СКАЗ О ДАЖДЕ, ЖИВЕ И МАРЕ (часть2, окончание)
(фантазия на тему русских сказок)
Часть 1
(продолжение)
Увидал он дворец Кощея бессмертного; высечен был он весь из горынь-камня и казался ярче солнца небесного, всё под землей освещал.
Вошёл в чертоги кощеевы Даждь. Видит, сидит Кощей на престоле в светлой короне. Блещут глаза его, как два чёрных камня. Руки с клешнями тянет к гостю, словно задушить вздумал.
- С чем пожаловал, гость незваный? - вопросил Кощей Виевич, Калин-царь.
- За женою моей Живой пришёл к тебе! - отвечал ему Даждь.
- Была твоя жена Живою, стала мне женой Марою! Но тебе я готов простить три вины. Коли хочешь, дам тебе три службы, три испытания, иначе не смогу долг свой пред тобою отбыть!
- Как же буду я тебе служить, коли должен ты мне, а не я тебе?!
- А законы мои таковы, что гостям незваным я даю три службы отбыть!
- Ладно, царь Калин, послужу тебе. Но за это ты и мои правила соблюсти должен будешь! А правила мои таковы: коли выдержу я твои испытания, отпустишь меня в мир Явный, да отдашь мне жену мою Живу, и не преследовать нас пообещаешься!
На том и порешили.
- А вот первое моё задание, - сказал Кощей, - посмотрим, чем искусен ты? Построй за единую ночь дворец. Да не простой, а с кровлею золотой, стены чтоб были мраморные, окна хрустальные, а вкруг сад со всеми травами и деревами, кои на свете встречаются. Коли построишь этот дворец, то нашу царскую милость заслужишь. Ежели нет, то прошу не пенять... головы тебе не удержать!...
.
...С тяжелой кручиной ушёл от Кощея Даждь.
- Что пригорюнился, хозяин? - спросил конь его Ясный.
Поделился Даждь печалью своей.
- То ли беда? Беда впереди! Не грусти, не печалься, - сказал конь, - Утро вечера мудренее. Кинь свой камешек волшебный, кинь веточку кленовую, кинь ус волшебный да волосок из бороды разбойничьей. Затем иди, спать ложись, а наутро уж дворец твой построен будет. Ты ж только ходи с молотком да постукивай в стену.
Так все и сделалось. Утром ни свет ни заря вышел Даждь... Глядь! А дворец уж построен. Чудный такой, что сказать невозможно.
Изумился Кощей. Верить не хочет глазам.
- Да! - сказал он, - Хитро! Не хуже того, что и мне ведомо! Только та загадка ещё не загадка была, а так - разминка! Есть у меня тридцать прекрасных царевен в полоне. Завтра я всех их в ряд поставлю, и должен ты будешь без ошибки найти Мару, жену мою...
- Нет! Живу - жену мою!
- А вот там и поглядим! - рассмеялся Кощей.
Воротился к коню своему Даждь, говорит:
- Уж выдумал мудрость! Как же смогу не узнать жену мою - Живу?! Какая ж тут задачка?
- А вот какая! - молвил Хорос Ясный, - Заколдованы царицы юные! Да так, что все на одно лицо! Но эта беда - не беда. Обернусь я мошкой малою, по дворцу летать стану и сяду к той деве, что женой твоей будет. Утро вечера мудренее. Ложись спать пока.
Вот на другой день опять кличет Даждя Кощей. Повел он гостя в палаты, где царевны ждали.
Оторопел Даждь. Все девы на одно лицо. И все в платьях одинаковых. Стоят рядом так, словно спят. Зраки ни живы, ни мертвы. Колдовство какое-то!
- Три раза только можешь смотреть, только не ошибись! - сказал Кощей, а сам посмеивается.
Следил Даждь, не появится ли мошка малая. И вот он проходит в первый раз - нет мошки; проходит в другой раз - всё нет мошки; проходит в третий и видит - крадется мошка по щеке одной из красавиц.
- Вот она, жена моя Жива! - сказал он Кощею, подавши руку красавице.
- Правда, узнал ты жену мою Мару! Но как узнал? Хитрость какая-то! Погоди же, теперь доберусь я до тебя.
- Я угадал, и посему забираю жену мою! - сказал Даждь.
- Погоди! Ещё третье испытание должен пройти! Ты видишь, что красавица Мара ни жива, ни мертва. Это лишь тело её навье, а душа её спит. Спит, где неведомо. Коли найдёшь мертвую царевну, тогда и поговорим с тобой.
