Книги, которые мы живем
(заложникам образа посвящается)
- Что ты будешь делать, когда прочитаешь все свои книги? - спросили ребенка.
- Я их буду жить.
Ну, все книги - это, наверное, слишком, но любимые книги и фильмы для жизни есть у любого человека, даже самого пропащего.
Почему книги? Почему не жить просто так? На этот вопрос мне когда-то ответила книга Бориса Вышеславцева. Жить, расти, двигаться вперед человеку помогает не столько правило, сколько цельный образ, персонаж, завоевавший воображение. Но даже если под рукой не случилось образа, с которым можно сверять свою жизнь - не беда: человек, словесное существо, всегда пишет свою книгу.
Надо сказать, меня в детстве раздражали книги с плохим концом. К каким-то из них я даже пыталась придумать другое окончание - скажем, к "Труженикам моря". Только на "Мустанге-иноходце" первый раз споткнулась и почувствовала, наконец, необходимость трагической развязки: до такой степени там было очевидно, что прекрасная книга о непойманной лошади закончилась - и быть может, началась какая-то другая, но такая, что ни писать, ни читать ее уже не интересно.
Со временем амнистировала и Гюго, ибо вопрос - что же привело Жильята в каменное кресло - стал неожиданно ясен. Образ - вещь двуликая и коварная: он может давать нечеловеческие силы, но он может отобрать и последнее однажды, когда книга закроется. Это один из тех случаев , когда чувство образа, эстетическая струна и инстинкт смерти - совпадают.
Это очень серьезное испытание - прожить и пережить любимую книгу или несколько сразу, потому что потом встает вопрос: а что дальше? Жизнь ведь не базар, новую мотивацию для жизни в одночасье не выберешь и на заказ не пошьешь. Приходится спускать парус и переходить на весла, помогая себе всеми подручными средствами - да, и правилами тоже. (Быть может, я последний человек, который имеет право об этом рассуждать, но - Бог, дав нам воплощенный образ, не разрушил этим всех правил. Они очень даже помогают прожить от одного прикосновения благодати до другого...)