Ответит молодёжь ("Русские советские песни", 1952)
Дайте трудное дело!
(Слова Л. Ошанина, музыка А. Островского)
Синеглазый и веселый,
С виду тих, душой орел,
Лет пятнадцати мальчишка
К нам в училище пришел.
«Кем ты быть желаешь, парень?
Чем полна твоя душа?»
Он в ответ расправил плечи
И промолвил не спеша:
«Дайте трудное дело!
Дайте дело такое,
Чтобы сердце горело
И не знало покоя!»
Все сбывается на свете,
Человек в труде растет.
Прямо к мастеру седому
Он приходит на завод.
«Что тебе доверить парень?» -
Говорит старик юнцу.
И мальчишка отвечает,
Словно кровному отцу:
«Дайте трудное дело!
Дайте дело такое,
Чтобы сердце горело
И не знало покоя!»
Мы держать умеем слово.
Все нам Родина дала.
Наша молодость готова
На великие дела.
Голос всей Отчизны милой
Скажет: «Правильно живешь!»
Спросит: «Что тебе по силам?»
И ответит молодежь:
«Дайте трудное дело!
Дайте дело такое,
Чтобы сердце горело
И не знало покоя!»
Эту песню я тоже не знаю, не помню, хоть она близка мне, дочери мастера производственного обучения ремесленного училища. Если бы песня получилась, была на слуху, то обязательно исполнялась на вечерах самодеятельности нашим клубным хором.
Нет, не исполнялась. Потому что в словах песни - ненужный пафос: в ремесленное училище шли не за трудным делом. Туда попадали, как правило, те, у кого в доме было много едоков, а кормильцев - мало: отец погиб на войне, мать - не справляется. В училище же одевали, кормили, давали профессию. И шли туда мальчишки и девчонки, не блистающие оценками в школе, сложного поведения. И этот пацан, что в песне «расправляет плечи» (какие плечи у пятнадцатилетнего?!), придя подавать документы в «ремеслуху», а потом уже приходит на завод и требует дело, «чтобы сердце горело» - он хорош на плакате, а в песне - фальшиво выглядит.
(Слова Л. Ошанина, музыка А. Островского)
Синеглазый и веселый,
С виду тих, душой орел,
Лет пятнадцати мальчишка
К нам в училище пришел.
«Кем ты быть желаешь, парень?
Чем полна твоя душа?»
Он в ответ расправил плечи
И промолвил не спеша:
«Дайте трудное дело!
Дайте дело такое,
Чтобы сердце горело
И не знало покоя!»
Все сбывается на свете,
Человек в труде растет.
Прямо к мастеру седому
Он приходит на завод.
«Что тебе доверить парень?» -
Говорит старик юнцу.
И мальчишка отвечает,
Словно кровному отцу:
«Дайте трудное дело!
Дайте дело такое,
Чтобы сердце горело
И не знало покоя!»
Мы держать умеем слово.
Все нам Родина дала.
Наша молодость готова
На великие дела.
Голос всей Отчизны милой
Скажет: «Правильно живешь!»
Спросит: «Что тебе по силам?»
И ответит молодежь:
«Дайте трудное дело!
Дайте дело такое,
Чтобы сердце горело
И не знало покоя!»
Эту песню я тоже не знаю, не помню, хоть она близка мне, дочери мастера производственного обучения ремесленного училища. Если бы песня получилась, была на слуху, то обязательно исполнялась на вечерах самодеятельности нашим клубным хором.
Нет, не исполнялась. Потому что в словах песни - ненужный пафос: в ремесленное училище шли не за трудным делом. Туда попадали, как правило, те, у кого в доме было много едоков, а кормильцев - мало: отец погиб на войне, мать - не справляется. В училище же одевали, кормили, давали профессию. И шли туда мальчишки и девчонки, не блистающие оценками в школе, сложного поведения. И этот пацан, что в песне «расправляет плечи» (какие плечи у пятнадцатилетнего?!), придя подавать документы в «ремеслуху», а потом уже приходит на завод и требует дело, «чтобы сердце горело» - он хорош на плакате, а в песне - фальшиво выглядит.