Ролевые байки по четвергам - выпуски 9, 10 и 11, за пропущенные три недели.
Не в четверг, древние и короткие. Зато сразу три. :)
Байка девятая, про Идриль, Туора и все песни про море.
Тоже седая древность, хотел написать - моя первая игра, но нет, игра - четвертая, это по Толкиену - первая. Та самая Гондолинка, из-за которой мы познакомились с Кано, Рэйс и Лаурэ и заочно - с Тас; на которой я играл Маэглина и после которой у меня до сих пор старый мой Сильм в карандашных пометках; и из-за которой меня как Гондолином приложило, так двенадцатый год и не отпускает. Но сага не обо мне, а о Туоре и Идриль.
Итак, предыгровой сбор, все восемь игроков в сборе, Туор, восседая посреди сборища и размахивая руками, вещает:
- Да я всю игру вам буду рассказывать про море! И тебе! И тебе тоже! Вы слышать про это море не сможете, оно у вас из ушей потечет!
Маэглин смотрит скептически. Тургон - обреченно.
Идриль - с интересом.
Все отлично, отыграли, возвращаемся из рощи, идем по опушке. Идет впереди Идриль и мурлыкает какую-то песенку про море, волны, чаек и вот это все.
Туор, тронув за плечо Маэглина, со страдальческим лицом шепчет ему на ухо:
- Слышать я больше про это море не могу...
Идриль продолжает напевать и прибавляет громкость.
Маэглина от идеи присоединиться удерживает только то, что он не знает слов. Ну и самую капельку - что Туор идет с мечом, а он сам - без меча.
Байка десятая, про Карантира, Маэдроса и гномов.
Где-то в недрах тундры, то есть, в дебрях дайри, у меня был отчет с первой игры, которую я в некотором роде мастерил, и которая примечательна в основном тем, что это была единственная на моей памяти Митримка, которая игралась от передачи короны и до ухода на восток.
А еще она примечательна одним из лучших, если не просто лучшим в моей жизни Карантиром.
Карантир на этой игре жег и пепелил. Очень громко не любил ледоходцев; любил братьев так, что никому кроме братьев в голову бы не пришло, что это такая любовь, зато у братьев не было причин сомневаться, что это именно она; за неимением Ангрода обхамил Артанис; и совершенно, абсолютно не понимал, кто кроме Маэдроса вообще имеет право на корону и какого нелетучего ежика.
Но играли мы по канону, поэтому корона была передана, чем Карантир громко возмутился и ушел на разведку на лестницу с катаной. Вернулся - а тут Артанис, как единственный представитель третьего дома на игре, про Тингола и Мелиан рассказывает. Возмутился еще раз - а дорога на лестницу перекрыта нолфингами с арфингами. Поэтому возмущался Карантир в углу и довозмущался до того, что Маэдрос озвучил мысль "а не пойти ли нам отсюда на... восток?"
Карантир задумался. Еще раз задумался. А потом изрек:
- Знаешь... ну, на разведке я там был и мне, в общем, понравилось. Эльфы там, правда, странные, но их, во-первых, мало, а, во-вторых, перевоспитаем.
Маэдрос, успевший переехаться, что его достало разнимать братьев и кузенов, выдыхает, а Карантир между тем продолжает:
- А еще я там видел гномов. И это такое, что я даже испугался... - увидев ехидные взгляды братьев, поправляется: - ...то есть, я даже подумал, что испугался!
Надо сказать, испугать того Карантира было сложно. Его вообще примерно ничего не пугало. Поэтому братья поглядели на него с возросшим интересом и Маэдрос поинтересовался - чего Морьо, собственно испугался, на что это похоже хотя бы - на круг, на квадрат, что это вообще за объект такой?
- Не, - говорит Морьо. - Это не круг. Это вот такой вот квадрат... ну, такой... если эльфа взять и пополам сложить, то примерно оно и получится. А еще эльфу надо на затылке волосы отрезать и на подбородок прикрепить. Потому что у них волосы везде. И на голове, и на лице, и над глазами...
Братья складываются пополам. Потому что изложение мрачным карантирским тоном того, где еще у гномов волосы, невыносимо смешное.
