможно не заметить определенного сходства проекта «Русский ислам» с проектом исламизации России, описанным в упомянутом выше романе «Ярость».)
Примечательно, что, по Градировскому, свою изначальную государствообразующую функцию утратили не только русские, но и столица русских - Москва. Сегодняшняя Москва - «это отдельный супергород, включенный в мировую систему супергородов. И России он принадлежит куда меньше, чем этой системе». (источник)
Но если Москва уже не принадлежит своей стране, то она не может более выполнять свою традиционную роль - роль централизатора, собирателя земель.
Таким образом, авторы проекта «Русский ислам» фактически призывали признать исчерпанность русского этноса и Москвы как центра собирания русского этноса. И предлагали сделать историческую ставку на российских мусульман.
В качестве же нового центра, откуда начнется движение новой (мусульманской) России, авторы проекта называли ПФО: «Волго-Уральский регион (ПФО занимает львиную долю его территории) - это новый homeland России, "опорная земля" Российской Федерации… Все интересное, наиболее значимое для будущего России будет происходить именно там».
Давая оценку проекту «Русский ислам», эксперты, во-первых, обнаружили в нем явные отголоски программных заявлений Гейдара Джемаля. Джемаль неоднократно называл современное российское государство «бесперспективным, недееспособным придатком США» и призывал признать разрушение России в ее нынешнем виде величайшим благом. Во-вторых, эксперты оказались достаточно единодушными во мнении, что массовое издание исламской религиозной литературы на русском языке, использование русского языка в богослужебной практике, введение обучения теологическим дисциплинам на русском языке нисколько не препятствует проникновению на территорию РФ радикального ислама. Но, напротив, способствует массовому распространению ислама среди русскоговорящего населения в неблагополучных районах. В целом отношение к проекту оказалось негативным как стороны мусульманского духовенства Поволжья, так и со стороны общин новообратившихся мусульман. Но наиболее непримиримую позицию по отношению к проекту «Русский ислам» занял заместитель председателя Центрального Духовного Управления мусульман России (ЦДУМР) Фарид Салман. Он направил открытые письма тогдашним полпреду президента РФ в Центральном федеральном округе Григорию Полтавченко и директору ФСБ РФ Николаю Патрушеву. Салман подчеркивал, что «проект "Русский ислам", включающий кампанию по принудительной исламизации православных русских России и так называемой "русификации" российского ислама, есть намеренная провокация, направленная на стравливание православных и мусульман России». (источник: «Как быть мусульманам. Рецепт политолога Алексея Малашенко». «Восточный экспресс», 04-10.06.2004). В результате проект был свёрнут.
Фарид Салман
Практически одновременно с «большим» проектом «Русский ислам» в России начал набирать обороты «малый» проект, в котором ставка делалась на пополнение рядов «русских мусульман» за счет праворадикальной молодежи. Ислам нравился националистам своей «боевитостью» и «антисемитизмом». А Джемаль вдобавок к этому создавал концепции, облегчающие принятие ислама. В начале осени 2003 года в Москве группа из десяти националистов (в нее, в частности, входили бывшие члены РНЕ) во главе с Вадимом Сидоровым, принявшим имя Харун ар-Руси, объявила о создании Джамаата русских мусульман «Бану Зулькарнайн». По словам Вадима Сидорова, знакомство с Джемалем и его произведениями «перевернули мою жизнь». Под влиянием Джемаля он принял ислам - «не в созерцательно-суфийской, но в радикальной, если так можно выразиться, джемалистской версии…».
Как пишет в своей статье В.Мальцев: «"Арийский ислам", как и "арийское язычество", - это, по сути, открытое признание ультраправых в "разочаровании" в русском народе, который отказался "не достоин" их, не принял их радикальных идей и не поднялся на "национальную революцию". Зато уже нескрываемые симпатии у них вызывают чеченские боевики, которые "смогли заставить эту власть с собой считаться"».
В июне 2004 года еще несколько русских мусульманских групп из Москвы, Поволжья, Сибири и Казахстана объединились в Национальную Организацию Русских Мусульман. В принятой на учредительном съезде декларации говорится, что «русская нация деградирует стахановскими темпами» и что единственным шансом спасти нацию является вера в Аллаха. Доступ в организацию открыт только для русских. Если среди русских, утверждают учредители НОРМа, появится хотя бы 5% граждан, практикующих ислам, то это сделает процесс исламизации России необратимым.
Из всего вышеизложенного ясно, что вся деятельность Джемаля направлена против России, против русского народа, против русской культуры и русского мира. Джемаль страстно и последовательно работает на подрыв, дестабилизацию страны, фатальному изменению сознания русских, в результате которого они перестали бы быть русскими. А раз так, то интерпретацию Джемаля ситуации со Славянском, Стрелковым и Кургиняном, где Стрелков - герой, Путин слил, а Кургинян - предатель, надо трактовать именно как попытку Джемаля не запалить очень крупную игру против России, Новороссии и русского мира. Игру, которую мы уже описали, и которая чем дальше тем больше подтверждается конкретными фактами.