Божья коровка
Я ведь так и не сказала, что привезла с Балтийского моря - не с собой, а в себе. Сперва собиралась что-то сформулировать, придать какую-то завершенность самому сильному переживанию. После подумала, что за прошедшее время я уже переросла его, и все, что я попытаюсь сказать, будет попыткой сродни заново надуть воздушный шарик, который уже был праздничным однажды, а ведь дважды это невозможно - то есть, это будет всего лишь форма воспоминания, а не сама жизнь. Но сейчас я думаю, раз оно было в свое время знаком моей встречи с собой, то таким и останется: пройденной вехой, ступенькой, оставленной за спиной - но оставленной с благодарностью. И еще я думаю, что пережитое не нуждается в "огранке", я просто перепишу сюда как есть то, что было записано тогда на четвертушке листа в два приема - ДО и ПОСЛЕ.
1. "Не быть высоко-мерным. Сейчас я понимаю, о чем это: высокомерие уводит тебя в иллюзию оттуда, где ты ЕСТЬ. А. как-то сказала, что мой путь - путь черных жемчужин печали, а не розовых жемчужин радости. А я, вопреки этим словам, которые тогда вошли глубоко - все равно, все равно учусь радости. Учусь радоваться - простому, всему. И когда это получается, тогда и рождается во мне молитва. И сейчас, на берегу - на границе моря и песка земли, и воздуха, и солнца, в этом центре я - живой человек. И во мне есть еще более точный центр всего-всего, и в нем - Радость. Ничего не отрицай. Отрицание это не путь, это такая же ограниченность. Но радость - во всем, и возможно, с теми, кто спорит со мной, мы говорим именно об одном и том же. Эти простоватые, никакие там не "духовные" песни - когда я понимаю, откуда и как они рождались в человеке, ГДЕ в нем они рождались и ПОЧЕМУ - я узнаю его в себе, напрямую, это мгновенная связь, будто нет никакого разделения на "один человек, другой человек", я-не я. И тогда я знаю, что это и значит - люблю. И это - радость."
Потом, написав это, я пошла в воду, вернее - в море. И тут на меня и "накатило" остро и внезапно. В иных романчиках-то истину пишут, относительно "дыхание перехватило и хлынули слезы". Но это только "медицинская" истина... Дальше приписка - это уже после того, как я плавала и плакала, и захлебывалась морем, и умывала зареванную рожу морем, снова и снова, и плавала, и ныряла, и лежала на воде - долго, и вообще меня не было - я была растворена в этом море, вся шкура растворилась, остались от меня тогда только радость и боль, обе на грани нестерпимого. А море в тот день было ярко-зеленым, было чисто-синее небо и белый песок.
2. "Я чувствовала, что "у меня сейчас сердце разорвется от любви". Какой, нафиг, пафос - это даже физически очень больно. И на вопрос "так что же мне делать, что делать, скажи?!" - снова и снова - что мне делать, скажи? - вдруг ответ "чтобы сердце не разорвалось - позволь ему любить, любить всех, кто подходит близко, кто проходит мимо тебя, рядом с тобой. Без выбора. Действуй, любя" - и после я смогла выйти наконец на берег. Надо позволять любви быть выраженной, иначе сердце разорвется. "Истина есть там, где Джа, и не нужно искать далеко, Любовь есть там, где мы - и не нужно искать далеко" - да ведь только что, десять минут назад я слушала эту песенку! Чем слушала? Ножкой дрыгала? Все соединяется во мне, нет никакого "там", нет никакой "духовности" в пустоте себя, не выраженной в любви, в раскрытости всему, в стремлении объединения, растворения, а не самосохранения границ - не выраженной в действии. Иначе - просто иллюзия собственной значимости. Защищая сердце, накладывая на него бочарные обручи, я не сберегаю ту жизнь, что зарождается в нем, а отвергаю ее, "сберегая себя", для себя, накапливая "трохи для себя" - убиваешь себя. Потому что там такая сила, что как можно "копить", распоряжаться ей "по-своему"?! Это сила, которой принадлежу я, а не наоборот. И нет никакого "там". А пока я это пишу, на меня, прямо туда, где сердце села божья коровка - их тут мильён. Посидела, послушала и - взлетела. Я сейчас не думаю ни о радости, ни о боли. Я просто здесь, и это я."
Парадоксальным образом все это, которое я сейчас переписала с той бумажки, которую развернула впервые с того дня, сильно перекликается с одним сегодняшним разговором. И ведь я почти забыла, что тут написано - помнила только физические и эмоциональные ощущения. Вот так бывает. Картинка того дня, но это еще до того, как я спустилась к морю:
И еще в дополнение - о литературе. Да, в "высоких Источниках" сказано то, что "должно быть" - это знание как нить, опущенная сверху, от Отца - детям. Но в "обычных книгах, каких мильён" описан опыт восходящего человека. Они ценны - тем, что передают, как прядется руками та самая, вторая, встречная нить, которую сам человек вплетает в двойной мост, шаг за шагом становясь не просто ребенком - Сыном. Они ценны тем, что это - труд, труд сердца, труд жизни. Любишь человека - люби его путь.