И тут Карантир просто решил всех добить и изрек фразу, на которой игра кончилась:
- А если их раздеть - то у них и ниже тоже шерсть!
Вопрос, откуда Карантир это знает, ответ самого Карантира и финал игры потонули в неудержимом ржаче.
Байка одиннадцатая, про моих детей и очередь на взятие Ангбанда.
Еще одна седая древность, в смысле, моя первая полигонка (кто там просил баек с ВСК? Это как раз оттуда).
Играл я там одного нолдо, бежавшего из Ангбанда, но, в отличие от многих других нолдор, очень везучего. Сначала ему повезло на собственную сестру, потом на любимую девушку, потом на названную сестру, потом на крайне удачный брак и двоих детей... еще раньше ему повезло на то, что был он из верных Нолофинвэ, и лорд у него был достаточно адекватен, чтобы с беглого спросить не "какого хрена?", а "а теперь докладывай, что с тобой за эти двадцать лет было?" Поэтому на момент вскоре после Браголлах был этот нолдо очень зол и очень желал Морготу откорректировать вторую ногу до симметрии с той, по которой уже пришелся государь, но в остальном совершенно адекватен.
Здесь надо сделать лирическое отступление и сказать, что по жизни мне на эту семью тоже повезло. Вернее, на географию этой семьи повезло. Жена у меня была из Харькова. Сестра - из Севастополя. Названная сестра - из Москвы. Сын - из Кемеровской области. Дочь - вообще из Читы. Видевшие этот список в кастинге радостно охреневали, но это и правда лирическое отступление, ни к чему не ведущее.
Итак, играли мы временной отрезок от Браголлах до Нирнаэт, попутно у нас было много интересного, от упомянутых ранее двадцати мер золота за голову Фингона и до Хурина с радостным воплем "Государь, у меня тут сын родился, Турином назвали!" И помимо всего прочего среди всего происходившего была история собственно Лэйтиан, гибель Финрода и вот это все, что мы в Хитлуме замечали зачастую постфактум и очень не сразу. Но тем не менее замечали.
И был у нас один эльда из верных Финрода, который в Браголлах отступил к нам, а потом не смог добраться до Нарготронда и все новости получил уже после падения Тол ин Гаурхот. Оптом. От одного из наших, попавших туда и сумевших выжить. Эльда переехался и захотел хотя бы до могилы своего короля дойти.
Как именно я с ним увязался, помню плохо. Помню, почему - моему Нарьо Финрод тоже был глубоко лично дорог и симпатичен, да и по своему королю у него тоже был длинный неразвязанный хвост переживаний.
И вот сидим мы на развалинах и оплакиваем наших лордов. Час, второй... спохватились, что уже стемнело, а уходили из крепости мы вроде как ненадолго, и если мы пропадем без вести, будет как-то не очень хорошо, а время неспокойное, всякие бегают, разведчики с дозорными пропадают.
Возвращаемся в Барад Эйтель и встречает меня моя жена. С таким лицом, что мне хочется встать перед ней на колени, и ничего не говорить, потому что не оправдаюсь же. И спрашивает, где мы были. И понимаю, что нужно ответить хотя бы на этот вопрос...
...но ответить не успеваю, потому что между мной и женой вклиниваются наши замечательные дети (замечание в скобках - очень юные дети. Дочь едва совершеннолетняя, сын ее младше). С громким "Мама, мама, не ругай папу! Мы тоже на Химринг вдвоем бегали!"
Мама белеет и хватается за сердце. На Химринг. Вдвоем. Между Браголлах и Нирнаэт.
Хватаю одной рукой маму, второй детей, третьей себя за голову, понимая, что у меня выросло, и выдаю первое, что в голове формулируется:
- Дети, если возьмете Ангбанд - поставьте на место! Ваш отец его сам последние четыреста лет взять мечтает и он вам не уступит.
Жена выдыхает. Дети смущаются. Остальная дружина ржет и комментирует, что мне очень повезло на детей-целителей. Иначе бы все равно взяли и не поделились, а так есть еще некоторая надежда.