Удалился Даждь в печали.
Кинул Даждь на землю камешек волшебный.
Явился пред ним Горыня.
- Горыня могучий, свергающий горы, холмы подминающий, царь великанов, ты сын Матери Сырой земли, не видел ли ты, где царевна мёртвая спит да не спит, жива да не жива?
- Много я обошёл земель, много видел, много знаю, но царевны Мары не видал. Ты спроси у моего брата меньшого. Али знает он о ней.
Кинул Даждь на землю прутик калиновый.
Явился пред ним Дубыня.
- Дубыня ты крепкий, деревьям волишь, ты сын Матери Сырой земли, не видел ли ты, где царевна мёртвая спит да не спит, жива да не жива?
- Много лесов я посадил да поломал, многое видел, многое знаю, всякого зверя, всякого гада, только царевны Мары не видал. Ты спроси у моего брата меньшого. Али знает он о ней.
Кинул Даждь на землю ус волшебный.
Явился пред ним Усыня.
- Усыня ты ладный, все воды ты видишь, с дождями знаком, все реки, озёра, болота познал, ты сын Матери Сырой земли, не видел ли ты, где царевна мёртвая спит да не спит, жива да не жива?
- Многие воды я усом своим проверял, всех водных тварей я спрашивал, многое ведаю, только царевны Мары не видал. Ты спроси у моего брата меньшого. Али знает он о ней.
Кинул Даждь на землю волос из бороды разбойничьей.
Явился пред ним Похвист.
- Похвист, друг мой, ты могуч, тучами волишь, деревья склоняешь, воды волнуешь, и многое знаешь, ты сын Матери Сырой земли, не видел ли ты, где царевна мёртвая спит да не спит, жива да не жива?
- Знаю ли деву, что спит беспробудно? Знаю ли деву, что словно мертва? Знаю, скажу тебе, божич любезный. Тысячи гор, тьма лесов и озёр скрыли то место, где пещера тайная. Там спит царевна. То ль жива, то ль мертва. Там никто пройти не может, там никто и не прошёл.
Хорос Ясный, конь его верный, подходит, спрашивает:
- Что, Даждь мой, невесел? Что голову повесил?
- Выдумал испытание! Теперь-то и правда - загадка хитрая! - и поведал Хоросу о задании кощеевом.
- Знать, опять в путь-дорогу сбираться! - говорил конь, - Так садись-ка в седло! И поедем с тобой искать мертвую царевну.
Распрощался Даждь с Похвистом, благодарил его за способство.
И поехал Сварожич. И вновь раскручивался клубок, ниточкой судебной указывая путь.
Долго ли, коротко, а приехал Даждь туда, где тысячи гор, тьма лесов и озёр скрыли то место, где пещера тайная. Место, где спит иль не спит Жива али Мара.
Проехал Даждь горы, проехал леса и озёра. Приехал к пещере тайной.
Хорос осветил ему путь своей гривою ясной.
Рассеялась мгла, и увидал Даждь хрустальную домовину. А в домовине той лежала жена его ни жива, ни мертва.
Разрыдался Даждь.
- Как же быть?! - воскликнул он.
Качал головой конь его верный Хорос.
Бились они, бились, а хрустальная домовина так и не разбилась.
- Колдовство это неразрушимо! - сказал Даждь.
- Знать, возвращаться тебе к Кощею, - молвил Хорос.
Вмиг они на конце иглы колдовской явились пред Кощеем.
- Я нашёл жену мою Живу! - сказал Даждь царю Калину.
- Жену мою Мару? - смеётся Кощей, - Знаешь ведь, что не отдам её тебе!
- Но я выдержал все твои испытания! Решил твои хитрые задачи!
- Но не дождешься ты того, чтобы я снял заклятие с Мары. Ты сам виноват! Не выдержал, подождал бы всего три дня, глядишь, была бы Маренушка твоей. А так я дам тебе три попытки украсть её вместе с доминою её хрустальной. Три раза прощу тебя, два раза отпущу, а на третий не помилую, не обессудь! Коли сможешь миновать мост Калинов да реку Смородину, может, и вернётся к тебе твоя Жива, а нет, так будет моя Мара женой моей веки вечные.
На том и сговорились.
Поскакал Даждь к пещере тайной за женой своей.
Взял он домину хрустальную, сел на коня своего верного и поскакал быстрее ветра.
Но Кощей видел его, хоть бы и укрылся Даждь за тридевять земель. Вскочил Кощей на коня своего вороного, сумрачного, что быстрее его нет ничего, даже мысль отстаёт.
