К убийству Бориса Немцова
Случившееся прошлой ночью на Большом Москворецком мосту убийство экс-политика, а в последнее время пламенного оппозиционера Бориса Немцова наводит на целый ряд мыслей.
Во-первых, трудно представить себе что-то, чего менее всего бы требовалось властям вообще и великому и ужасному Путину лично сейчас, накануне запланированного на 1 марта марша оппозиции.
Зато вполне можно представить, как в условном штабе марша радостно чокались шампанским, получив такой великолепный повод для нагнетания истерии. Легко можно представить и пьющего на радостях лично господина Навального: во-первых сакральной жертвой выбрали не его, во-вторых власти организовали ему железобетонное алиби.
В соцсетях как по мановению волшебной палочки поднялся истерический шабаш. Отметился, по-моему, весь бомонд.
Полное ощущение, что по одной методичке работают граждане. И не только наши, кстати.
Правда, со временем мистер МакФол занервничал; видать, несогласные достали. Так свобода слова она такая, её в твиттере на забанишь.
Очень бодро выступил старый друг России американский сенатор МакКейн:
Всё не перевожу, только мякотку.
То, что убийство Бориса случилось в охраняемой части российской столицы, уже поднимает законные вопросы об остоятельствах его убийства и несущих за это ответственность. Но независимо от того, кто лично нажал на спусковой крючок, Борис погиб из-за обстановки безнаказанности, которую Владимир Путин создал в России, когда людей регулярно преследуют и нападают на них за их убеждения, в том числе и со стороны правительства России, и никто никогда не несёт ответственности.
Меня давно заботила безопасность Бориса, и я заявлял об этом публично. Никогда не забуду нашу последнюю встречу. Я умолял его быть осторожным, а Борис сказал мне, что он никогда не прекратить бороться за свободу, права человека и верховенстов закона для его соотечественников, даже если это будет стоить ему жизни. Оттого, что дошло именно до этого, у меня разбито сердце...
Последний абзац (второй в переводе) странным образом перекликается с коротким и не менее странным самим по себе интервью, которое покойный дал «Собеседнику». Оно было опубликованов всего ничего времени назад, 10 февраля сего года и незатейливо называется «Борис Немцов: боюсь, что Путин меня убьёт» (привет МакКейну). Приводится в сокращении.
- Я никогда не скрывал своих политических взглядов... Считаю, что именно он [Путин] развязал войну на Украине. Отношусь к нему хуже некуда. Особенно после событий «Норд-Оста» и Беслана.
Мою дорогую мамочку зовут Дина Яковлевна Эйдман, в марте ей, дай Бог, исполнится 87 лет... Она категорически против того, что происходит на Украине, считает, что это катастрофа и полный кошмар. Но больше Украины ее волнует Путин. Всякий раз, как я ей звоню, она причитает: «Когда ты прекратишь ругать Путина? Он тебя убьет!» И это на полном серьезе.
К ВВП она относится, естественно, очень плохо - я же ее сын, в конце концов. Мама меня всегда приучала к тому, что надо отстаивать свою точку зрения, быть независимым и самостоятельным. На свою голову меня таким воспитала, а теперь возмущается, что я ругаю Путина, который пытается у нас с вами отобрать свободу. Она реально боится, что он меня может убить в ближайшее время из-за моих выступлений - как в реальной жизни, так и в социальных сетях. И это, повторюсь, не шутки: она умный человек. Она очень этого боится...
- Интересно. А вы после таких вот разговоров с мамой стали опасаться, что Путин может вас в ближайшее время убить лично или через посредников?
Вы знаете, да... Немного. Не так сильно, как мама, но все же... Но все же я не так сильно его боюсь. Если бы я боялся очень сильно, то вряд ли возглавлял бы оппозиционную партию, вряд ли бы занимался тем, чем занимаюсь...
- ... Надеюсь, все-таки здравый смысл восторжествует и Путин вас не убьет.
Дай Бог. И я надеюсь.
Согласитесь, для конспирологических теорий - поле непаханое. Как говорится, дело ясное, что дело тёмное. У извечного вопроса, первым встающего перед следствием, «qui prodest», слишком много ответов. Впрочем, возможно, следствие и разберётся: дело-то ну очень резонансным получилось, заним вон, даже сам Обама следит.
По-настоящему же жалко во всей этой истории Дину Яковлевну Эйдман, которой я адресую свои глубочайшие соболезнования. Пережить своего ребёнка <- страшное, противоестественное испытание, которого и врагу не пожелаешь.
А вот ведь если бы в горбачёвские времена не полез бы в политику, а продолжил бы заниматься физикой - был бы жив. Скорее всего.
