постконференция.
Всё, дорогие мои ребятишки, я отвыступался на конференции и теперь снова могу сюда писать.
Что касается самой конфы - то, в целом всё неплохо. Жаль только что нашу секцию разделили на подсекции и нормального соревнования не получилось. В итоге я занял второе место и получил какую-то синюю бумажку за это. Сам оцениваю своё выступление - «так себе». Осталось много не доработанных вопросов и вообще, исследованию не хватило глубины. Обратила на это только девочка, которая заняла первое место на моей подсекции, но её голос утонул в тишине. А жаль:(
Что касается других докладов с моей подсекции. Вот если по честному - ничего не понравилось и не цепануло. Только вот первое место - действительно заслужено, но я с сомнениям отношусь к структуралистам и постструктуралистам. Как понастроють, понастроють, слова умные - смысл так себе. Но, понятное дело, что это моё личное мнение. Особенно, нужно взять в расчёт - что первоисточники структуралистов я пока что не читал. Может летом доберусь или чуток позднее.
Сам продолжу работать с Бергсоном. Несмотря на то, что его этика оставила у меня противоречивые впечатления, теория сознания у него хороша. Весьма хороша. В «Логосе» (номер 3, 2009) много интересных статей об этом. Вот сейчас читаю о бергсоновском прагматизме и прусь-прусь-прусь. Кароче, посмотрим, мэйби и вам сюда об этом что-нить напишу.
И да, под катом мой докладик (расширенная версия-всего 5 листов). Получился так себе, но мэйби кому-нибудь будет интересно) И может накропаю ответик на один вопрос о соотношении Блага и развития морали, если я правильно его понял.
Тема моего доклада: «Обязанность в философии Бергсона». Актуальность этой темы обусловлена тем, что последнее время мы много говорим о правах, но гораздо реже об обязанностях, забывая, что это два равноценных определения человеческого общежития и без обязанности не может существовать и право, так как именно обязанность делает возможным воплотить право на практике, в реальной жизни.
Свою концепцию общества, религии и морали, как производных от него, Бергсон строит на основаниях, добытых им ранее в работе «Творческая эволюция», где он анализировал эволюцию жизни на нашей планете. Бергсон пришёл к выводу, что существуют два основных часто пересекающихся направления эволюции - Инстинкт и Интеллект. Выделяя эти направления, Бергсон обозначил два вида, которые наиболее полно их отражают - Человеческое общество венчает собой пик эволюции Интеллекта, а Инстинкт наиболее полно проявился в насекомом сообществе - отряде перепончатокрылых (то есть муравьи и пчёлы). Объединяет эти два направления - коллективное сосуществование вида, разъединяет же - наличие у людей свободной воли и интеллекта, а значит возможность выбора своей социальной роли и места в обществе.
Впоследствии, в 1932 году, выходит в свет книга «Два источника морали и религии», где Анри Бергсон, уже непосредственно разбирает человеческое общество через выведенную им философскую концепцию.
Анализируя всемирную историю и социальную сторону жизни общества, Бергсон приходит к заключению, что можно выделить две формы общественного устройства, где вторая постепенно вырастает в процессе эволюции из первого, и является достижением человеческого творчества. Такими формами явились «закрытое» и «открытое» общество, каждое из которых имеет в своём арсенале соответствующие их организации виды морали и религии.
Проводя границу между «закрытым» и «открытым» обществом, Бергсон сразу же оговаривается, что в чистом виде их быть не может, они существуют только во взаимопроникновении и их нельзя встретить в чистом виде.
Закрытое общество - это общество разных наций, кланов, семей, общественных объединений. Цель этого общества состоит в возвышении и благоденствии индивидов, принадлежащих к этим государственным, родовым или иным социальным образованиям. Обязанность в этом обществе существует по принципу душевной, родственной или даже просто географической близости. Но, Бергсон подчёркивает, что эта обязанность не способна стать всеобъемлющей и никогда не сможет охватить всё человечество. Она проистекает из давления, приписывая обязанности через мораль, как общую сферу регулирования человеческого поведения. Сама же мораль, неспособна на творчество как создание новых условий, она способна только на сферу удержания, играет своего рода роль основания человеческого общежития. Впрочем, эти основания также подвержены изменению, так как мораль является производной инстинкта самосохранения общества и поэтому меняется в зависимости от потребностей в данный временной промежуток или же благодаря влиянию Великих Личностей, которые разрывают круг закрытого общества и обогащают мораль своим импульсом. Эти Великие Личности являются как бы «агентами» Открытого Общества.