Нагнал его в два счёта.
- Вот и на первый раз прощаю тебя. Помню благо, тобою содянное, - сказал Кощей, - А домину хрустальную на место поставлю. Пусть спит моя Маренушка покойно.
Расстроился Даждь. Стал думать, как бы скорее с доминой хрустальной можно моста Калинова достичь, речку Смородину перейти.
Вот второй раз взял Даждь домину хрустальную, сел на коня своего верного и поскакал быстрее урагана.
Но Кощей видел его, хоть бы и укрылся Даждь за тридевять земель.
Вскочил Кощей на коня своего и нагнал его в три счёта.
- Вот и второй раз прощаю тебя, - сказал Кощей, - А домину хрустальную на место поставлю. Пусть спит моя Маренушка покойно. И учти, божич, уже не будет тебе прощения!
Загрустил, запечалился Даждь.
- Как же мне спасти мою Живу, лебедь ясную? Ужели не укрыться от Кощея Бессмертного?!
- Уж придётся тебе звать на помощь Горыню и братьев его, - сказал Хорос хозяину своему.
Вот и на третий раз взял Даждь домину хрустальную, сел на коня своего верного и поскакал быстрее мысли.
Но Кощей видел его, хоть бы и укрылся Даждь за тридевять земель.
Вскочил Кощей на коня своего и уж почти нагнал его.
- Бросай камень позади себя! - крикнул Хорос ему.
Бросил Даждь камень волшебный.
И выросли позади него горы огромные. Не обойти, не объехать.
И вгрызся Кощей в горы эти, стал разбивать их щитом своим. А щит его был непростой - щит богов Ярогит.
В два счёта разбил все горы, навороченные Горыней.
И снова стал нагонять Даждя. А до моста Калинова ещё ой как далеко!
- Бросай веточку! - крикнул Хорос ему.
Бросил Даждь веточку кленовую.
И выросли позади него леса могучие. Не проехать, не продраться.
И вгрызся Кощей в леса эти. Стал рубить их мечом своим. А меч-то его был - меч богов Календвулик.
В три счёта разрубил все леса, Дубыней взращённые.
И снова стал нагонять Даждя. А до речки Смородины ещё ой как далеко!
- Бросай ус! - крикнул Хорос ему.
Бросил Даждь ус волшебный.
И налились позади него реки-озёра великие. Не проехать, не переплыть.
Но не остановился Кощей. Достал он чашу кудесную, зачерпнул разок-другой, так всё и вычерпал. А чаша-то его не простая была - чаша богов Залог Властителя или иначе - Братина.
Снова Кощей стал нагонять Даждя. А мост Калинов уж почти рукой подать!
- Бросай волосок! - крикнул Хорос ему.
Бросил Даждь волосок из бородки разбойничка.
Но ничем не помог волосок тот супротив Кощея.
Настиг Кощей Даждя подле самой речки Смородины. Схватил его за ворот и приговаривает:
- Почто не послушался?! Почто третий раз украл домину хрустальную с жёнушкой моей Маренушкой?! Знаешь ведь, что уж не могу тебя простить я боле! И смерти лютой придётся тебе вкусить, как татю!
И достал Даждь копьё богов Вардиро. И достал Кощей меч богов Календвулик и щит богов Ярогит.
И стали биться они. И кони их стали кусать друг друга. И бились они так, что вкруг моста Калинова земля потемнела, небеса померкли, заплакали звери дикие, замолкли птахи небесные. Бились они день. Бились другой. На третий день утомился Даждь, а Кощей Бессмертный словно и не бился вовсе - бодрый да такой же крепкий.
Не силой, так хитростью да кудесами победил Кощей Даждя. Не мог сладить Даждь с Кощеем.
И распял он Даждя на горах Самоцветных в Белогорье. Белы рученьки прибил его к скалам крюками алмазными. Ноженьки белые его прибил к скалам крюками смарагдовыми. И оставил его на растерзание зверям лютым да птицам хищным.
И уж погиб бы Даждь в царстве навном, да помог ему друг его верный.
Хорос Ясный, конь его верный, помчался к Похвисту, к мосту Калинову, к речке Смородине.
- Почто ж ты не выручил Даждя Сварожича?! - кричит Хорос Похвисту.
А тот и говорит:
- А знал я, как братья мои урон понесли от супостата. Стал бы и я помогать, может и жизни лишился бы! Поможешь мне вылечить их, помогу и я тебе выручить Даждя пресветлого!
