(no subject)
Если есть лишние 100 рублей, можно их потратить, купив пропитание для бомжей. приблизительно так: 100 рублей - шаурма или булка с мясом, 20 рублей - сладкий чай.
Я так и делаю обычно. Денег давать смысла нету: они их пропьют; а вот чаю и булки они купить не смогут, их и к магазину-то не подпустят.
Я и детям рассказала. Мискам ходит к психологу, она живет на Курской, там бомжей много. Не бойся, говорю, на входе в подземелье купи чебуреков, попроси разогреть, и неси им, я тебе потом деньги отдам.
Сегодня он впервые решился это сделать, мой маленький мальчик. И денег у меня не взял, нет, говорит, я из своих потратил.
А еще сегодня выхожу из своей маленькой станции метро и ищу его - грязного, прижавшегося к вентилятору, подающему горячий воздух на входе; но его не было. Всего пару раз его видела.
А теперь там, после выхода из стеклянных дверей, стоял негр, нет, не особенно уж негр, так; на самом деле -- очень сильно темнокожий россиянин; и приставал ко всем, и ко мне тоже: погодите, не уходите! Постойте! Хочу вам что-то сказать!
Все от него отмахивались (я -первая), вежливо и не очень.
Я отошла на пару (десятков) шагов и сказала себе вслух: какой же он негр? Он -- русский, самый настоящий.
надо было видеть его лицо, комедийное лицо Петрушки с широкой улыбкой и веселыми щёлочками-глазами, только сильно коричневое. может, просто грязное? - я вынула 100 рублей и, издалека показывая, чтобы не пытался со мной говорить (все-таки пара голодных детей дома ждут, уроки не делают от тоски), подошла к нему.
-- Вот, возьми.
-- Мне? - и, вместо того, чтобы взять деньги, он скрестил руки на груди, отвергая и не веря. -- Ведь я же не просил.
-- Но ведь тебе деньги нужны? -- так возьми скорей, мне некогда.
И уехала в пробку.
Я так и делаю обычно. Денег давать смысла нету: они их пропьют; а вот чаю и булки они купить не смогут, их и к магазину-то не подпустят.
Я и детям рассказала. Мискам ходит к психологу, она живет на Курской, там бомжей много. Не бойся, говорю, на входе в подземелье купи чебуреков, попроси разогреть, и неси им, я тебе потом деньги отдам.
Сегодня он впервые решился это сделать, мой маленький мальчик. И денег у меня не взял, нет, говорит, я из своих потратил.
А еще сегодня выхожу из своей маленькой станции метро и ищу его - грязного, прижавшегося к вентилятору, подающему горячий воздух на входе; но его не было. Всего пару раз его видела.
А теперь там, после выхода из стеклянных дверей, стоял негр, нет, не особенно уж негр, так; на самом деле -- очень сильно темнокожий россиянин; и приставал ко всем, и ко мне тоже: погодите, не уходите! Постойте! Хочу вам что-то сказать!
Все от него отмахивались (я -первая), вежливо и не очень.
Я отошла на пару (десятков) шагов и сказала себе вслух: какой же он негр? Он -- русский, самый настоящий.
надо было видеть его лицо, комедийное лицо Петрушки с широкой улыбкой и веселыми щёлочками-глазами, только сильно коричневое. может, просто грязное? - я вынула 100 рублей и, издалека показывая, чтобы не пытался со мной говорить (все-таки пара голодных детей дома ждут, уроки не делают от тоски), подошла к нему.
-- Вот, возьми.
-- Мне? - и, вместо того, чтобы взять деньги, он скрестил руки на груди, отвергая и не веря. -- Ведь я же не просил.
-- Но ведь тебе деньги нужны? -- так возьми скорей, мне некогда.
И уехала в пробку.