Закрытая мораль существует для того, чтобы удерживать человечество на серпантинах интеллекта. Бергсон пишет о том, что интеллект зачастую направлен в первую очередь именно на индивидуальное благо человека и выбирает то, что полезно ему, а не обществу. Интеллект, был дан человеку природой для решения локальных задач выживания, для работы с окружающей его средой и созданию технических приспособлений.
В доказательство этого, Бергсон приводит три наиболее распространённых вида интеллектуального оправдания обязанности - обязанность у Канта, обязанность в античной философии (иначе говоря, обязанность через Благо) и обязанность у утилитаристов.
Разбирая эти виды оправдания обязанности, Бергсон приходит к выводу, что такой вид рассуждения существует как «препятствие препятствию интеллекта». Иными словами, индивидуальный интеллект, рождённый индивидуальным инстинктом самосохранения, сталкивается с таким же индивидуальным интеллектом, только рождённым общественным инстинктом самосохранения.
Открытое общество - это такое общество, которое уже не замкнуто на самом себе. Оно распространяется на всё человечество как вид и служит для общего возвышения всех индивидов входящих в состав этого вида. Главным связующим элементом этого общества является уже не взаимная выгода или задачи самосохранения, а взаимодействие и объединение на базе любви в христианском смысле этого слова. Обязанность в этом обществе рождается не по принципу близости, а по принципу сопричастности к общему «жизненному потоку», который также именуется Бергсоном, как Бог.
Обязанность, которая рождается в открытом обществе - носит характер призыва. Она носит интуитивный характер и эмоциональную окраску. Если мораль закрытого общества строится в первую очередь на инстинкте, прикрытом ширмой интеллекта, то обязанность открытого общества - это эмоция. Бергсон замечает, что эта обязанность наиболее полно наблюдается в христианском мистицизме.
Жан-Мишель Салански , в своей статье «Бергсон и пути современной французской философии» пишет: «по Бергсону, мистик сосредоточивает в себе свойства открытости, которую он стремится внести в мир, и соответствующая этому революция, распространяясь через подражание, осуществляется «благодаря» такому закреплению. Для мистической трансмиссии необходимо, чтобы субъекты в ходе нее приобретали «качества мистиков». Поэтому то, что называется «призывом», является, быть может, не призывом, а скорее обольщением».
С этим можно согласиться, так как Бергсон неоднократно настаивает на эмоции, как отличительной черте обязанности-призыва. Именно посредством личного примера, уверенности в правоте своего дела и интуитивным победам - мистик внушает доверие людям, которые пойдут за ним - и тем самым, станут формой закрепления этой новой морали в мире.
Разбирая «Два источника морали и религии» я столкнулся с тем, что Бергсон часто перемешивает между собой такие понятия как «эмоция» и «интуиция». Интуиция - это такое познание мира, которое чем-то сродни попытке переживанию этого мира, попытки включению себя в объект изучения и в то же время, некоторый энтузиазм, связанный с этим процессом. Так вот, когда Бергсон пишет о христианском мистицизме и тому стремлению/порыву, которое рождает христианский мистик через прикосновение к жизненному потоку, приобщившись к которому, человек эмоционально чувствует свою обязанность перед себе подобным. То есть, эта обязанность появляется не посредством давления, «приказа», а посредством призыва, «порыва».