И поехали они за братьями Горыней, Дубыней да Усыней. И полечили их и стали решать, как выручить Даждя из полона.
Ан не просто к горам Самоцветным пробраться. Даже Горыня не в силах свернуть горы те, ведь сильнейшее в мире заклятие наложено на горы те, оттого и стали они Самоцветными среди всего Белогорья.
И порешили братья, что Кощея одолеть можно только хитростью. Ведь и вся сила кощеева тоже от хитрости, от колдовства.
И ночью тёмной похитили они волшебные штуки: и чашу богов Братину, и меч богов Календвулик, и щит богов Ярогит. Уж без этих штуковин слабее Кощей во сто крат станет.
И поехали они все к Белогорью. Чтобы попасть к горам Самоцветным, следовало им разбить сто гор и вырубить сто перевалов.
Добрались они к тому месту, где Кощей распял Даждя. А у Сварожича уж сил не было держаться. Лютые звери да птицы хищные жрали плоть его, лютый мороз мучил, крюки алмазные да смарагдовые врезались в члены его.
Умирал Даждь.
Не знали братья, как помочь другу своему.
- Знаю, как помочь другу моему, хозяину Сварожичу! - сказал Хорос Ясный, - Вы берите чашу Братину да омойте Даждя водой из неё. С одного краю - водою мёртвою, а с другого краю - водою живою.
И омыли они мёртвою водою раны Даждя. И затянулись раны его. И омыли они живою водою Даждя, и вновь прибавилось у него силушки богатырской.
И дали други ему штуки кудесные. И взял он в одну руку Вардиро, в другую руку - Календвулик, повесил щит Ярогит на плечо, а чашу Братину на пояс. И вскочил Даждь в седло, и взмыл Хорос к самым небесам.
И поехал Даждь к сестре кощеевой - Буре Яге. Уж кто-кто, а она точно знает, как сладить с Кощеем Виевичем.
Подъехал он к избушке на курьих ножках, что кругом себя поворачивается.
- Избушка, избушка, стань по-старому, как мать поставила: к лесу задом, ко мне передом, - кричит Даждь.
Избушка повернулась к нему передом, к лесу задом. Сварожич взошёл в неё и видит - на печи, на девятом кирпичи, лежит Яга Виевна, спит. Да не старая она карга, а молодка красная. Юная, прекрасная, аки горлинка ясная.
- Просыпайся, красавица! Али ты - Яга Виевна, сестра кощеева? - спрашивает.
- Зачем, добрый молодец, ко мне пожаловал? - говорит ему Яга, - Дело пытаешь или от дела лытаешь?
Даждь рассказал ей, что ищет жену свою Живу, да никак с Кощеем не сладит.
- Знаю, знаю, - говорит ему Яга, - твоя жена, то ли Жива, то ли Мара, теперь у Кощея Бессмертного. Но чего же ты от меня хочешь-то?
- Хочу прознать, есть ли смерть у Кощея Бссмертного?
- Тому не надо искать смерти бессмертного, кто носит её в рукаве, - смеётся Яга.
Задумался Даждь. То ли посмеивается Яга Виевна, то ли всерьёз говорит.
И вспомнил он об игле кощеевой. Игле, которую он достал из яйца. Яйца, которое выпало из утки. Утки, которая вылетела из зайца. Зайца, который выскочил из сундука. Сундука, который висел на дубе в дальней стороне.
Поглядел он на иглу кудесную, и понял, что в ней и заключено всё колдовство кощеево. Не токмо сигать в царстве навном способствует, но и силу навную кощееву содержит.
И взял он иглу кудесную в десницу, да и сломал иглу кудесную пополам.
И в тот же миг обрушилось царство Калина, и завертелся-закрутился Кощей. И разрушились все чары злые.
И вышла из домовины хрустальной Жива Светлая. И протянула лебедь белая лебедю своему ручку беленьку. И брал Даждь Живу за ручку белую.
- Ладо моя! Век от века теперь мы с тобою.
И повёл он её во чертоги свароговы. И встречали их братья его, и отец его, и мать его.
И солнце ярое светло играло, весною гостей встречало. И радости не было предела.
И был пир, и на пире том гуляли боги светлые, правные, радуясь свадьбе великой.
На том пиру и я была, и из Братины пила, по усам горькое вино текло, да в рот не попало, а потом сладкий мёд тёк и всё в брюхо потёк. Веселье было такое, что от пляса чуть не забыли о чём веселье.
А что новобрачные? Живут счастливо, небось, и до сих пор горя не ведают. Чего и вам желаю!
