(no subject)
Есть такая девушка, Мария Беркович. В ЖЖ она anaris. Я ее не знаю, только читаю. Она дефектолог, живет и работает в Питере. У нее есть книжка "Нестрашный мир", про ее работу. Это не только дневник, но и настоящая книга - в смысле литературном. Я эту книгу уже много раз покупала и все равно сижу без нее - каждый раз дарю.
Еще Маша пишет стихи. В марте прошлого года она выложила в своем ЖЖ такое:
Смотрю в окно, как Димка и Рената
выходят на ступеньки интерната,
их рукава сливаются в одно
бесформенное тёмное пятно
на фоне ослепительной дороги,
а я смотрю в окно и вижу, как
они остановились на пороге,
потом они отважатся на шаг
в огромное, звенящее Снаружи,
и колотое солнце хрустнет в луже,
и время убежит за поворот...
смотрю в окно, как Димка и Рената
спустились по ступенькам интерната
и реку света переходят вброд.
Я прочитала это стихотворение ночью, сразу отправила Дмитрию Эммануиловичу - поделиться. Где-то месяца за два до того я как раз подарила ему "Нестрашный мир". Сейчас я не могу описать свои ощущения, могу только зафиксировать то, что тогда понимала очень ясно: эта книга была про нас и это стихотворение было про нас, про меня и про Дениса. Тот мир, который раньше казался темным, ужасным, чужим, невообразимо страшным - он на самом деле был нестрашным. Там не просто было "жить можно", мы в нем жили. А стихотворение - я его видела. Это же март, март описан, настоящий март. И мы идем.
Так вот, стихотворение я прочитала ночью, ночью отправила письмо. Это была ночь с 24 на 25 марта, меньше, чем через сутки Денис умер. И я все время помнила строчку "и реку света переходят вброд".
Сегодня Маша выложила в ЖЖ просьбу о помощи аутисту Грише, с которым она занимается: http://anaris.livejournal.com/571024.html
Я прочитала - и снова страх напал, жуткий, животный страх. Потом вспомнила, что мне тогда было не страшно еще и потому, что все помогали.
Еще Маша пишет стихи. В марте прошлого года она выложила в своем ЖЖ такое:
Смотрю в окно, как Димка и Рената
выходят на ступеньки интерната,
их рукава сливаются в одно
бесформенное тёмное пятно
на фоне ослепительной дороги,
а я смотрю в окно и вижу, как
они остановились на пороге,
потом они отважатся на шаг
в огромное, звенящее Снаружи,
и колотое солнце хрустнет в луже,
и время убежит за поворот...
смотрю в окно, как Димка и Рената
спустились по ступенькам интерната
и реку света переходят вброд.
Я прочитала это стихотворение ночью, сразу отправила Дмитрию Эммануиловичу - поделиться. Где-то месяца за два до того я как раз подарила ему "Нестрашный мир". Сейчас я не могу описать свои ощущения, могу только зафиксировать то, что тогда понимала очень ясно: эта книга была про нас и это стихотворение было про нас, про меня и про Дениса. Тот мир, который раньше казался темным, ужасным, чужим, невообразимо страшным - он на самом деле был нестрашным. Там не просто было "жить можно", мы в нем жили. А стихотворение - я его видела. Это же март, март описан, настоящий март. И мы идем.
Так вот, стихотворение я прочитала ночью, ночью отправила письмо. Это была ночь с 24 на 25 марта, меньше, чем через сутки Денис умер. И я все время помнила строчку "и реку света переходят вброд".
Сегодня Маша выложила в ЖЖ просьбу о помощи аутисту Грише, с которым она занимается: http://anaris.livejournal.com/571024.html
Я прочитала - и снова страх напал, жуткий, животный страх. Потом вспомнила, что мне тогда было не страшно еще и потому, что все помогали.