Бергсон разделяет удовольствие и радость. Удовольствие - это лишь удовлетворение потребности, оно не связано с творчеством и никак не участвует в создании нового. Радость же является составным элементом творческого акта. Обязанность в открытой морали носит природу, которая пересекается с творчеством, то есть она обязательно сопряжена с энтузиазмом. Мерой энтузиазма считается количество и качество увлечённых людей и сила их убеждений, то есть, если можно так выразиться, сила репрезентации эмоции автора, что в принципе схоже с некоторой оценкой художественного произведения. Я имею в виду, что оценка художественного произведения связана с силой эмоции, которая была вызвана им у зрителя. Ведь если произведение «не цепляет» - то оно слабое.
В «Двух источниках морали и религии» Бергсон также достаточно часто повторяет «Не слушайте, что они говорят, смотрите на то, что они делают». Как считает в своей статье «О радости: Бергсон и Янкелевич» Анна Ямпольская, Бергсон тем самым переиначивает классическую максиму «по плодам их познаете их» и говорит о том, что обязанность-призыв не достаточно ПРОСТО проповедовать, её можно только показывать на собственном примере.
Следует также заметить, что Бергсон не проводит чёткого разделения между лидерами и ведомыми. Между теми, кто возвещает «призыв» и теми, кто за ним следует. В этом отношении, согласно нашей концепции, существует диморфизм - и каждый человек имеет в себе «лидера» и «ведомого». Единственное исключение между ними состоит, что эти свойства личности пребывают в людях в разных пропорциях и для их проявления необходимы разнообразные ситуации. Нет какого-то изначального разделение на «рабов» и «господ», и поэтому «лидером», или иначе говоря, воплощением «призыва» может стать каждый, кто будет готов ради этого «призыва» отвергнуть всё, что ему может помешать.
В заключении, хотелось бы сказать, что такое видение обязанности, на мой взгляд, возвращает философию из умозрительной сферы, где «социальный долг» присутствует в рациональной надстройке над человеческим обществом и потому носит как бы обособленный, оторванный от человека, характер, обратно в сферу бытовых человеческих взаимоотношений. А также решает проблему императивного навязывания обязанности, которое, в свою очередь, рождает непринятие такого обращения со стороны свободной воли. Но, если смотреть на обязанность под углом, предложенным Бергсоном, то можно говорить что именно свободная воля и является родоначальником обязанности и поэтому противоречие уже не носит столь острого сопротивления. Ещё хотелось бы отметить, что понятие обязанности - как существование в качестве призыва, также является очень актуальным даже непосредственно для философов. Философ, на мой взгляд, должен на примере своей жизни доказывать состоятельность своей философии - а именно насколько полно он руководствуется ей в своей жизненной практике и следует обозначенным им же принципам.
То, что не вошло в доклад:
Также стоит заметить, что концепция обязанности-призыва у Бергсона всегда носит внешний характер и выступает как миссионерство. Личность, испускающая призыв не может сосредоточиться лишь на собственной эмоции, энтузиазм толкает её в гущи исторических событий. Как считает Ямпольская, в упомянутой мной выше статье, «мистической гений - это тот, кто двигает вперед самое историю, тот, кто соучаствует в творении мира».
Кстати, следует заметить, что мистический гений у Бергсона - это тот, кто ведом интуицией, которая, как считает философ, имеет производную от Бога природу.
Так вот. А Евгений Рашковский, в своей работе «Бергсон и Тоинби, или о материи исторического знания» пишет о том, что концепция «открытой души» и «закрытого общества» имела большое влияние на Арнольда Тоинби и ссылки на «Творческую эволюцию» и «Два источника морали и религии» можно найти во всех произведениях английского философа истории. Как пишет Рашковский: «согласно теоретическому стержню историологии Тойнби, личность, пытающаяся познать и выразить Мир-в-себе и себя-в-Мире, есть неотъемлемая характеристика истории людей иэлементом исторического процесса: от общества к обществу, от цивилизации к цивилизации, от эпохи к эпохе меняются языки, верования, формы социальности и хозяйствования, - но вот эта самая, по существу мистическая, интуиция человеческого самообретения в Боге и в Мире присутствует в той или иной акцентировке и с разной степенью осознанности и интенсивности во всей полноте нашей исторической действительности». Так пишет Рашковский. Так ли это на самом деле - неизвестно. Но мне кажется, всё же, что в этой постановке вопроса - «истина где-то рядом».