(конец)...
.
Часть 1
(продолжение)
Увидал он дворец Кощея бессмертного; высечен был он весь из горынь-камня и казался ярче солнца небесного, всё под землей освещал.
Вошёл в чертоги кощеевы Даждь. Видит, сидит Кощей на престоле в светлой короне. Блещут глаза его, как два чёрных камня. Руки с клешнями тянет к гостю, словно задушить вздумал.
- С чем пожаловал, гость незваный? - вопросил Кощей Виевич, Калин-царь.
- За женою моей Живой пришёл к тебе! - отвечал ему Даждь.
- Была твоя жена Живою, стала мне женой Марою! Но тебе я готов простить три вины. Коли хочешь, дам тебе три службы, три испытания, иначе не смогу долг свой пред тобою отбыть!
- Как же буду я тебе служить, коли должен ты мне, а не я тебе?!
- А законы мои таковы, что гостям незваным я даю три службы отбыть!
- Ладно, царь Калин, послужу тебе. Но за это ты и мои правила соблюсти должен будешь! А правила мои таковы: коли выдержу я твои испытания, отпустишь меня в мир Явный, да отдашь мне жену мою Живу, и не преследовать нас пообещаешься!
На том и порешили.
- А вот первое моё задание, - сказал Кощей, - посмотрим, чем искусен ты? Построй за единую ночь дворец. Да не простой, а с кровлею золотой, стены чтоб были мраморные, окна хрустальные, а вкруг сад со всеми травами и деревами, кои на свете встречаются. Коли построишь этот дворец, то нашу царскую милость заслужишь. Ежели нет, то прошу не пенять... головы тебе не удержать!...
.
...С тяжелой кручиной ушёл от Кощея Даждь.
- Что пригорюнился, хозяин? - спросил конь его Ясный.
Поделился Даждь печалью своей.
- То ли беда? Беда впереди! Не грусти, не печалься, - сказал конь, - Утро вечера мудренее. Кинь свой камешек волшебный, кинь веточку кленовую, кинь ус волшебный да волосок из бороды разбойничьей. Затем иди, спать ложись, а наутро уж дворец твой построен будет. Ты ж только ходи с молотком да постукивай в стену.
Так все и сделалось. Утром ни свет ни заря вышел Даждь... Глядь! А дворец уж построен. Чудный такой, что сказать невозможно.
Изумился Кощей. Верить не хочет глазам.
- Да! - сказал он, - Хитро! Не хуже того, что и мне ведомо! Только та загадка ещё не загадка была, а так - разминка! Есть у меня тридцать прекрасных царевен в полоне. Завтра я всех их в ряд поставлю, и должен ты будешь без ошибки найти Мару, жену мою...
- Нет! Живу - жену мою!
- А вот там и поглядим! - рассмеялся Кощей.
Воротился к коню своему Даждь, говорит:
- Уж выдумал мудрость! Как же смогу не узнать жену мою - Живу?! Какая ж тут задачка?
- А вот какая! - молвил Хорос Ясный, - Заколдованы царицы юные! Да так, что все на одно лицо! Но эта беда - не беда. Обернусь я мошкой малою, по дворцу летать стану и сяду к той деве, что женой твоей будет. Утро вечера мудренее. Ложись спать пока.
Вот на другой день опять кличет Даждя Кощей. Повел он гостя в палаты, где царевны ждали.
Оторопел Даждь. Все девы на одно лицо. И все в платьях одинаковых. Стоят рядом так, словно спят. Зраки ни живы, ни мертвы. Колдовство какое-то!
- Три раза только можешь смотреть, только не ошибись! - сказал Кощей, а сам посмеивается.
Следил Даждь, не появится ли мошка малая. И вот он проходит в первый раз - нет мошки; проходит в другой раз - всё нет мошки; проходит в третий и видит - крадется мошка по щеке одной из красавиц.
- Вот она, жена моя Жива! - сказал он Кощею, подавши руку красавице.
- Правда, узнал ты жену мою Мару! Но как узнал? Хитрость какая-то! Погоди же, теперь доберусь я до тебя.
- Я угадал, и посему забираю жену мою! - сказал Даждь.
- Погоди! Ещё третье испытание должен пройти! Ты видишь, что красавица Мара ни жива, ни мертва. Это лишь тело её навье, а душа её спит. Спит, где неведомо. Коли найдёшь мертвую царевну, тогда и поговорим с тобой.
Удалился Даждь в печали.