А на следующее утро мы собрали союз и пошли брать Ангбанд, но вот это уже точно другая история.
Байка девятая, про Идриль, Туора и все песни про море.
Тоже седая древность, хотел написать - моя первая игра, но нет, игра - четвертая, это по Толкиену - первая. Та самая Гондолинка, из-за которой мы познакомились с Кано, Рэйс и Лаурэ и заочно - с Тас; на которой я играл Маэглина и после которой у меня до сих пор старый мой Сильм в карандашных пометках; и из-за которой меня как Гондолином приложило, так двенадцатый год и не отпускает. Но сага не обо мне, а о Туоре и Идриль.
Итак, предыгровой сбор, все восемь игроков в сборе, Туор, восседая посреди сборища и размахивая руками, вещает:
- Да я всю игру вам буду рассказывать про море! И тебе! И тебе тоже! Вы слышать про это море не сможете, оно у вас из ушей потечет!
Маэглин смотрит скептически. Тургон - обреченно.
Идриль - с интересом.
Все отлично, отыграли, возвращаемся из рощи, идем по опушке. Идет впереди Идриль и мурлыкает какую-то песенку про море, волны, чаек и вот это все.
Туор, тронув за плечо Маэглина, со страдальческим лицом шепчет ему на ухо:
- Слышать я больше про это море не могу...
Идриль продолжает напевать и прибавляет громкость.
Маэглина от идеи присоединиться удерживает только то, что он не знает слов. Ну и самую капельку - что Туор идет с мечом, а он сам - без меча.
Байка десятая, про Карантира, Маэдроса и гномов.
Где-то в недрах тундры, то есть, в дебрях дайри, у меня был отчет с первой игры, которую я в некотором роде мастерил, и которая примечательна в основном тем, что это была единственная на моей памяти Митримка, которая игралась от передачи короны и до ухода на восток.
А еще она примечательна одним из лучших, если не просто лучшим в моей жизни Карантиром.
Карантир на этой игре жег и пепелил. Очень громко не любил ледоходцев; любил братьев так, что никому кроме братьев в голову бы не пришло, что это такая любовь, зато у братьев не было причин сомневаться, что это именно она; за неимением Ангрода обхамил Артанис; и совершенно, абсолютно не понимал, кто кроме Маэдроса вообще имеет право на корону и какого нелетучего ежика.
Но играли мы по канону, поэтому корона была передана, чем Карантир громко возмутился и ушел на разведку на лестницу с катаной. Вернулся - а тут Артанис, как единственный представитель третьего дома на игре, про Тингола и Мелиан рассказывает. Возмутился еще раз - а дорога на лестницу перекрыта нолфингами с арфингами. Поэтому возмущался Карантир в углу и довозмущался до того, что Маэдрос озвучил мысль "а не пойти ли нам отсюда на... восток?"
Карантир задумался. Еще раз задумался. А потом изрек:
- Знаешь... ну, на разведке я там был и мне, в общем, понравилось. Эльфы там, правда, странные, но их, во-первых, мало, а, во-вторых, перевоспитаем.
Маэдрос, успевший переехаться, что его достало разнимать братьев и кузенов, выдыхает, а Карантир между тем продолжает:
- А еще я там видел гномов. И это такое, что я даже испугался... - увидев ехидные взгляды братьев, поправляется: - ...то есть, я даже подумал, что испугался!
Надо сказать, испугать того Карантира было сложно. Его вообще примерно ничего не пугало. Поэтому братья поглядели на него с возросшим интересом и Маэдрос поинтересовался - чего Морьо, собственно испугался, на что это похоже хотя бы - на круг, на квадрат, что это вообще за объект такой?
- Не, - говорит Морьо. - Это не круг. Это вот такой вот квадрат... ну, такой... если эльфа взять и пополам сложить, то примерно оно и получится. А еще эльфу надо на затылке волосы отрезать и на подбородок прикрепить. Потому что у них волосы везде. И на голове, и на лице, и над глазами...
Братья складываются пополам. Потому что изложение мрачным карантирским тоном того, где еще у гномов волосы, невыносимо смешное.
