говори-гори-алей
*
Говорить стихами. Заговариваться.
Бают славно - льются сами. Товар ариевца -
не арийца! но - торговца-вайшьи [ваши чьи?!]
Волки сыты, целы овцы. На рубашечке -
бурых брызг слепые пятна-запеканочки.
Ежу ясно, не понятно только Манечке,
что почём и почему распяли Милого.
Ему верила. Ему страх-боль скормила я.
Не-любовью - за Любовь к нечеловечине?!
Тело-хлебо-вино-Кровь за души вечные...
Не увечные овечки, - стадо вшивое.
Запродали. Ставят свечки за паршивое
дельце выгодное. Жги огни сермяжные!
Где друзья, там и враги. Не верю. Каждому.
По кшатрийской правоте - достойно - выпороть.
Нету правды в темноте. Как нет и выбора
между светом неземным и солнц зиянием.
Не доступное иным - святое - знание.
Толку - ноль. Проспал пастух. Прости. Рассеялись.
Было дело. Мёртвый дух в убитом семени -
заелеенный - прогоркл, изничтожился.
Я тебя не уберёг. С гор - в пустошества...
Говори-гори-алей, скоморошная
душенька! Не стану злей. - Я - хорошая.
*
нея
- Ничего не бойся! - говорил,
провожая ко вратам в земное.
- Ровно столько, сколько хватит сил,
испытаний будет. Но со мною
только голос невозможный Твой -
птицей, угнездившейся в пустотах
сердца недалёкого. Любой,
на Любовника похожий, скажет что-то
о стреле, нацеленной в одно
око, и размоются границы
быта-бытия. Смотрю в окно -
вижу снег метельный вдоль столицы.
Остальное - снится. Повторю
древних Вед санскритское начало.
Я люблю? - О, нет! - Благодарю.
Я любима? - Да! Но - промолчала.
Пропытала. Пропитала не свою
должную пастушечью обнову.
Я любила. Да. Но не люблю
неофитствующих-псевдо- пустословов.
Тот, которому обязана, молчит.
- Жди. Смотри. [Чудесное мгновенье!]
- Ничего не бойся. Я - твой щит
и - в руках меча - повиновенье.
... Не го-то-ва. Из меня боец -
никудышний. Легче умереть мне,
чем из тысяч тысячей сердец
опознать единственное третье.
- Малодушная! - смеётся - Не ленись!
Город дрожью схвачен и ознобом.
Мартовская не капель, - метель. Убийц
привечают у Господня Гроба.
Поклонюсь. Ну, ладно, если так, -
за себя - Тебя - не отвечаю!
Ран сердечных не считай, дурак!
Тик-и-так... - в безвременье отчалю.
Тихо так... и тикают часы
на немеющей от напряженья правой.
У нейтральной пограничной полосы,
в миг предутренний, у тайной переправы.
- Ничего не бойся! - говорил,
провожая ко вратам земного.
- Только верь, и будет тебе - сил
отличить родное от чужого...
*
Говорить стихами. Заговариваться.
Бают славно - льются сами. Товар ариевца -
не арийца! но - торговца-вайшьи [ваши чьи?!]
Волки сыты, целы овцы. На рубашечке -
бурых брызг слепые пятна-запеканочки.
Ежу ясно, не понятно только Манечке,
что почём и почему распяли Милого.
Ему верила. Ему страх-боль скормила я.
Не-любовью - за Любовь к нечеловечине?!
Тело-хлебо-вино-Кровь за души вечные...
Не увечные овечки, - стадо вшивое.
Запродали. Ставят свечки за паршивое
дельце выгодное. Жги огни сермяжные!
Где друзья, там и враги. Не верю. Каждому.
По кшатрийской правоте - достойно - выпороть.
Нету правды в темноте. Как нет и выбора
между светом неземным и солнц зиянием.
Не доступное иным - святое - знание.
Толку - ноль. Проспал пастух. Прости. Рассеялись.
Было дело. Мёртвый дух в убитом семени -
заелеенный - прогоркл, изничтожился.
Я тебя не уберёг. С гор - в пустошества...
Говори-гори-алей, скоморошная
душенька! Не стану злей. - Я - хорошая.
*
нея
- Ничего не бойся! - говорил,
провожая ко вратам в земное.
- Ровно столько, сколько хватит сил,
испытаний будет. Но со мною
только голос невозможный Твой -
птицей, угнездившейся в пустотах
сердца недалёкого. Любой,
на Любовника похожий, скажет что-то
о стреле, нацеленной в одно
око, и размоются границы
быта-бытия. Смотрю в окно -
вижу снег метельный вдоль столицы.
Остальное - снится. Повторю
древних Вед санскритское начало.
Я люблю? - О, нет! - Благодарю.
Я любима? - Да! Но - промолчала.
Пропытала. Пропитала не свою
должную пастушечью обнову.
Я любила. Да. Но не люблю
неофитствующих-псевдо- пустословов.
Тот, которому обязана, молчит.
- Жди. Смотри. [Чудесное мгновенье!]
- Ничего не бойся. Я - твой щит
и - в руках меча - повиновенье.
... Не го-то-ва. Из меня боец -
никудышний. Легче умереть мне,
чем из тысяч тысячей сердец
опознать единственное третье.
- Малодушная! - смеётся - Не ленись!
Город дрожью схвачен и ознобом.
Мартовская не капель, - метель. Убийц
привечают у Господня Гроба.
Поклонюсь. Ну, ладно, если так, -
за себя - Тебя - не отвечаю!
Ран сердечных не считай, дурак!
Тик-и-так... - в безвременье отчалю.
Тихо так... и тикают часы
на немеющей от напряженья правой.
У нейтральной пограничной полосы,
в миг предутренний, у тайной переправы.
- Ничего не бойся! - говорил,
провожая ко вратам земного.
- Только верь, и будет тебе - сил
отличить родное от чужого...
*