Кинул Даждь на землю камешек волшебный.
Явился пред ним Горыня.
- Горыня могучий, свергающий горы, холмы подминающий, царь великанов, ты сын Матери Сырой земли, не видел ли ты, где царевна мёртвая спит да не спит, жива да не жива?
- Много я обошёл земель, много видел, много знаю, но царевны Мары не видал. Ты спроси у моего брата меньшого. Али знает он о ней.
Кинул Даждь на землю прутик калиновый.
Явился пред ним Дубыня.
- Дубыня ты крепкий, деревьям волишь, ты сын Матери Сырой земли, не видел ли ты, где царевна мёртвая спит да не спит, жива да не жива?
- Много лесов я посадил да поломал, многое видел, многое знаю, всякого зверя, всякого гада, только царевны Мары не видал. Ты спроси у моего брата меньшого. Али знает он о ней.
Кинул Даждь на землю ус волшебный.
Явился пред ним Усыня.
- Усыня ты ладный, все воды ты видишь, с дождями знаком, все реки, озёра, болота познал, ты сын Матери Сырой земли, не видел ли ты, где царевна мёртвая спит да не спит, жива да не жива?
- Многие воды я усом своим проверял, всех водных тварей я спрашивал, многое ведаю, только царевны Мары не видал. Ты спроси у моего брата меньшого. Али знает он о ней.
Кинул Даждь на землю волос из бороды разбойничьей.
Явился пред ним Похвист.
- Похвист, друг мой, ты могуч, тучами волишь, деревья склоняешь, воды волнуешь, и многое знаешь, ты сын Матери Сырой земли, не видел ли ты, где царевна мёртвая спит да не спит, жива да не жива?
- Знаю ли деву, что спит беспробудно? Знаю ли деву, что словно мертва? Знаю, скажу тебе, божич любезный. Тысячи гор, тьма лесов и озёр скрыли то место, где пещера тайная. Там спит царевна. То ль жива, то ль мертва. Там никто пройти не может, там никто и не прошёл.
Хорос Ясный, конь его верный, подходит, спрашивает:
- Что, Даждь мой, невесел? Что голову повесил?
- Выдумал испытание! Теперь-то и правда - загадка хитрая! - и поведал Хоросу о задании кощеевом.
- Знать, опять в путь-дорогу сбираться! - говорил конь, - Так садись-ка в седло! И поедем с тобой искать мертвую царевну.
Распрощался Даждь с Похвистом, благодарил его за способство.
И поехал Сварожич. И вновь раскручивался клубок, ниточкой судебной указывая путь.
Долго ли, коротко, а приехал Даждь туда, где тысячи гор, тьма лесов и озёр скрыли то место, где пещера тайная. Место, где спит иль не спит Жива али Мара.
Проехал Даждь горы, проехал леса и озёра. Приехал к пещере тайной.
Хорос осветил ему путь своей гривою ясной.
Рассеялась мгла, и увидал Даждь хрустальную домовину. А в домовине той лежала жена его ни жива, ни мертва.
Разрыдался Даждь.
- Как же быть?! - воскликнул он.
Качал головой конь его верный Хорос.
Бились они, бились, а хрустальная домовина так и не разбилась.
- Колдовство это неразрушимо! - сказал Даждь.
- Знать, возвращаться тебе к Кощею, - молвил Хорос.
Вмиг они на конце иглы колдовской явились пред Кощеем.
- Я нашёл жену мою Живу! - сказал Даждь царю Калину.
- Жену мою Мару? - смеётся Кощей, - Знаешь ведь, что не отдам её тебе!
- Но я выдержал все твои испытания! Решил твои хитрые задачи!
- Но не дождешься ты того, чтобы я снял заклятие с Мары. Ты сам виноват! Не выдержал, подождал бы всего три дня, глядишь, была бы Маренушка твоей. А так я дам тебе три попытки украсть её вместе с доминою её хрустальной. Три раза прощу тебя, два раза отпущу, а на третий не помилую, не обессудь! Коли сможешь миновать мост Калинов да реку Смородину, может, и вернётся к тебе твоя Жива, а нет, так будет моя Мара женой моей веки вечные.
На том и сговорились.
Поскакал Даждь к пещере тайной за женой своей.
Взял он домину хрустальную, сел на коня своего верного и поскакал быстрее ветра.
Но Кощей видел его, хоть бы и укрылся Даждь за тридевять земель. Вскочил Кощей на коня своего вороного, сумрачного, что быстрее его нет ничего, даже мысль отстаёт.