И тут Карантир просто решил всех добить и изрек фразу, на которой игра кончилась:
- А если их раздеть - то у них и ниже тоже шерсть!
Вопрос, откуда Карантир это знает, ответ самого Карантира и финал игры потонули в неудержимом ржаче.
Байка одиннадцатая, про моих детей и очередь на взятие Ангбанда.
Еще одна седая древность, в смысле, моя первая полигонка (кто там просил баек с ВСК? Это как раз оттуда).
Играл я там одного нолдо, бежавшего из Ангбанда, но, в отличие от многих других нолдор, очень везучего. Сначала ему повезло на собственную сестру, потом на любимую девушку, потом на названную сестру, потом на крайне удачный брак и двоих детей... еще раньше ему повезло на то, что был он из верных Нолофинвэ, и лорд у него был достаточно адекватен, чтобы с беглого спросить не "какого хрена?", а "а теперь докладывай, что с тобой за эти двадцать лет было?" Поэтому на момент вскоре после Браголлах был этот нолдо очень зол и очень желал Морготу откорректировать вторую ногу до симметрии с той, по которой уже пришелся государь, но в остальном совершенно адекватен.
Здесь надо сделать лирическое отступление и сказать, что по жизни мне на эту семью тоже повезло. Вернее, на географию этой семьи повезло. Жена у меня была из Харькова. Сестра - из Севастополя. Названная сестра - из Москвы. Сын - из Кемеровской области. Дочь - вообще из Читы. Видевшие этот список в кастинге радостно охреневали, но это и правда лирическое отступление, ни к чему не ведущее.
Итак, играли мы временной отрезок от Браголлах до Нирнаэт, попутно у нас было много интересного, от упомянутых ранее двадцати мер золота за голову Фингона и до Хурина с радостным воплем "Государь, у меня тут сын родился, Турином назвали!" И помимо всего прочего среди всего происходившего была история собственно Лэйтиан, гибель Финрода и вот это все, что мы в Хитлуме замечали зачастую постфактум и очень не сразу. Но тем не менее замечали.
И был у нас один эльда из верных Финрода, который в Браголлах отступил к нам, а потом не смог добраться до Нарготронда и все новости получил уже после падения Тол ин Гаурхот. Оптом. От одного из наших, попавших туда и сумевших выжить. Эльда переехался и захотел хотя бы до могилы своего короля дойти.
Как именно я с ним увязался, помню плохо. Помню, почему - моему Нарьо Финрод тоже был глубоко лично дорог и симпатичен, да и по своему королю у него тоже был длинный неразвязанный хвост переживаний.
И вот сидим мы на развалинах и оплакиваем наших лордов. Час, второй... спохватились, что уже стемнело, а уходили из крепости мы вроде как ненадолго, и если мы пропадем без вести, будет как-то не очень хорошо, а время неспокойное, всякие бегают, разведчики с дозорными пропадают.
Возвращаемся в Барад Эйтель и встречает меня моя жена. С таким лицом, что мне хочется встать перед ней на колени, и ничего не говорить, потому что не оправдаюсь же. И спрашивает, где мы были. И понимаю, что нужно ответить хотя бы на этот вопрос...
...но ответить не успеваю, потому что между мной и женой вклиниваются наши замечательные дети (замечание в скобках - очень юные дети. Дочь едва совершеннолетняя, сын ее младше). С громким "Мама, мама, не ругай папу! Мы тоже на Химринг вдвоем бегали!"
Мама белеет и хватается за сердце. На Химринг. Вдвоем. Между Браголлах и Нирнаэт.
Хватаю одной рукой маму, второй детей, третьей себя за голову, понимая, что у меня выросло, и выдаю первое, что в голове формулируется:
- Дети, если возьмете Ангбанд - поставьте на место! Ваш отец его сам последние четыреста лет взять мечтает и он вам не уступит.
Жена выдыхает. Дети смущаются. Остальная дружина ржет и комментирует, что мне очень повезло на детей-целителей. Иначе бы все равно взяли и не поделились, а так есть еще некоторая надежда.
А на следующее утро мы собрали союз и пошли брать Ангбанд, но вот это уже точно другая история.