(no subject)
Сидела я у зубного врача, и вспомнился мне один случай из студенческого прошлого...
Курс, наверное, третий. Домашнее чтение. Ведет Анна Марковна Гитлиц, знаменитая испанистка, тогда уже вышедшая на пенсию и работавшая почасовиком. Читаем, конечно, "Сто лет одиночества". Все сидят, уткнувшись в книжки, и нервничают: кто будет переводить следующим. Анна Марковна со своим сарказмом камня на камне не оставляет от наших переводческих "шедевров". Я тоже волнуюсь: я отличница, не хочется ударить в грязь лицом. Нервно тереблю бусы (мамины!). И вдруг нитка не выдерживает, бусы рвутся и рассыпаются по полу. Я лезу под стол собирать бусины. Анна Марковна, заметив отсутствие одной головы, спрашивает: "Инна, что вы там делаете?". Я вылезаю из-под стола и от смущения путаю слова: "У меня зубы рассыпались..." "Что-то рановато", сухо реагирует Анна Марковна.
Курс, наверное, третий. Домашнее чтение. Ведет Анна Марковна Гитлиц, знаменитая испанистка, тогда уже вышедшая на пенсию и работавшая почасовиком. Читаем, конечно, "Сто лет одиночества". Все сидят, уткнувшись в книжки, и нервничают: кто будет переводить следующим. Анна Марковна со своим сарказмом камня на камне не оставляет от наших переводческих "шедевров". Я тоже волнуюсь: я отличница, не хочется ударить в грязь лицом. Нервно тереблю бусы (мамины!). И вдруг нитка не выдерживает, бусы рвутся и рассыпаются по полу. Я лезу под стол собирать бусины. Анна Марковна, заметив отсутствие одной головы, спрашивает: "Инна, что вы там делаете?". Я вылезаю из-под стола и от смущения путаю слова: "У меня зубы рассыпались..." "Что-то рановато", сухо реагирует Анна Марковна.