Нагнал его в два счёта.
- Вот и на первый раз прощаю тебя. Помню благо, тобою содянное, - сказал Кощей, - А домину хрустальную на место поставлю. Пусть спит моя Маренушка покойно.
Расстроился Даждь. Стал думать, как бы скорее с доминой хрустальной можно моста Калинова достичь, речку Смородину перейти.
Вот второй раз взял Даждь домину хрустальную, сел на коня своего верного и поскакал быстрее урагана.
Но Кощей видел его, хоть бы и укрылся Даждь за тридевять земель.
Вскочил Кощей на коня своего и нагнал его в три счёта.
- Вот и второй раз прощаю тебя, - сказал Кощей, - А домину хрустальную на место поставлю. Пусть спит моя Маренушка покойно. И учти, божич, уже не будет тебе прощения!
Загрустил, запечалился Даждь.
- Как же мне спасти мою Живу, лебедь ясную? Ужели не укрыться от Кощея Бессмертного?!
- Уж придётся тебе звать на помощь Горыню и братьев его, - сказал Хорос хозяину своему.
Вот и на третий раз взял Даждь домину хрустальную, сел на коня своего верного и поскакал быстрее мысли.
Но Кощей видел его, хоть бы и укрылся Даждь за тридевять земель.
Вскочил Кощей на коня своего и уж почти нагнал его.
- Бросай камень позади себя! - крикнул Хорос ему.
Бросил Даждь камень волшебный.
И выросли позади него горы огромные. Не обойти, не объехать.
И вгрызся Кощей в горы эти, стал разбивать их щитом своим. А щит его был непростой - щит богов Ярогит.
В два счёта разбил все горы, навороченные Горыней.
И снова стал нагонять Даждя. А до моста Калинова ещё ой как далеко!
- Бросай веточку! - крикнул Хорос ему.
Бросил Даждь веточку кленовую.
И выросли позади него леса могучие. Не проехать, не продраться.
И вгрызся Кощей в леса эти. Стал рубить их мечом своим. А меч-то его был - меч богов Календвулик.
В три счёта разрубил все леса, Дубыней взращённые.
И снова стал нагонять Даждя. А до речки Смородины ещё ой как далеко!
- Бросай ус! - крикнул Хорос ему.
Бросил Даждь ус волшебный.
И налились позади него реки-озёра великие. Не проехать, не переплыть.
Но не остановился Кощей. Достал он чашу кудесную, зачерпнул разок-другой, так всё и вычерпал. А чаша-то его не простая была - чаша богов Залог Властителя или иначе - Братина.
Снова Кощей стал нагонять Даждя. А мост Калинов уж почти рукой подать!
- Бросай волосок! - крикнул Хорос ему.
Бросил Даждь волосок из бородки разбойничка.
Но ничем не помог волосок тот супротив Кощея.
Настиг Кощей Даждя подле самой речки Смородины. Схватил его за ворот и приговаривает:
- Почто не послушался?! Почто третий раз украл домину хрустальную с жёнушкой моей Маренушкой?! Знаешь ведь, что уж не могу тебя простить я боле! И смерти лютой придётся тебе вкусить, как татю!
И достал Даждь копьё богов Вардиро. И достал Кощей меч богов Календвулик и щит богов Ярогит.
И стали биться они. И кони их стали кусать друг друга. И бились они так, что вкруг моста Калинова земля потемнела, небеса померкли, заплакали звери дикие, замолкли птахи небесные. Бились они день. Бились другой. На третий день утомился Даждь, а Кощей Бессмертный словно и не бился вовсе - бодрый да такой же крепкий.
Не силой, так хитростью да кудесами победил Кощей Даждя. Не мог сладить Даждь с Кощеем.
И распял он Даждя на горах Самоцветных в Белогорье. Белы рученьки прибил его к скалам крюками алмазными. Ноженьки белые его прибил к скалам крюками смарагдовыми. И оставил его на растерзание зверям лютым да птицам хищным.
И уж погиб бы Даждь в царстве навном, да помог ему друг его верный.
Хорос Ясный, конь его верный, помчался к Похвисту, к мосту Калинову, к речке Смородине.
- Почто ж ты не выручил Даждя Сварожича?! - кричит Хорос Похвисту.
А тот и говорит:
- А знал я, как братья мои урон понесли от супостата. Стал бы и я помогать, может и жизни лишился бы! Поможешь мне вылечить их, помогу и я тебе выручить Даждя пресветлого!
И поехали они за братьями Горыней, Дубыней да Усыней. И полечили их и стали решать, как выручить Даждя из полона.