И еще. Реально нет никакой разницы между изобретением айфона или лекарства от рака и изобретением способа войти в историю путем организации скандальной акции или миллиардами, сделанными из воздуха. С какого-то плана этой разницы - нет, как нет ее между человеком, занимающимся тем, что он считает полезным для человечества, человеком, полагающим свою работу фигней в контексте блага человечества, но ответственно выполняет ее с определенной долей иронии и тем, кому все равно где и как и на чем заработать - только бы работать поменьше и получать побольше... Нету ее, разницы... Или так: она есть, но она не в этом. Это не мысль - это пока что фиксация некоторого ощущения.
1. "Не быть высоко-мерным. Сейчас я понимаю, о чем это: высокомерие уводит тебя в иллюзию оттуда, где ты ЕСТЬ. А. как-то сказала, что мой путь - путь черных жемчужин печали, а не розовых жемчужин радости. А я, вопреки этим словам, которые тогда вошли глубоко - все равно, все равно учусь радости. Учусь радоваться - простому, всему. И когда это получается, тогда и рождается во мне молитва. И сейчас, на берегу - на границе моря и песка земли, и воздуха, и солнца, в этом центре я - живой человек. И во мне есть еще более точный центр всего-всего, и в нем - Радость. Ничего не отрицай. Отрицание это не путь, это такая же ограниченность. Но радость - во всем, и возможно, с теми, кто спорит со мной, мы говорим именно об одном и том же. Эти простоватые, никакие там не "духовные" песни - когда я понимаю, откуда и как они рождались в человеке, ГДЕ в нем они рождались и ПОЧЕМУ - я узнаю его в себе, напрямую, это мгновенная связь, будто нет никакого разделения на "один человек, другой человек", я-не я. И тогда я знаю, что это и значит - люблю. И это - радость."
Потом, написав это, я пошла в воду, вернее - в море. И тут на меня и "накатило" остро и внезапно. В иных романчиках-то истину пишут, относительно "дыхание перехватило и хлынули слезы". Но это только "медицинская" истина... Дальше приписка - это уже после того, как я плавала и плакала, и захлебывалась морем, и умывала зареванную рожу морем, снова и снова, и плавала, и ныряла, и лежала на воде - долго, и вообще меня не было - я была растворена в этом море, вся шкура растворилась, остались от меня тогда только радость и боль, обе на грани нестерпимого. А море в тот день было ярко-зеленым, было чисто-синее небо и белый песок.
2. "Я чувствовала, что "у меня сейчас сердце разорвется от любви". Какой, нафиг, пафос - это даже физически очень больно. И на вопрос "так что же мне делать, что делать, скажи?!" - снова и снова - что мне делать, скажи? - вдруг ответ "чтобы сердце не разорвалось - позволь ему любить, любить всех, кто подходит близко, кто проходит мимо тебя, рядом с тобой. Без выбора. Действуй, любя" - и после я смогла выйти наконец на берег. Надо позволять любви быть выраженной, иначе сердце разорвется. "Истина есть там, где Джа, и не нужно искать далеко, Любовь есть там, где мы - и не нужно искать далеко" - да ведь только что, десять минут назад я слушала эту песенку! Чем слушала? Ножкой дрыгала? Все соединяется во мне, нет никакого "там", нет никакой "духовности" в пустоте себя, не выраженной в любви, в раскрытости всему, в стремлении объединения, растворения, а не самосохранения границ - не выраженной в действии. Иначе - просто иллюзия собственной значимости. Защищая сердце, накладывая на него бочарные обручи, я не сберегаю ту жизнь, что зарождается в нем, а отвергаю ее, "сберегая себя", для себя, накапливая "трохи для себя" - убиваешь себя. Потому что там такая сила, что как можно "копить", распоряжаться ей "по-своему"?! Это сила, которой принадлежу я, а не наоборот. И нет никакого "там". А пока я это пишу, на меня, прямо туда, где сердце села божья коровка - их тут мильён. Посидела, послушала и - взлетела. Я сейчас не думаю ни о радости, ни о боли. Я просто здесь, и это я."
Парадоксальным образом все это, которое я сейчас переписала с той бумажки, которую развернула впервые с того дня, сильно перекликается с одним сегодняшним разговором. И ведь я почти забыла, что тут написано - помнила только физические и эмоциональные ощущения. Вот так бывает. Картинка того дня, но это еще до того, как я спустилась к морю:
И еще в дополнение - о литературе. Да, в "высоких Источниках" сказано то, что "должно быть" - это знание как нить, опущенная сверху, от Отца - детям. Но в "обычных книгах, каких мильён" описан опыт восходящего человека. Они ценны - тем, что передают, как прядется руками та самая, вторая, встречная нить, которую сам человек вплетает в двойной мост, шаг за шагом становясь не просто ребенком - Сыном. Они ценны тем, что это - труд, труд сердца, труд жизни. Любишь человека - люби его путь.
И еще. Реально нет никакой разницы между изобретением айфона или лекарства от рака и изобретением способа войти в историю путем организации скандальной акции или миллиардами, сделанными из воздуха. С какого-то плана этой разницы - нет, как нет ее между человеком, занимающимся тем, что он считает полезным для человечества, человеком, полагающим свою работу фигней в контексте блага человечества, но ответственно выполняет ее с определенной долей иронии и тем, кому все равно где и как и на чем заработать - только бы работать поменьше и получать побольше... Нету ее, разницы... Или так: она есть, но она не в этом. Это не мысль - это пока что фиксация некоторого ощущения.