История Иова в изложении Гегеля и Козырева
"...Таким образом, благополучие человека имеет божественное оправдание, но оно имеет это оправдание лишь постольку, поскольку оно сообразно божественному, поскольку поведение человека соответствует нравственному, божественному закону.
...Это изображено и в книге Иова - единственной, относительно которой точно не установлена [ее] связь с почвой иудейского народа. Иов считает себя невиновным, он находит свою судьбу несправедливой, он недоволен, то есть в нем налицо противоположность: сознание справедливости, которая абсолютна, и несоответствие его состояния этой справедливости; [ведь] цель бога усматривается в том, чтобы добрые благоденствовали.
Смысл здесь в том, что эта неудовлетворенность, это недовольство должны подчиниться абсолютной, чистой уверенности. Иов спрашивает: какую же высокую награду дает мне бог, разве не должен так быть отвергнут неправедный? Его друзья отвечают в том же духе, только они отправляются от обратного: из того, что ты несчастен, мы заключаем, что ты неправеден; бог действует так, чтобы оградить людей от высокомерия.
Наконец, глаголет сам бог: «Кто это, говорящий столь безрассудно? Где был ты, когда я основывал землю?» Вслед за этим следует прекрасное, великолепное описание божественного могущества, и Иов говорит: «Я сознаю, что безрассуден человек, надеющийся укрыться от бога».
Эта покорность - завершение; с одной стороны, выставляется требование, чтобы праведник благоденствовал, с другой - чтобы было преодолено недовольство. Само отречение, признание могущества бога возвращает Иову его имущество, его прежнее счастье; за его признанием следует восстановление его счастья. Но в то же время конечное существо не должно рассматривать это счастье как некое право перед лицом всемогущего бога".
Второй том "Философии религии", 1977 г., с. 102.
История Иова и ее смысл анализируется в книге Козырева (Ф. Н. КОЗЫРЕВ. Искушение и победа святого Иова. Вступительная статья академика РАН В. Н. Топорова. СПб., “Алгоритм”, 1997, 208 стр.).
Там вывод совсем другой, и основан на учете того момента, который опускает Гегель. Козырев рассматривает книгу Иова как часть не только Ветхого Завета, но полной Библии, то есть привлекает для ее объяснения Новый Завет. Важнейшее событие истории, которого не учитывает Гегель, представляет собой Воплощение Христа. У Козырева история Иова разворачивается в падшем мире до Воплощения. В таком мире, который является результатом космической катастрофы, просто покоряться силе и признавать справедливость мироустройства неправильно и неправедно. В этом оправдание бунта Иова и осуждение его высокоморальных друзей, на сторону которых становятся фактически все толкователи этой истории, включая Гегеля. Примирение возможно после Воплощения, когда для человека появляется путь спасения, и эта истина приоткрывается ветхозаветному праведнику.
...Это изображено и в книге Иова - единственной, относительно которой точно не установлена [ее] связь с почвой иудейского народа. Иов считает себя невиновным, он находит свою судьбу несправедливой, он недоволен, то есть в нем налицо противоположность: сознание справедливости, которая абсолютна, и несоответствие его состояния этой справедливости; [ведь] цель бога усматривается в том, чтобы добрые благоденствовали.
Смысл здесь в том, что эта неудовлетворенность, это недовольство должны подчиниться абсолютной, чистой уверенности. Иов спрашивает: какую же высокую награду дает мне бог, разве не должен так быть отвергнут неправедный? Его друзья отвечают в том же духе, только они отправляются от обратного: из того, что ты несчастен, мы заключаем, что ты неправеден; бог действует так, чтобы оградить людей от высокомерия.
Наконец, глаголет сам бог: «Кто это, говорящий столь безрассудно? Где был ты, когда я основывал землю?» Вслед за этим следует прекрасное, великолепное описание божественного могущества, и Иов говорит: «Я сознаю, что безрассуден человек, надеющийся укрыться от бога».
Эта покорность - завершение; с одной стороны, выставляется требование, чтобы праведник благоденствовал, с другой - чтобы было преодолено недовольство. Само отречение, признание могущества бога возвращает Иову его имущество, его прежнее счастье; за его признанием следует восстановление его счастья. Но в то же время конечное существо не должно рассматривать это счастье как некое право перед лицом всемогущего бога".
Второй том "Философии религии", 1977 г., с. 102.
История Иова и ее смысл анализируется в книге Козырева (Ф. Н. КОЗЫРЕВ. Искушение и победа святого Иова. Вступительная статья академика РАН В. Н. Топорова. СПб., “Алгоритм”, 1997, 208 стр.).
Там вывод совсем другой, и основан на учете того момента, который опускает Гегель. Козырев рассматривает книгу Иова как часть не только Ветхого Завета, но полной Библии, то есть привлекает для ее объяснения Новый Завет. Важнейшее событие истории, которого не учитывает Гегель, представляет собой Воплощение Христа. У Козырева история Иова разворачивается в падшем мире до Воплощения. В таком мире, который является результатом космической катастрофы, просто покоряться силе и признавать справедливость мироустройства неправильно и неправедно. В этом оправдание бунта Иова и осуждение его высокоморальных друзей, на сторону которых становятся фактически все толкователи этой истории, включая Гегеля. Примирение возможно после Воплощения, когда для человека появляется путь спасения, и эта истина приоткрывается ветхозаветному праведнику.