Третий Рим
Некая украинская профессор философии поминает в своей статье об идеалах Майдана инока Филофея как имперского идеолога:
http://eprints.oa.edu.ua/3881/1/9.pdf
Концепция статьи в целом, кто не знает украинского, сводится к тому, что на Майдане кратковременно слились две силы: либеральные европейцы и традиционные националисты, и все неприятности Украины от того, что эти силы в дальнейшем разъединились и к власти пришли традиционалисты, а либеральные европейцы всё ещё ждут своего часа.
Но я о Филофее с его афористичным "Два Рима пали, третий стоит, а четвёртому не бывать". По своему происхождению, контексту и смыслу эта концепция является не политической, а религиозной. Падение двух Римов это вовсе не завоевание Рима варварами в пятом веке и не завоевние Константинополя турками в 1453 году, как многие думают. Отнюдь.
Падение первого Рима это отпадение римской церкви в Апполинариевскую ересь (знаменитое филиокве), которое Филофей условно относит к восьмому веку, потому что в восьмом веке был последний Вселенский собор. Падение второго Рима - это Флорентийская уния 1439 года, на которой греки предали свою религию, после чего их политическое крушение было предопределено. Это произошло где-то ориентировочно ещё через семьсот лет после падения первого Рима, что придаёт картине красивую симметричность.
Таким образом, первый Рим пал духовно (стены стоят, а православных в нём нет), а второй - политически (вера в результате сохранилась, но под властью турок). В России же есть и то и другое, потому Россия является третьей релизацией идеального Ромейского\Римского царства. Вечность Римского царства гарантируется тем, что в нём родился сам Христос ("вписался в римскую власть", как в те времена трактовали перепись при Августе), а присвоение этого достоинства царству русскому основано на том, что Рюрик происходил от кесаря Авгуса, а император Константин Мономах прислал свою шапку князю Владимиру того же имени. Это важнейшие точки тогдашней непротиворечивой культурно-исторической системы отсчёты, но сейчас они попросту неизвестны.
Когда Россия официально стала империей (при Петре и его дочери), это религиозное обоснование было полностью забыто, вытеснено из официоза (не в последнюю очередь потому, что вопрос падения истинной веры стал основной частью старообрядческой идеологии) и никогда не употреблялось. Политика и религия разошлись настолько, что в середине девятнадцатого века само имя Филофея было совершенно неизвестно. Интерес к русской старине в то время привёл к тому, что письмо Филофея было опубликовано вместе с другими древними рукописями как раз в период обострения восточного вопроса. Идея получила резонанс как политическая концепция без эсхатологического религиозного обоснования, которое и не могло быть популярно в просвещённый век Эраста Фандорина и первых маркситских кружков. Дальше она зажила своей жизнью скорее как идеологема, чем как философия истории (на меня не показывать).
Возвращаясь к статье (если надо к ней возвращаться), заметим, что автор принимает как должное тот континуитет русской культуры в двадцатом веке, который является проблемой для некоторой части наших идеологически активных современников. При взгляде снариужи красно-белого спора Российская империя, СССР и Российская Федерация - разные этапы развития одной культуры, и для объяснения советской политики привлекается и старец Филофей, и даже византийский дьякон Агапит. Эту культурную реальность предлагаю как минимум не игнорировать.
http://eprints.oa.edu.ua/3881/1/9.pdf
Концепция статьи в целом, кто не знает украинского, сводится к тому, что на Майдане кратковременно слились две силы: либеральные европейцы и традиционные националисты, и все неприятности Украины от того, что эти силы в дальнейшем разъединились и к власти пришли традиционалисты, а либеральные европейцы всё ещё ждут своего часа.
Но я о Филофее с его афористичным "Два Рима пали, третий стоит, а четвёртому не бывать". По своему происхождению, контексту и смыслу эта концепция является не политической, а религиозной. Падение двух Римов это вовсе не завоевание Рима варварами в пятом веке и не завоевние Константинополя турками в 1453 году, как многие думают. Отнюдь.
Падение первого Рима это отпадение римской церкви в Апполинариевскую ересь (знаменитое филиокве), которое Филофей условно относит к восьмому веку, потому что в восьмом веке был последний Вселенский собор. Падение второго Рима - это Флорентийская уния 1439 года, на которой греки предали свою религию, после чего их политическое крушение было предопределено. Это произошло где-то ориентировочно ещё через семьсот лет после падения первого Рима, что придаёт картине красивую симметричность.
Таким образом, первый Рим пал духовно (стены стоят, а православных в нём нет), а второй - политически (вера в результате сохранилась, но под властью турок). В России же есть и то и другое, потому Россия является третьей релизацией идеального Ромейского\Римского царства. Вечность Римского царства гарантируется тем, что в нём родился сам Христос ("вписался в римскую власть", как в те времена трактовали перепись при Августе), а присвоение этого достоинства царству русскому основано на том, что Рюрик происходил от кесаря Авгуса, а император Константин Мономах прислал свою шапку князю Владимиру того же имени. Это важнейшие точки тогдашней непротиворечивой культурно-исторической системы отсчёты, но сейчас они попросту неизвестны.
Когда Россия официально стала империей (при Петре и его дочери), это религиозное обоснование было полностью забыто, вытеснено из официоза (не в последнюю очередь потому, что вопрос падения истинной веры стал основной частью старообрядческой идеологии) и никогда не употреблялось. Политика и религия разошлись настолько, что в середине девятнадцатого века само имя Филофея было совершенно неизвестно. Интерес к русской старине в то время привёл к тому, что письмо Филофея было опубликовано вместе с другими древними рукописями как раз в период обострения восточного вопроса. Идея получила резонанс как политическая концепция без эсхатологического религиозного обоснования, которое и не могло быть популярно в просвещённый век Эраста Фандорина и первых маркситских кружков. Дальше она зажила своей жизнью скорее как идеологема, чем как философия истории (на меня не показывать).
Возвращаясь к статье (если надо к ней возвращаться), заметим, что автор принимает как должное тот континуитет русской культуры в двадцатом веке, который является проблемой для некоторой части наших идеологически активных современников. При взгляде снариужи красно-белого спора Российская империя, СССР и Российская Федерация - разные этапы развития одной культуры, и для объяснения советской политики привлекается и старец Филофей, и даже византийский дьякон Агапит. Эту культурную реальность предлагаю как минимум не игнорировать.