Если мой пост вам понравился, вы можете поблагодарить меня за мой труд любым доступным способом.
Во-первых, трудно представить себе что-то, чего менее всего бы требовалось властям вообще и великому и ужасному Путину лично сейчас, накануне запланированного на 1 марта марша оппозиции.
Зато вполне можно представить, как в условном штабе марша радостно чокались шампанским, получив такой великолепный повод для нагнетания истерии. Легко можно представить и пьющего на радостях лично господина Навального: во-первых сакральной жертвой выбрали не его, во-вторых власти организовали ему железобетонное алиби.
В соцсетях как по мановению волшебной палочки поднялся истерический шабаш. Отметился, по-моему, весь бомонд.
Полное ощущение, что по одной методичке работают граждане. И не только наши, кстати.
Правда, со временем мистер МакФол занервничал; видать, несогласные достали. Так свобода слова она такая, её в твиттере на забанишь.
Очень бодро выступил старый друг России американский сенатор МакКейн:
Всё не перевожу, только мякотку.
То, что убийство Бориса случилось в охраняемой части российской столицы, уже поднимает законные вопросы об остоятельствах его убийства и несущих за это ответственность. Но независимо от того, кто лично нажал на спусковой крючок, Борис погиб из-за обстановки безнаказанности, которую Владимир Путин создал в России, когда людей регулярно преследуют и нападают на них за их убеждения, в том числе и со стороны правительства России, и никто никогда не несёт ответственности.
Меня давно заботила безопасность Бориса, и я заявлял об этом публично. Никогда не забуду нашу последнюю встречу. Я умолял его быть осторожным, а Борис сказал мне, что он никогда не прекратить бороться за свободу, права человека и верховенстов закона для его соотечественников, даже если это будет стоить ему жизни. Оттого, что дошло именно до этого, у меня разбито сердце...
Последний абзац (второй в переводе) странным образом перекликается с коротким и не менее странным самим по себе интервью, которое покойный дал «Собеседнику». Оно было опубликованов всего ничего времени назад, 10 февраля сего года и незатейливо называется «Борис Немцов: боюсь, что Путин меня убьёт» (привет МакКейну). Приводится в сокращении.
- Я никогда не скрывал своих политических взглядов... Считаю, что именно он [Путин] развязал войну на Украине. Отношусь к нему хуже некуда. Особенно после событий «Норд-Оста» и Беслана.
Мою дорогую мамочку зовут Дина Яковлевна Эйдман, в марте ей, дай Бог, исполнится 87 лет... Она категорически против того, что происходит на Украине, считает, что это катастрофа и полный кошмар. Но больше Украины ее волнует Путин. Всякий раз, как я ей звоню, она причитает: «Когда ты прекратишь ругать Путина? Он тебя убьет!» И это на полном серьезе.
К ВВП она относится, естественно, очень плохо - я же ее сын, в конце концов. Мама меня всегда приучала к тому, что надо отстаивать свою точку зрения, быть независимым и самостоятельным. На свою голову меня таким воспитала, а теперь возмущается, что я ругаю Путина, который пытается у нас с вами отобрать свободу. Она реально боится, что он меня может убить в ближайшее время из-за моих выступлений - как в реальной жизни, так и в социальных сетях. И это, повторюсь, не шутки: она умный человек. Она очень этого боится...
- Интересно. А вы после таких вот разговоров с мамой стали опасаться, что Путин может вас в ближайшее время убить лично или через посредников?
Вы знаете, да... Немного. Не так сильно, как мама, но все же... Но все же я не так сильно его боюсь. Если бы я боялся очень сильно, то вряд ли возглавлял бы оппозиционную партию, вряд ли бы занимался тем, чем занимаюсь...
- ... Надеюсь, все-таки здравый смысл восторжествует и Путин вас не убьет.
Дай Бог. И я надеюсь.
Согласитесь, для конспирологических теорий - поле непаханое. Как говорится, дело ясное, что дело тёмное. У извечного вопроса, первым встающего перед следствием, «qui prodest», слишком много ответов. Впрочем, возможно, следствие и разберётся: дело-то ну очень резонансным получилось, заним вон, даже сам Обама следит.
По-настоящему же жалко во всей этой истории Дину Яковлевну Эйдман, которой я адресую свои глубочайшие соболезнования. Пережить своего ребёнка <- страшное, противоестественное испытание, которого и врагу не пожелаешь.
А вот ведь если бы в горбачёвские времена не полез бы в политику, а продолжил бы заниматься физикой - был бы жив. Скорее всего.
Если мой пост вам понравился, вы можете поблагодарить меня за мой труд любым доступным способом.