Ан не просто к горам Самоцветным пробраться. Даже Горыня не в силах свернуть горы те, ведь сильнейшее в мире заклятие наложено на горы те, оттого и стали они Самоцветными среди всего Белогорья.
И порешили братья, что Кощея одолеть можно только хитростью. Ведь и вся сила кощеева тоже от хитрости, от колдовства.
И ночью тёмной похитили они волшебные штуки: и чашу богов Братину, и меч богов Календвулик, и щит богов Ярогит. Уж без этих штуковин слабее Кощей во сто крат станет.
И поехали они все к Белогорью. Чтобы попасть к горам Самоцветным, следовало им разбить сто гор и вырубить сто перевалов.
Добрались они к тому месту, где Кощей распял Даждя. А у Сварожича уж сил не было держаться. Лютые звери да птицы хищные жрали плоть его, лютый мороз мучил, крюки алмазные да смарагдовые врезались в члены его.
Умирал Даждь.
Не знали братья, как помочь другу своему.
- Знаю, как помочь другу моему, хозяину Сварожичу! - сказал Хорос Ясный, - Вы берите чашу Братину да омойте Даждя водой из неё. С одного краю - водою мёртвою, а с другого краю - водою живою.
И омыли они мёртвою водою раны Даждя. И затянулись раны его. И омыли они живою водою Даждя, и вновь прибавилось у него силушки богатырской.
И дали други ему штуки кудесные. И взял он в одну руку Вардиро, в другую руку - Календвулик, повесил щит Ярогит на плечо, а чашу Братину на пояс. И вскочил Даждь в седло, и взмыл Хорос к самым небесам.
И поехал Даждь к сестре кощеевой - Буре Яге. Уж кто-кто, а она точно знает, как сладить с Кощеем Виевичем.
Подъехал он к избушке на курьих ножках, что кругом себя поворачивается.
- Избушка, избушка, стань по-старому, как мать поставила: к лесу задом, ко мне передом, - кричит Даждь.
Избушка повернулась к нему передом, к лесу задом. Сварожич взошёл в неё и видит - на печи, на девятом кирпичи, лежит Яга Виевна, спит. Да не старая она карга, а молодка красная. Юная, прекрасная, аки горлинка ясная.
- Просыпайся, красавица! Али ты - Яга Виевна, сестра кощеева? - спрашивает.
- Зачем, добрый молодец, ко мне пожаловал? - говорит ему Яга, - Дело пытаешь или от дела лытаешь?
Даждь рассказал ей, что ищет жену свою Живу, да никак с Кощеем не сладит.
- Знаю, знаю, - говорит ему Яга, - твоя жена, то ли Жива, то ли Мара, теперь у Кощея Бессмертного. Но чего же ты от меня хочешь-то?
- Хочу прознать, есть ли смерть у Кощея Бссмертного?
- Тому не надо искать смерти бессмертного, кто носит её в рукаве, - смеётся Яга.
Задумался Даждь. То ли посмеивается Яга Виевна, то ли всерьёз говорит.
И вспомнил он об игле кощеевой. Игле, которую он достал из яйца. Яйца, которое выпало из утки. Утки, которая вылетела из зайца. Зайца, который выскочил из сундука. Сундука, который висел на дубе в дальней стороне.
Поглядел он на иглу кудесную, и понял, что в ней и заключено всё колдовство кощеево. Не токмо сигать в царстве навном способствует, но и силу навную кощееву содержит.
И взял он иглу кудесную в десницу, да и сломал иглу кудесную пополам.
И в тот же миг обрушилось царство Калина, и завертелся-закрутился Кощей. И разрушились все чары злые.
И вышла из домовины хрустальной Жива Светлая. И протянула лебедь белая лебедю своему ручку беленьку. И брал Даждь Живу за ручку белую.
- Ладо моя! Век от века теперь мы с тобою.
И повёл он её во чертоги свароговы. И встречали их братья его, и отец его, и мать его.
И солнце ярое светло играло, весною гостей встречало. И радости не было предела.
И был пир, и на пире том гуляли боги светлые, правные, радуясь свадьбе великой.
На том пиру и я была, и из Братины пила, по усам горькое вино текло, да в рот не попало, а потом сладкий мёд тёк и всё в брюхо потёк. Веселье было такое, что от пляса чуть не забыли о чём веселье.
А что новобрачные? Живут счастливо, небось, и до сих пор горя не ведают. Чего и вам желаю!
(конец)...
.